Психологические идеи леонардо да винчи. Психологические идеи леонардо да винчи Теория леонардо да винчи

1. Введение;
2. Общая Характеристика Великой Эпохи;
3. Леонардо Да Винчи, о нем;
4. Философия Леонардо Да Винчи;
5. Заключение;
6. Список литературы.

1.Введение.

«Величайший прогрессивный переворот» каким явилась, по определению Ф.Энгельса, эпоха Возрождения, ознаменовался выдающимися достижениями во всех областях культуры. Эпоха, «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов» , была таковой и в истории философской мысли. Достаточно назвать имена Николая Кузанского, Леонардо да Винчи, Мишеля Монтеня, Джордано Бруно, Томазы Компанеллы, чтобы представить себе глубину, богатство и многообразие философской мысли 14- 15 вв 1 .

Титаническая фигура Леонардо да Винчи справедливо рассматривается как наиболее полное воплощение ренессансного гения, реализация идеала “Героического человека“.. Философская мысль эпохи Возрождения была тесно связана с развитием естествознания.

Наиболее яркое и последовательное выражение новой тенденцией философской мысли нашли в творчестве одного из величайших естествоиспытателей эпохи Возрождения – Леонардо да Винчи

"Взгляни на свет и вглядись в его красоту. Мигни глазом, глядя на него, - тот свет, который ты видишь, раньше не был, и того, который был, теперь уже нет. Что его воссоздает, если создатель непрерывно умирает?" 2

Поразительная фраза, подобных которой немало в записках Леонардо да Винчи, но, главное, в ней приоткрывается тайна восприятия бытия, мира, космоса этим, в общем-то, закрытым для окружавших его людей, мыслителем.

Для истории философской мысли эпохи Возрождения феномен Леонардо интересен прежде всего как проявление определенных тенденций ее развития. Разрозненные заметки общефилософского и методологического характера, затерянные среди тысяч столь же разрозненных записей по самым разнообразным вопросам науки, техники, художественного творчества, никогда не предназначались не только для печати, но и для сколько-нибудь широкого распространения. Сделанные в самом точном смысле “для себя“, зеркальным почерком, никогда не приводившиеся в систему, они так и не стали достоянием не только для современников, но и ближайших потомков, и лишь столетия спустя оказались предметом углубленного научного исследования.

2. Общая характеристика великой эпохи

Эпоха Возрождения (Ренессанса), охватывающая период с XIV по начало ХVII вв., приходится на последние столетия средневекового феодализма. Голландский культуролог И. Хейзинги так и прозвал ее «осенью Средневековья». Исходя из этого, что эпоха Возрождения является периодом, отличным от Средневековья, можно не только различать эти две эпохи, но и определить их связи и точки соприкосновения. Эпоха Возрождения оказала большое влияние на дальнейшее развитие культуры и философии.

Сами деятели Ренессанса противопоставляли новую эпоху Средневековью как периоду темноты и невежества. Но своеобразие этого времени скорее составляет не движение цивилизации против дикости, культуры – против варварства, знания – против незнания, а проявление другой цивилизации, другой культуры и другого знания. 3

Эпоха Возрождения – это переворот в первую очередь в системе ценностей, в оценке всего сущего и отношении к нему. Возникает убеждение в том, что человек – высшая ценность. Такой взгляд на человека обусловил важнейшую черту культуры Ренессанса – развитие индивидуализма в сфере мировоззрения и всестороннее проявление индивидуальности в общественной жизни.

Одной из характерных черт духовной атмосферы этого времени стало заметное оживление светских настроений. Козимо Медичи – некоронованный правитель Флоренции – говорил, что упадет тот, кто на небе ищет опоры для лестницы своей жизни, и что он лично всегда укреплял ее на земле.

Светский характер присущ и такому яркому явлению культуры Возрождения, как гуманизм. В широком смысле слова гуманизм представляет собой образ мышления, который провозглашает идею блага человека главной целью социального и культурного развития и отстаивает ценность человека как личности. В такой трактовке этот термин употребляется и в наше время. Но как целостная система взглядов и широкое течение общественной мысли гуманизм возник в эпоху Возрождения. 4

В формировании ренессансного мышления огромную роль сыграло античное культурное наследие. Эпоха Возрождения обращается к античности, особенно к наполненным идеями человечности позднеантичным учениям. Но само понимание человечности существенно перетолковываются. Античный мир оценивал индивида не в его качестве индивида, но как носителя чего-то универсального, например добродетели, а возрожденная античность увидела в индивиде как индивиде уникальное выражение Вселенной, т.е. нечто неповторимое, незаменимое и бесконечно значимое. Человек, словно микрокосм, сам по себе является источником знания, что в нем содержатся некоторые врожденные идеи, ли как-то, что человек содержит в себе самом все потенции собственного развития. Представление о человеке как малом космосе выражено у Анаксимена, Гераклита, Демокрита, Платона. Но человек у греческих философов не равен и не тождественен космосу. Он скорее часть космического порядка.

