Герасимов А.М. «И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов в Кремле. Первый красный офицер Картина два вождя после дождя ультразвуковой сканер

Не знаю, как было до революции или на заре советской власти, но вот сейчас войти простому человеку в Кремль на экскурсию можно только через одни ворота, расположенные под Троицкой башней. Из этих же ворот выезжают и все правительственные машины, так что, если очень повезет, можно увидеть какое-нибудь высокое лицо, приезжавшее на встречу с лицом еще более высоким.

Подойти к воротам можно через Александровский сад, взобравшись по тропинке прямо под кремлевскими стенами. Зимой под этими стенами устраиваются ледяные горки, а летом там круче всего во время сильного дождя: кремлевские водосточные трубы из каких-то соображений сделаны очень короткие, и изрыгающиеся из них потоки воды это почти всемирный потоп …

После одного из таких дождей, видимо, и была нарисована картина «И.В.Сталин и К.А.Ворошилов на прогулке в Кремле», которую в народе так и назвали «Два Вождя после Дождя».

Место, где нарисованы вожди, - совсем рядом со входом на территорию Кремля, точно напротив Оружейной палаты и Алмазного фонда. В Алмазном фонде находится алмаз Шах в 90 карат, его история очень интересна. Шах, а в придачу еще два кашмирских ковра, жемчужное ожерелье, двадцать старинных манускриптов и оружие были получены Россией в 1829 году за гибель автора «Горя от ума» Александра Грибоедова, который был убит толпой фанатиков в Тегеране. «Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, простреленной на дуэли» - пишет Пушкин в «Путешествии в Арзрум».

Похоронен Грибоедов в Грузии на горе Мтацминда, и жена его, шестнадцатилетняя грузинская княжна, так никогда после гибели Грибоедова и не вышедшая замуж, написала на его могиле пронзительные строки: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя душа моя?»

Лучшее же место Кремля - это, без сомнения, Соборная площадь, которая находится на самой высокой точке кремлевского холма. Четыре прекрасных белокаменных собора и колокольня Ивана Великого, бывшая в течение нескольких веков самым высоким зданием России, глядят друг на друга и на нас на этой площади. И никому, слава Богу, нет дела, что соборы построены вперемешку русскими, итальянцами и даже одним англичанином. Соборная площадь как бы лишний раз говорит нам, что мир един, а красота не зависит от национальности. Есть на площади одно волшебное место - если встать точно напротив колокольни Ивана Великого и начать приближаться к ней, опустив голову, а потом, метрах в десяти от стен, резко задрать ее и посмотреть в небо, то колокольня покажется двухмерной театральной декорацией, парящей в воздухе. Попробуйте!

Ну а после Соборной площади вы утыкаетесь в два знаменитых экспоната, - Царь-пушку и Царь-колокол. Оба всегда вызывают у меня улыбку - ну в самом деле, зачем выставлять пушку, которая никогда не стреляла и стрелять не может, и колокол, который никогда не звонил и звонить не будет? Попробуйте сами ответить на этот вопрос.

Возможно, вам интересно, бывает ли в Кремле Путин? Наверное, когда-то бывает, но никто не знает, когда именно, и пока что ни один человек не видел его прогуливающимся здесь после дождя.

Художник Александр Герасимов начинал как импрессионист. Но потом, быстро поняв, что в Советском Союзе у этого стиля нет никаких перспектив, переквалифицировался в социалистические реалисты. Ученик Серова, Коровина и Архипова, сделал блестящую карьеру, став придворным художником, академиком, первым президентом Академии Художеств СССР. Лауреат четырёх Сталинских премий. Одна из них – Сталинская премия первой степени (1941) за картину «И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле». С формулировкой: «За выдающиеся произведения в области искусства и литературы». С неё были сделаны бесчисленные репродукции, а самого Герасимова стали называть «Веласкесом Сталина».

Картина была написана на заказ - специально к 20-летию Красной Армии. На ней должен был быть изображен Величайший Гений Всех Времен и Народов. Выбор соратника оставался за художником.

