Реферат: Понимание эмоций другого человека. Психологические механизмы восприятия. Влияние имиджа на восприятие человека

Кто-то приветливо улыбнулся, и мы непроизвольно улыбаемся в ответ, прежде чем успеваем об этом подумать….. Наша повседневная жизнь наполнена непроизвольными проявлениями резонанса подобного рода.

Почему, стоит кому-то зевнуть, и мы тоже зеваем? Стоит во время концерта кому-то кашлянуть, как по залу волной прокатываются легкие покашливания. Мама, кормящая с ложечки ребенка, вместе с ним непроизвольно открывает рот. Человек во время интересной беседы неосознанно принимает позу, похожую на позу собеседника.

Нам хорошо знакомо явление передачи эмоций от человека к человеку. Mы считаем это настолько естественным, что удивление вызывает как раз отсутствие сопереживания. В местах большого скопления людей, присутствующие с высокой долей вероятности эмоционально проникаются настроением окружающих. Это явление похоже на странное инфекционное заболевание – своеобразное «эмоциональное заражение».

Чем же с точки зрения физиологии объясняется тот факт, что человек в состоянии настраиваться на физическое или эмоциональное состояние другого человека?

Джакомо Риззолатти

Это явление получило объяснение, когда в 90-х годах прошлого века командой профессора Пармского университета Джакомо Риззолатти были открыты так называемые зеркальные нейроны.

Зеркальные нейроны – клетки головного мозга, активизирующиеся не только в том случае, когда человека совершает то или иное действие, но и в том случае, когда он видит или слышит, как это действие совершает другой человек.

С помощью зеркальных нейронов мы понимаем действия и эмоциональное состояние других людей, порой можем предсказывать их намерения, копируем мимику и интонации другого человека при доверительном общении. Ученые обнаружили, что если человек наблюдает за тем, как другие совершают действия, опыт котороых у него самого есть, значительно возрастает активность зеркальных нейронов. То есть визуализация и имитация (подражание действиям другого человека) непосредственно связаны между собой.

Спортивные тренеры уже давно заметили, что что-то делать самому и отчетливо себе это представлять – практически одно и тоже. Спортсмен может значительно улучшить свои показатели, включив в тренировки технику визуализации. В свое время прославленный футбольный тренер Свен-Горан Эрикссон даже написал книгу о том, как с помощью визуализации можно улучшить игру футболистов. Вот почему молодым спортсменам рекомендуется ходить на соревнования маститых спортсменов. По всей видимости, в данном случае, как и в случае наблюдения за деятельностью других людей, активизируется та же самая система нейронов.

Исследования в области зеркальных нейронов открывают новые возможности для объяснения механизмов подражания, имитации, , обучения, а также для лечения таких заболеваний как болезнь Альцгеймера и аутизм.

Кстати, по одной из версий, у агрессивных людей с так называемым «трудным» характером, явно ощущается нехватка зеркальных нейронов, которые помогают понимать чувства других людей и сопереживать им.

По подсчетам журнала «The Economist» затраты на исследования в области зеркальных нейронов ежегодно растут практически в геометрической прогрессии.

Понимание эмоций другого человека является важным для процесса общения между людьми как в быту, так и в профессиях типа “человек-человек”. Кроме того, визуальное слежение за эмоциональным состоянием человека в процессе осуществления им профессиональной деятельности позволяет вовремя принимать меры по регуляции его состояния, что снижает травматизм на производстве, повышает производительность труда (Зинченко, 1983).

9.1. Понимание эмоций другого и эмоциональные способности

Вопрос о генезисе способности (или целого ряда способностей) понимания эмоций другого во многом дискуссионный. Имеются данные, что уже через девять минут после рождения ребенок может опознавать стимулы, схематически напоминающее лицо (Freedman, 1974). С другой стороны, показано, что чем больше матери обсуждают с трехлетними детьми возникающие у них эмоциональные состояния, тем лучше они, достигнув шестилетнего возраста, распознают эмоциональные проявления незнакомых взрослых (Dunn et al., 1991).

Как отмечает Н. Н. Данилова (2000), с эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций была бы бесполезной, если бы люди не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, понимать и адекватно реагировать на них. Следовательно, у человека должен быть специальный механизм их декодирования. Механизм декодирования экспрессивной информации должен обладать способностью дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний.

Этот механизм был исследован шведским ученым У. Димбергом (Dimberg, 1988). Он установил, что лицевая экспрессия в зависимости от знака эмоции по-разному влияет на эмоциональное состояние и условнорефлекторные реакции страха у партнеров. Важно, что лицевая экспрессия может воздействовать на уровне подсознания, когда человек не отдает себе отчета в событии и факте его воздействия.

Димберг доказал, что влияние лицевой экспрессии на величину условной вегетативной оборонительной реакции осуществляется автоматически и не зависит от процессов сознания.

Лицевые паттерны особенно сильно действуют на людей, проявляющих социальный страх. При восприятии фотографий они усиливают признаки отрицательных эмоций и ослабляют признаки положительных эмоций.

Очевидно, что пониманию лицевых паттернов различных эмоций способствует то, что реакция на лицевую экспрессию партнера связана с воспроизведением его мимики, т. е. в непроизвольном изменении активности мышц своего лица. Этот процесс подобен “эмоциональному заражению, или резонансу”. Таким образом, для распознавания и идентификации паттернов лицевой экспрессии человек использует два канала - зрительный, который производит опознание с помощью гностических нейронов нижневисочной коры, и проприорецептивный, оценивающий паттерны собственной лицевой экспрессии и служащий обратной связью (подкреплением) реакции на информацию со зрительного канала.

Поскольку доказать наличие у человека врожденных механизмов распознавания эмоций часто бывает трудно, ученые обращаются к изучению этой способности у животных. В ряде исследований показано, что распознавание эмоционального состояния своих сородичей осуществляется животными инстинктивно. Когда самка млекопитающего впервые родит, она “знает” смысл криков, выражающих у ее потомства какое-либо страдание. Н. Тинберген (Tinbergen, 1951) исследовал реакции нескольких видов птиц, воспитанных в изоляции, на силуэт, который изображен на рисунке. Когда силуэт двигался влево, так, что был похож на ястреба с короткой шеей и длинным хвостом, он стимулировал реакцию страха и бегство подопытных птиц. При движении в правую сторону силуэт был похож на безвредного для птиц гуся с длинной шеей и не вызывал никакого страха. В состоянии неподвижности этот силуэт не вызывал у птиц никакой реакции. Тот факт, что подопытные птицы никогда не сталкивались ни с ястребом, ни с гусем, свидетельствует о врожденном механизме распознавания эмоционально значимого для них зрительного стимула.

Несмотря на эти данные некоторые ученые считают, что способность распознавать эмоции даже по лицевой экспрессии не дана человеку от рождения. Известно, что маленькие дети неадекватно воспринимают эмоции других. Эта способность развивается в процессе формирования личности, но не одинаково в отношении разных эмоций. Легче всего распознается ужас, затем по степени убывания отвращение и удивление. Следовательно, пониманию эмоций надо учиться. Это наталкивает ряд ученых на мысль, что существует специальный вид интеллекта - эмоциональный.

Эмоциональный интеллект

Г. Г. Гарскова (1999) пишет, что понятие “эмоциональный интеллект” было введено в научный обиход недавно, Майером и П. Сэловей (Mayer, Salovey, 1990) и получило широкое распространение в англоязычной литературе благодаря работам Д. Големана. Для введения этого понятия было использовано два основания: неоднородность понятия “интеллект” и совершение интеллектуальных операций с эмоциями.

По П. Сэловею, “эмоциональный интеллект” включает в себя ряд способностей: распознавание собственных эмоций, владение эмоциями, понимание эмоций других людей и даже самомотивацию.

Критика этой концепции основывается на том, что в представлениях об эмоциональном интеллекте эмоции подменяются интеллектом. Как полагает Г. Г. Горскова (1999), эта критика не правомерна. Она ссылается на то, что эмоции отражают отношение человека к различным сферам жизни и к самому себе, а интеллект как раз и служит для понимания этих отношений. Следовательно, эмоции могут быть объектом интеллектуальных операций. Эти операции осуществляются в форме вербализация эмоций, основанной на их осознании и дифференцировке. Таким образом, по Горсковой, эмоциональный интеллект - это способность понимать отношения личности, репрезентируемые в эмоциях, и управлять эмоциональной сферой на основе интеллектуального анализа и синтеза.

Необходимым условием эмоционального интеллекта, как пишет далее автор, является понимание эмоций субъектом. Конечным продуктом эмоционального интеллекта является принятие решений на основе отражения и осмысления эмоций, которые являются дифференцированной оценкой событий, имеющих личностный смысл. Эмоциональный интеллект продуцирует неочевидные способы активности для достижения целей и удовлетворения потребностей. В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые отражают закономерности внешнего мира, эмоциональный интеллект отражает внутренний мир и его связи с поведением личности и взаимодействием с реальностью.

Мне представляется, что под эмоциональным интеллектом авторы имеют в виду эмоционально-интеллектуальную деятельность.

Т. Рибо посвятил эмоциональной (аффективной) памяти специальную работу (1895), в которой защищал ее существование, используя самые разные аргументы: психологические, физиологические, патологические и др. Приведу эти аргументы так, как они пересказаны П. П. Блонским.

“Единственный критерий, позволяющий на законном основании утверждать существование аффективного воспоминания, это - что оно может быть узнано, что оно носит метку уже испытанного, уже перечувствованного и что, следовательно, оно может быть локализовано в прошлом времени”. Но разве мы не сравниваем наши теперешние чувства с прошлыми? Говорят, что любовь не испытывается дважды одинаково, но, “как могли бы это знать, если бы в памяти не оставалось аффективных следов”. ““Нет сожаления без сравнения”, но “закон контраста, господствующий в жизни чувств, предполагает аффективную память”.

“Во всяком комплексе, составляющем воспоминание, аффективный элемент является первым, сначала расплывчатый, смутный, лишь с какой-то общей меткой: печальной или радостной, ужасающей или агрессивной. Понемногу он определяется появлением интеллектуальных образов и достигает законченной формы”. В этих воспоминаниях “аффективное прошлое воскресло и узнано раньше объективного прошлого, которое является додатком”.

С физиологической точки зрения неправдоподобно, чтобы репродуцирование касалось только образов, т. е. чтобы в нем участвовали только те нервные процессы, которые соответствуют репродуцированию образов, а остальные бы, в частности имеющие отношения к чувствам, не участвовали: воспоминание стремится восстановить весь комплекс прошлого, в области памяти господствует закон реинтеграции, а отрицание аффективной памяти противоречит этому закону. “Нервные процессы, когда-то принимавшие участие в сейчас возрождающемся физиологическом комплексе и соответствующие аффективным состояниям… стремятся также быть вовлеченными в возрождение, следовательно, возбуждают аффективную память”. Конечно, надо отдавать себе отчет в том, что “аффективный образ не то, что, например, зрительный образ” (1979, с. 160–161).

Эмоциональная память

Вопрос о наличии эмоциональной памяти тоже дискутируется. Начало его обсуждению положил Т. Рибо, который показал два способа воспроизведения эмоций: аффективное состояние вызывается либо через посредство интеллектуальных состояний (вспоминание ситуации, объекта, с которыми в прошлом была связана эмоция), либо при непосредственном воздействии стимула, вслед за чем в памяти актуализируется связанные с эмоцией ситуации. Теоретически так и может быть. Однако, как замечает В. К. Вилюнас (1990), какой из этих вариантов встречается в каждом конкретном случае, определить трудно, а в реальном потоке сознания по-видимому невозможно.

Кроме того, Рибо выделил “ложную” аффективную память, когда субъект чисто интеллектуально вспоминает, что в данной ситуации он испытывал какую-то эмоцию, но саму эту эмоцию не переживает. Это наблюдается, например, при воспоминании давно прошедших увлечений.

После появления работы Рибо возникли многочисленные споры, вплоть до того, что вообще ставилось под сомнение существование эмоциональной памяти. Отрицающие ее указывали, что когда мы вспоминаем о приятном, интересном, ужасном и т. п. событии, то воспоминание представляет собой образ или мысль, а не чувство (эмоцию), т. е. интеллектуальный процесс. И именно это интеллектуальное воспоминание о прошедшем вызывает у нас ту или иную эмоцию, которая, таким образом, является не воспроизведением бывшей эмоции, а совершенно новой эмоцией. Старая же эмоция не воспроизводится. При этом сторонники последней точки зрения сузили проблему до произвольного воспроизведения эмоциональных переживаний, хотя очевидно, что возможно не только непроизвольное запоминание эмоций, но и непроизвольное их воспроизведение (Блонский, 1935; Громова, 1980). П. П. Блонский, например, пишет, что в своей жизни он дважды пережил уже виденное (этот эффект получил название “дежа вю”). При этом второе переживание не было у него интеллектуальным познанием, что он уже видел эту ситуацию. Для него оно было глубоким, грустным и приятным чувством давно и хорошо знакомого чего-то, что не мог вспомнить, но что чувствовалось, как знакомое.

Понимание эмоций другого человека Понимание эмоций другого человека является важным для процесса общения между людьми как в быту, так и в профессиях типа человек человек.Кроме того, визуальное слежение за эмоциональным состоянием человека в процессе осуществления им профессиональной деятельности позволяет вовремя принимать меры по регуляции его состояния, что снижает травматизм на производстве, повышает производительность труда Зинченко, 1. Понимание эмоций другого и эмоциональные способности Вопрос о генезисе способности или целого ряда способностей понимания эмоций другого во многом дискуссионный.

Имеются данные, что уже через девять минут после рождения ребенок может опознавать стимулы, схематически напоминающее лицо Freedman, 1974. С другой стороны, показано, что чем больше матери обсуждают с трехлетними детьми возникающие у них эмоциональные состояния, тем лучше они, достигнув шестилетнего возраста, распознают эмоциональные проявления незнакомых взрослых Dunn et al 1991. Как отмечает Н. Н. Данилова 2000, с эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций была бы бесполезной, если бы люди не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, понимать и адекватно реагировать на них. Следовательно, у человека должен быть специальный механизм их декодирования.

Механизм декодирования экспрессивной информации должен обладать способностью дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний.

