Кто нашел берестяные грамоты. Берестяные грамоты: письма Средневековья. Общая характеристика грамот

Из источников по бытовой письменности XI-XV веков наибольший интерес представляют берестяные грамоты и памятники эпиграфики (эпиграфика - историческая дисциплина, изучающая надписи на твердом материале). Культурно-историческое значение этих источников чрезвычайно велико. Памятники бытовой письменности позволили покончить с мифом о чуть ли не поголовной безграмотности в Древней Руси.

Впервые берестяные грамоты были обнаружены 1951 году во время археологических раскопок в Новгороде. Затем они были найдены (хотя и в несравненно меньшем количестве, чем в Новгороде) в Старой Руссе, Пскове, Смоленске, Твери, Торжке, Москве, Витебске, Мстиславле, Звенигороде Галицком (под Львовом). В настоящее время собрание текстов на бересте насчитывает свыше тысячи документов, и их число постоянно растет с каждой новой археологической экспедицией.

В отличие от дорогого пергамена береста была самым демократичным и легкодоступным материалом письма в средневековье. Писали на ней острым металлическим или костяным стержнем, или, как его называли в Древней Руси, писалом. На мягкой березовой коре буквы выдавливались или процарапывались. Лишь в редких случаях на бересте писали пером и чернилами. Старшие берестяные грамоты из числа обнаруженных ныне относятся к первой половине - середине XI века. Однако в Новгороде было найдено два костяных писала, которые датируются по археологическим данным временем до крещения Руси: одно - 953-957 годами, а другое - 972-989 годами.

Как отмечает В. Л. Янин в книге «Я послал тебе бересту…» (3-е изд. М., 1998. С. 30, 51), «берестяные грамоты были привычным элементом новгородского средневекового быта. Новгородцы постоянно читали и писали письма, рвали их и выбрасывали, как мы сейчас рвем и выбрасываем ненужные или использованные бумаги», «переписка служила новгородцам, занятым не в какой-то узкой, специфической сфере человеческой деятельности. Она не была профессиональным признаком. Она стала повседневным явлением».

Социальный состав авторов и адресатов берестяных грамот очень широк. Среди них не только представители титулованной знати, духовенства и монашества, но также купцы, старосты, ключники, воины, ремесленники, крестьяне и другие лица. В переписке на бересте принимали участие женщины. В ряде случаев они выступают как адресаты или авторы грамот. Сохранилось пять писем, отправленных от женщины к женщине.

В подавляющем большинстве берестяные грамоты написаны по-древнерусски, и лишь небольшое число - по-церковнославянски. Кроме того, обнаружены две берестяные грамоты, написанные жившими в Новгороде иностранцами на латинском и нижненемецком языках. Известны также греческая и прибалтийско-финская грамоты. Последняя представляет собой заклинание, языческую молитву середины XIII века. Она на триста лет старше всех известных ныне текстов, написанных по-фински или по-карельски.

Перевод: «От Полчка (или Полочка)…(ты) взял (возможно, в жёны) девку у Домаслава, а с меня Домаслав взял 12 гривен. Пришли же 12 гривен. А если не пришлёшь, то я встану (подразумевается: с тобою на суд) перед князем и епископом; тогда к большому убытку готовься…».

Берестяные грамоты, по преимуществу, частные письма. Повседневный быт и заботы средневекового человека предстают в них в мельчайших подробностях. Авторы посланий на бересте рассказывают о своих сиюминутных делах и заботах: семейных, бытовых, хозяйственных, торговых, денежных, судебных, нередко также о поездках, военных походах, экспедициях за данью и т. п. Вся эта бытовая сторона средневекового уклада, все эти мелочи обыденной жизни, столь очевидные для современников и постоянно ускользающие от исследователей, слабо отражены в традиционных жанрах литературы XI-XV веков.

Тексты на бересте разнообразны в жанровом отношении. Помимо частных писем, встречаются разного рода счета, расписки, записи долговых обязательств, владельческие ярлыки, завещания, купчие, челобитные от крестьян к феодалу и другие документы. Большой интерес представляют тексты учебного характера: ученические упражнения, азбуки, перечни цифр, списки слогов, по которым учились читать. В грамоте № 403 50-80-х годов XIV века находится маленький словарик, в котором для русских слов указаны их прибалтийско-финские переводы. Значительно реже встречаются берестяные грамоты церковного и литературного содержания: отрывки литургических текстов, молитвы и поучения, например, две цитаты из «Слова о премудрости» знаменитого писателя и проповедника Кирилла Туровского, умершего до 1182 года, в берестяном списке первого 20-летия XIII века из Торжка. Сохранились также заговоры, загадка, школьная шутка.

Из всех восточнославянских письменных источников XI-XV веков берестяные грамоты наиболее полно и разнообразно отразили особенности живой разговорной речи. Исследование текстов на бересте позволило А. А. Зализняку в монографии «Древненовгородский диалект» (М., 1995) восстановить его многие особенности. Рассмотрим наиболее важные из них.

В древненовгородском диалекте отсутствовал общеславянский результат второй палатализации: переход заднеязычных [к], [г], [х] в мягкие свистящие согласные [ц?], [з?], [с?] в положении перед гласными переднего ряда [e] () или [и] дифтонгического происхождения. Все славянские языки пережили вторую палатализацию, и только древненовгородский диалект ее не знал. Так, в грамоте № 247 (XI век, вероятно, вторая четверть) опровергается ложное обвинение в краже со взломом: «А замъке кле, а двьри кл…», то есть ‘А замок цел, и двери целы…?. Корень кл- ‘целый? представлен в обоих случаях без эффекта второй палатализации. В берестяной грамоте XIV в. № 130 встречается слово хрь в значении ‘серое (некрашеное) сукно, сермяга? (корень хр- ‘серый?).

В Им. пад. ед. ч. муж. р. твердого о-склонения окончанием было -е. Это окончание встречается у существительных брате ‘брат?, прилагательных меретве ‘мертв?, местоимений саме ‘сам?, причастий погублене ‘погублен?, в именной части перфекта - забыле ‘забыл?. «Дешеве ти хлебе», то есть ‘дёшев (здесь) хлеб?, - писал в первой четверти XII века новгородец Гюргий (Георгий), советуя отцу и матери продать хозяйство и переселиться в Смоленск или Киев, так как в Новгороде, очевидно, был голод. Флексия -е отличает древненовгородский диалект от всех славянских языков и говоров. Во всем остальном славянском мире ей соответствует в древнюю эпоху окончание -ъ (например, братъ, самъ), а после падения редуцированных ъ и ь - нулевая флексия (брат, сам). Напомним, что буквами ъ «ер» и ь «ерь» в древности обозначались особые сверхкраткие звуки, несколько похожие в своем произношении соответственно на [ы] и [и], которые окончательно исчезли из русского языка в начале XIII века.