Следствием возросшего интереса к классической культуре стало также изучение античных текстов и использование языческих прототипов для воплощения христианских образов, собирательство камей, скульптур и прочих древностей, а также восстановление римской традиции портретных бюстов. Возрождение античности, собственно, дало название всей эпохе, ведь «ренессанс» и переводится как «возрождение».

Обучение и научные исследования больше не были исключительно делом церкви. Возникли новые школы и университеты, проводились естественнонаучные и медицинские эксперименты.

В архитектуре ведущую роль стали играть светские сооружения, общественные здания, дворцы, городские дома. Используя ордерное членение, стены, арочные галереи, колоннады, своды, купола, архитекторы (Брунеллески, Альберти, Брамманте, Палладио в Италии, Леско Делом во Франции) придали своим постройкам величественную ясность гармоничность и соразмерность человеку. 5

Художники и скульпторы стремились в своем творчестве к естественности, к реалистичному воссозданию мира и человека. Изучались классические статуи и анатомия человека. Художники начали использовать перспективу, отказавшись от плоскостного изображения. Объектами искусства стали человеческое тело (в т.ч. обнаженное), классические и современные сюжеты, а также религиозные темы. Прославленными художниками Ренессанса являются Донателло, Мазаччо, Пьеро дела Франческа, Рафаель, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Виронезе в Италии; Ян Ван Эйк, Брейгель в Нидерладнах; Нитхард, Хольбейн, Дюрер в Германии.

В Италии зарождались капиталистические отношения, и дипломатия стала использоваться как инструмент в отношениях между городами-государствами. Научные и технические открытия, такие, как изобретение книгопечатания, способствовали распространению новых идей. Постепенно новые идеи овладели всей Европой.

Особое место в духовной культуре этого времени занимает философия, и ей присущи все те черты, о которых было сказано выше. Важнейшая особенность философии Возрождения – антисхоластическая направленность взглядов и сочинений мыслителей этого времени. Другая ее характерная черта – создание новой пантеистической картины мира, отождествляющей Бога и природу.

Наконец, если философия Средневековья теоцентрична, то характерная особенность философской мысли Возрождения – антропоцентризм. Человек – не только важнейший объект философского рассмотрения, но и центральное звено космического бытия. Христианство тоже было атнропоцентрично в том смысле, что весь мир понимался как сотворенный Богом прежде всего для человека. Однако специфической чертой религиозного монотеистического мировоззрения была идея обожения, понимаемая в духе христианского мистицизма. Мистицизм заключался в том, что соединение с Богом происходит в результате снисхождения божественной благодати, восприятия божественных энергий в результате настроя духа, достигаемого аскетическим образом жизни и специальными молитвами. 6

Гуманизм переменил точку зрения. Человек был поставлен в центр как существо, подобное богу в результате его собственных творческих способностей. Антропоцентризм как фокус мировоззрения гуманистов означал замену понятия обожения как одного из основных понятий религиозно-аскетического мировоззрения средневековья понятием обожествления человека, его максимального сближения с богом на путях творческой деятельности, запечатленной тогда в стольких произведениях искусства, до сих пор восхищающих людей.

3. Леонардо да Винчи, о нем

Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci) (1452-1519), великий итальянский художник, изобретатель, инженер и анатом эпохи Возрождения. Леонардо родился в городке Винчи (или рядом с ним), между Флоренцией и Пизой, 15 апреля 1452 года. Он был незаконнорожденным сыном флорентийского нотариуса, которому едва ли исполнилось 23 года и крестьянской девушки Катерины. В 1457году отец забирает Леонардо в поместье Винчи и вскоре женится на другой девушке. Воспитывался в доме отца и, будучи сыном образованного человека, получил основательное начальное образование в чтении, письме и счете.