Этот механизм был исследован шведским ученым У. Димбергом Dimberg, 1988. Он установил, что лицевая экспрессия в зависимости от знака эмоции по-разному влияет на эмоциональное состояние и условнорефлекторные реакции страха у партнеров. Важно, что лицевая экспрессия может воздействовать на уровне подсознания, когда человек не отдает себе отчета в событии и факте его воздействия.Димберг доказал, что влияние лицевой экспрессии на величину условной вегетативной оборонительной реакции осуществляется автоматически и не зависит от процессов сознания.

Лицевые паттерны особенно сильно действуют на людей, проявляющих социальный страх. При восприятии фотографий они усиливают признаки отрицательных эмоций и ослабляют признаки положительных эмоций.Очевидно, что пониманию лицевых паттернов различных эмоций способствует то, что реакция на лицевую экспрессию партнера связана с воспроизведением его мимики, т. е. в непроизвольном изменении активности мышц своего лица. Этот процесс подобен эмоциональному заражению, или резонансу.

Таким образом, для распознавания и идентификации паттернов лицевой экспрессии человек использует два канала зрительный, который производит опознание с помощью гностических нейронов нижневисочной коры, и проприорецептивный, оценивающий паттерны собственной лицевой экспрессии и служащий обратной связью подкреплением реакции на информацию со зрительного канала.Поскольку доказать наличие у человека врожденных механизмов распознавания эмоций часто бывает трудно, ученые обращаются к изучению этой способности у животных.

В ряде исследований показано, что распознавание эмоционального состояния своих сородичей осуществляется животными инстинктивно. Когда самка млекопитающего впервые родит, она знает смысл криков, выражающих у ее потомства какое-либо страдание. Н. Тинберген Tinbergen, 1951 исследовал реакции нескольких видов птиц, воспитанных в изоляции, на силуэт, который изображен на рисунке.Когда силуэт двигался влево, так, что был похож на ястреба с короткой шеей и длинным хвостом, он стимулировал реакцию страха и бегство подопытных птиц. При движении в правую сторону силуэт был похож на безвредного для птиц гуся с длинной шеей и не вызывал никакого страха.

В состоянии неподвижности этот силуэт не вызывал у птиц никакой реакции.Тот факт, что подопытные птицы никогда не сталкивались ни с ястребом, ни с гусем, свидетельствует о врожденном механизме распознавания эмоционально значимого для них зрительного стимула.

Несмотря на эти данные некоторые ученые считают, что способность распознавать эмоции даже по лицевой экспрессии не дана человеку от рождения. Известно, что маленькие дети неадекватно воспринимают эмоции других. Эта способность развивается в процессе формирования личности, но не одинаково в отношении разных эмоций. Легче всего распознается ужас, затем по степени убывания отвращение и удивление. Следовательно, пониманию эмоций надо учиться.Это наталкивает ряд ученых на мысль, что существует специальный вид интеллекта эмоциональный.

Эмоциональный интеллект Г. Г. Гарскова 1999 пишет, что понятие эмоциональный интеллект было введено в научный обиход недавно, Майером и П. Сэловей Mayer, Salovey, 1990 и получило широкое распространение в англоязычной литературе благодаря работам Д. Големана. Для введения этого понятия было использовано два основания неоднородность понятия интеллект и совершение интеллектуальных операций с эмоциями.По П. Сэловею, эмоциональный интеллект включает в себя ряд способностей распознавание собственных эмоций, владение эмоциями, понимание эмоций других людей и даже самомотивацию. Критика этой концепции основывается на том, что в представлениях об эмоциональном интеллекте эмоции подменяются интеллектом.

Как полагает Г. Г. Горскова 1999, эта критика не правомерна.Она ссылается на то, что эмоции отражают отношение человека к различным сферам жизни и к самому себе, а интеллект как раз и служит для понимания этих отношений.

Следовательно, эмоции могут быть объектом интеллектуальных операций. Эти операции осуществляются в форме вербализация эмоций, основанной на их осознании и дифференцировке. Таким образом, по Горсковой, эмоциональный интеллект это способность понимать отношения личности, репрезентируемые в эмоциях, и управлять эмоциональной сферой на основе интеллектуального анализа и синтеза.Необходимым условием эмоционального интеллекта, как пишет далее автор, является понимание эмоций субъектом.

Конечным продуктом эмоционального интеллекта является принятие решений на основе отражения и осмысления эмоций, которые являются дифференцированной оценкой событий, имеющих личностный смысл. Эмоциональный интеллект продуцирует неочевидные способы активности для достижения целей и удовлетворения потребностей.В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые отражают закономерности внешнего мира, эмоциональный интеллект отражает внутренний мир и его связи с поведением личности и взаимодействием с реальностью.

Мне представляется, что под эмоциональным интеллектом авторы имеют в виду эмоционально- интеллектуальную деятельность. Т. Рибо посвятил эмоциональной аффективной памяти специальную работу 1895, в которой защищал ее существование, используя самые разные аргументы психологические, физиологические, патологические и др. Приведу эти аргументы так, как они пересказаны П. П. Блонским.Единственный критерий, позволяющий на законном основании утверждать существование аффективного воспоминания, это что оно может быть узнано, что оно носит метку уже испытанного, уже перечувствованного и что, следовательно, оно может быть локализовано в прошлом времени.

Но разве мы не сравниваем наши теперешние чувства с прошлыми Говорят, что любовь не испытывается дважды одинаково, но, как могли бы это знать, если бы в памяти не оставалось аффективных следов.Нет сожаления без сравнения, но закон контраста, господствующий в жизни чувств, предполагает аффективную память.

Во всяком комплексе, составляющем воспоминание, аффективный элемент является первым, сначала расплывчатый, смутный, лишь с какой-то общей меткой печальной или радостной, ужасающей или агрессивной. Понемногу он определяется появлением интеллектуальных образов и достигает законченной формы. В этих воспоминаниях аффективное прошлое воскресло и узнано раньше объективного прошлого, которое является додатком.С физиологической точки зрения неправдоподобно, чтобы репродуцирование касалось только образов, т. е. чтобы в нем участвовали только те нервные процессы, которые соответствуют репродуцированию образов, а остальные бы, в частности имеющие отношения к чувствам, не участвовали воспоминание стремится восстановить весь комплекс прошлого, в области памяти господствует закон реинтеграции, а отрицание аффективной памяти противоречит этому закону.

Нервные процессы, когда-то принимавшие участие в сейчас возрождающемся физиологическом комплексе и соответствующие аффективным состояниям стремятся также быть вовлеченными в возрождение, следовательно, возбуждают аффективную память. Конечно, надо отдавать себе отчет в том, что аффективный образ не то, что, например, зрительный образ 1979, с. 160 161. Эмоциональная память Вопрос о наличии эмоциональной памяти тоже дискутируется.

Начало его обсуждению положил Т. Рибо, который показал два способа воспроизведения эмоций аффективное состояние вызывается либо через посредство интеллектуальных состояний вспоминание ситуации, объекта, с которыми в прошлом была связана эмоция, либо при непосредственном воздействии стимула, вслед за чем в памяти актуализируется связанные с эмоцией ситуации.

Теоретически так и может быть. Однако, как замечает В. К. Вилюнас 1990, какой из этих вариантов встречается в каждом конкретном случае, определить трудно, а в реальном потоке сознания по-видимому невозможно.Кроме того, Рибо выделил ложную аффективную память, когда субъект чисто интеллектуально вспоминает, что в данной ситуации он испытывал какую-то эмоцию, но саму эту эмоцию не переживает.

Это наблюдается, например, при воспоминании давно прошедших увлечений. После появления работы Рибо возникли многочисленные споры, вплоть до того, что вообще ставилось под сомнение существование эмоциональной памяти.Отрицающие ее указывали, что когда мы вспоминаем о приятном, интересном, ужасном и т. п. событии, то воспоминание представляет собой образ или мысль, а не чувство эмоцию, т. е. интеллектуальный процесс.

И именно это интеллектуальное воспоминание о прошедшем вызывает у нас ту или иную эмоцию, которая, таким образом, является не воспроизведением бывшей эмоции, а совершенно новой эмоцией. Старая же эмоция не воспроизводится.При этом сторонники последней точки зрения сузили проблему до произвольного воспроизведения эмоциональных переживаний, хотя очевидно, что возможно не только непроизвольное запоминание эмоций, но и непроизвольное их воспроизведение Блонский, 1935 Громова, 1980. П. П. Блонский, например, пишет, что в своей жизни он дважды пережил уже виденное этот эффект получил название дежа вю. При этом второе переживание не было у него интеллектуальным познанием, что он уже видел эту ситуацию.

Для него оно было глубоким, грустным и приятным чувством давно и хорошо знакомого чего-то, что не мог вспомнить, но что чувствовалось, как знакомое. Как отмечает Блонский, разница между впервые испытанной эмоцией и воспроизведенной не только в интенсивности переживания представляемая эмоция слабее, но и в его качестве.

В ряде случаев возбуждается менее дифференцированное, более примитивное эмоциональное переживание.Автор не указывает конкретно, что это за переживание, однако можно полагать, что им является эмоциональный тон ощущений, поскольку опрашиваемые Блонским лица отмечали при воспроизведении возникновение приятного или неприятного переживания и не более того. В то же время Блонский приходит к выводу, что произвольное воспроизведение чувств эмоций почти невозможно, по крайней, мере для многих.

А возможно ли непроизвольное их воспроизведение это экспериментами не решается. Остается только полагаться на самоанализ и рассказы других людей.Нельзя не отметить и выделенный Блонским эффект следа от сильно пережитой эмоции она в последующем может возбуждаться и более слабыми стимулами подобного же рода, т. е. становится для человека латентным доминантным очагом, больной мозолью, случайно задев которую можно вызвать новую сильную эмоциональную реакцию.

По Блонскому, из трех эмоций, которые хорошо запоминаются страдание, страх и удивление, не все запоминаются одинаково. О запоминании удивления как чувства, пишет он, лучше вообще не говорить запоминается удивившее впечатление, а чувство удивления по своему характеру не таково, чтобы возбуждаться при однородном стимуле, так как удивление есть эмоциональная реакция именно на новое.Боль и страдание довольно часто воспроизводятся в виде страха, что неудивительно, так как между страхом и болью имеется генетическая связь.

Наличие эмоциональной памяти подвергнуто сомнению уже в наше время П. В. Симоновым 1981. Основанием этому послужили его исследования по произвольному воспроизведению актерами различных эмоций. Вот что пишет Симонов по этому поводу Нам не раз приходилось читать о так называемой эмоциональной памяти.Согласно этим представлениям, эмоционально окрашенное событие не только оставляет неизгладимый след в памяти человека, но, став воспоминанием, неизменно вызывает сильнейшую эмоциональную реакцию каждый раз, когда какая-либо ассоциация напомнит о пережитом ранее потрясении.

Доверчиво следуя этой аксиоме, мы просили своих исследуемых вспоминать о событиях их жизни, связанных с наиболее сильными эмоциональными переживаниями.Каково же было наше изумление, когда такого рода намеренные воспоминания только в очень ограниченном проценте случаев сопровождались выраженными сдвигами кожных потенциалов, частоты сердцебиений, дыхания, частотно-амплитудных характеристик электроэнцефалограммы.

Вместе с тем воспоминания о лицах, встречах, жизненных эпизодах, отнюдь не связанных в анамнезе с какими-либо из ряда вон выходящими переживаниями, подчас вызывали исключительно сильные и стойкие, не поддающиеся угашению при их повторном воспроизведении объективно регистрируемые сдвиги.Более тщательный анализ этой второй категории случаев показал, что эмоциональная окраска воспоминаний зависит не от силы эмоций, пережитых в момент самого события, а от актуальности этих воспоминаний для субъекта в данный момент.

Как тут было не вспомнить чеховского Ионыча, который с иронической усмешкой проезжает мимо дома любимой им некогда девушки, мимо балкона, где он провел ночь в состоянии потрясения и восторга. Стало ясно, что дело не в эмоциональной памяти и не в эмоциях самих по себе, а в чем-то другом, скрывающемся за фасадом эмоциональных переживаний с. 3 4. Думается, что этот вывод Симонова излишне категоричен.Во-первых, он сам отмечает, что в определенном количестве случаев вегетативное выражение эмоций при их воспоминании все же отмечалось это, кстати, подтвердилось и в исследованиях Е. А. Громовой и др 1980, см. рис. 9.1. Во-вторых, тот факт, что физиологическое отражение эмоций наблюдалось в основном в случаях вспоминания значимых событий не отрицает наличия эмоциональной памяти, спаянной с событийной памятью.

Неудача же с воспроизведением эмоциональных реакций могла быть связана с различной эмоциональностью исследуемых.

Не случайно в более поздней работе Симонов, 1987 он уже не так категорично высказывается по поводу эмоциональной памяти. Так, он пишет Об эмоциональной памяти в чистом виде мы, по-видимому, вправе говорить только в тех особых случаях, когда ни внешний стимул, спровоцировавший воспоминание, ни извлеченная из памяти энграмма не получают отражения в сознании и возникшая эмоциональная реакция кажется субъекту беспричинной Костандов, 1983 с. 80. Считается, что произвольное воспроизведение эмоциональных переживаний дается человеку с трудом.

Однако П. П. Блонский, например, пришел к выводу, что произвольное воспроизведение эмоций почти невозможно для многих людей, однако нельзя опровергнуть тот факт, что эмоциональная память может воспроизводиться непроизвольно.Вероятно, именно непроизвольное воспроизведение эмоций имеет место в случаях, о которых говорит У. Джемс. У. Джемс, наоборот, отметил одну характерную особенность эмоциональной памяти Человек может даже приходить в большую ярость, думая о нанесенном ему оскорблении, чем непосредственно испытывая его на себе, и после смерти матери может питать к ней больше нежности, чем при ее жизни 1991, с. 273. Еще один спорный вопрос какие эмоциональные переживания лучше запоминаются положительные или отрицательные Среди западных психологов в первой четверти ХХ века получила распространение точка зрения, что лучше сохраняются в памяти положительные эмоции Ebbinghaus, 1905 Фрейд, 1925. З. Фрейд обосновывает это вытеснением из памяти всего, что вызывает тягостные ощущения.

Однако эксперименты, подтверждающие это положение, были не всегда безупречными и вызывали критику многих психологов.