В Род. пад ед. ч. у существительных а-склонения в древненовгородском диалекте с самого начала письменности господствовало окончание - (у жен), в то время как в стандартном древнерусском языке здесь было окончание -ы (у жены). Для настоящего времени глагола было характерно явное преобладание в 3 л. ед. ч. и 3 л. мн. ч. форм без -ть: живе, молоти, бью, приходя и т. д. В стандартном древнерусском языке было соответственно: живеть, молотить, бьють, приходять.

Бытовые грамоты чрезвычайно близки диалектной речи. Однако их нельзя рассматривать как точную передачу разговорного языка. В бытовой письменности существовал свой сложившийся обычай языкового употребления, который усваивали во время обучения грамоте. Н. А. Мещерский установил, что в частной переписке на бересте были особые адресные и этикетные эпистолярные формулы. Часть таких формул имеет книжное происхождение, хотя в подавляющем большинстве берестяные грамоты не являются литературными произведениями и памятниками книжного языка. Так, в начале грамоты часто используется традиционная формула покланяние или поклон от такого-то к такому-ту, а в конце послания встречаются устойчивые обороты добр сътворя ‘будь добр, пожалуйста? или цлую тя в значении ‘приветствую тебя?.

Берестяные грамоты дают богатый материал для изучения некнижных, бытовых графических систем. В Древней Руси элементарный курс грамотности ограничивался одним обучением читать. Но закончив его, ученики, хотя и непрофессионально, могли писать, перенося навыки чтения на письмо. Искусству писать и правилам правописания учили специально, главным образом будущих книгописцев. В отличие от книжных текстов, созданных писцами-профессионалами, берестяные грамоты созданы людьми, в своем большинстве специально не учившимися писать. Не проходя через фильтр книжных орфографических правил, берестяные грамоты отразили многие местные особенности живой речи XI-XV веков.

В памятниках книжного письма, напротив, тщательно устранялись черты диалектной речи. В книжный текст проникали лишь те местные языковые особенности, от которых было трудно избавиться - например, цоканье. Берестяные грамоты показывают, сколь большое значение имел фильтр книжного правописания, насколько радикально средневековые книгописцы отказывались от областных особенностей живой речи в своей профессиональной деятельности.

Часть 2.

Как установил Зализняк, основные отличия бытовых графических систем от книжного письма сводятся к следующим моментам:

1) замена буквы ь на е (или наоборот): коне вместо конь, сьло вместо село;

2) замена буквы ъ на о (или наоборот): поклоно вместо поклонъ, четъ вместо чьто;

3) замена буквы на е или ь (или наоборот). Последовательная замена е и ь на h (весьма редкий графический прием) представлена в надписи 20-50-х годов XII века, процарапанной на деревянной дощечке (цере): «А язъ тиун дан ж уял» ‘А я, тиун, дань-то взял? (тиун ‘дворецкий, домовый управитель при князьях, боярах и епископах; должностное лицо по управлению города или местности?).

4) скандирование, или скандирующий принцип записи, состоит в том, что на письме за любой согласной буквой должна следовать гласная буква. Если на фонетическом уровне гласной нет, то пишутся «немые» ъ или ь, о или е - в зависимости от твердости или мягкости предшествующей согласной, например: доругая соторона вместо другая сторона. В качестве «немых» гласных после согласных могли использоваться также ы или и: овиса вместо овьса, своимы вместо своимъ.

Как видим, текст, написанный с использованием бытовых графических правил, существенным образом отличается от книжного письма. Так, в грамоте 40-50-х годов XII века встречается написание ко монь, которому в книжной орфографии соответствует форма къ мън. Тем не менее бытовые графические системы иногда проникали в книжное письмо. Их употребление известно в ряде древненовгородских и древнепсковских рукописей.

Языку берестяных грамот близки надписи-граффити, прочерченные острым предметом (часто тем же писалом) по твердой поверхности. Особенно многочисленны и интересны в лингвистическом отношении тексты на штукатурке древних зданий, главным образом церквей. В настоящее время граффити обнаружены на стенах архитектурных памятников многих древнерусских городов: Киева, Новгорода, Пскова, Старой Ладоги, Владимира, Смоленска, Полоцка, Старой Рязани, Галича Южного и др. Большое количество надписей, сделанных не только представителями княжеско-боярских и церковных кругов, но и дружинниками, ремесленниками, простыми богомольцами, свидетельствует о широком распространение грамотности на Руси уже в XI-XII веках. Древнерусским граффити посвящены важные исследования историков и лингвистов (см., например: Высоцкий С. А.

Киевские граффити XI-XVII веков. Киев, 1985; Медынцева А. А. Грамотность в Древней Руси: По памятникам эпиграфики X - первой половины XIII века. М., 2000; Рождественская Т. В. Древнерусские надписи на стенах храмов: Новые источники XI-XV веков. СПб., 1992).

Рождественская выделяет следующие типы надписей: надписи-«моления» с формулой «Господи, помози (помяни, спаси и т. д.)», поминальные надписи с сообщением о смерти (такова запись в Софии Киевской о смерти великого князя Ярослава Мудрого в 1054 году), надписи-автографы (например, XII и XIII века в Георгиевском соборе Юрьева монастыря в Новгороде: «а се Созоне?лъ лютыи…» - ‘А вот Созон лютый писал?, «Иване?лъ лвою рукою»), богослужебные надписи (библейские и литургические цитаты, покаянные стихи и др.), «летописные», или «событийные», надписи, надписи делового содержания, надписи «литературного» характера (так, процитированные на стене Софии Киевской во второй половине - конце XI века изречения из переводного памятника «Разумы сложения Варнавы Неподобного», известного по рукописям только с рубежа XIV-XV веков, датируют появление этого произведения на Руси временем не позднее второй половины XI столетия), фольклорные надписи (пословицы, поговорки, загадки и т. п.), «бытовые» надписи (например, XIV-XV веков в церкви Федора Стратилата в Новгороде: «о попове свщници укланяитеся от пьяньства…» - ‘о попы-священники, уклоняйтесь от пьянства!?, «И(о)сав(е) со мною шле ис торгу збиле мене я (з)апслъ» - ‘Иосаф шел со мною с торговой площади, сбил меня (с ног), я и записал?).

Некоторые надписи тщательно зачеркнуты. Одну из них, конца XII - начала XIII века, из Софийского собора в Новгороде удалось разобрать. По мнению Медынцевой, это детская песенка-считалка, однако Рождественская связывает надпись с языческим погребальным обрядом: «(ако с)дите пиро(ге въ) печи гридьба въ корабли… пелепелъка пар(и в)ъ дуброве пост(ави) кашу по(ст)ави пироге ту [туда. - В. К.] иди». Как отмечает Рождественская, в основе этого ритмизованного текста лежит смысловой параллелизм, находящий поддержку в синтаксических конструкциях и грамматических формах: пирог (ед. ч.) - в печи, гридьба ‘дружина? (ед. ч.) - в корабле, перепелка (ед. ч.) - в дуброве. Какой-то современник надписи тщательно зачеркнул ее и обругал автора, приписав ниже: «усохните ти руки».