О первых годах обучения известно мало. В 1470 , или чуть позже Леонардо был отдан в ученики к одному из ведущих мастеров раннего Возрождения во Флоренции, Андреа дель Вероккьо. В 1472 году Леонардо вступил в гильдию художников, изучив основы рисунка и других необходимых дисциплин. В 1476 году он все еще работал в мастерской Вероккьо, по-видимому, в соавторстве с самим мастером. 7

К 1480 году Леонардо да Винчи уже получал крупные заказы, однако в 1482 году он переехал в Милан. В письме к правителю Милана Лодовико Сфорца он представился как инженер и военный эксперт, а также как художник. Годы, проведенные в Милане, были наполнены разнообразными занятиями. Леонардо написал несколько картин и знаменитую фреску "Тайная вечеря" и начал старательно и серьезно вести свои записи. Тот Леонардо, которого мы узнаем из его заметок, - это архитектор-проектировщик (создатель новаторских планов, которые никогда не были осуществлены), анатом, гидравлик, изобретатель механизмов, создатель декораций для придворных представлений, сочинитель загадок, ребусов и басен для развлечения двора, музыкант и теоретик живописи.

После изгнания Лодовико Сфорца из Милана французами в 1499 году Леонардо уехал в Венецию, посетив по дороге Мантую, где участвовал в строительстве оборонительных сооружений, а затем вернулся во Флоренцию; сообщается, что он был столь поглощен математикой, что и думать не хотел о том, чтобы взять в руки кисть. В течение двенадцати лет Леонардо постоянно переезжал из города в город, работая на знаменитого Чезаре Борджиа в Романье, проектируя оборонительные сооружения (так и не построенные) для Пьомбино. Во Флоренции он вступил в соперничество с Микеланджело; кульминацией этого соперничества стало создание огромных батальных композиций, которые два художника написали для палаццо делла Синьория (также палаццо Веккьо). Затем Леонардо задумал второй конный монумент, который, подобно первому, так и не был создан. Все эти годы он продолжал заполнять свои тетради разнообразными идеями на столь различные сюжеты, как теория и практика живописи, анатомия, математика и полет птиц. Но в 1513 году, как и в 1499 году, его покровители были изгнаны из Милана.

Леонардо да Винчи уехал в Рим, где провел три года под покровительством Медичи. Подавленный и огорченный отсутствием материала для анатомических исследований, Леонардо возился с экспериментами и идеями, которые ни к чему не приводили.

Французы, сначала Людовик XII, а затем Франциск I, восхищались произведениями итальянского Возрождения, особенно "Тайной вечерей" Леонардо. Поэтому неудивительно, что в 1516 году Франциск I, хорошо осведомленный о разнообразных талантах Леонардо, пригласил его ко двору, который тогда располагался в замке Амбуаз в долине Луары. Несмотря на то, что Леонардо работал над гидравлическими проектами и планом нового королевского дворца, из писаний скульптора Бенвенуто Челлини ясно, что его основным занятием была почетная должность придворного мудреца и советника. Леонардо умер в Амбуазе 2 мая 1519; его картины к этому времени были рассеяны в основном по частным собраниям, а записки пролежали в разных коллекциях почти в полном забвении еще несколько веков. 8

Леонардо да Винчи полностью отдавался своей работе. В описании Вазари работ Леонардо явно ощущается восхищение к нему, он говорит, что «ни один божий талант не смог бы создать ничего более совершенного». В работах да Винчи наблюдается абсолютная точность, любовь к деталям, внимательность к самым незначительным мелочам – он прорисовывал и оживлял каждую мелочь. Естественнонаучные познания художника начинают уже соединяться в какие-то замысловатые фантазии, реальные в своих подробностях, химерические по своей сложности и, быть может, вполне современные для Ренессанса по своей внешней теме. Иногда в таких темах Леонардо да Вирнчи возвышался до неслыханной виртуозности, достигая ошеломляющий эффект. Так, он сделал голову Медузы – с необычайным сплетением змей вместо волос, не поддающимся никакому описанию. «Можно сказать с полной уверенностью, что змеи казались эти столь же живыми, как вода, травы и животные в других его юношеских опытах». 9

Однажды Петро да Винчи, отец Леонардо передал сыну круглый щит из фигового дерева с просьбой расписать его по своему усмотрению. Леонардо тщательно обработал поверхность щита, залил ее гипсом и стал придумывать что бы изобразить на нем особо страшного и чудовищного. Он собрал в своей рабочей комнате, куда никто не допускался огромное множество ящериц, бабочек, сверчков, омаров, летучих мышей. Из всех этих животных он сделал одно невероятное сочетание, представив страшное чудовище, которое изрыгает яд из пасти, огонь из глаз, дым из носа. Мастерская художника наполнялась удушливым смардом от издыхающих живых тварей, но Леонардо не чувствовал этого, - «из великой любви к искусству». Когда отец Пьер Винчи увидел результат стараний сына – он с ужасом отшатнулся.

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Шрифт:

100% +

Глава IX

Леонардо да Винчи как художник. – Эпоха Возрождения. – Классическая древность и дух нового времени. – «Иоанн Креститель». – «Вакх». – «Джоконда». – Значение «Тайной вечери» в истории искусства .