Герасимов дружил с Климентом Ворошиловым и пользовался его покровительством. Их даже связывали дружеские отношения. Известно не менее дюжины портретов Наркома Обороны кисти Герасимова. И художник решил польстить и достойно отплатить своему покровителю – он мог изобразить рядом со Сталиным, например, Буденного, Молотова или Калинина.

Картина написана в жанре соцреализма, хотя мокрый после дождя асфальт, блики, облака и листва выдают и юношеское увлечение импрессионизмом. В этой картине Герасимов использовал свой любимый пейзажный мотив обновления природы, когда «разбегаются облака и чувствуется сок освежённой дождём зелени».

Смысл картины прост: во взорах Сталина и Ворошилова читаются сила и непреклонная большевистская воля вести и дальше народ от победы к победе. Чужой земли мы не хотим ни пяди. Малой кровью и на чужой территории. Первоначально полотно называлось «На страже мира», но так как стража не удалась, и через год началась Вторая Мировая война, то название пришлось сменить. В народе картину назвали «Два вождя после дождя».

Но глубже всех смог постигнуть творчество Герасимова наш министр культуры Владимир Мединский: «Когда смотришь на полотна Герасимова, понимаешь, что речь идет не только о коммунистической пропаганде и агитации, а о том, что люди действительно верили в то, что изображали. Они стремились к совершенству, хотели сделать мир лучше. И вера их, помноженная на талант, трансформировалась в замечательные произведения, которые остались нам в наследство. Это образцы совершенного мастерства».

После разоблачения культа личности Герасимов попал в опалу. Он был снят со всех своих постов. Его картины убрали в запасники. Но история полотна на этом не закончилась.

В семье художника хранилась картина Герасимова «Колхозное стадо» (1959). В 1991 году работа была продана в Италию и до последнего времени находилась в Европе в разных коллекциях. Её исследование показало, что «стадо» написано поверх другого сюжета. Оказывается, Герасимов решил замалевать один из своих старых эскизов. Часть краски смыли и перед зрителями открылась совершенно уникальная картина:

В центре полотна доярка с недоумением рассматривает двух вождей гигантского размера. Они как мираж в пустыне закрывают собой весь горизонт.

Таким образом, не будет преувеличением сказать, что Александр Герасимов – единственный в мировой истории живописец, который, будучи при жизни сначала импрессионистом, а потом соцреалистом, смог стать после смерти ещё и постмодернистом.

Идеологический смысл огромного полотна «И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле» должен был раскрываться для каждого советского человека доходчиво и ясно. В устремленных взорах Сталина и Ворошилова читались сила и непреклонная большевистская воля – каждый зритель мог убедиться, что на страже созидательного социалистического труда советского народа стоят партия, советское правительство, испытанная в боях Красная Армия. Идейный замысел первоначально подчеркивался еще и вербально: картина называлась «На страже мира».

Мирный труд на картине действительно присутствует. Москва строится, как и вся страна, крепнет советская Отчизна. В панораме Замоскворечья видны новые здания, силуэты экскаваторов; дымят фабричные трубы, через Москву-реку протянулся новый Каменный мост.

Интеллигенция потихоньку называла картину по-другому – «Два вождя после дождя». Опытный придворный живописец неслучайно рядом с главным героем всего советского искусства И. В. Сталиным поставил вторым вождем К. Е. Ворошилова, именно его, а не, например, В. М. Молотова или А. А. Жданова, или М. И. Калинина. Ларчик отрывается просто: Ворошилов был покровителем художника, их даже связывали некоторые дружеские отношения. А. М. Герасимов написал не менее дюжины портретов «железного наркома». И здесь, изобразив его рядом с самим генсеком, маэстро, конечно, хотел польстить своему высокопоставленному благодетелю.