Иногда на стенах храмов появлялись граффити, представляющие собой юридические документы. На стене киевской Софии, главного храма Киевской Руси, была сделана надпись о покупке вдовой князя Всеволода Ольговича земли, ранее принадлежавшей Бояну, за огромную сумму - 700 гривен соболей. Надпись составлена согласно формуляру купчих грамот с упоминанием свидетелей-«послухов»: «…а передъ тими послухы купи землю княгыни бояню вьсю…». Обнаруживший надпись Высоцкий датировал ее второй половиной XII века и предположил, что проданная земля некогда имела какое-то отношение к прославленному поэту-певцу «вещему» Бояну, жившему в XI столетии и воспетому в «Слове о полку Игореве». По менее вероятному предположению Б. А. Рыбакова, надпись относится к концу XI века и могла быть сделана вскоре после смерти Бояна. Впрочем, Рыбаков подчеркивал, что «текст граффито сам по себе не дает нам права отождествлять Бояна-песнотворца с Бояном-землевладельцем».

Глаголическое письмо, изобретенное первоучителем славян святым Кириллом, не получила широкого распространения в Древней Руси и ее использовали лишь искусные книжники. До нашего времени не дошло ни одной восточнославянской глаголической книги. Лишь в восьми сохранившихся кириллических рукописях XI-XIII веков встречаются отдельные глаголические слова и буквы. Между тем известны глаголические и смешенные глаголически-кириллические надписи XI-XII веков на стенах Софийских соборов в Новгороде и Киеве. Одну из них процарапал «лютый Созон» в первой половине XII века, закончив приведенный выше кириллический текст глаголическими буквами.

По мнению Рождественской, так как большинство находок древнерусских надписей с глаголическими буквами и кириллических рукописей с глаголическими «вкраплениями» относится к Новгороду и Северной Руси (в Новгороде, например, сохранилось 10 граффити XI века, а в Киеве 3), это заставляет предположить о существовании более тесных и самостоятельных связей Новгорода по сравнению с Киевом с глаголической традицией и глаголическими центрами в Западной Болгарии, Македонии и Моравии.

По наблюдениям Рождественской, важным отличием памятников эпиграфики от книжных текстов является более свободное отношение к книжной норме. Причем степень реализации книжной нормы во многом зависит от типа надписи. Если в богослужебных надписях церковнославянский язык более русифицирован по сравнению с аналогичными книжными текстами, то в надписях светского содержания отразился язык повествовательных и деловых жанров древнерусской письменности. Живая разговорная речь слышна в небольшой рифмованной насмешке XI-XII веков, возможно, над задремавшим певчим или богомольцем в Софии Новгородской: «Якиме стоя усъне а ръта и о камень не ростепе» ‘Яким, стоя, уснет, а рта и о камень не расшибет (то есть не раскроет)?.

В надписях-граффити всех типов отсутствует жёсткое противопоставление церковнославянского и древнерусского языков. Вместе с тем новгородские надписи более последовательно, чем берестяные грамоты, отражают книжную орфографическую норму. Что касается диалектных особенностей, то и в этом отношении граффити, как и эпиграфика в целом, более сдержанны, чем берестяные грамоты, что объясняется меньшим объёмом текста и устойчивостью письменных формул. Таким образом, книжная языковая норма в эпиграфике более вариативна, чем в книжных текстах, и менее вариативна, чем в берестяных грамотах.

МОСКВА. /ТАСС-Досье/ Кора деревьев, в том числе берез, использовалась в древности различными народами как писчий материал. В частности, в XVI веке духовный писатель Иосиф Волоцкий, рассказывая о бедности монахов Троице-Сергиева монастыря, отмечал, что они "самые книги не на хартиях (т. е. пергаменте) писаху, но на бересте". Также о существовании в Древней Руси письмен, вырезаемых на "белом дереве", рассказывали арабские писатели X века.

Долгое время самые древние сохранившиеся документы на бересте были датированы не ранее, чем XVII веком. Еще в конце XIX века в ходе раскопок в Новгороде начали обнаруживаться обрезанные листья березовой коры. Однако надписей на них видно не было, поскольку они могли быть сделаны чернилами, чьи следы не сохранялись во влажном грунте. В 1930 г. под Саратовым при рытье силосной ямы была найдена золотоордынская грамота XIV века, которая до 1950-х гг. считалась старейшим сохранившимся документом на этом материале.

Первая найденная грамота

Первая новгородская берестяная грамота была найдена 26 июля 1951 г. археологической экспедицией Московского государственного университета и Института археологии Академии наук СССР. Возглавлял ее доктор исторических наук Артемий Арциховский. Раскопки велись на Неревском конце (к северу от новгородского кремля) на площади порядка 10 тыс. кв м. Обнаружила грамоту в культурном слое XIV-XV веков подрабатывавшая на раскопках местная жительница, Нина Акулова: она заметила на извлеченной из земли полоски бересты выцарапанные символы.

Найденная Акуловой грамота получила порядковый номер 1, в настоящее время она хранится в Государственном историческом музее в Москве. Грамота содержит 13 строк по 38 см каждая, но сохранилась не полностью. Из расшифровки было понятно, что в ней записана роспись доходов с нескольких сел. Текст на грамоте сохранился, так был записан не чернилами, а выцарапан специальным инструментом - "писалом", который представлял собой заостренный металлический стержень.

Уже на следующий день, 27 июля, была найдена вторая грамота, затем находки стали регулярными.

Описание, значимость

Большинство обнаруженных в русских городах берестяных грамот датировано началом IX - концом XIV веков. В основном, береста использовалась для частной переписки и черновиков, в то время как для официальных документов и книг использовался более долговечный материал - пергамент. В XV веке бересту уже начала заменять бумага, чье производство стало дешевле.

Обнаружение берестяных грамот имело огромное значение как для изучения истории, так и для русского языкознания. Оно показало широкое распространение грамотности среди населения. Значительную долю грамот составляют письма о торговых операциях, требованиях выплаты долга, челобитные и т. д. Кроме того, среди них встречаются любовные послания, бытовые наказы. Особую известность получила находка 1956 г.: 12 берестяных грамот, автором которых был мальчик Онифим, живший в Новгороде в XIII веке. Они содержат учебные записи и рисунки.

Грамоты являются одним из важнейших источников для изучения повседневной жизни Древней Руси, развитии торговли, политической и общественной жизни городов.

Расшифровка и анализ текстов позволили выявить десятки слов древнерусского языка, исчезнувших из современного словаря. Кроме того, грамоты стали самым древним свидетельством существования в языке обсценной (бранной, нецензурной) лексики.

Большой вклад в лингвистический анализ берестяных грамот внес академик РАН Андрей Зализняк, который определил черты диалекта Древнего Новгорода, значительно отличавшегося от диалекта большей части Древней Руси.