Эпоха, к которой относится жизнь и деятельность Леонардо да Винчи, известна под именем Возрождения. В течение долгого времени под этим подразумевалось возрождение в буквальном смысле слова, то есть восстановление классической древности, внезапно возродившейся после многих веков спячки и отсутствия всякого прогресса. В таком воззрении было много преувеличенного и неточного. Теперь даже последние представители этого взгляда, встречающиеся по преимуществу в Германии, обставляют свою теорию многочисленными оговорками. Так, Людвиг Шеффлер в своем этюде о Микеланджело, сравнивая произведения этого гораздо более чем Леонардо да Винчи приближающегося к древним грекам художника с классическими образцами, пишет, что отличительной чертой искусства времен Возрождения является «индивидуализм» или, если угодно, субъективизм. Личность художника, его «я» постоянно выступает наружу. Наивность и непосредственность античной жизни исчезают при этом совершенно, но зато появляется внутренняя «демоническая» борьба.

При всем глубоком различии, существующем между Леонардо да Винчи и Микеланджело, некоторые из приведенных соображений относятся одинаково к обоим художникам. Отсутствие в их творчестве того душевного равновесия и олимпийского спокойствия, которые являются наиболее характерными чертами лучших произведений классической древности, стремление выразить весьма сложные душевные движения – вот в чем соприкасалась деятельность обоих мастеров и что отличает их от классиков, для которых главным регулирующим началом была физическая красота, совершенство и гармония форм. Здесь, впрочем, вполне подтверждается положение, гласящее, что искусство, как бы ни были идеальны его задачи, всегда тесно связано с жизнью: жизнь конца XV и начала XVI веков давала совсем иной материал, нежели эпоха Перикла и Фидия. Быть может, все итальянское Возрождение не создало ничего более классического, нежели двадцать юношей, сгруппированных Микеланджело в одном из его произведений. Казалось, только древние были способны в такой степени восхищаться наготою юных мужских тел, изображенных как будто после чтения Платона. Но, присмотревшись ближе, нетрудно и здесь увидеть борьбу, разочарование, зависть – словом, все то, что так характеризовало тогдашнюю светскую жизнь Италии и что было совершенно чуждо истинному платонизму.

Леонардо да Винчи еще более чужд идеалам и формам классической древности, нежели его гениальный соперник. При всем глубоком знании античного мира, которым обладал Леонардо, он не только не копирует древних, но и не может подражать им, потому что он – сын своего времени, представляющего странную смесь идеальнейших порывов с пучиною порока. То была Италия не только Рафаэля, но и Чезаре Борджиа. Достаточно прочесть сонеты Микеланджело, чтобы увидеть, какая демоническая борьба происходила в этой гениальной натуре, окруженной искушениями и спасшейся от них лишь благодаря постоянным попыткам ограничить себя уздою мизантропии. Леонардо не оставил подобных биографических признаний; но и его жизнь была полна бурь и невзгод, и он не раз должен был разочароваться в людях и даже в самом себе.

В числе картин Леонардо, находящихся в Луврской галерее, можно видеть два произведения, о которых много спорили, но в которых всякий, кто сколько-нибудь понимает историю искусства, должен признать кисть Леонардо. Мы говорим о «Вакхе» и другой картине, известной под названием «Иоанн Креститель». Все эти картины безбожно искажены позднейшими реставраторами, но тем не менее невольно обращают на себя внимание. Вторая в особенности поразительна. Может быть, это и не Иоанн Креститель, но во всяком случае это юноша, находящийся в состоянии ненормального, болезненного восторженного экстаза. Таким мог быть Иоанн Креститель в юности, когда начал изнурять себя постом и ночным бодрствованием. Кто раз видел эту картину, никогда не забудет странного выражения глаз юноши, придающего его лицу даже нечто неприятное; некоторые из зрителей находят в них что-то хитрое, но это не хитрость, а самоуслаждение аскета, уверенного в том, что он обрел никому не доступную истину2
Были критики, утверждавшие, что эта картина изображает Вакха, к которому будто бы позднее был пририсован крест. Сходство с Вакхом то, что аскет опьянен своими созерцательными грезами, доводящими его до исступленного восторга

Напрасно во всей классической древности стали бы мы искать подобный тип, более родственный героям романов Достоевского, чем Софоклову безумному Аяксу. Это сияющее от восторга лицо с болезненной улыбкой на устах, характерный жест, с которым аскет указывает на небо, производят поразительное, драматическое впечатление. Форма этого произведения, как говорят, некогда украшавшего кабинет Кромвеля, совершенно соответствует идее. Краски, разумеется, потускнели – Леонардо губил себя своей слишком ученой химией, – но все эти дымчатые тона и почти металлический блеск освещенных частей производят впечатление фигуры, вышедшей из мрака для того, чтобы увидеть свет и проникнуться им. Это именно смешение мрака со светом путем тонких переливов. Поразительно, но не резко выделяется эта фигура аскета на фоне темном, как ночь.