Например, П. Янг Young, 1933 критиковал исследования с запоминанием слов приятного и неприятного содержания, указывая на смешение действительного переживания с холодным познавательным пониманием приятного и неприятного.В противовес взглядам западных психологов П. П. Блонский 1935 доказывал, что лучше запоминаются отрицательные эмоции, и подкреплял свой тезис как рассуждениями о биологической целесообразности этого, так и рядом исследований. Так, он пишет, что животное, забывающее то, что причиняет ему страдание, обречено на быструю гибель.

С этим постулатом трудно спорить. Но трудно не согласиться и с его оппонентами, которые видят в более легком забывании неприятного полезный для жизни эффект охрану от болезненных переживаний.Я полагаю, что спор этот возник по недоразумению.

Спорящие стороны не учли, что запоминание, о котором они все время говорят, приводя жизненные примеры, по существу ими не обсуждалось. Речь и у З. Фрейда, и у П. П. Блонского шла о вспоминании приятного и неприятного. В отношении же последнего реальная картина очевидно сложнее, чем это представлял себе Блонский.Так, он сам отмечает, что чем ближе события например, случившиеся вчера, тем чаще вспоминается приятное, чем неприятное, а чем дальше например, что было в детстве, тем чаще вспоминается неприятное, чем приятное.

Приятное чаще вспоминают те, кто неудовлетворен теперешним своим положением например, неудачники, старики. Отсюда может быть правым и Фрейд со своим постулатом вытеснения негативного, т. е. желания его забыть или, в крайнем случае, стараться не вспоминать ведь он имел дело именно с неудовлетворенными жизнью людьми. Е. А. Громова 1980 отмечает, что одним из свойств эмоциональной памяти является ее постепенная эволюция во времени.Вначале воспроизведение пережитого эмоционального состояния является сильным, ярким. Однако с течением времени это переживание становится все слабее.

Эмоционально окрашенное событие легко вспоминается, но уже без переживания эмоции, хотя и с некоторым аффективным отпечатком недифференцированным переживанием приятного или неприятного. С моей точки зрения это означает, что эмоция редуцируется до эмоционального тона впечатлений.При этом наблюдается некоторая генерализация процесса. Если первоначальная эмоция была вызвана каким-то определенным раздражителем, то со временем память о ней распространяется на другие сходные раздражители.

П. П. Блонский делает заключение, что при такой генерализации эмоционального переживания происходит снижение способности дифференцировки порождающих его стимулов. Например, если ребенка в детстве напугала какая-то определенная собака, то будучи взрослым, человек боится собак вообще. Память о пережитой боли сохраняется очень долго кроме родовых болей.Этот страх заставляет предпочесть людей удалить зуб, чем лечить его с помощью бормашины, знакомство с которой состоялось еще в раннем детстве Б. М. Федоров, 1977. П. П. Блонский приводит примеры влияния эмоциональной памяти на формирование характера.

Ужасное наказание в детстве может сделать человека боязливым, постоянная память о пережитом несчастье меланхоличным и т. д. Интересные данные, свидетельствующие об эмоциональной памяти, приведены Ю. Л. Ханиным 1978 о запоминании спортсменками и спортсменами своей тревоги перед соревнованиями и во время них. В одном случае гимнасткам было предложено оценить свое состояние за час до начала соревнования и перед каждым из четырех снарядов гимнастического многоборья.

Затем через 18 дней каждая гимнастка по своим воспоминаниям ретроспективно оценила, как она себя чувствовала за час до начала соревнования и перед каждым снарядом. Оказалось, что ретроспективные и реальные оценки ситуативной тревоги были достаточно близки между собой.Коэффициенты корреляции были особенно велики в отношении переживаний перед теми снарядами, которых гимнастки боялись больше всего.

На основании результатов, полученных Ханиным, можно предполагать, что у женщин эмоциональная память лучше, чем у мужчин. К такому выводу склоняют следующие факты.Группе женщин прыгунов в воду было предложено за 20 дней до важных соревнований оценить ретроспективно на основании своего прошлого опыта с помощью шкалы ситуативной тревожности свое состояние перед ответственными соревнованиями.

Затем непосредственно перед соревнованиями за два часа до начала выступления с помощью шкалы ситуативной тревожности был измерен реально наблюдаемый уровень тревоги. Оказалось, что между этими двумя показателями существует тесная корреляция. У мужчин же в результате проведения такого же исследования достоверной корреляции не было выявлено.Правда, выявленные различия между мужчинами и женщинами в запоминании своих переживаний могут быть объяснены худшей у мужчин, чем у женщин, рефлексией и меньшей у мужчин, чем у женщин, выраженностью, тревоги, но все это тоже нуждается в доказательстве. Следует отметить, что термин эмоциональная память не всегда используется адекватно.

Например, Б. Б. Коссов 1973 говорит об эмоциональной памяти шахматистов, а на самом деле им изучалось влияние эмоции на запоминание как эмоциональное возбуждение влияет на запоминание позиций в партии.Эмоциональный слух Этот термин введен В. П. Морозовым 1991 и означает способность опознания эмоций по речи и пению человека.

О том, что такая способность существует, может свидетельствовать тот факт, что между эмоциональным слухом и речевым слухом отсутствует корреляция. Поэтому эмоциональная глухота может встречаться и у людей с хорошо развитым восприятием речи. Эмоциональный слух филогенетически более древняя способность.В пользу существования этой способность, свидетельствует и то, что испытуемые разного возраста, пола и профессии показали существенные различия в правильности опознания эмоций от 10 до 95 . Было выявлено, что музыканты и вокалисты обладают более развитым эмоциональным слухом.

В связи с этим эмоциональный слух стал рассматриваться как один из критериев художественной одаренности, который стал использоваться на приемных экзаменах в консерваторию.В контексте обсуждаемого в этом параграфе вопроса важно не то, насколько эмоциональный слух пригоден для профотбора, а насколько он помогает опознавать эмоции человека. А. Х. Пашина 1992 показала, что одинаковый у двух субъектов процент опознания всех эмоций может быть при разном количестве правильно опознанных эмоций.

В связи с этим она выдвинула представление о структуре эмоционального слуха.Ею было установлено, что испытуемые по-разному опознают количество предъявленных эмоций одни все пять, другие четыре, третьи три и т. д. Больше всего опознают эмоций музыканты, затем учащиеся математической школы, еще меньше работники детского дома и самое меньшее число правильных опознаний было у учащихся выпускного класса детского дома рис. 9.2. Эти данные свидетельствуют о том, что эмоциональный слух зависит от опыта, приобретаемого людьми в процессе общения.

Но, с другой стороны, имеются лица, которые и без опыта способны опознать все пять эмоций, что говорит в пользу того, что эмоциональный слух может быть и врожденным. Различия между выборками обнаружились и по виду эмоций, которые основная часть испытуемых каждой выборки определяет с максимальной по сравнению с другими эмоциями вероятностью.

Так, студенты музыкального факультета с большей точностью идентифицировали радость и нейтрально. Восемьдесят пять процентов учащихся-математиков лучше определяли нейтрально, а затем радость. Сотрудники детского дома лучше идентифицировали нейтрально и печаль. У воспитанников детского дома на первом месте были страх и нейтрально. Это наводит на мысль, что лучше опознается то, что переживается самим испытуемым.Пашина выявила, что лица, которые распознают только одну эмоцию, отличаются низким уровнем эмпатии и нормальным уровнем тревожности, а те, кто распознает все пять эмоций, имеют достаточно высокий уровень эмпатии и очень высокую ситуативную тревожность.

Кроме того, имеет значение, какой в данный момент у испытуемого эмоциональный фон, т. е. какую эмоцию он переживает в данный момент рис. 9.3. Глава 11 Общее представление о чувствах Житейское понимание слова чувство настолько широко, что теряет конкретное содержание.Это и обозначение ощущений чувство боли, и возвращение сознания после обморока прийти в чувство, и самооценка чувство собственного достоинства, чувство собственной неполноценности и т. п. Многофункциональное использование слова чувство выражается и в словах чувствовать, предчувствовать, чувствительность.

Так, говорят я почувствовал, вместо того чтобы сказать я ощутил, или я чувствую вместо того чтобы сказать я думаю полагаю, предвижу.Говорят также об органах чувств, хотя очевидно, что речь идет об органах ощущений, об анализаторах.

С другой стороны, говорят об острых ощущениях, хотя ясно, что речь идет об эмоции страха. Однако понятие чувство смешивается не только с ощущениями, но и с интеллектуальными процессами и состояниями человека.Например, у К. Д. Ушинского 1974 в его труде Человек как предмет воспитания подробно рассматриваются такие умственные чувства, как чувство сходства и различия, чувство умственного напряжения, чувство ожидания, чувство неожиданности, чувство обмана, чувство сомнения нерешительности, чувство уверенности, чувство непримиримого контраста, чувство успеха.

К сожалению, это имеет место не только в прошлом, но и сейчас. 11.1. Соотношение понятий чувство и эмоция То, что чувства и эмоции тесно взаимосвязаны, не требует обсуждения. Вопрос не в этом, а в том, что вкладывается в эти понятия и каково соотношение между ними. Попытки развести понятия чувство и эмоция делались давно.Еще У. Мак-Дугалл MacDougall, 1928 писал, что термины эмоция и чувство употребляются с большой неопределенностью и путаницей, что соответствует неопределенности и разнообразию мнений об основах, условиях возникновения и функциях тех процессов, к которым эти термины относятся с. 103. Правда, и ему самому преодолеть эту путаницу не удалось.

После многолетней систематической работы над тем, чтобы сделать свои представления по этим вопросам более ясными, У. Мак-Дугалл пришел к выводу, что развести эти термины можно на основе их функционального отношения к целенаправленной активности, которую они определяют и сопровождают, поскольку эти отношения в обоих случаях существенно различаются с. 104. Он пишет, что существуют две первичные и фундаментальные формы чувства удовольствие и страдание, или удовлетворение и неудовлетворение, которые окрашивают и определяют в некоторой, хотя бы незначительной, степени все устремления организма.

По мере своего развития организм становится способным испытывать целый ряд чувств, являющихся сочетанием, смесью удовольствия и страдания в результате появляются такие чувства, как надежда, тревога, отчаяние, чувство безысходности, раскаяние, печаль.

Такие сложные чувства в обыденной речи называют эмоциями. Мак-Дугалл полагает, что эти сложные производные эмоции целесообразно называть чувствами. Они возникают после того, как успешно или неуспешно осуществлены стремления человека. Подлинные же эмоции предшествуют успеху или неуспеху и от них не зависят.Они не оказывают прямого влияния на изменение силы устремлений.

Они лишь открывают самосознающему организму природу действующих побуждений, т. е. имеющиеся потребности. Сложные чувства, по Мак-Дугаллу, зависят от развития познавательных функций и по отношению к этому процессу вторичны. Они присущи только человеку, хотя простейшие их формы доступны, вероятно, и высшим животным. Подлинные же эмоции появляются на значительно более ранних этапах эволюционного развития.Попытку У. Мак-Дугалла развести эмоции и чувства нельзя признать удачной.

Даваемые им критерии для такого разведения слишком неопределенны что означает, например, специфическое побуждение, к которому он относит только эмоции, а отнесение того или иного эмоционального явления к чувствам или эмоциям мало обоснованы и понятны. Чем, например, смешанная эмоция стыда, позора отличается от таких явлений, отнесенных им к чувствам, как раскаяние, отчаяние И те, и другие могут появляться после осуществления или неосуществления стремления.Разведение эмоций и чувств по признаку до и после деятельности тоже не соответствует истине, так как эмоции могут сопровождать деятельность и поведение и до, и во время, и после них. Остается не ясным и то, чем же в конце концов являются две первичные и фундаментальные формы чувства чувствами или эмоциями С точки зрения функционального подхода к психическим явлениям развести эмоции и чувства пытался и Э. Клапаред.

Он задался вопросом для чего нужны те и другие и отвечает чувства в нашем поведении полезны, тогда как эмоции целесообразными не являются. С позиции того, что мы сейчас знаем об эмоциях и их функции, эту попытку отделить их от чувств тоже не назовешь удачной.

Современных ученых, рассматривающих соотношение чувств и эмоций, можно разделить на четыре группы.Первая группа отождествляет чувства и эмоции или дает чувствам такое же определение, какое другие психологи дают эмоциям вторая считает чувства одним из видов эмоций эмоциональных явлений третья группа определяет чувства как родовое понятие, объединяющее различные виды эмоций как формы переживания чувств эмоции, аффекты, настроения, страсти и собственно чувства четвертая разделяет чувства и эмоции.

Все это приводит к тому, что возникает не только терминологическая путаница, но и полная неразбериха в описании того и другого явления.Так, в Словаре по этике 1983 о чувствах написано, что по своей психологической природе чувства это устойчивые условнорефлекторные образования в сознании человека, составляющие основу его аффективно-волевых реакций в различных ситуациях эмоций и побуждений с. 400. Но почему психологическая природа чувства состоит в условнорефлекторных т. е. физиологических образованиях и почему эмоции являются аффективно-волевыми реакциями Спорным является представление ряда психологов, что чувства присущи только человеку.

Хотя у него они и являются личностным отношением к окружающей его действительности, но ряд фактов заставляет признать наличие чувств и у животных.Чувства как эмоции. В. Вундт, разделяя объективные и субъективные элементы ощущения, первые обозначил как просто ощущения, а вторые как простые чувства.

Однако даваемая им характеристика последних свидетельствует о том, что речь идет об эмоциональных переживаниях, эмоциях, а не чувствах. Несмотря на это, эмоциональные переживания стали обозначать как чувства, подразделяя их на простые низшие и сложные высшие.Для многих психологов например Шварц, 1948 Иванов, 1967 понятия эмоции и чувства являются синонимичными.

В. С. Дерябин 1974, отделяя понятия ощущение и чувство, сводит последнее к эмоциональному чувственному тону ощущений Если ощущение сопровождается одним чувством, далее не разлагающимся, например чувством удовольствия от вкуса сахара, то такое чувство называется простым пишет он с. 58. В Философском словаре 1980 одна из статей озаглавлена Чувства эмоции и это не случайно, так как чувства там определяются как эмоции, т. е. как переживание человеком своего отношения к окружающей действительности к людям, их поступкам, к каким-либо явлениям и к самому себе. Различие между эмоциями и чувствами автор данной статьи видит лишь в длительности переживания у собственно эмоций они кратковременные, а у чувств длительные, устойчивые.