Статистика

Всего в Великом Новгороде (по состоянию на сентябрь 2016 г.) найдены 1087 грамот. Второе место по числу найденных надписей на бересте (46) занимает г. Старая Русса (Новгородская обл.) - первую там нашли в 1966 г. Далее следуют Торжок (Тверская обл., 19 грамот) и Смоленск (16 грамот). Также древнерусские грамоты найдены в Пскове, Твери, Старой Рязани, Вологде, а также в Звенигороде Галицком (Украина), Мстиславле и Витебске (Белоруссия).

В Москве первая берестяная грамота была найдена во время раскопок на Красной площади в 1988 г. Всего в российской столице по настоящее время найдены четыре грамоты, последняя - в ходе раскопок в Зарядье в 2015 г.

Награды за открытие

За открытие и изучение берестяных грамот руководители Новгородской археологической экспедиции во главе с Артемием Арциховским были удостоены Государственной (1970) и Ленинской (1984) премий. Впоследствии госпремии за связанные с ними открытия получали историк Валентин Янин (1996), Андрей Зализняк (2007) и др.

База данных по грамотам

С 2004 г. действует сайт gramoty.ru , который содержит фотографии, прориси, тексты, переводы и анализ изученных берестяных грамот.

26 июля 1951 г. на Неревском раскопе Новгорода археологическая экспедиция под руководством А. В. Арциховского обнаружила первую берестяную грамоту, содержащую перечень феодальных повинностей.

Сведения об использовании бересты в качестве материала для письма в Древней Руси были известны достаточно давно, в том числе, из сочинений средневековых авторов. Об этом упоминал, например, церковный и политический деятель второй половины XV - начала XVI вв. Иосиф Волоцкий. Однако до 1951 г. встречались находки лишь отдельных иноязычных текстов (грамота на английском языке 1570 г., золотоордынский документ XIV в.).

Самая первая древнерусская берестяная грамота - короткое письмо простолюдина, жившего в XV в., - была обнаружена в ходе археологических раскопок в Новгороде. Раскопки велись экспедицией А. В. Арциховского с 1932 г., но лишь в 1951 г. археологи переместились в Неревский конец города. Именно здесь, между плахами настила древней мостовой Холопьей улицы в слоях конца XIV в. 26 июля 1951 г. участница экспедиции Н. Ф. Акулова увидела долгожданный кусочек бересты с русским текстом. К концу полевого сезона экспедиция обладала ещё девятью аналогичными документами.

Впоследствии берестяные грамоты были найдены на раскопах в Москве, Пскове, Смоленске, Старой Руссе, Твери, Торжке, Витебске, Мстиславле, Звенигороде Галицком. Сегодня их число превысило тысячу. Древнейшие берестяные послания датируются первой половиной XI в., а наиболее поздние - серединой XV в.

Обнаружение берестяных грамот открыло новую страницу в изучении истории русского языка, расширило представления учёных об особенностях жизни средневекового человека. В отличие от древнерусских летописей, тексты берестяных грамот полны бытовых деталей. Большинство грамот содержат письма, встречаются также различные реестры, ярлычки, черновики документов, ученические упражнения, азбуки, заговоры, тексты церковного характера. Бытовая тематика обусловила форму изложения - большинство документов написано на древнерусском разговорном языке.

Берестяные грамоты существенно изменили и традиционные представления ο степени распространения грамотности в древней Руси. Среди их авторов и адресатов наряду со служителями церкви, сановниками, домовладельцами и купцами встречаются старосты, ключники, ремесленники, воины, женщины, дети и т. д. По оценкам специалистов, новгородские культурные слои хранят ещё около 20 тыс. древнерусских берестяных грамот.

Лит.: Арциховский Α. Β. и Тихомиров М. Н. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). М., 1953; Арциховский А. В. Археологическое изучение Новгорода. М., 1956; Берестяные грамоты: 50 лет открытия и изучения = Birchbark documents: 50 years of discovery and study: Материалы международной конференции, Великий Новгород, 24-27 сент. 2001 г. / Под общ. ред. акад. В. Л. Янина. М., 2003; Берестяные грамоты // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 4. XII век. СПб., 1997; То же [Электронный ресурс]. URL: http://www.lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4948 ; Жуковская Л. П. Новгородские берестяные грамоты. М., 1959; Зализняк А. А., Янин В. Л. Берестяные грамоты из новгородских раскопок 2005 г. // Вопросы языкознания. 2006. № 3. С. 3-13; Момотов В. В. Берестяные грамоты - источник познания русского права XI-XV вв. : дис. ... к. ю. н. Краснодар, 1997; Тюняев А. А. Берестяные грамоты как документ // Организмика. 2009. 01 июня. № 6 ; То же [Электронный ресурс]. URL: http://www.organizmica.org/archive/606/bgkd.shtml ; Хорошкевич А. Л. Открытие новгородских берестяных грамот в историографическом контексте начала 50-х годов XX в. // Берестяные грамоты: 50 лет открытия и изучения. М., 2003, С. 24-38; Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М., 1969; Янин В. Л. Я послал тебе бересту... М., 1975; То же [Электронный ресурс]. URL: http://www.bibliotekar.ru/rusYaninBeresta/index.htm ; Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте: Палеография берестяных грамот и их внестратиграфическое датирование. М., 2000.

Раскопки, проводимые в Новгороде на территории древнего Кремля в 1951 году, подарили городу удивительную находку – первые берестяные грамоты. Человек, нашедший их, не был профессиональным ученым. Находку обнаружила Нина Акулова, которая подрабатывала на раскопках.

С тех пор там, где ранее было древнерусское государство, подобных артефактов было найдено более 1000. Их общий «словарный запас» превышает 15000 слов. Пока не обнаружили первые такие документы, считалось даже, что жители Древней Руси были неграмотными. А на деле оказалось, что не только женщины и мужчины, но и дети умели писать. Находка смогла полностью перевернуть взгляды о нашей культуре и истории. Был открыт ряд научных дисциплин, таких как лингвистика и источниковедение.

Самую первую берестяную грамоту написал собственной рукой простолюдин, который жил в Новгороде. Было это в XV веке. Однако были найдены и более ранние находки. Грамота представляет собой следующее: берестяной продолговатый лист, по краям обрезанный, в длину 15-40 см и более 2 см в ширину. Для того, чтобы писать на бересте, нужен был специальный стилос (его еще называли – «писало»). Костяное или металлическое острие инструмента выводило буквы на мягкой поверхности грамоты. Писали на светлой внутренней стороне бересты. Сохранились некоторые документы, где записи сделаны на обеих ее сторонах.

В основном использование грамот сводилось к записям бытового характера, касавшихся денежных вопросов. На бересте писали завещания, жалобы, купчие, всевозможные расписки и судебные протоколы, а также простые информационные сообщения. Настоящие сюрпризы иногда преподносят ученым берестяные грамоты. Известно о существовании целого ряда документов, удивительных по содержанию, в которых сохранились детские записи и рисунки, сделанные 7-летним мальчиком, по имени Онфим, и пришедшие к нам из середины XIII века. По предположению исследователей ребенок, который родился в 1256 году, обучался навыкам письма с малых лет. По сути, выходит, что это учебные тетради, и юный новгородец в них осваивал азбуку. На нескольких грамотах (их 12) есть рисунки, на которых в основном изображены всадники и копьеносцы.