Любопытно, что в то время, как этого Иоанна многие считали Вакхом, настоящего Вакха, находящегося в том же Лувре, иные принимают за Иоанна. В выражении обоих лиц есть действительно нечто сходное, но для Леонардо Вакх не был веселым богом классической древности. Это Вакх-мечтатель, опершийся о мрачную скалу. Он не наслаждается, а ищет наслаждений, и жадный взор его устремлен в беспредельное пространство. Перед ним раскрывается чудная картина, ярко залитый светом пейзаж; но он только прислушивается, как бы внимая росту каждой былинки, шелесту ветра и шуму отдаленных вод. Это не шумное веселое опьянение классической Греции, а лихорадочный бред пытливой, гениальной, но болезненной натуры.

Если даже эти две картины Леонардо представляют много загадочного – особенно для тех, кто судит о них, не вникнув в дух той эпохи, – то что сказать о бессмертной «Джоконде», об этой поэме любви, в которой действительно все загадочно? Эту дивную картину копировали не один раз. Существуют даже две копии совсем особого рода (одна из них у нас в Эрмитаже), изображающие «Джоконду», или Мону Лизу, без одежд. Это не копии, а наглые и бесстыдные профанации. Люди, не пощадившие «священного трепета» гениального художника, должны были по крайней мере пощадить женщину, которая, быть может, и любила Леонардо, но о которой один старинный французский писатель пишет: «Это была женщина весьма добродетельная». В высшей степени замечательно, что даже лучшие копии «Джоконды» не похожи на оригинал. Это участь, разделяемая подражателями Леонардо с теми, которые пытались воспроизвести Венеру Милосскую. Что всего любопытнее – и это доказано фотографическими снимками, – ни одна из копий не воспроизвела сколько-нибудь точно даже, так сказать, геометрических измерений и пропорций оригинала: на всех копиях руки слишком велики и улыбка почти цинична вследствие неверного воспроизведения губ. Чем объяснить это поразительное явление? Очевидно, что гений Леонардо сумел создать иллюзию, которой поддается и копирующий его художник почти так же, как если бы он писал с живой Моны Лизы. Где Леонардо чувствовал высочайшие и идеальнейшие порывы, обыкновенный талант видит только красивое лицо и вместо божественного трепета чувствует, быть может, лишь одно физическое удовольствие. К этому произведению Леонардо ближе всего подходят слова сонета его знаменитого врага Микеланджело:

Леонардо да Винчи. Джоконда. Портрет Моны Лизы. 1503

«Мои взоры не видели смертного существа. Они видели глубочайшие тайники ее души… Чувственность есть похоть, убивающая душу: это не постоянная любовь. Любовь стремится к тому, чтобы совершенствовать предмет любви».

И действительно, Леонардо достиг совершенства. Вазари не находит слов, чтобы похвалить эту картину. «Это чудо, – говорит он, – это вещь скорее божественная, чем человеческая». В наше время уже нельзя любоваться «вечно русыми» кудрями Моны Лизы: они потемнели и стали почти черными; и ее руки, «которым нет подобных», по словам одного старинного писателя, теперь кажутся погруженными во мрак; ее одежда стала почти вдовьей, а дивный пейзаж – море, окаймленное живописными скалами, – едва заметен. Но эта грациозная поза, эти чудные глаза женщины, полной любви, знающей, что ее любят, и в то же время чистой, как невинная девушка, – это не эллинская пластическая красота, это что-то высшее, потому что здесь скрывается сложная душевная драма.

Дух нового времени, бьющий ключом во всех работах Леонардо, достигает высочайшего совершенства в идеальнейшем из его произведений – «Тайной вечере». Если в «Иоанне Крестителе» и «Вакхе» выразились болезненные стороны его эпохи, а в «Джоконде» Леонардо запечатлел лучшие из своих личных порывов, то в «Тайной вечере» он сделал много больше. Великий художник создал бессмертные типы, воспроизводящие основные идеи христианства и, что всего важнее, ту борьбу, которую пришлось и приходится выдерживать этим идеям. Тут проявился весь гений Леонардо как в замысле, так и в исполнении. Ангельская душа Рафаэля создала тип Мадонны – это высочайшая концепция материнской любви, женской нежности и целомудрия; античный лишь по пластике, но полный демонических противоречий и мук характер Микеланджело создал кентавров, атлетов, нагих юношей и мрачную картину Страшного суда – героические, эротические и демонические типы. На долю Леонардо выпало воплотить в поразительно сильных и глубоко продуманных образах моральное торжество христианской идеи, заметное более всего там, где ей грозит самое низкое предательство.