Тогда и настроение можно отнести к чувствам.Автор цитируемой статьи практическое отождествляет эмоции и чувства, о чем свидетельствует приписывание чувствам характеристик эмоций следующая цитата Являясь сигналами успешности или неуспешности выполнения деятельности, соответствия или несоответствия предметов и явлений потребностям и интересам человека, чувства тем самым занимают существенное место в регуляции деятельности людей.

Такая позиция дает ему основание говорить о генетической детерминации чувств, которые в то же время формируются обществом. В словаре Психология 1990 написано, что чувства одна из основных форм переживания человеком своего отношения к предметам и явлениям действительности, отличающаяся относительной устойчивостью.

Но переживание своего отношения к чему-либо это эмоция. Следовательно, и здесь чувство понимается как устойчивая эмоция. Иногда говорят о ситуативных эмоциях, пытаясь таким образом отделить их от высших эмоций, называемых чувствами. Я полагаю, что это излишне, так как эмоции, в отличие от чувств, всегда ситуативны, т. е. возникают здесь и сейчас.Нередко эмоции называют чувствами, и наоборот, чувства обозначают как эмоции даже те ученые, которые в принципе разводят их. Не строгое использование понятий эмоция и чувство часто, например, имеет место в книге Л. В. Куликова 1997, хотя автор и пишет, что в чувствах отражено отношение к стабильно значимым для личности вещам и явлениям в отличие от эмоций, выражающих отношение к конкретным, актуальным условиям, отдельным предметам или поступкам людей с. 63. В учебнике В. Н. Куницыной, Н. В. Казариновой и В. М. Погольша 2001 говорится о чувстве ложного стыда с. 353, хотя на предыдущей странице сами авторы пишут, что стыд это эмоция.

Давая разные определения эмоциям и чувствам, авторы в то же время обозначают одну и ту же эмоциональную реакцию то одним термином, то другим.

Так, например, они пишут Эмоция как знак несет информацию о том, что этот объект обладает определенным значением для субъекта, а модальность чувства раскрывает, как именно он значим приятен, необходим, опасен, безразличен, неприятен с. 231 выделено мною. Е. И В Курсе общей, возрастной и педагогической психологии 1982 написано, что в широком смысле понятия чувство и эмоция синонимы, а в узком они различны. В книге А. И. Захарова 1995 любовь, нежность, жалость, сочувствие и сострадание называются автором то чувствами, то эмоциями.

Все это примеры инерции бытового отождествления понятий эмоция и чувства. Такая же тенденция прослеживается и в западной психологии.Так, в американском учебнике В. Квин 2000 написано следующее Эмоции это субъективное отношение человека к миру, переживаемое как удовлетворение или неудовлетворение потребностей.

Эти чувства могут быть приятными, неприятными и смешанными. Люди очень редко испытывают эмоции в чистом виде и т. д. с. 246. Немецкий психоаналитик П. Куттер 1998 употребляет слово чувство в самом широком значении, в том числе и для обозначения эмоций. Чувства как вид эмоций.А. Н. Леонтьев 1971 считает чувства особым подклассом эмоциональных явлений. Он отличает чувства от эмоций их предметным характером, возникающим в результате специфического обобщения эмоций, связанных с конкретным объектом.

Возникновение предметных чувств выражает формирование устойчивых эмоциональных отношений, своеобразных эмоциональных констант между человеком и объектом.В. М. Смирнов и А. И. Трохачев 1974 полагают, что вряд ли следует отождествлять или противопоставлять психологические понятия эмоция и чувство, их скорее нужно рассматривать как отношение частного к общему. Этой же позиции придерживаются, по существу, Л. В. Благонадежина 1956 и П. В. Симонов 1981, которые считают, что чувства это эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей, т. е. потребностей, возникших в ходе исторического развития человечества.

В словаре социально-психологических понятий Коллектив, личность, общение 1987 чувства отождествляются с переживаниями.А. А. Зарудная 1970 полагает, что эмоции и чувства это разнообразные переживания человека, вызванные удовлетворением или неудовлетворением потребностей с. 285, а различие между эмоциями и чувствами состоит лишь в том, что первые это простые переживания, а вторые сложные.

Замечу, что сложные переживания обычно связывают со смешанными бимодальными эмоциями, а не с чувствами. У П. А. Рудика 1976 в состав эмоций входят настроения, аффекты и низшие и высшие чувства.Низшие чувства отражают удовлетворение или неудовлетворение естественных потребностей, а также ощущения чувства, связанные с самочувствием усталость, вялость и др Высшие чувства возникают в связи с удовлетворением или неудовлетворением общественных потребностей человека.

Р. С. Немов 1994 к основным эмоциональным состояниям относит собственно эмоции, аффекты и чувства. Он пишет, что чувство это высшая, культурно обусловленная эмоция человека, связанная с некоторым социальным объектом с. 572. Разведение эмоций и чувств.Наиболее четкое разделение эмоций и чувств дано А. Н. Леонтьевым 1971. Он отмечает, что эмоция имеет ситуативный характер, т. е. выражает оценочное отношение к наличной или возможной в будущем ситуации, а также к своей деятельности в ситуации.

Чувство же носит отчетливо выраженный предметный объектный характер. Чувство это устойчивое эмоциональное отношение. Существенно и замечание А. Н. Леонтьева, что эмоции и чувства могут не совпадать и даже противоречить друг другу например, глубоко любимый человек может в определенной ситуации вызвать преходящую эмоцию неудовольствия, даже гнева. Г. А. Фортунатов 1976 тоже считает, что не следует отождествлять понятия чувство и эмоция.Например, нельзя чувство патриотизма, ответственность за порученное дело или чувство любви матери к детям называть эмоцией, хотя эти чувства проявляются через эмоциональные переживания.

В. А. Крутецкий 1980, хотя и пишет вначале, что чувствами или эмоциями называют переживание человеком своего отношения к тому, что он познает и делает, к другим людям и к самому себе с. 186, все же отмечает, что, в сущности, эти два понятия отличаются друг от друга.Чувство это более сложное, постоянное, устоявшееся отношение человека, черта личности.

Эмоция же более простое, непосредственное переживание в данный момент. Разводят чувства и эмоции по их свойствам В. В. Никандров и Э. К. Сонина 1996. К. К. Платонов 1972 полагает, что чувство это форма отражения, возникшая из сочетания понятийной формы психического отражения с эмоциями.Так, чтобы y чeлoвeкa вoзниклo чyвcтвo любви к Poдинe, oн дoлжeн oвлaдeть пoнятиeм Poдинa, т. е. знать и пoнимaть, чтo это тaкое и кaкиe пepeживaния мoгyт быть y чeлoвeкa в cвязи с этим пoнятиeм.

Проявление этой концепции видно в выделении так называемых высших чувств, которые отражают духовный мир человека и которые связаны с анализом, осмыслением и оценкой происходящего. Человек сознает почему он ненавидит, гордится, дружит.Но является ли это истинной сущностью чувств Достаточно ли критерия осознанности причины проявления эмоции для того, чтобы эмоция стала чувством В ряде учебников Психология, 1948 Общая психология, 1986 Психология, 1998 наблюдается обратная картина.

В них имеется только глава Чувства, в которой говорится о различных формах переживания чувств настроении, эмоциях, аффектах, страсти и даже о собственно чувствах.Следовательно, авторы этих глав А. М. Шварц, А. В. Петровский и др. идут вслед за В. Вундтом, который говорил о чувствах как классе эмоциональных явлений. Такова же позиция и Г. А. Фортунатова, относящего к эмоциям чувственный тон, эмоциональные процессы и состояния собственно эмоции, аффекты, настроение, которые служат для выражения чувств человека.

Если следовать этому определению, то придется признать, что эмоций без чувств не бывает. Таким образом, чувства, с точки зрения вышеуказанных авторов, выступают как родовое понятие для эмоций.Следует отметить, что у ряда авторов попытки развести эмоции и чувства выглядят не очень убедительными. Так, Л. В. Благонадежина пишет, что отдельные эмоции и чувства могут обозначаться одним и тем же словом, но их происхождение и роль в жизни человека различны.

Автор утверждает, что страх в условиях опасности для жизни это эмоция. Но страх оказаться в смешном положении, потерять уважение людей это чувство. Очевидно, что при этом разделении автор руководствовалась положением, что все эмоции, связанные с социальными потребностями человека, следует считать чувствами. Р. С. Немов полагает, что эмоции не всегда осознаются, чувства же, напротив, внешне весьма заметны. Я бы сказал, что все обстоит как раз наоборот.Часто человек не хочет признаться себе в том, что у него возникло то или иное чувство, в то время как эмоция как переживание не может не осознаваться.

Немов считает чувства и эмоции личностными образованиями, которые характеризуют человека социально- психологически, отрицая тем самым биологическую природу эмоций.А. Г. Маклаков 2000, рассматривая чувства как один из видов эмоциональных состояний, в качестве дифференцирующих эмоции и чувства признаков декларирует следующие. 1. Эмоции, как правило, носят характер ориентировочной реакции, т. е. несут первичную информацию о недостатке или избытке чего-либо, поэтому они часто бывают неопределенными и недостаточно осознаваемыми например, смутное ощущение чего-либо. Чувства, напротив, в большинстве случаев предметны и конкретны.

Такое явление, как смутное чувство например, смутное терзание, говорит о неопределенности чувств и рассматривается автором как процесс перехода от эмоциональных ощущений к чувствам. 2. Эмоции в большей степени связаны с биологическими процессами, а чувства с социальной сферой. 3. Эмоции в большей степени связаны с областью бессознательного, а чувства максимально представлены в нашем сознании. 4. Эмоции чаще всего не имеют определенного внешнего проявления, а чувства имеют. 5. Эмоции кратковременны, а чувства длительные, отражают устойчивое отношение к каким-либо конкретным объектам.

Нельзя не отметить эклектичность этих дифференцирующих признаков.Первый и четвертый признаки скорее относятся к различиям между эмоциональным тоном ощущений и эмоцией, а второй и пятый к различиям между эмоциями и чувствами. Кроме того, вряд ли можно согласиться с тем, что эмоции относятся к области бессознательного.

Но самое главное для дифференцирования двух явлений не пригодны критерии, которые проявляются в большей или меньшей степени.Это значит, что в такой же степени этой критерий приложим и к дифференцируемому явлению, только в одном случае он проявляется в меньшем числе случаев, а в другом в большем.

Часто чувства понимаются как специфическое обобщение эмоций, испытанных человеком. Это действительно может иметь место, но только как частный случай. Вряд ли этот механизм имеет место при пробуждении у родителей чувства любви к новорожденному ребенку. Скорее здесь проявляется инстинкт. Да и любовь с первого взгляда трудно считать обобщением ранее испытывавшихся по отношению к предмету любви эмоций, поскольку до этого этот объект просто отсутствовал.Чувства выражаются через определенные эмоции в зависимости от того, в какой ситуации оказывается объект, к которому данный человек испытывает чувство.

Например, мать, любя своего ребенка, будет переживать во время его экзаменационной сессии разные эмоции, в зависимости от того, каков будет результат сдачи экзаменов. Когда ребенок пойдет на экзамен, у матери будет тревога, когда он сообщит об успешно сданном экзамене радость, а при провале его разочарование, досада, злость.Этот и ему подобные примеры показывает, что эмоции и чувства это не одно и то же. Таким образом, прямого соответствия между чувствами и эмоциями нет одна и та же эмоция может выражать разные чувства, и одно и то же чувство может выражаться в разных эмоциях.

Не проявляя внешне эмоций, человек скрывает от других и свои чувства. Доказательством их нетождественности является и более позднее появление в онтогенезе чувств по сравнению с эмоциями. Статья Е. П. Ильина.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Существует большой спектр гипотез, затрагивающих вероятные причины возникновения эмоциональных явлений.

Эмоция как биообратная связь от органов, участвующих в экспрессии. Од­ной из первых концепций, описывающих причины эмоционального пере­живания, сохранившей свое значение до настоящего времени, является кон­цепция, предложенная У. Джеймсом и С. Ланге (James, 1884; Lange, 1895). Эти исследователи жили в разных странах и одновременно независимо друг от друга выдвинули схожие идеи. Они объясняли возникновение эмоцио­нального переживания функционированием механизма обратной связи от эффекторных органов, участвующих в экспрессии эмоции. Согласно этому представлению, мы грустим, потому что плачем, сердимся, потому что на­носим удар, боимся, потому что дрожим, радуемся, потому что смеемся. Та­ким образом, в этой концепции взаимосвязь осознания эмоции и поведен-

^еского ее выражения обратна очевидно наблюдаемой: осознание эмоцио­нального состояния происходит после физиологической реакции.

Эта гипотеза первоначально была отвергнута ввиду существования зна­чительного количества фактов, противоречащих ей. Однако в настоящее время многие исследователи вновь начинают к ней возвращаться. Это объяс­няется тем, что психотерапевтическая практика в значительной мере опи­рается на существование подобной обратной связи и включает такие техни­ческие приемы, как необходимость улыбаться, чтобы изменить настроение, или расслабить мышцы, чтобы успокоиться.

Важность обратной связи от эффекторов подтверждается и неврологичес­кой практикой (Hohman, 1966). Так, при обследовании больных с повреж­дениями спинного мозга обнаруживается четкая закономерность, согласно которой, чем выше уровень поражения, тем меньше интенсивность эмоций, переживаемых этими больными.

Эксперименты также подтверждают значение обратной стимуляции от эффекторов. В одном из исследований испытуемым предлагали изменять напряжение тех мышц лица, которые соответствовали определенной эмо­ции, однако о самой эмоции ничего не говорилось (Ekman e. а., 1983; Levenson e. а., 1990). Так мимически воспроизводили экспрессию страха, гнева, удивления, отвращения, горя, счастья. В момент напряжения мышц производилась запись вегетативных функций. Результаты свидетельствовали о том, что симулированная экспрессия действительно меняла состояние ве­гетативной нервной системы. При имитации гнева учащались сердцебиения и поднималась температура тела, при воспроизведении страха повышалась частота сердечных сокращений, но падала температура тела, при симуляции состояния счастья отмечалось только замедление сердцебиения.

Физиологическим обоснованием возможности участия обратной стиму­ляции в формировании психологического переживания может быть такая последовательность событий. В течение жизни человека формируются клас­сические условные рефлексы, ассоциативно связывающие изменение лице­вых мышц с тем или иным состоянием вегетативной нервной системы. Именно поэтому обратная связь от лицевых мышц может сопровождаться вегетативными изменениями.