Остается лишь гадать: этот ребенок – гений, проявляющий интерес к рисованию и письму, или, может быть, в те далекие времена начальное образование было повсеместным, а берестяные грамоты Онмифа, просто тот единственный источник, дошедший до нас. К сожалению, о дальнейшей судьбе мальчика ничего неизвестно.

Береста оказалась не самым удачным материалом, предназначенным для долговременного хранения информации. Свитки ломались, растрескивались и страдали от бесконечных и повсеместных пожаров. Огромное количество берестяных грамот, увы, не сохранились до наших дней, осталась лишь небольшая их часть, о которой стало известно науке.

Последние 60 лет многие историки и филологи бросили все свои силы на изучение берестяных грамот, в результате чего, некоторые исследования дали потрясающие результаты. К примеру, стало известно о существовании строгой системы орфографии и грамматики уже с XII века, более 90% текстов написаны были без единой ошибки.

Грамота № 155 (фрагмент). Перевод: «От Полчка (или Полочка)…(ты) взял (возможно, в жёны) девку у Домаслава, а с меня Домаслав взял 12 гривен. Пришли же 12 гривен. А если не пришлёшь, то я встану (подразумевается: с тобою на суд) перед князем и епископом; тогда к большому убытку готовься…». Из собрания Исторического музея

Почтовая марка СССР (1978)

Берестяны́е гра́моты - письма и записи на коре берёзы , памятники письменности Древней Руси XI-XV вв. Берестяные грамоты представляют первостепенный интерес как источники по истории общества и повседневной жизни средневековых людей, а также по истории восточнославянских языков . Берестяная письменность известна также ряду других культур народов мира.

Открытие берестяных грамот

Существование берестяной письменности на Руси было известно и до обнаружения грамот археологами. В обители св. Сергия Радонежского «самые книги не на хартиях писаху, но на берестех» (Иосиф Волоцкий). В музеях и архивах сохранилось немало поздних, в основном старообрядческих документов, даже целых книг, написанных на специально обработанной (расслоённой) бересте (XVII-XIX века). На берегу Волги близ Саратова крестьяне, роя силосную яму, в 1930 году нашли берестяную золотоордынскую грамоту XIV века . Все эти рукописи выполнены чернилами .

Местом, где впервые были обнаружены берестяные грамоты средневековой Руси, стал Великий Новгород , где природные условия, а именно характер почвенного покрова, благоприятствовал их сохранности. Здесь ещё в конце XIX века , по не совсем надёжным данным, были открыты фрагменты берестяных грамот, якобы хранившиеся в музее новгородских древностей, который был открыт местным краеведом и археологом-любителем В. С. Передольским (1833-1907). Утверждается, что сам Василий Передольский, не обладая необходимыми источниковедческими знаниями, прочитать тексты на этих фрагментах не сумел, а большая часть его коллекции была утрачена ещё в 1920-е годы . В своих публикациях, посвященных древностям из своей коллекции, Передольский о берестяных грамотах не упоминает.

Новгородская археологическая экспедиция, работавшая с 1930-х годов под руководством А. В. Арциховского , неоднократно находила обрезанные листы берёзовой коры, а также писа́ла - заострённые металлические или костяные стержни, известные как инструмент для писания на воске (впрочем, до открытия берестяных грамот версия о том, что это именно писала, не была преобладающей, и их часто описывали как гвозди, шпильки для волос или «неизвестные предметы»). Древнейшие стили-писала в Новгороде происходят из слоёв 953-989 годов . Уже тогда у Арциховского возникла гипотеза о возможности находки грамот , процарапанных на бересте. Однако Великая Отечественная война (во время которой Новгород был оккупирован немцами) прервала работы археологов, и они возобновились только в конце 1940-х годов .

Этот же археологический сезон принёс ещё 9 берестяных документов, опубликованных только в 1953 году (поначалу открытие берестяных грамот не получило должного освещения в прессе, что было связано с идеологическим контролем в советской науке ). Самые ранние из первых грамот были датированы XII веком.

Открытие показало, что, вопреки опасениям, при написании грамот почти никогда не использовались хрупкие чернила (при раскопках найдено всего три таких грамоты из тысячи с лишним, в том числе большая московская грамота в 2007 г.); текст был просто процарапан на коре и без труда читался.

Уже в 1952 году была найдена первая берестяная грамота на Гнёздовском городище возле Смоленска - экспедицией Московского университета под руководством Д. А. Авдусина (мужа Гайды Авдусиной, работавшей в Великом Новгороде). Затем последовали открытия в Пскове - экспедицией Г. П. Гроздилова в 1958 году, в Витебске - во время строительных работ в 1959 году . В Старой Руссе первую находку берестяной грамоты сделала в 1966 г. экспедиция Института археологии под руководством А. Ф. Медведева . В Мстиславле (Белоруссия) первую берестяную грамоту обнаружил археолог Л. В. Алексеев в 1980 г., в Твери первую грамоту обнаружили в 1983 г. География находок расширилась в 1988 г., когда впервые берестяную грамоту нашли при раскопках С. Р. Чернова на Красной площади в Москве, а в Звенигороде Галицком (Украина) при раскопках И. К. Свешникова обнаружили две грамоты (в следующем году ещё одну) .

В августе 2007 года найдены вторая и третья грамоты в Москве. Причём найденная в Тайницком саду московского Кремля чернильная грамота № 3 с описью имущества стала фактически первым полноценным московским берестяным документом (ранее известная грамота № 1 и найденная в том же сезоне грамота № 2 представляют собой небольшие фрагменты) и самой большой из известных берестяных грамот. В Мстиславле (Белоруссия) в 2014 г. найдена вторая грамота, содержащая две буквы и княжеский знак (трезубец) . В Смоленске в 2009 г. нашли 16-ю грамоту (последние грамоты до этого были найдены в 1980-х гг.). Она представляет собой нижнюю строчку письма, в которой сохранилась фраза «ладья ушла» .

21 июля 2015 года экспедицией И. П. Кукушкина была найдена первая берестяная грамота в Вологде . В октябре 2015 года экспедиция Института археологии РАН во главе с Л. А. Беляевым обнаружила во время раскопок в Зарядье московскую берестяную грамоту № 4 .

В ходе раскопок находят также пустые листы бересты - заготовки для письма, показывающие возможность находки в будущем берестяных грамот с текстом. Иногда в СМИ они также называются «берестяными грамотами». Такой берестяной лист рубежа XI и XII веков найден в 2010 году в Киеве на Подоле (улица Хорива); текст на нём пока не выявлен . В 2007 году сообщалось также о «берестяной грамоте и писале», найденных в Нижнем Новгороде , каких-либо подробностей об этой находке впоследствии не появлялось. В 2008 году сообщалось о находке берестяной грамоты и костяного писала в Буске на Львовщине . В 2005 году берестяная грамота или заготовка была найдена на острове Вёжи в Костромской области . В 2013 году берестяную грамоту нашли среди руин жилого дома конца XVIII века в Старотуруханске (Новой Мангазее) , в 2018 году - на территории посада конца XVI - начала XVII века в Берёзове .