Для большинства предшественников и преемников Леонардо, бравшихся за тот же сюжет, «Тайная вечеря» была либо чисто религиозным обрядом, либо театрально обставленным историческим эпизодом. Даже такой крупный талант, как Веронезе, не сумел справиться со своей задачей и дал обряд претворения воды в вино, – прекрасная, роскошная картина восточных нравов, хотя и не без исторических неточностей.

Не так отнесся к своей задаче Леонардо. Он понял, что наиболее драматический момент тайной вечери наступает, когда Иисус говорит своим ученикам: «Один из вас предаст меня». Изобразить душевные движения всех двенадцати апостолов – людей, различных по возрасту, темпераменту, общественному положению, – и не впасть при этом ни в однообразие, ни в преувеличения, – такова была необычайно сложная задача, поставленная перед собою Леонардо да Винчи. Но эта задача еще ничто по сравнению с изображением фигуры Христа, которая должна была выделяться даже среди таких людей, каковы любимейшие и пламеннейшие из его учеников.

Леонардо справился с этими трудностями гениальнейшим образом. Чем более критика изучает это высочайшее из его произведений, тем более выясняется полная несостоятельность теории, придающей первостепенное значение инстинкту и вдохновению и ставящей мысль на второй план. В этой картине все – мысль, здесь нет ни одной черты, ни одной детали, которая не была бы сотни раз взвешена и продумана. Конечно, это мысль гения, но она идет не ощупью, а верно рассчитанным путем: многие позы, выражения лиц и т. п. точно взяты из трактата о живописи, написанного самим Леонардо.

Описать фигуру Христа невозможно: ее надо видеть, если не в Милане, то по крайней мере на лучших копиях, дающих хотя бы слабое указание на красоту оригинала. Есть до 15 копий, принадлежащих крупным художникам. Выражение лица грустно, но величественно и спокойно; сказав это, мы только делаем бледный намек на общий характер этого лица, в котором Леонардо сумел воплотить идею бесконечной любви и кротости. Тициан в своей «Вечере в Эммаусе» воспроизвел только позу, данную Леонардо Христу, но даже не приблизился к идеальному совершенству выражения.

Все последующее рассчитано и обдумано. Евангелист Иоанн дремлет на груди Христа и вдруг пробуждается от его слов; Петр гневно и скорбно спрашивает у Иоанна имя предателя. Движение бровей, опущенные глаза, поза Иоанна у Леонардо – все указывает на юношу, только что видевшего сладкие грезы и вдруг пробужденного поразившим всех страшным известием, скорбным предсказанием или указанием на предателя. Созерцательная и любящая душа Иоанна испытывает скорее скорбь, чем гнев.

По правую руку от Иоанна сидит Иуда. Он отодвигается от стола. Он поражен тем, что его предательство известно Христу. Судорожно протянута его левая рука, еще более конвульсивно сжимает он правой рукой кошелек: это не символ полученных им сребреников, а настоящий кошелек, потому что Иуда был казначеем апостольской общины. Сделав выдающее его движение, Иуда опирается локтем о стол и переворачивает солонку – дурная примета у многих народов Востока. Главная черта Иуды – жадность к деньгам, ради которых он способен на самый низкий поступок, – схвачена превосходно. Но Леонардо не желал, чтобы взор зрителя слишком останавливался на этой фигуре, хотя взгляды почти всех апостолов невольно обращаются к истинному предателю, который как будто собирается бежать, но останется и совершит свое предательство.

Петр, гневный и пылкий, поднимается с места, чтобы спросить Иоанна. Левая рука его протягивается к Христу, правая хватается за короткий меч. Кроткий, преданный Андрей остолбенел от ужаса. Он раскрыл руки, губы его сжаты, углы рта опустились, брови дугообразно поднялись, на лбу усилились морщины. Леонардо был глубокий физиономист и даже теоретик в этой области. Достаточно прочесть в его трактате о живописи «о выражении лица старика, пораженного словами оратора», чтобы тотчас же вспомнить фигуру Андрея.