Пока нет основания отвергать возможность того, что эти связи могут быть и врожденными. Доказательством возможности такого предположения может быть тот факт, что при наблюдении за чужими эмоциями люди непроизволь­но повторяют их. Любой из читающих эти строки, глядя на рисунок (рис. 13.6), не может интуитивно не следовать изображенной на нем эмоции.

Не исключено, что условно-рефлекторная связь, соединяющая эмоцио­нальное проявление и психические переживания, возникает на весьма ран­них стадиях онтогенеза в соответствующий критический период. Он может так близко находиться к моменту рождения и быть таким кратким, что ве­дет к иллюзорному представлению о врожденности такого рода связей.

Эмоция как активность структур мозга. У. Кеннон (Cannon, 1927) и П. Бард (Bard, 1929) предложили концепцию, суть которой заключается в

том, что психологическое осознание и физиологическое реагирование в про­цессе эмоционального ответа происходит практически в одно время. Ин­формация об эмоциональном сигнале поступает в таламус, из него одновре­менно - в кору больших полушарий головного мозга, что приводит к осоз­нанию, и в гипоталамус, что приводит к изменению вегетативного статуса организма (рис. 13.8). Дальнейшие исследования выявили значительное ко­личество структур мозга, участвующих в формировании эмоции.

Гипоталамус. С помощью методики самораздражения обнаружен центр удовольствия (Olds, Fobes, 1981). В подобном эксперименте в одну цепь включаются электроды, вживленные в мозг крысы, контакт педали и источ­ник электрического тока. Двигаясь, крыса могла нажать на педаль. Если электроды были вживлены в область латерального гипоталамуса, то после однократного нажатия крыса уже не прекращала это делать. Некоторые из них нажимали на педаль до 1000 раз в час и умирали, поскольку перестава­ли выполнять действия, необходимые для выживания.

Изменять эмоциональное состояние животного можно, вводя те или иные биологически активные вещества в определенные области гипотала­муса (Iktmoto, Panksepp, 1996). Роль этой структуры мозга в эмоциональном реагировании продемонстрирована многократно. В латеральном гипотала-

Рис. 13.8. Модель Кеннона-Барда предполагает одновременное поступление информации из таламуса в кору и подкорковые структуры.

дусе выявлены два типа нейронов, различным образом реагирующих на эмо­циональные ситуации. Один тип нейронов был назван мотивационным, по­скольку он обнаруживал максимальную активность в мотивационном пове­дении, а другой - подкрепляющим, поскольку эти клетки активировались при насыщении животного (Зайченко и др., 1995).

Миндалина (амигдала). X. Клювер и П. Бьюси (Kluver, Bucy, 1939) удали­ли височные доли коры большого мозга у обезьян и описали синдром, по­зднее названный их именем. У обезьяны, до операции являющейся агрес­сивным альфа-самцом, после экстирпации височной доли исчезла былая аг­рессивность и страх, но обнаружилась гиперсексуальность. С одной сторо­ны, эти данные свидетельствуют о важности височных долей для развития агрессии, с другой - демонстрируют наличие реципрокных отношений между сексуальностью и агрессивностью. Это противоречит представлению К. Лоренца (Lorenz, 1969), утверждавшего идентичность агрессивности и мужской сексуальности, поскольку, с его точки зрения, сексуальное пове­дение является составной частью агрессивного.

Установлено, что синдром Клювера-Бьюси обусловлен отсутствием мин­далины. Сейчас доказано, что эта структура формирует ответ организма на аверсивный стимул (вызывающий реакцию избегания). Любой эмоциональ­ный ответ ассоциируется с обстоятельствами, в которых он возникает. Так происходит выработка классического условного рефлекса, где подкрепле­нием является то или иное эмоциональное состояние организма. Этот тип обучения называется условным эмоциональным ответом.

Миндалина играет роль в нескольких видах эмоционального поведения: агрессии, страхе, отвращении, материнском поведении. Эта структура яв­ляется фокусом сенсорной и эффекторной систем, отвечая за поведенчес­кий, вегетативный и гормональный компоненты условного эмоционального ответа, активируя соответствующие нервные круги, расположенные в гипо­таламусе и стволе мозга.

Дж.Е. Леду (LeDoux, 1987) показал необходимость центрального ядра миндалины для развития условного эмоционального ответа, поскольку при его отсутствии выработать рефлекс не удавалось (рис. 13.9). Как видно из рисунка, миндалина связана с латеральным гипоталамусом, отвечающим за вегетативный компонент эмоционального ответа, и с околоводопроводным серым веществом, которое организует поведенческий ответ. Миндалина так­же имеет проекции в области гипоталамуса, вовлеченные в реализацию гор­монов стресса. Именно поэтому раздражение центрального ядра миндали­ны ведет к изъязвлению желудочно-кишечного тракта. Однако при опера­тивном удалении миндалины язва при стрессе не образуется. По-видимо­му, эту свою функцию она реализует через хвостатое ядро.

Сенсорная ассоциативная кора анализирует комплексные стимулы доста­точной сложности. Хотя отдельные эмоциональные реакции у человека вы­зываются простыми раздражителями, большинство из них являются доста­точно сложными, например, появление в поле зрения того или иного чело­века. Миндалина получает информацию от нижней височной коры и коры височного бугорка. К последней идут проекции из зрительной, слуховой и

Рис. 13.9. Участие миндалины в формировании условного эмоционального ответа (Carlson, 1992).

соматосенсорной ассоциативной коры. Таким образом, миндалина имеет информацию любых модальностей.

Дж. Л. Даунер в эксперименте разрушал левую миндалину у обезьян, парал­лельно производя комиссуротомию (Downer, 1961). Таким образом, левая поло­вина мозга была лишена структуры, синтезирующей информацию всех сенсор­ных входов, и не могла компенсировать этот недостаток информацией из пра­вого полушария. До операции прикосновение к обезьяне вызывало агрессивную реакцию. После операции подобное поведение вызывалось лишь в том случае, когда животное смотрело правым глазом. При рассматривании левым глазом аг­рессивность отсутствовала. Это говорит, в частности, о том, что для эмоциональ­ных реакций особое значение имеет правое полушарие головного мозга.

Роль таламуса в реализации условного эмоционального ответа. Большинство эмоциональных реакций достаточно примитивны, поскольку возникли до­вольно рано на пути эволюционного развития. Разрушение слуховой коры не влечет за собой отсутствие эмоционального условного ответа, тогда как раз­рушение таламуса неотвратимо ведет к невозможности его выработки.

Для образования условного эмоционального ответа на звук необходима со­хранность медиальной части медиального коленчатого тела, отправляющего слуховую информацию в первичную слуховую кору больших полушарий го­ловного мозга (рис. 13.10). Кроме того, нейроны медиального коленчатого тела проецируются в миндалину. Разрушение этих связей приводит к невоз­можности выработки эмоционального условного ответа на звуковой сигнал. Точно так же для выработки условного эмоционального ответа на зритель­ный сигнал нужна сохранность латеральных коленчатых тел, несущих в мозг зрительную информацию.

Орбитофронтальная кора находит­ся в основании лобных долей (рис. 13.11). Она имеет прямые входы от дорсомедиального таламуса, височной коры, вентромедиальной тегменталь-ной области. Непрямые связи идут к ней от миндалины и обонятельной коры, проецируются в сингулярную кору, гиппокампальную систему, ви­сочную кору, латеральный гипотала­мус, миндалину. Множественными путями связана с другими областями лобных долей головного мозга.

Рис. 13.10. Медиальное сечение мозга через медиальное коленчатое тело, которое получа­ет информацию от слуховых систем и проеци­рует в подкорковые структуры (Carlson, 1992)

Роль орбитофронтальной коры впервые стала определяться в сере­дине XIX века. Важную информа­цию о функции этой области в эмо­циональном поведении дал случай с подрывником Финеасом Гэйджем. Металлический стержень, выбро­шенный взрывом, пронзил лобную часть его головного мозга. Гейдж вы­жил, но его поведение значительно изменилось. Если до травмы он был серьезным и основательным, то пос­ле этого случая превратился в легко­мысленного и безответственного че­ловека. Поведение его характеризо­валось детскостью и безалабернос­тью, ему трудно было составить план будущих действий, да и сами его дей­ствия были капризны и случайны.

Рис. 13.11. Орбитофронтальная кора.

Подобные повреждения снижают процессы торможения и самокон­центрации, меняют личностные интересы. Еще в 40-х годах XX столетия было набрано достаточно много материала о роли орбитофронтальной коры в эмоциональном поведении. Большая часть данных свидетельствовала о том, что повреждение ее, меняя эмоциональную сферу человека, не затра­гивает интеллектуальный уровень.

Например, в одном курьезном случае человек страдал синдромом навяз­чивости, который проявлялся в постоянном мытье рук. Аномалия эта ме­шала ему вести нормальную жизнь и в конце концов привела к попытке са­моубийства. Больной выстрелил себе в голову через рот, однако выжил, хотя и повредил фронтальную кору. Навязчивость при этом исчезла, а интеллек­туальный уровень остался прежним.

Многочисленные исследования по разрушению орбитофронтальной коры,

проводимые на животных, свидетельствовали о существенном изменении их по­ведения: исчезновении агрессивности и отсутствии видимых интеллектуальных отклонений. Это навело португальского ученого Эгаса Моница на мысль убедить нейрохирургов делать подобную операцию на людях. Он полагал, что такая опе­рация могла бы снять у агрессивных психопатов патологическое эмоциональное состояние, сохранив интактным их интеллект. Несколько таких операций были действительно проведены, и их результаты подтвердили первоначальную мысль автора. За это Э. Мониц в 1949 г. получил Нобелевскую премию.

Позднее эта операция, названная лоботомией, была проведена тысячам больных. Особенно много таких хирургических вмешательств сделано аме­риканским солдатам, вернувшимся после Второй мировой войны с синдро­мом, который позднее стали называть по месту проведения военных дей­ствий - “вьетнамским”, “афганским” и т. д. Людям, длительно участвую­щим в военных действиях, свойственно при любой тревожной ситуации на­чинать физическую атаку, не успев подумать, обоснована ли такая реакция. Во всех других отношениях они не отличаются от нормы, являясь к тому же и физически здоровыми и работоспособными. Сейчас очевидно, что Э. Мо­ниц ошибался, поскольку лоботомия ведет не только к снижению интеллек­туального уровня, но, что не менее важно, к безответственному поведению. Такие больные перестают планировать свои действия, отвечать за них и, как следствие, теряют работоспособность и возможность жить самостоятельно. Лоботомия как операция была достаточно хорошо проработана и проводи­лась даже не в операционной, а в обычном кабинете врача. Она выполнялась при помощи специального ножа, называемого трансорбитальным лейсотомом. Хирург с помощью деревянного молотка вводил нож в мозг через отщерстие, сделанное чуть ниже верхнего века, а затем поворачивал его вправо и влево до орбитальной кости у глаза. По существу, операция делалась втемную, посколь­ку не было ясно, где находится нож и какие структуры он разрезает, поэтому повреждений было больше, чем нужно, хотя основным ее следствием было отъединение префронтальной области от остального мозга (Carlson, 1992).

Результаты ЯМР-томографии свидетельствуют о том, что чем больше зах­вачены активностью префронтальная кора, левая височная область (минда­лина), мост, тем больше амплитуда ориентировочной КГР (Raine e. а., 1991). В настоящее время полагают, что орбитофронтальная кора включена в оценку последовательности действий. Если эта область повреждена заболе­ванием, то испытуемый может оценить эмоциональную значимость стиму­ла теоретически, т. е. легко сможет проанализировать ситуации на картин­ках и схемах. Однако он не сумеет применять эти знания в жизни. Подоб­ным образом Гейдж, о котором было сказано ранее, терял одну работу за другой, истратил все сбережения и в конце концов лишился семьи.

Можно полагать, что орбитофронтальная кора не прямо включена в про­цесс принятия решения, но обеспечивает трансляцию этих решений в жизнь, в конкретные чувства и поведение. Вентральные связи этой области коры с диенцефалоном и височной областью приносят ей информацию об эмоциональной значимости сигнала. Дорсальные связи с сингулярной ко­рой позволяют ей влиять как на поведение, так и на вегетатику.

Рис. 13.12. Сингулярная кора (Carlson, 1992).

Сингулярная кора играет важную роль в формировании эмоционального пе­реживания (рис. 13.12). Дж.У. Папец (Papez, 1937) предположил, что сингу­лярная кора, энторинальная кора, гиппокамп, гипоталамус и таламус обра­зуют круг, имеющий непосредственное отношение к мотивации и эмоции. Психолог П.Д. Маклин (MacLean, 1949) включил в эту систему также мин­далину и назвал ее лимбической. Сингулярная кора обеспечивает взаимодей­ствие между структурами, принимающими решение в лобной коре, эмоцио­нальными структурами лимбической системы и мозговыми механизмами, контролирующими движение. Она взаимодействует в прямом и обратном на­правлениях с остальной лимбической системой и другими областями лобной коры. Электрическая стимуляция сингулярной извилины может вызвать пе­реживание положительных или отрицательных эмоций (Talairach e. а., 1973).

Повреждение сингулярной коры связано с акинетическим мутизмом, при котором больные отказываются говорить и двигаться. Значительная травма этой области несовместима с жизнью. Есть основание полагать, что она иг­рает инициирующую роль в эмоциональном поведении.

Понимание эмоций другого человека является важным для процесса общения между людьми как вбыту, так и в профессиях типа “человек-человек”. Кроме того, визуальное слежение за эмоциональным состоянием человека в процессе осуществления импрофессиональной деятельности позволяет вовремя принимать меры по регуляции его состояния, что снижает травматизм на производстве, повышает производительностьтруда (Зинченко, 1983).

9.1.Понимание эмоций другого и эмоциональные способности

Вопрос о генезисе способности (или целого ряда способностей) понимания эмоций другого вомногом дискуссионный. Имеются данные, что уже через девять минут после рождения ребенок может опознавать стимулы, схематически напоминающее лицо (Freedman,1974). С другой стороны, показано, что чем больше матери обсуждают с трехлетними детьми возникающие у них эмоциональные состояния, тем лучше они,достигнув шестилетнего возраста, распознают эмоциональные проявления незнакомых взрослых (Dunn et al., 1991).