Количество

С 1951 года берестяные грамоты обнаруживаются археологическими экспедициями в Новгороде, а затем и в ряде других древнерусских городов. Крупнейшая экспедиция - новгородская - работает ежегодно, но количество грамот в разные сезоны сильно варьирует (от сотни с лишним до нуля) в зависимости от того, какие слои раскапываются. Немало грамот обнаружено при археологическом контроле за земляными работами (строительство, прокладка коммуникаций), а также найдено просто случайно. Среди случайных находок , в частности, - грамота № 463 , найденная студентом Новгородского пединститута в посёлке Панковка в куче вывезенного с раскопок отработанного грунта, который предполагалось использовать для благоустройства местного сквера и маленький фрагмент № 612 , найденный жителем Новгорода Челноковым у себя дома в цветочном горшке при пересадке цветов .

Берестяные грамоты в настоящее время обнаружены при раскопках следующих древнерусских городов (указано количество по состоянию на 10 августа 2019 года):

Общая характеристика

Берёзовая кора как материал для письма получает на Руси распространение не позднее первой четверти XI века и выходит из широкого употребления в середине XV века в связи с распространением бумаги , которая именно около этого времени становится дешёвой; чернильные берестяные рукописи известны и в более позднюю эпоху (см. выше). Береста рассматривалась как эфемерный, непрестижный материал для письма, непригодный для долгого хранения; её использовали в основном как материал для частной переписки и личных записей, а более ответственные письма и официальные документы писались, как правило, на пергаменте (бересте доверялись лишь их черновики). В грамоте № 831, представляющей собой черновик жалобы должностному лицу, есть прямое указание переписать её на пергамент и лишь потом послать адресату. Лишь немногие грамоты, по-видимому, хранились долго: это два берестяных листа огромного размера с записью литературных произведений (сохранившаяся целиком грамота из Торжка № 17 и дошедшая до нас во фрагментах новгородская грамота № 893), найденные в земле в развёрнутом виде, а также две берестяные книжечки: с записью молитв (новгородская грамота № 419) и с текстом заговора от лихорадки (№ 930, лист из такой книги).

В силу указанных обстоятельств обнаруженные археологами берестяные грамоты представляют собой, как правило, выброшенные документы, попавшие в землю в том месте и в тот момент, когда в них исчезала практическая надобность. Таким образом, находки археологов не связаны с каким бы то ни было древним архивом (даже в том случае, когда высокая концентрация грамот обусловлена нахождением на данном месте некоторого учреждения или канцелярии - как, например, на одной из усадеб Троицкого раскопа , так называемой усадьбе Е , где в XII веке находился «сместный» [совместный] суд князя и посадника).

Древнерусским книжникам была известна функциональная эквивалентность между берестой и ближневосточным папирусом : так, в переводе Толкового Апостола, выполненном Максимом Греком и его русскими сотрудниками в XVI в., употреблены выражения посланїа берестены и епистолїи берестеные в соответствии с ἐπιστολὰς βυβλίνας ‘послания на папирусе‘ .

Целые берестяные грамоты в момент обнаружения обычно представляют собой свёрнутый свиток бересты с выцарапанным текстом на внутренней стороне коры (реже на обеих её сторонах). Меньшая часть целых документов находится в земле в развёрнутом виде. Текст помещается на бересте в строку, в подавляющем большинстве грамот (как и средневековых славянских рукописях вообще) без разделения на слова.

Значительную долю находок составляют фрагменты берестяных грамот, нередко повредившихся уже после попадания в землю, но ещё чаще уничтоженных (разорванных или разрезанных) перед тем, как их выбросили. Эта практика упоминается в «Вопрошании» Кирика Новгородца XII в., где спрашивается, нет ли греха в том, чтобы по разрезанным грамотам «ходили ногами». Цель уничтожения грамот понятна: адресаты писем заботились о том, чтобы ставшее ненужным письмо не прочёл посторонний. В роли такого «постороннего» и оказываются современные исследователи. Хотя в интерпретации фрагментов грамот накоплен значительный опыт, и общий характер документа удаётся уловить в большинстве случаев (лишь совсем крохотные фрагменты интерпретации не поддаются), наличие оборванных букв и лакун часто затрудняет истолкование отдельных мест.

Датировка

Главным способом датирования берестяных грамот является стратиграфическое датирование (на основании археологического слоя, из которого извлечена грамота), в котором важную роль играет дендрохронология (в Новгороде с большим количеством часто ремонтировавшихся деревянных мостовых датировка точнее, чем в других городах - обычно в пределах 30-40 лет).

Некоторое количество берестяных грамот может быть датировано благодаря упоминанию в них известных по летописям исторических лиц или событий (например, в ряде грамот выступают представители шести поколений знаменитого новгородского рода бояр Мишиничей - посадники Варфоломей, Лука, Онцифор Лукинич , Юрий Онцифорович и другие). Данный способ обычно употребляется вместе со стратиграфическим датированием и независимо подкрепляет его.

В последнее время, с накоплением фонда берестяных грамот, появилась возможность комплексного параметрического датирования грамот на основе целого ряда внестратиграфических признаков - прежде всего палеографии , а также лингвистических признаков и этикетных формул, имеющих хронологическое значение. Данный метод, разработанный А. А. Зализняком , успешно применяется для грамот, не имеющих (вообще или достаточно узкой) стратиграфической даты.

Большинство берестяных грамот - частные письма, носящие деловой характер (взыскание долгов, торговля, бытовые указания). К этой категории тесно примыкают долговые списки (которые могли служить не только записями для себя, но также и поручениями «взять с такого-то столько-то») и коллективные челобитные крестьян феодалу (XIV -XV века).

Кроме того, имеются черновики официальных актов на бересте: завещания , расписки, купчие , судебные протоколы и т. п.

Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты (молитвы, списки поминаний, заказы на иконы, поучения), литературные и фольклорные произведения (заговоры , школьные шутки, загадки, наставления по домашнему хозяйству), записи учебного характера (азбуки, склады, школьные упражнения, детские рисунки и каракули). Огромную известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки новгородского мальчика Онфима .

Берестяные грамоты, как правило, предельно кратки, прагматичны, содержат только самую важную информацию; то, что автору и адресату и так известно, в них, естественно, не упоминается. Те трудности интерпретации, с которыми из-за отсутствия контекста постоянно сталкиваются современные исследователи - расплата за чтение «чужих писем».

Бытовой и личный характер многих берестяных грамот Великого Новгорода (например, любовные послания незнатных молодых людей или хозяйственные записки-наказы от жены к мужу) свидетельствуют о высоком распространении грамотности среди населения.