Не случаен и образ только что прошедшего дождя. Искушенный адепт соцреализма тонко продумал сюжет. Он подчинен общей идее произведения и может пониматься как мотив обновления не только природы, но и всей советской страны с ее новым, социалистическим строем. Вместе с тем Александр Герасимов реализовал здесь свои любимые пейзажные увлечения, которые вдохновенно воплотил, быть может, в лучшей своей лирической картине «После дождя. Мокрая терраса» (1935. ГТГ). Найденные некогда живописные приемы он использовал в официальном полотне. Художнику действительно мастерски удавалось «мокрое»: сырые скамейки, деревья, дорога. И в этом монументальном полотне с вождями, выполненном в серо-серебристом колорите, художник выразительно передал послегрозовые облака, влажный воздух, мокрый асфальтовый тротуар и поручни ограды, омытые дождевой водой.

Картина удалась, художник явно угодил власть предержащим. Канонический образ вождей воплощал «кремлевский миф», что и сделало полотно «культовым» произведением в тоталитарную эпоху сталинского правления. За нее А. М. Герасимову в 1941 году дали очередную Сталинскую премию.

С Третьяковской галереей, предложив блогерам написать о картинах из фонда музея. Мне досталось полотно Александра Герасимова «И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле»

Художник Александр Герасимов начинал как импрессионист. Но потом, быстро поняв, что в Советском Союзе у этого стиля нет никаких перспектив, переквалифицировался в социалистические реалисты. Ученик Серова, Коровина и Архипова, сделал блестящую карьеру, став придворным художником, академиком, первым президентом Академии Художеств СССР. Лауреат четырех Сталинских премий. Одна из них – Сталинская премия первой степени (1941) как раз за картину «И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле». С формулировкой: «За выдающиеся произведения в области искусства и литературы». С нее были сделаны бесчисленные репродукции, а самого Герасимова стали называть «Веласкесом Сталина».

Картина была написана на заказ – специально к 20-летию Красной Армии. На ней должен был быть изображен Величайший Гений Всех Времен и Народов. Выбор соратника оставался за художником.

Герасимов дружил с Климентом Ворошиловым и пользовался его покровительством. Известно не менее дюжины портретов Наркома Обороны кисти Герасимова. И художник решил польстить и достойно отплатить своему покровителю – он мог изобразить рядом со Сталиным, например, Буденного, Молотова или Калинина.

Картина написана в жанре соцреализма, хотя мокрый после дождя асфальт, блики, облака и листва выдают и юношеское увлечение импрессионизмом. В этой картине Герасимов использовал свой любимый пейзажный мотив обновления природы, когда «разбегаются облака и чувствуется сок освеженной дождем зелени».

Смысл картины прост: во взорах Сталина и Ворошилова читаются сила и непреклонная большевистская воля вести и дальше народ от победы к победе. Чужой земли мы не хотим ни пяди. Малой кровью и на чужой территории. Первоначально полотно называлось «На страже мира», но так как стража не удалась и через год началась Вторая Мировая война, то название пришлось сменить. В народе картину назвали «Два вождя после дождя».

Глубже всех смог постигнуть творчество Герасимова наш министр культуры Владимир Мединский: «Когда смотришь на полотна Герасимова, понимаешь, что речь идет не только о коммунистической пропаганде и агитации, а о том, что люди действительно верили в то, что изображали. Они стремились к совершенству, хотели сделать мир лучше. И вера их, помноженная на талант, трансформировалась в замечательные произведения, которые остались нам в наследство. Это образцы совершенного мастерства».

После разоблачения культа личности Герасимов попал в опалу. Он был снят со всех своих постов. Его картины убрали в запасники. Но история полотна на этом не закончилась.

В семье художника хранилась картина Герасимова "Колхозное стадо"(1959). В 1991 году работа была продана в Италию и до последнего времени находилась в Европе в разных коллекциях. Ее исследование показало, что «стадо» написано поверх другого сюжета. Оказывается, Герасимов решил замалевать один из своих старых эскизов. Часть краски смыли и перед зрителями открылась совершенно уникальная картина.

В центре полотна доярка с недоумением рассматривает двух вождей гигантского размера. Они как мираж в пустыне закрывают собой весь горизонт.

Таким образом, не будет преувеличением сказать, что Александр Герасимов – единственный в мировой истории живописец, который будучи при жизни сначала импрессионистом, а потом соцреалистом, смог стать после смерти еще и постмодернистом.