Как отмечает Н.Н.Данилова (2000), с эволюционной точки зрения внешняяэкспрессия эмоций была бы бесполезной, если бы люди не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, понимать и адекватно реагировать на них.Следовательно, у человека должен быть специальный механизм их декодирования. Механизм декодирования экспрессивной информации должен обладать способностьюдифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний.

Этот механизм был исследован шведским ученым У.Димбергом (Dimberg, 1988). Он установил, что лицевая экспрессия в зависимости от знака эмоции по-разномувлияет на эмоциональное состояние и условнорефлекторные реакции страха у партнеров. Важно, что лицевая экспрессия может воздействовать на уровнеподсознания, когда человек не отдает себе отчета в событии и фактеего воздействия.

Димберг доказал, что влияние лицевой экспрессии на величину условной вегетативнойоборонительной реакции осуществляется автоматически и не зависит от процессов сознания.

Лицевые паттерны особенно сильно действуют на людей, проявляющих социальный страх. Привосприятии фотографий они усиливают признаки отрицательных эмоций и ослабляют признаки положительных эмоций.

Очевидно, что пониманию лицевых паттернов различных эмоций способствует то, что реакцияна лицевую экспрессию партнера связана с воспроизведением его мимики, т.е. в непроизвольном изменении активности мышц своего лица. Этот процессподобен “эмоциональному заражению, или резонансу”. Таким образом, для распознавания и идентификации паттернов лицевой экспрессии человек используетдва канала- зрительный, который производит опознание с помощью гностических нейронов нижневисочной коры, и проприорецептивный, оценивающий паттернысобственной лицевой экспрессии и служащий обратной связью (подкреплением) реакции на информацию со зрительного канала.

Поскольку доказать наличие у человека врожденных механизмов распознавания эмоций частобывает трудно, ученые обращаются к изучению этой способности у животных. В ряде исследований показано, что распознавание эмоционального состояния своихсородичей осуществляется животными инстинктивно. Когда самка млекопитающего впервые родит, она “знает” смысл криков, выражающих у ее потомства какое-либострадание. Н.Тинберген (Tinbergen, 1951) исследовал реакции нескольких видов птиц, воспитанных в изоляции, на силуэт, который изображен на рисунке.Когда силуэт двигался влево, так, что был похож на ястреба с короткой шеей и длинным хвостом, он стимулировал реакцию страха и бегство подопытных птиц. Придвижении в правую сторону силуэт был похож на безвредного для птиц гуся с длинной шеей и не вызывал никакого страха. В состоянии неподвижности этотсилуэт не вызывал у птиц никакой реакции. Тот факт, что подопытные птицы никогда не сталкивались ни с ястребом, ни с гусем, свидетельствует о врожденноммеханизме распознавания эмоционально значимого для них зрительного стимула.

Несмотря на эти данные некоторые ученые считают, что способность распознавать эмоциидаже по лицевой экспрессии не дана человеку от рождения. Известно, что маленькие дети неадекватно воспринимают эмоции других. Эта способностьразвивается в процессе формирования личности, но не одинаково в отношении разных эмоций. Легче всего распознается ужас, затем по степени убыванияотвращение и удивление. Следовательно, пониманию эмоций надо учиться. Это наталкивает ряд ученых на мысль, что существует специальный видинтеллекта- эмоциональный.

Эмоциональный интеллект

Г. Г. Гарскова (1999) пишет, что понятие “эмоциональный интеллект” было введено внаучный обиход недавно, Майером и П.Сэловей (Mayer, Salovey, 1990) и получило широкое распространение в англоязычной литературе благодаря работамД.Големана. Для введения этого понятия было использовано два основания: неоднородность понятия “интеллект” и совершение интеллектуальных операций сэмоциями.

По П.Сэловею, “эмоциональный интеллект” включает в себя ряд способностей:распознавание собственных эмоций, владение эмоциями, понимание эмоций других людей и даже самомотивацию.

Критика этой концепции основывается на том, что в представлениях об эмоциональноминтеллекте эмоции подменяются интеллектом. Как полагает Г. Г. Горскова (1999), эта критика не правомерна. Она ссылается на то, что эмоции отражают отношениечеловека к различным сферам жизни и к самому себе, а интеллект как раз и служит для понимания этих отношений. Следовательно, эмоции могут быть объектоминтеллектуальных операций. Эти операции осуществляются в форме вербализация эмоций, основанной на их осознании и дифференцировке. Таким образом, поГорсковой, эмоциональный интеллект- это способность понимать отношения личности, репрезентируемые в эмоциях, и управлять эмоциональной сферой наоснове интеллектуального анализа и синтеза.

Необходимым условием эмоционального интеллекта, как пишет далее автор, является пониманиеэмоций субъектом. Конечным продуктом эмоционального интеллекта является принятие решений на основе отражения и осмысления эмоций, которые являютсядифференцированной оценкой событий, имеющих личностный смысл. Эмоциональный интеллект продуцирует неочевидные способы активности для достижения целей иудовлетворения потребностей. В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые отражают закономерности внешнего мира, эмоциональныйинтеллект отражает внутренний мир и его связи с поведением личности и взаимодействием с реальностью.

Мне представляется, что под эмоциональным интеллектом авторы имеют в виду эмоционально-интеллектуальную деятельность.

Т.Рибо посвятил эмоциональной (аффективной) памяти специальную работу (1895), вкоторой защищал ее существование, используя самые разные аргументы: психологические, физиологические, патологические идр. Приведу этиаргументы так, как они пересказаны П.П.Блонским.

“Единственный критерий, позволяющий на законном основании утверждать существованиеаффективного воспоминания, это- что оно может быть узнано, что оно носит метку уже испытанного, уже перечувствованного и что, следовательно, оно можетбыть локализовано в прошлом времени”. Но разве мы не сравниваем наши теперешние чувства с прошлыми? Говорят, что любовь не испытывается дважды одинаково, но,“как могли бы это знать, если бы в памяти не оставалось аффективных следов”. ““Нет сожаления без сравнения”, но “закон контраста, господствующий в жизничувств, предполагает аффективную память”.

“Во всяком комплексе, составляющем воспоминание, аффективный элемент являетсяпервым, сначала расплывчатый, смутный, лишь с какой-то общей меткой: печальной или радостной, ужасающей или агрессивной. Понемногу он определяется появлениеминтеллектуальных образов и достигает законченной формы”. В этих воспоминаниях “аффективное прошлое воскресло и узнано раньше объективного прошлого, котороеявляется додатком”.

С физиологической точки зрения неправдоподобно, чтобы репродуцирование касалосьтолько образов, т.е. чтобы в нем участвовали только те нервные процессы, которые соответствуют репродуцированию образов, а остальные бы, в частностиимеющие отношения к чувствам, не участвовали: воспоминание стремится восстановить весь комплекс прошлого, в области памяти господствует законреинтеграции, а отрицание аффективной памяти противоречит этому закону. “Нервные процессы, когда-то принимавшие участие в сейчас возрождающемсяфизиологическом комплексе и соответствующие аффективным состояниям… стремятся также быть вовлеченными в возрождение, следовательно, возбуждают аффективнуюпамять”. Конечно, надо отдавать себе отчет в том, что “аффективный образ не то, что, например, зрительный образ” (1979, с. 160–161).

Эмоциональная память

Вопрос о наличии эмоциональной памяти тоже дискутируется. Начало его обсуждению положилТ.Рибо, который показал два способа воспроизведения эмоций: аффективное состояние вызывается либо через посредство интеллектуальных состояний(вспоминание ситуации, объекта, с которыми в прошлом была связана эмоция), либо при непосредственном воздействии стимула, вслед за чем в памяти актуализируетсясвязанные с эмоцией ситуации. Теоретически так и может быть. Однако, как замечает В.К.Вилюнас (1990), какой из этих вариантов встречается вкаждом конкретном случае, определить трудно, а в реальном потоке сознания по-видимому невозможно.

Кроме того, Рибо выделил “ложную” аффективную память, когда субъект чистоинтеллектуально вспоминает, что в данной ситуации он испытывал какую-то эмоцию, но саму эту эмоцию не переживает. Это наблюдается, например, при воспоминаниидавно прошедших увлечений.

После появления работы Рибо возникли многочисленные споры, вплоть до того, что вообщеставилось под сомнение существование эмоциональной памяти. Отрицающие ее указывали, что когда мы вспоминаем о приятном, интересном, ужасномит.п. событии, то воспоминание представляет собой образ или мысль, а не чувство (эмоцию), т.е. интеллектуальный процесс. И именно этоинтеллектуальное воспоминание о прошедшем вызывает у нас ту или иную эмоцию, которая, таким образом, является не воспроизведением бывшей эмоции, асовершенно новой эмоцией. Старая же эмоция не воспроизводится. При этом сторонники последней точки зрения сузили проблему до произвольноговоспроизведения эмоциональных переживаний, хотя очевидно, что возможно не только непроизвольное запоминание эмоций, но и непроизвольное ихвоспроизведение (Блонский, 1935; Громова, 1980). П.П.Блонский, например, пишет, что в своей жизни он дважды пережил уже виденное (этот эффектполучил название “дежа вю”). При этом второе переживание не было у него интеллектуальным познанием, что он уже видел эту ситуацию. Для него оно былоглубоким, грустным и приятным чувством давно и хорошо знакомого чего-то, что не мог вспомнить, но что чувствовалось, как знакомое.

Как отмечает Блонский, разница между впервые испытанной эмоцией и воспроизведеннойне только в интенсивности переживания (представляемая эмоция слабее), но и в его качестве. В ряде случаев возбуждается менее дифференцированное, болеепримитивное эмоциональное переживание. Автор не указывает конкретно, что это за переживание, однако можно полагать, что им является эмоциональный тон ощущений,поскольку опрашиваемые Блонским лица отмечали при воспроизведении возникновение приятного или неприятного переживания и не более того.

В то же время Блонский приходит к выводу, что произвольное воспроизведение чувств(эмоций) почти невозможно, по крайней, мере для многих. А возможно ли непроизвольное их воспроизведение- это экспериментами не решается. Остаетсятолько полагаться на самоанализ и рассказы других людей.

Нельзя не отметить и выделенный Блонским эффект следа от сильно пережитой эмоции: онав последующем может возбуждаться и более слабыми стимулами подобного же рода, т.е. становится для человека латентным доминантным очагом, “больноймозолью”, случайно задев которую можно вызвать новую сильную эмоциональную реакцию.

По Блонскому, из трех эмоций, которые хорошо запоминаются (страдание, страх иудивление), не все запоминаются одинаково. О запоминании удивления как чувства, пишет он, лучше вообще не говорить: запоминается удивившее впечатление, ачувство удивления по своему характеру не таково, чтобы возбуждаться при однородном стимуле, так как удивление есть эмоциональная реакция именно нановое. Боль и страдание довольно часто воспроизводятся в виде страха, что неудивительно, так как между страхом и болью имеется генетическая связь.

Наличие эмоциональной памяти подвергнуто сомнению уже в наше время П.В.Симоновым (1981). Основанием этому послужили его исследованияпо произвольному воспроизведению актерами различных эмоций. Вот что пишет Симонов по этому поводу: “Нам не раз приходилось читать о так называемой“эмоциональной памяти”. Согласно этим представлениям, эмоционально окрашенное событие не только оставляет неизгладимый след в памяти человека, но, ставвоспоминанием, неизменно вызывает сильнейшую эмоциональную реакцию каждый раз, когда какая-либо ассоциация напомнит о пережитом ранее потрясении. Доверчивоследуя этой аксиоме, мы просили своих исследуемых вспоминать о событиях их жизни, связанных с наиболее сильными эмоциональными переживаниями. Каково жебыло наше изумление, когда такого рода намеренные воспоминания только в очень ограниченном проценте случаев сопровождались выраженными сдвигами кожныхпотенциалов, частоты сердцебиений, дыхания, частотно-амплитудных характеристик электроэнцефалограммы. Вместе с тем воспоминания о лицах, встречах, жизненныхэпизодах, отнюдь не связанных в анамнезе с какими-либо из ряда вон выходящими переживаниями, подчас вызывали исключительно сильные и стойкие, не поддающиесяугашению при их повторном воспроизведении объективно регистрируемые сдвиги. Более тщательный анализ этой второй категории случаев показал, чтоэмоциональная окраска воспоминаний зависит не от силы эмоций, пережитых в момент самого события, а от актуальности этих воспоминаний для субъекта вданный момент. Как тут было не вспомнить чеховского Ионыча, который с иронической усмешкой проезжает мимо дома любимой им некогда девушки, мимобалкона, где он провел ночь в состоянии потрясения и восторга. Стало ясно, что дело не в “эмоциональной памяти” и не в эмоциях самих по себе, а в чем-тодругом, скрывающемся за фасадом эмоциональных переживаний” (с. 3–4).

Думается, что этот вывод Симонова излишне категоричен. Во-первых, он сам отмечает, что вопределенном количестве случаев вегетативное выражение эмоций при их воспоминании все же отмечалось (это, кстати, подтвердилось и в исследованиях Е.А. Громовой и др., 1980,см. рис. 9.1). Во-вторых, тот факт, что физиологическое отражение эмоций наблюдалось в основном в случаях вспоминаниязначимых событий не отрицает наличия “эмоциональной памяти”, спаянной с событийной памятью. Неудача же с воспроизведением эмоциональных реакций моглабыть связана с различной эмоциональностью исследуемых.

Не случайно в более поздней работе (Симонов, 1987) он уже не так категоричновысказывается по поводу эмоциональной памяти. Так, он пишет: “Об эмоциональной памяти в “чистом виде” мы, по-видимому, вправе говорить только в тех особыхслучаях, когда ни внешний стимул, спровоцировавший воспоминание, ни извлеченная из памяти энграмма не получают отражения в сознании и возникшая эмоциональнаяреакция кажется субъекту беспричинной (Костандов, 1983)” (с. 80).

Считается, чтопроизвольное воспроизведение эмоциональных переживаний дается человеку струдом. Однако П. П. Блонский, например, пришел к выводу, что произвольное воспроизведение эмоций почти невозможно для многих людей, однако нельзя опровергнутьтот факт, что эмоциональная память может воспроизводиться непроизвольно. Вероятно, именно непроизвольное воспроизведение эмоций имеет место в случаях, окоторых говорит У. Джемс. У.Джемс, наоборот, отметил одну характерную особенность эмоциональной памяти: “Человек может даже приходить в большуюярость, думая о нанесенном ему оскорблении, чем непосредственно испытывая его на себе, и после смерти матери может питать к ней больше нежности, чем при еежизни” (1991, с. 273).