Грамоты как исторический источник

Как важнейший исторический источник берестяные грамоты были оценены уже их первооткрывателем А. В. Арциховским. Основные монографические работы на эту тему принадлежат Л. В. Черепнину и В. Л. Янину .

Специфика источников

Берестяные грамоты являются одновременно вещественными (археологическими) и письменными источниками; место их нахождения - столь же важный для истории параметр, как и их содержание. Грамоты «дают имена» безмолвным находкам археологов: вместо безликой «усадьбы знатного новгородца» или «следов деревянного навеса» мы можем говорить об «усадьбе священника-художника Олисея Петровича по прозвищу Гречин» и о «следах навеса над помещением сместного суда князя и посадника». Одно и то же имя в грамотах, обнаруженных на соседних усадьбах, упоминания князей и других государственных деятелей, упоминания значительных денежных сумм, географических названий - всё это много говорит об истории строений, их владельцев, об их социальном статусе, об их связях с другими городами и областями.

Политическая и социальная история

Благодаря берестяным грамотам изучена генеалогия боярских родов древнего Новгорода (ср. в особенности исследования В. Л. Янина), выявлена политическая роль некоторых деятелей, недостаточно освещённая в летописи (таков известный нам благодаря работам А. А. Гиппиуса Пётр-Петрок Михалкович, видный деятель боярской олигархии XII века). Грамоты рассказывают о землевладении в Новгородской земле, об экономических связях новгородцев с Псковом , Ростовом , Ярославлем , Угличем , Суздалем , Кучковом (будущей Москвой), Полоцком , Киевом , Переяславлем , Черниговом , даже Сибирью (Обдорской землёй) . Челобитные крестьян, купчие и завещания XIV -XV веков свидетельствуют о закреплении крепостного права , о развитии судебной бюрократии и делопроизводства (эта область в домонгольский период ещё практически не отграничена от частной переписки). Мы узнаём о военных конфликтах и внешней политике Новгорода, о сборе дани с покорённых земель - узнаём в массе бытовых подробностей, которых не бывает в официальных документах. Ряд первостепенных данных имеется по истории церкви - засвидетельствована древность некоторых черт литургии , есть сведения о взаимоотношениях членов клира с жителями окормляемых ими усадеб, а упоминание Бориса и Глеба в списке святых в грамоте 3-й четверти XI века почти совпадает со временем их канонизации ().

История повседневности

Уникален этот источник для изучения повседневной жизни Древней Руси - тематики, столь популярной в медиевистике XX века . Берестяные грамоты свидетельствуют о широком распространении грамотности в Древней Руси, о том, что горожане обучались азбуке с детства и сами писали свои письма, что грамотны были и женщины; вместе с тем в ряде ситуаций (особенно в переписке высокопоставленных чиновников) уместна была и фигура писца, записывавшего под диктовку и служившего затем в роли посыльного. Семейная переписка новгородцев свидетельствует о высоком положении женщины, посылавшей мужу наказы («приказы»), вступавшей самостоятельно в денежные отношения и т. п. Новгородские берестяные грамоты показывают, что женщина могла заключать договоры, выступать поручителем, выступать в судах по финансовым вопросам, заниматься каким-либо прибыльным делом, например ремеслом или ростовщической деятельностью .

Есть в берестяных грамотах сведения о рационе древних новгородцев, их одежде, их ремёслах, а также о сфере человеческих взаимоотношений, родственной и дружеской заботе, гостеприимстве, конфликтах. Так, в грамоте № 842 говорится: «Вот мы послали 16 лукошек мёда, а масла три горшка. А в среду две свиньи и колбасу» (первое упоминание о колбасе во всём славянском мире) .

Совершенно исключительный интерес представляет любовное письмо девушки XI века (грамота № 752): «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! А тебе, я вижу, это не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и пришёл. Может быть, я тебя по своему неразумию задела, но если ты начнёшь надо мною насмехаться, то суди тебя Бог и я недостойная» .

Имеются берестяные грамоты с записями заговоров и других фольклорных текстов, которые позволяют судить о древности памятников фольклора .

Язык берестяных грамот

Диалектизмы

Большинство берестяных документов с территории Новгородской феодальной республики (из Новгорода, Старой Руссы и Торжка) написано на древненовгородском диалекте , отличающемся от известного по традиционным памятникам древнерусского языка на различных уровнях: в фонетике , морфологии , отчасти также лексике . В широком смысле к древненовгородскому диалекту можно относить также и диалект древнего Пскова (имеющий ряд собственных фонетических особенностей). Отдельные диалектные новгородские и псковские явления были известны историкам русского языка и раньше, но лишь по эпизодическим вкраплениям в рукописях, на фоне общей установки писца на более престижный язык (церковнославянский, наддиалектный древнерусский). В берестяных же грамотах эти явления представлены либо совершенно последовательно, либо (реже) с незначительным влиянием книжной нормы.

Прочие грамоты (из Смоленска, Звенигорода Галицкого, Твери, Витебска, Москвы, Вологды) также несут информацию о древнем говоре данных регионов, однако из-за небольшого количества материала лингвистическая ценность их пока меньше, чем у новгородских грамот.

Орфография и история алфавита

В берестяных грамотах (из всех городов) используется т. н. бытовая графическая система , где, в частности, пары букв ъ-о , ь-е и е-ѣ могут взаимозаменяться (например, слово конь может записываться как къне ); по такой системе написано подавляющее большинство грамот середины XII - конца XIV века . До открытия берестяных грамот подобная орфография была известна лишь по некоторым пергаментным грамотам и надписям, а также по отдельным ошибкам в книжных текстах.

Берестяные грамоты являются важным источником при изучении происхождения и развития русского кириллического алфавита. Так, азбука (абецедарий) представлена уже на одной из древнейших среди найденных берестяных грамот - берестяной грамоте № 591 (XI век), обнаруженной в 1981 году, а также на берестяной грамоте № 460 (XII век), найденной в 1969 году , известны и берестяные азбуки, относящиеся к позднедревнерусскому периоду. Абецедарии из берестяных грамот отражают различные этапы формирования состава кириллицы, причём они не прямо соответствуют репертуару букв, фактически использовавшихся в текстах той же эпохи .

Грамотность писцов

В силу специфики орфографии и диалектных особенностей берестяных грамот в -1970-х годах , несмотря на то, что уже в этот период был накоплен значительный фонд ценных наблюдений за лексикой, грамматикой, орфографией, палеографией берестяных грамот (Н. А. Мещерский , Р. О. Якобсон , В. И. Борковский , Л. П. Жуковская), исследователи берестяных грамот нередко трактовали непонятные места как произвольные ошибки малограмотных писцов (или даже иностранцев) против «правильного» древнерусского языка: это позволяло истолковывать спорные отрезки текста практически как угодно.