Иаков Алфеев, двоюродный брат Христа, сходный с ним, согласно преданию, лицом и станом, изображен так же и у Леонардо. Иуда во время акта предательства поцеловал Христа именно для того, чтобы воины отличили его от весьма сходного с ним Иакова – об этом есть указания в письме Игнатия к Иоанну-евангелисту. Лицо Иакова у Леонардо выражает изумление, тревогу за любимого учителя, но нет ни гнева, ни жажды мщения предателю. Так и следовало изобразить человека, который, по словам Игнатия, не только лицом, но и жизнью, и характером «походил на Христа, как будто был его близнецом от одной матери». Спокойное величие и простота во всем, даже в одеянии, характеризуют этого апостола.

На шестом месте находится Варфоломей. Черные курчавые волосы, большие глаза, тонкий нос, смуглое лицо и коренастая фигура этого апостола указывают на его египетское происхождение. Он сомневается, правильно ли понял услышанное, и приближается, чтобы узнать более, привставая и опираясь обеими руками на стол.

Иаков-старший поражен ужасом. Голова наклонена вперед, брови опущены и сжаты, взор блуждает, рот полуоткрыт, грудь сильно дышит. Он гневен, но его гнев не так сильно проявляется, как гнев Петра и Фомы: последний поднимает палец, как бы грозя предателю. Филипп выражает кротость, дружбу; он как бы протестует, прижимая руки к груди, чтобы убедить всех, что он вполне невинен и даже в мыслях не способен на позорное дело.

Нетрудно узнать Матфея, по одежде и типу отличающегося от апостолов и, очевидно, принадлежащего к более богатым классам общества.

Фаддей изумлен и несколько поворачивается к соседу. Симон, сидящий против Варфоломея, – величавый мудрец, проникнутый христианским милосердием.

Выдержаны не только характеры действующих лиц, но даже их костюмы. Так, у Петра верхняя одежда наброшена на плечо, и правая рука свободно может делать сильные движения. Грандиозная и одновременно простая туника Христа с мелкими складками на груди, красная с лазурного цвета паллиумом – род верхней накидки; написанное полутонами неяркое одеяние Андрея: туника орехового цвета и зеленая верхняя одежда, – все это поразительно гармонирует с фигурой каждой личности. И в целом, с исторической и археологической точек зрения, картина Леонардо представляет лишь одну неточность – блюдо рыбы подле пасхального агнца; но ведь апостолы работали в субботу, а Петр впоследствии не гнушался есть с необрезанными… Быть может, да Винчи преднамеренно сделал это отступление от предписаний Моисеева закона. Обстановка такая, какую и следовало ожидать в доме богатого человека, Иосифа Аримафейского, где происходила вечеря, – ковры в восточном вкусе, с листьями и цветами. Момент действия, по-видимому, противоречит Моисеевой традиции: лучи солнца еще светят, озаряя окно, и их отблеск освещает всю картину. Но в этом Леонардо следует тексту евангелиста Иоанна: Христос праздновал свою последнюю Пасху до заката солнца.

Эта гениальная картина испорчена не только временем, но прежде всего варварством доминиканских монахов, которые, желая увеличить свои врата, отрезали нижнюю часть картины, не пощадив даже ног Христа и ближайших к нему апостолов. После этого можно простить солдат Бонапарта, которые в 1796 году – впрочем, вопреки его приказу – превратили храм в конюшню и забавлялись тем, что бросали в головы апостолов кирпичи.

Если бы Леонардо был только великим художником, то и этого вполне достаточно для его славы. Но он был, сверх того, энциклопедистом, имея на это имя более права, чем многие энциклопедисты XVIII века. Благодаря капитальным работам Вентури и в новейшее время Гроте и Поля Мюллера, эта сторона деятельности Леонардо выяснилась вполне. Гениальный художник неожиданно оказался одним из крупнейших ученых и даже техников своего времени, и наш очерк был бы не полон, если бы мы не рассмотрели деятельности Леонардо во всех ее главных проявлениях.

Глава X

Леонардо как ученый и философ. – Теория перспективы. – Механика твердых и жидких тел. – Камера-обскура. – Паровая пушка. – Геологические и астрономические теории Леонардо. – Первая карта Америки. – Военные снаряды. – Вращение Земли. – Индуктивный метод .

В истории науки долго держался взгляд, высказанный, между прочим, известным английским писателем Уэвелем, автором «Истории индуктивных наук», согласно которому весь продолжительный период времени между Архимедом, с одной стороны, и Коперником и Галилеем – с другой, считался почти бесплодным. Впрочем, Уэвель был одним из первых, сделавших исключение для Леонардо да Винчи. Действительно, английскому историку пришлось ознакомиться с писателем конца прошлого века Вентури, который представил все главные научные положения Леонардо да Винчи, крайне изумившие Уэвеля.