Еще один спорный вопрос: какие эмоциональные переживания лучше запоминаются-положительные или отрицательные? Среди западных психологов в первой четверти ХХ века получила распространение точка зрения, что лучше сохраняются в памятиположительные эмоции (Ebbinghaus, 1905; Фрейд, 1925). З.Фрейд обосновывает это вытеснением из памяти всего, что вызывает тягостные ощущения.Однако эксперименты, подтверждающие это положение, были не всегда безупречными и вызывали критику многих психологов. Например, П.Янг (Young, 1933)критиковал исследования с запоминанием слов приятного и неприятного содержания, указывая на смешение действительного переживания с “холодным познавательнымпониманием” приятного и неприятного.

В противовес взглядам западных психологов П.П.Блонский (1935) доказывал, что лучше запоминаются отрицательные эмоции, и подкреплял свой тезискак рассуждениями о биологической целесообразности этого, так и рядом исследований. Так, он пишет, что животное, забывающее то, что причиняет емустрадание, обречено на быструю гибель. С этим постулатом трудно спорить. Но трудно не согласиться и с его оппонентами, которые видят в более легкомзабывании неприятного полезный для жизни эффект- охрану от болезненных переживаний.

Я полагаю, что спор этот возник по недоразумению. Спорящие стороны не учли, чтозапоминание, о котором они все время говорят, приводя жизненные примеры, по существу ими не обсуждалось. Речь и у З.Фрейда, и уП.П.Блонского шла о вспоминании приятного и неприятного. В отношении же последнего реальная картина очевидно сложнее, чем это представлялсебе Блонский. Так, он сам отмечает, что чем ближе события (например, случившиеся вчера), тем чаще вспоминается приятное, чем неприятное, а чемдальше (например, что было в детстве), тем чаще вспоминается неприятное, чем приятное. Приятное чаще вспоминают те, кто неудовлетворен теперешним своимположением (например, неудачники, старики). Отсюда может быть правым и Фрейд со своим постулатом “вытеснения” негативного, т.е. желания его забыть или, вкрайнем случае, стараться не вспоминать; ведь он имел дело именно с неудовлетворенными жизнью людьми.

Е. А. Громова (1980) отмечает, что одним из свойств эмоциональной памяти является еепостепенная эволюция во времени. Вначале воспроизведение пережитого эмоционального состояния является сильным, ярким. Однако с течением времени это переживаниестановится все слабее. Эмоционально окрашенное событие легко вспоминается, но уже без переживания эмоции, хотя и с некоторым аффективным отпечатком:недифференцированным переживанием приятного или неприятного. С моей точки зрения это означает, что эмоция редуцируется до эмоционального тонавпечатлений.

При этом наблюдается некоторая генерализация процесса. Если первоначальная эмоциябыла вызвана каким-то определенным раздражителем, то со временем память о ней распространяется на другие сходные раздражители. П. П. Блонский делаетзаключение, что при такой генерализации эмоционального переживания происходит снижение способности дифференцировки порождающих его стимулов. Например, еслиребенка в детстве напугала какая-то определенная собака, то будучи взрослым, человек боится собак вообще.

Память о пережитой боли сохраняется очень долго (кроме родовых болей). Этот страхзаставляет предпочесть людей удалить зуб, чем лечить его с помощью бормашины, знакомство с которой состоялось еще в раннем детстве (Б. М. Федоров, 1977).

П. П. Блонский приводит примеры влияния эмоциональной памяти на формированиехарактера. Ужасное наказание в детстве может сделать человека боязливым, постоянная память о пережитом несчастье- меланхоличным и т. д.

Интересные данные, свидетельствующие об эмоциональной памяти, приведены Ю.Л.Ханиным (1978) о запоминании спортсменками и спортсменами своейтревоги перед соревнованиями и во время них. В одном случае гимнасткам было предложено оценить свое состояние за час до начала соревнования и перед каждымиз четырех снарядов гимнастического многоборья. Затем через 18 дней каждая гимнастка по своим воспоминаниям ретроспективно оценила, “как она себячувствовала за час до начала соревнования и перед каждым снарядом”. Оказалось, что ретроспективные и реальные оценки ситуативной тревоги были достаточноблизки между собой. Коэффициенты корреляции были особенно велики в отношении переживаний перед теми снарядами, которых гимнастки боялись больше всего.

На основании результатов, полученных Ханиным, можно предполагать, что у женщинэмоциональная память лучше, чем у мужчин. К такому выводу склоняют следующие факты.

Группе женщин- прыгунов в воду было предложено за 20 дней до важных соревнованийоценить ретроспективно на основании своего прошлого опыта с помощью шкалы ситуативной тревожности “свое состояние перед ответственными соревнованиями”.Затем непосредственно перед соревнованиями (за два часа до начала выступления) с помощью шкалы ситуативной тревожности был измерен реально наблюдаемый уровеньтревоги. Оказалось, что между этими двумя показателями существует тесная корреляция. У мужчин же в результате проведения такого же исследованиядостоверной корреляции не было выявлено.

Правда, выявленные различия между мужчинами и женщинами в запоминании своих переживаниймогут быть объяснены худшей у мужчин, чем у женщин, рефлексией и меньшей у мужчин, чем у женщин, выраженностью, тревоги, но все это тоже нуждается вдоказательстве.

Следует отметить, что термин “эмоциональная память” не всегда используется адекватно.Например, Б. Б. Коссов (1973) говорит об эмоциональной памяти шахматистов, а на самом деле им изучалось влияние эмоции на запоминание (как эмоциональноевозбуждение влияет на запоминание позиций в партии).

Эмоциональный слух

Этот термин введен В.П.Морозовым (1991) и означает способность опознания эмоций по речи и пению человека. О том, что такая способность существует, можетсвидетельствовать тот факт, что между эмоциональным слухом и речевым слухом отсутствует корреляция. Поэтому “эмоциональная глухота” может встречаться и улюдей с хорошо развитым восприятием речи. Эмоциональный слух- филогенетически более древняя способность. В пользу существования этой способность,свидетельствует и то, что испытуемые разного возраста, пола и профессии показали существенные различия в правильности опознания эмоций- от 10 до95%. Было выявлено, что музыканты и вокалисты обладают более развитым эмоциональным слухом. В связи с этим эмоциональный слух стал рассматриватьсякак один из критериев художественной одаренности, который стал использоваться на приемных экзаменах в консерваторию. В контексте обсуждаемого в этомпараграфе вопроса важно не то, насколько эмоциональный слух пригоден для профотбора, а насколько он помогает опознавать эмоции человека.

А.Х.Пашина (1992) показала, что одинаковый у двух субъектов процент опознания всех эмоцийможет быть при разном количестве правильно опознанных эмоций. В связи с этим она выдвинула представление о структуре эмоционального слуха. Ею былоустановлено, что испытуемые по-разному опознают количество предъявленных эмоций: одни- все пять, другие- четыре, третьи- три ит.д. Больше всего опознают эмоций музыканты, затем учащиеся математической школы, еще меньше- работники детского дома и самое меньшеечисло правильных опознаний было у учащихся выпускного класса детского дома (рис. 9.2).

Эти данные свидетельствуют о том, что эмоциональный слух зависит от опыта, приобретаемого людьми в процессе общения. Но, с другой стороны, имеются лица,которые и без опыта способны опознать все пять эмоций, что говорит в пользу того, что эмоциональный слух может быть и врожденным.

Различия между выборками обнаружились и по виду эмоций, которые основная частьиспытуемых каждой выборки определяет с максимальной по сравнению с другими эмоциями вероятностью. Так, студенты музыкального факультета с большейточностью идентифицировали “радость” и “нейтрально”. Восемьдесят пять процентов учащихся-“математиков” лучше определяли “нейтрально”, а затем- “радость”.Сотрудники детского дома лучше идентифицировали “нейтрально” и “печаль”.

У воспитанников детского дома на первом месте были “страх” и “нейтрально”. Этонаводит на мысль, что лучше опознается то, что переживается самим испытуемым.

Пашина выявила, что лица, которые распознают только одну эмоцию, отличаются низкимуровнем эмпатии и нормальным уровнем тревожности, а те, кто распознает все пять эмоций, имеют достаточно высокий уровень эмпатии и очень высокую ситуативнуютревожность. Кроме того, имеет значение, какой в данный момент у испытуемого эмоциональный фон, т.е. какую эмоцию он переживает в данный момент (рис.9.3).

Глава 11 Общее представление о чувствах

Житейское понимание слова “чувство” настолько широко, что теряет конкретное содержание.Это и обозначение ощущений (“чувство боли”), и возвращение сознания после обморока (“прийти в чувство”), и самооценка (чувство собственного достоинства,чувство собственной неполноценности) ит.п. Многофункциональное использование слова “чувство” выражается и в словах “чувствовать”,“предчувствовать”, “чувствительность”. Так, говорят “я почувствовал”, вместо того чтобы сказать “я ощутил”, или “я чувствую” вместо того чтобы сказать “ядумаю (полагаю, предвижу)”. Говорят также об органах чувств, хотя очевидно, что речь идет об органах ощущений, об анализаторах. С другой стороны, говорят об “острыхощущениях”, хотя ясно, что речь идет об эмоции страха.

Однако понятие “чувство” смешивается не только с ощущениями, но и с интеллектуальнымипроцессами и состояниями человека. Например, у К.Д.Ушинского (1974) в его труде “Человек как предмет воспитания” подробно рассматриваются такие“умственные чувства”, как чувство сходства и различия, чувство умственного напряжения, чувство ожидания, чувство неожиданности, чувство обмана, чувствосомнения (нерешительности), чувство уверенности, чувство непримиримого контраста, чувство успеха. К сожалению, это имеет место не только в прошлом, нои сейчас.

11.1.Соотношение понятий “чувство” и “эмоция”

То, что чувства и эмоции тесно взаимосвязаны, не требует обсуждения. Вопрос не в этом,а в том, что вкладывается в эти понятия и каково соотношение между ними.

Попытки развести понятия “чувство” и “эмоция” делались давно. Еще У. Мак-Дугалл(MacDougall, 1928) писал, что “термины “эмоция” и “чувство”… употребляются с большой неопределенностью и путаницей, что соответствует неопределенности иразнообразию мнений об основах, условиях возникновения и функциях тех процессов, к которым эти термины относятся” (с. 103). Правда, и ему самомупреодолеть эту путаницу не удалось.

После многолетней систематической работы над тем, чтобы сделать свои представления поэтим вопросам более ясными, У. Мак-Дугалл пришел к выводу, что развести эти термины можно “на основе их функционального отношения к целенаправленнойактивности, которую они определяют и сопровождают, поскольку эти отношения в обоих случаях существенно различаются” (с. 104).

Он пишет, что существуют две первичные и фундаментальные формы чувства-удовольствие и страдание, или удовлетворение и неудовлетворение, которые окрашивают и определяют в некоторой, хотя бы незначительной, степени всеустремления организма. По мере своего развития организм становится способным испытывать целый ряд чувств, являющихся сочетанием, смесью удовольствия истрадания; в результате появляются такие чувства, как надежда, тревога, отчаяние, чувство безысходности, раскаяние, печаль. Такие сложные чувства вобыденной речи называют эмоциями. Мак-Дугалл полагает, что эти сложные “производные эмоции” целесообразно называть чувствами. Они возникают послетого, как успешно или неуспешно осуществлены стремления человека. Подлинные же эмоции предшествуют успеху или неуспеху и от них не зависят. Они не оказываютпрямого влияния на изменение силы устремлений. Они лишь открывают самосознающему организму природу действующих побуждений, т.е. имеющиесяпотребности.

Сложные чувства, по Мак-Дугаллу, зависят от развития познавательных функций и поотношению к этому процессу вторичны. Они присущи только человеку, хотя простейшие их формы доступны, вероятно, и высшим животным.

Подлинные же эмоции появляются на значительно более ранних этапах эволюционного развития.

Попытку У. Мак-Дугалла развести эмоции и чувства нельзя признать удачной. Даваемые имкритерии для такого разведения слишком неопределенны (что означает, например, “специфическое побуждение”, к которому он относит только эмоции?), а отнесениетого или иного эмоционального явления к чувствам или эмоциям мало обоснованы и понятны. Чем, например, “смешанная эмоция” стыда, позора отличается от таких явлений,отнесенных им к чувствам, как раскаяние, отчаяние? И те, и другие могут появляться после осуществления или неосуществления стремления.

Разведение эмоций и чувств по признаку “до и после деятельности” тоже не соответствуетистине, так как эмоции могут сопровождать деятельность и поведение и до, и во время, и после них. Остается не ясным и то, чем же в конце концов являются “двепервичные и фундаментальные формы чувства”: чувствами или эмоциями?

С точки зрения функционального подхода к психическим явлениям развести эмоции и чувствапытался и Э.Клапаред. Он задался вопросом- для чего нужны те и другие- и отвечает: чувства в нашем поведении полезны, тогда как эмоциицелесообразными не являются. С позиции того, что мы сейчас знаем об эмоциях и их функции, эту попытку отделить их от чувств тоже не назовешь удачной.

Современных ученых, рассматривающих соотношение чувств и эмоций, можно разделить на четырегруппы. Первая группа отождествляет чувства и эмоции или дает чувствам такое же определение, какое другие психологи дают эмоциям; вторая считает чувства однимиз видов эмоций (эмоциональных явлений); третья группа определяет чувства как родовое понятие, объединяющее различные виды эмоций как формы переживаниячувств (эмоции, аффекты, настроения, страсти и собственно чувства); четвертая- разделяет чувства и эмоции.

Все это приводит к тому, что возникает не только терминологическая путаница, но иполная неразбериха в описании того и другого явления. Так, в “Словаре по этике” (1983) о чувствах написано, что “по своей психологической природечувства- это устойчивые условнорефлекторные образования в сознании человека, составляющие основу его аффективно-волевых реакций в различныхситуациях (эмоций и побуждений)” (с. 400). Но почему психологическая природа чувства состоит в условнорефлекторных (т.е. физиологических) образованияхи почему эмоции являются аффективно-волевыми реакциями!?

Спорным является представление ряда психологов, что чувства присущи только человеку.Хотя у него они и являются личностным отношением к окружающей его действительности, но ряд фактов заставляет признать наличие чувств и уживотных.