Грамота ꙍтъ Жизномира къ Микоулє. Коупилъ єси [ты купил; «еси» - связка ] робоу [рабыню ] Плъсковє [в Пскове ], а нынє мѧ въ томъ ѧла [за это схватила ] кънѧгыни. А нынє сѧ дроужина по мѧ пороучила [поручилась ]. А нынє ка посъли къ томоу моужєви [человеку ] грамотоу, єли [если ] оу нєго роба. А сє ти хочоу конє коупивъ, и кнѧжъ моужъ всадивъ, та на съводы [очные ставки ]. А ты атчє [если ] єси нє възалъ коунъ [денег ] тєхъ, а нє ємли [бери ] ничъто жє оу нєго.

Берестяные грамоты - важный источник по истории русского языка; по ним точнее, чем по другим средневековым рукописям, зачастую сохранившимся только в списках, можно установить хронологию и степень распространённости того или иного языкового явления (например, падения редуцированных , отвердения шипящих , эволюции категории одушевлённости), а также этимологию и время появления того или иного слова. Грамоты практически непосредственно отражают живую разговорную речь Древней Руси и не несут на себе, как правило, следов литературной «шлифовки» стиля и книжного влияния в морфологии и синтаксисе. Сопоставимого с ними в этом отношении материала среди традиционных книжных памятников древнерусского языка нет.

Большой интерес в плане истории языка представляет грамота № 247 , содержание которой, вместе с некоторыми другими грамотами, подтверждает гипотезу С. М. Глускиной об отсутствии в древненовгородском диалекте вторoй палатализации , в отличие от всех других языков и диалектов славянского мира. Такое предположение имеет значение для истории древнерусского языка и всей славянской языковой семьи в целом .

Лексика

Таким образом, открытие берестяных грамот постоянно заполняет лакуны в существующих словарях древнерусского языка.

Иноязычный материал

Имеется несколько грамот, написанных по-церковнославянски , а также пять текстов на неславянских языках: по одной на карельском (знаменитая берестяная грамота № 292 с заклинанием против молнии), латыни , греческом , немецком - новгородские грамоты; на руническом древнескандинавском - смоленская грамота. Последние важны как источник сведений о международных связях древнего Новгорода и Смоленска. В грамоте № 403 помимо древнерусского текста содержится небольшой русско-карельский словарик; она предназначена для сборщика дани, который уже немного умел объясняться по-карельски. В нескольких грамотах представлены иноязычные имена собственные (людей и мест) и редкие иноязычные заимствования, прежде всего прибалтийско-финские, а также германские, балтские и тюркские.

Публикации

Берестяные грамоты из Новгорода публикуются начиная с 1953 года в особой серии с общим названием «Новгородские грамоты на бересте из раскопок… годов». К настоящему времени вышло 11 томов. Здесь опубликованы новгородские берестяные грамоты до № 915 включительно, грамоты из Старой Руссы и Торжка, а также некоторые другие новгородские надписи (на деревянных бирках, цилиндрах , церах-восковых табличках).

В последние несколько лет вновь найденные грамоты (кроме маленьких фрагментов) предварительно публикуются в журнале «Вопросы языкознания» .

Текст и интерпретации грамот в дальнейшем неоднократно уточнялись различными исследователями: чтения и переводы, предложенные в первых томах «Новгородских грамот на бересте…», зачастую уже совершенно устарели. Поэтому необходимо обращаться также к книге А. А. Зализняка «Древненовгородский диалект» (М., 1995; 2-е изд., М., 2004), где дан текст новгородских и неновгородских берестяных грамот (кроме маленьких фрагментов и неславянских текстов) в соответствии с современным состоянием древнерусистики. В издания «НГБ» (и отчасти также в книгу А. А. Зализняка) также включены некоторые другие тексты: 1) надписи на деревянных «цилиндрах-замка́х» для мешков сборщиков дани; 2) надписи на деревянных бирках, обычно долговых; 3) разбор древнерусских надписей-граффити ; 4) новгородские свинцовые грамоты . Всё это в рамках древнерусской культуры обнаруживает определённые сходства с берестяными грамотами (или привлекается как дополнительный лингвистический материал).

Аналогичная письменность в других культурах

Кора деревьев, вероятнее всего, использовалась многие тысячелетия у разных народов в качестве писчего материала , на котором первоначально оставлялись какие-то важные для людей знаки ещё в мезолите и неолите [ ] . Употребление древесной коры как удобного и дешёвого писчего материала было распространено в античности .

В латинском языке понятия «книга» и «луб » выражаются одним словом: liber .

Известен римско-британский аналог берестяных грамот - письма на тонких деревянных табличках (не коре или лубе) I-II вв., найденные при раскопках римского форта Виндоланда на севере Англии так называемые таблички из Виндоланды .

Во время Великой Отечественной Войны, партизанские газеты и листовки иногда печатались на бересте за отсутствием бумаги .

Примечания

1. Поппе Н. Н. Золотоордынская рукопись на бересте // Советское востоковедение , 1941, т. 2. - С. 81-134.
2. Константин Шурыгин Берестяная грамотность
3. Янин В. Л. Берестяная почта столетий
4. Колчин С. А., Янин В. Л. Археологии Новгорода 50 лет // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. - М., 1982. - С. 94.
5. Памятник создан по инициативе родственников Н. Ф. Акуловой при поддержке Администрации Великого Новгорода и Новгородской археологической экспедиции. На новом памятнике изображена та самая грамота № 1 и короткая надпись: «Её руками 26 июля 1951 года была найдена первая берестяная грамота».
6. Кудряшов К. Тень бересты // Аргументы и факты . - 2011. - № 31 за 3 августа . - С. 37 .
7. В честь этой находки 26 июля в Новгороде отмечается ежегодный праздник - «День берестяной грамоты»
8. На новгородской улице Великой появился замечательный памятник. Земляки, берегите нашего Онфимку! , 23.08.2019
9. Хорошкевич А. Л. Открытие новгородских берестяных грамот в историографическом контексте начала 50-х годов XX в. // Берестяные грамоты: 50 лет открытия и изучения. - М. : Индрик, 2003. - С. 24-38. В частности, А. В. Арциховский ранее был объектом «антикосмополитической » критики и не был членом партии, а ситуации в языкознании была сложной после дискуссии 1950 г. . Всего в газетах появилось только три известия о находке берестяных грамот, причём только одна заметка была посвящена специально грамотам, а не перечисляла их в ряду других находок. «Новгородская правда» сообщила об открытии только через два месяца, доклад в Институте русского языка остался не отражён в прессе. Ситуация стала меняться только в 1953 году.
10. Янин В. Л. Я послал тебе бересту…. - 3-е изд. - М. : Школа «Языки русской культуры», 1998. - С. 413-414.
11. Янин В. Л. Я послал тебе бересту…. - С. 414.
12. Газета «Старая Русса»
13. В Мстиславле нашли берестяную грамоту XII в. и фрагмент с трезубцем , 16/07/2014
14. Археологи впервые за 20 лет нашли в Смоленске берестяную грамоту , 14 июля 2009
15. В Вологде впервые в истории города найдена берестяная грамота