Чувства как эмоции. В.Вундт, разделяя объективные и субъективные элементы ощущения, первые обозначил как просто ощущения, а вторые- как простыечувства. Однако даваемая им характеристика последних свидетельствует о том, что речь идет об эмоциональных переживаниях, эмоциях, а не чувствах. Несмотря наэто, эмоциональные переживания стали обозначать как чувства, подразделяя их на простые (низшие) и сложные (высшие). Для многих психологов (например: Шварц,1948; Иванов, 1967) понятия “эмоции” и “чувства” являются синонимичными.

В.С.Дерябин (1974), отделяя понятия “ощущение” и “чувство”, сводит последнее кэмоциональному (чувственному) тону ощущений: “Если ощущение сопровождается одним чувством, далее не разлагающимся, например чувством удовольствия от вкусасахара, то такое чувство называется простым…”- пишет он (с. 58).

В “Философском словаре” (1980) одна из статей озаглавлена “Чувства (эмоции)” иэто не случайно, так как чувства там определяются как эмоции, т.е. как переживание человеком своего отношения к окружающей действительности (к людям,их поступкам, к каким-либо явлениям) и к самому себе. Различие между эмоциями и чувствами автор данной статьи видит лишь в длительности переживания: усобственно эмоций они кратковременные, а у чувств- длительные, устойчивые. Тогда и настроение можно отнести к чувствам. Автор цитируемойстатьи практическое отождествляет эмоции и чувства, о чем свидетельствует приписывание чувствам характеристик эмоций следующая цитата: “Являясь сигналамиуспешности или неуспешности выполнения деятельности, соответствия или несоответствия предметов и явлений потребностям и интересам человека, чувстватем самым занимают существенное место в регуляции деятельности людей”. Такая позиция дает ему основание говорить о генетической детерминации чувств, которыев то же время формируются обществом.

В словаре “Психология” (1990) написано, что “чувства- одна из основных формпереживания человеком своего отношения к предметам и явлениям действительности, отличающаяся относительной устойчивостью”. Но переживание своего отношения кчему-либо- это эмоция. Следовательно, и здесь чувство понимается как устойчивая эмоция.

Иногда говорят о ситуативных эмоциях, пытаясь таким образом отделить их от высшихэмоций, называемых чувствами. Я полагаю, что это излишне, так как эмоции, в отличие от чувств, всегда ситуативны, т.е. возникают “здесь и сейчас”.

Нередко эмоции называют чувствами, и наоборот, чувства обозначают как эмоции даже теученые, которые в принципе разводят их. Не строгое использование понятий “эмоция” и “чувство” часто, например, имеет место в книге Л.В.Куликова(1997), хотя автор и пишет, что “в чувствах отражено отношение к стабильно значимым для личности вещам и явлениям в отличие от эмоций, выражающихотношение к конкретным, актуальным условиям, отдельным предметам или поступкам людей” (с. 63). В учебнике В.Н.Куницыной,Н.В.Казариновой и В.М.Погольша (2001) говорится о “чувстве ложного стыда” (с. 353), хотя на предыдущей странице сами авторыпишут, что стыд- это эмоция. Давая разные определения эмоциям и чувствам, авторы в то же время обозначают одну и ту же эмоциональную реакцию то однимтермином, то другим. Так, например, они пишут: “Эмоция как знак несет информацию о том, что этот объект обладает определенным значением для субъекта,а модальность чувства раскрывает, как именно он значим: приятен, необходим, опасен, безразличен, неприятен” (с. 231; выделено мною. Е. И.). В “Курсе общей,возрастной и педагогической психологии” (1982) написано, что в широком смысле понятия “чувство” и “эмоция”- синонимы, а в узком- они различны. Вкниге А.И.Захарова (1995) любовь, нежность, жалость, сочувствие и сострадание называются автором то чувствами, то эмоциями. Все этопримерыинерции бытового отождествления понятий “эмоция” и “чувства”.

Такая же тенденция прослеживается и в западной психологии. Так, в американском учебникеВ. Квин (2000) написано следующее: “Эмоции- это субъективное отношение человека к миру, переживаемое как удовлетворение или неудовлетворениепотребностей. Эти чувства могут быть приятными, неприятными и смешанными. Люди очень редко испытывают эмоции в чистом виде” и т.д. (с. 246). Немецкийпсихоаналитик П.Куттер (1998) употребляет слово “чувство” в самом широком значении, в том числе и для обозначения эмоций.

Чувства как вид эмоций. А.Н.Леонтьев (1971) считает чувства особым подклассом эмоциональных явлений. Он отличает чувства от эмоций их предметнымхарактером, возникающим в результате специфического обобщения эмоций, связанных с конкретным объектом. Возникновение предметных чувств выражает формированиеустойчивых эмоциональных отношений, своеобразных “эмоциональных констант” между человеком и объектом. В.М.Смирнов и А.И.Трохачев (1974)полагают, что вряд ли следует отождествлять или противопоставлять психологические понятия “эмоция” и “чувство”, их скорее нужно рассматривать какотношение частного к общему. Этой же позиции придерживаются, по существу, Л.В.Благонадежина (1956) и П.В.Симонов (1981), которыесчитают, что чувства- это эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей, т.е. потребностей, возникших в ходе историческогоразвития человечества. В словаре социально-психологических понятий “Коллектив, личность, общение” (1987) чувства отождествляются с переживаниями.А.А.Зарудная (1970) полагает, что “эмоции и чувства- это разнообразные переживания человека, вызванные удовлетворением илинеудовлетворением потребностей…” (с. 285), а различие между эмоциями и чувствами состоит лишь в том, что первые- это простые переживания, авторые- сложные. Замечу, что сложные переживания обычно связывают со смешанными (бимодальными) эмоциями, а не с чувствами.

У П.А.Рудика (1976) в состав эмоций входят настроения, аффекты и низшие и высшие чувства. Низшие чувства отражают удовлетворение илинеудовлетворение естественных потребностей, а также ощущения (чувства), связанные с самочувствием (усталость, вялость идр.). Высшие чувствавозникают в связи с удовлетворением или неудовлетворением общественных потребностей человека. Р.С.Немов (1994) к основным эмоциональнымсостояниям относит собственно эмоции, аффекты и чувства. Он пишет, что чувство- это “высшая, культурно обусловленная эмоция человека, связаннаяс некоторым социальным объектом” (с. 572).

Разведение эмоций и чувств. Наиболее четкое разделение эмоций и чувств даноА.Н.Леонтьевым (1971). Он отмечает, что эмоция имеет ситуативный характер, т.е. выражает оценочное отношение к наличной или возможной вбудущем ситуации, а также к своей деятельности в ситуации. Чувство же носит отчетливо выраженный “предметный” (объектный) характер. Чувство- этоустойчивое эмоциональное отношение. Существенно и замечание А.Н.Леонтьева, что эмоции и чувства могут не совпадать и дажепротиворечить друг другу (например, глубоко любимый человек может в определенной ситуации вызвать преходящую эмоцию неудовольствия, даже гнева).

Г.А.Фортунатов (1976) тоже считает, что не следует отождествлять понятия “чувство”” и“эмоция”. Например, нельзя чувство патриотизма, ответственность за порученное дело или чувство любви матери к детям называть эмоцией, хотя эти чувствапроявляются через эмоциональные переживания.

В.А.Крутецкий (1980), хотя и пишет вначале, что “чувствами или эмоциями называют переживаниечеловеком своего отношения к тому, что он познает и делает, к другим людям и к самому себе” (с. 186), все же отмечает, что, в сущности, эти два понятияотличаются друг от друга. Чувство- это более сложное, постоянное, устоявшееся отношение человека, черта личности. Эмоция же- более простое,непосредственное переживание в данный момент.

Разводят чувства и эмоции по их свойствам В.В.Никандров и Э.К.Сонина (1996).

К.К.Платонов (1972) полагает, что чувство- это форма отражения, возникшая из сочетанияпонятийной формы психического отражения с эмоциями. Так, чтобы y чeлoвeкa вoзниклo чyвcтвo любви к Poдинe, oн дoлжeн oвлaдeть пoнятиeм “Poдинa”,т.е. знать и пoнимaть, чтo это тaкое и кaкиe пepeживaния мoгyт быть y чeлoвeкa в cвязи с этим пoнятиeм. Проявление этой концепции видно в выделениитак называемых высших чувств, которые отражают духовный мир человека и которые связаны с анализом, осмыслением и оценкой происходящего. Человек сознает почемуон ненавидит, гордится, дружит. Но является ли это истинной сущностью чувств? Достаточно ли критерия осознанности причины проявления эмоции для того, чтобыэмоция стала чувством?

В ряде учебников (Психология, 1948; Общая психология, 1986; Психология, 1998)наблюдается обратная картина. В них имеется только глава “Чувства”, в которой говорится о различных формах переживания чувств- настроении, эмоциях,аффектах, страсти и даже о собственно чувствах. Следовательно, авторы этих глав (А.М.Шварц, А.В.Петровский идр.) идут вслед заВ.Вундтом, который говорил о чувствах как классе эмоциональных явлений. Такова же позиция и Г.А.Фортунатова, относящего к эмоциямчувственный тон, эмоциональные процессы и состояния (собственно эмоции), аффекты, настроение, которые служат для выражения чувств человека. Еслиследовать этому определению, то придется признать, что эмоций без чувств не бывает. Таким образом, чувства, с точки зрения вышеуказанных авторов, выступают какродовое понятие для эмоций.

Следует отметить, что у ряда авторов попытки развести эмоции и чувства выглядят неочень убедительными. Так, Л.В.Благонадежина пишет, что отдельные эмоции и чувства могут обозначаться одним и тем же словом, но их происхождениеи роль в жизни человека различны. Автор утверждает, что страх в условиях опасности для жизни - это эмоция. Но страх оказаться в смешном положении,потерять уважение людей- это чувство. Очевидно, что при этом разделении автор руководствовалась положением, что все эмоции, связанные с социальнымипотребностями человека, следует считать чувствами.

Р.С.Немов полагает, что эмоции не всегда осознаются, чувства же, напротив, внешне весьмазаметны. Я бы сказал, что все обстоит как раз наоборот. Часто человек не хочет признаться себе в том, что у него возникло то или иное чувство, в то время какэмоция как переживание не может не осознаваться. Немов считает чувства и эмоции личностными образованиями, которые характеризуют человекасоциально-психологически, отрицая тем самым биологическую природу эмоций.

А.Г.Маклаков (2000), рассматривая чувства как один из видов эмоциональных состояний, вкачестве дифференцирующих эмоции и чувства признаков декларирует следующие.

Эмоции, как правило, носят характер ориентировочной реакции, т.е. несут первичную информацию о недостатке или избытке чего-либо, поэтому они часто бывают неопределенными и недостаточно осознаваемыми (например, смутное ощущение чего-либо). Чувства, напротив, в большинстве случаев предметны и конкретны. Такое явление, как “смутное чувство” (например, “смутное терзание”), говорит о неопределенности чувств и рассматривается автором как процесс перехода от эмоциональных ощущений к чувствам. Эмоции в большей степени связаны с биологическими процессами, а чувства- с социальной сферой. Эмоции в большей степени связаны с областью бессознательного, а чувства максимально представлены в нашем сознании. Эмоции чаще всего не имеют определенного внешнего проявления, а чувства имеют. Эмоции кратковременны, а чувства длительные, отражают устойчивое отношение к каким-либо конкретным объектам.

Нельзя не отметить эклектичность этих дифференцирующих признаков. Первый и четвертыйпризнаки скорее относятся к различиям между эмоциональным тоном ощущений и эмоцией, а второй и пятый- к различиям между эмоциями и чувствами. Крометого, вряд ли можно согласиться с тем, что эмоции относятся к области бессознательного. Но самое главное- для дифференцирования двух явлений не пригодныкритерии, которые проявляются “в большей или меньшей степени”. Это значит, что в такой же степени этой критерий приложим и к дифференцируемому явлению, тольков одном случае он проявляется в меньшем числе случаев, а в другом- в большем.

Часто чувства понимаются как специфическое обобщение эмоций, испытанных человеком.Это действительно может иметь место, но только как частный случай. Вряд ли этот механизм имеет место при пробуждении у родителей чувства любви к новорожденномуребенку. Скорее здесь проявляется инстинкт. Да и любовь с первого взгляда трудно считать обобщением ранее испытывавшихся по отношению к предмету любвиэмоций, поскольку до этого этот объект просто отсутствовал.

Чувства выражаются через определенные эмоции в зависимости от того, в какой ситуацииоказывается объект, к которому данный человек испытывает чувство. Например, мать, любя своего ребенка, будет переживать во время его экзаменационной сессииразные эмоции, в зависимости от того, каков будет результат сдачи экзаменов. Когда ребенок пойдет на экзамен, у матери будет тревога, когда он сообщит обуспешно сданном экзамене- радость, а при провале его- разочарование, досада, злость. Этот и ему подобные примеры показывает, чтоэмоции и чувства- это не одно и то же.

Таким образом, прямого соответствия между чувствами и эмоциями нет: одна и та жеэмоция может выражать разные чувства, и одно и то же чувство может выражаться в разных эмоциях. Не проявляя внешне эмоций, человек скрывает от других и своичувства.

Доказательством их нетождественности является и более позднее появление в онтогенезе чувств посравнению с эмоциями.

Сложный психологический подтекст различных его действий и поступков, выявлять в них качества личности, мотивы ее поведения, оценивать его отношения с другими. III. ГЛАВА 2. Операциональные средства формирования навыков понимания другого человека младшими школьниками 2.1 Учебники по литературному чтению как средство развития у младших школьников навыков понимания других людей Намечая пути...

Неоднозначности и неясности понятия используют такое своеобразное определение: «Интеллект – это то, что измеряется тестами на интеллект». Так, например, американский психолог Л. Терстоун с помощью статистических методов исследовал различные стороны общего интеллекта, которые он назвал первичными умственными потенциями. Он выделил семь таких потенций: 1) счетную способность – умение считать, ...

Работы психолога по расширению представлений о себе у испытуемых, а также привлечение внимания детей к окружающим людям и самому себе, поступкам, личностным характеристикам. 2.3 Восприятие эмоциональных состояний других людей младшими школьниками с умственной отсталостью Восприятие человека является начальным этапом общения. Почти все детали внешнего облика человека могут нести информацию о...