В наше время можно считать уже вполне доказанным, что наука не делает таких внезапных скачков через пустое пространство, как думали историки, вовсе не ценившие усилий средневековой науки. Величайшие гении рождаются не в пустыне и не создают науки поверх какой-то tabula rasa.3
Tabula rasa (лат.) – «чистая доска», пустота, пустое место

Если относительно истории искусства еще имеет долю основания мнение, по которому итальянское так называемое Возрождение было прямым продолжением классической древности, совсем минуя Средние века с их готическим, византийским, романским искусством, то такой взгляд на историю науки совсем уже не выдерживает критики. Достаточно вспомнить, например, о высокоразвитой венецианской, флорентийской и миланской промышленности, о многочисленных фабриках, которыми была тогда усеяна Италия, чтобы догадаться, что в подобной стране должны были стоять на сравнительно высокой ступени различные области прикладных знаний и что именно эта благоприятная почва и могла породить сначала Леонардо да Винчи, а потом Галилея.

Два обстоятельства, однако, сильно задерживали рост и развитие тогдашней науки: первое то, что теория стояла как-то особняком от практики, второе – что как в теории, так и в практике господствовал самый узкий дух сектантства и строжайшей профессиональной тайны. Официальная наука, то есть та, которая преподавалась в итальянских университетах, не имела ничего общего с действительной жизнью и была насквозь пропитана схоластикой, цеплявшейся за Аристотеля, которого, впрочем, не понимала. Замечательно, что в своих первых источниках схоластика, под видом так называемого номинализма и реализма, была все-таки ближе к философии и науке, чем в конце XV века, когда схоластическое учение, так сказать, дошло до процесса саморазложения. Достаточно напомнить, что в итальянских университетах разбирались серьезнейшим образом вопросы вроде следующего: «Из какого вещества – материального или нематериального – состояла одежда ангела, благовествовавшего Святой Деве». От подобных диспутов один шаг до полного индифферентизма и скептицизма. Но по университетам нельзя еще судить о состоянии знаний. Необходимо ознакомиться с тогдашней торговлей, промышленностью, военным искусством. Надо вспомнить, что, например, город Лукка лишь благодаря своим шелковым заводам достиг необычайного процветания; что Болонья, обладая особого рода ткацкими станками, понастроила мраморные дворцы, и, когда секрет был узнан и модель машин украдена другими городами, 30 тысяч рабочих были выброшены на улицу. Венеция обладала своим секретом искусного производства стекла; флорентийские сукна представляли нечто единственное в своем роде. Промышленность теснейшим образом соприкасалась с областью эмпирических знаний и с искусством: мы уже видели, что Леонардо в молодости рисовал картины, по которым ткались ковры.

До какой степени ценились в то время в Италии технические изобретения, видно из того, что продажа технического секрета наказывалась смертью и что Рожер Сицилийский объявил войну Греции преимущественно с целью отобрать у греков станки, необходимые для его шелковых фабрик.

Удивляться ли после этого тому, что Леонардо с его впечатлительной натурой с юности имел склонность к механике и технике и называл даже механику «раем математики, потому что в ней пожинаются плоды того, чему учит математика». Как далека эта точка зрения от взглядов величайшего механика древности Архимеда, который, по словам Плутарха, потому мало писал о механике, что считал это знание гораздо более низким, чем математика, ибо «низко все, что имеет непосредственное практическое значение», тогда как наука должна быть, по мнению древних, сама себе целью.

При всей своей талантливости ни древние греки, ни тем более древние римляне не выработали настоящих экспериментальных методов, требующих много ремесленного труда, который, с их точки зрения, свойствен скорее рабам, чем философам. В Италии такой же взгляд мог господствовать в университетах, но жизнь давно отринула его.

Величайшая заслуга Леонардо да Винчи состоит в том, что он раньше Бэкона теоретически уяснил значение опытного исследования и раньше Галилея сумел применить экспериментальный метод к самым разнообразным областям знания.

Леонардо да Винчи обладал весьма солидной научной подготовкой. Он был, без сомнения, отличный математик, и, что весьма любопытно, он первый в Италии, а может быть и в Европе, ввел в употребление знаки + (плюс) и – (минус). Он искал квадратуру круга и убедился в невозможности решения этой задачи, то есть, выражаясь точнее, в несоизмеримости окружности круга с его диаметром. Отношение между этими величинами, говорит Леонардо, может быть выражено с желаемым приближением, но не абсолютно точно. Леонардо изобрел особый инструмент для черчения овалов и впервые определил центр тяжести пирамиды. Изучение геометрии позволило ему впервые создать научную теорию перспективы, и он был одним из первых художников, писавших пейзажи, сколько-нибудь соответствующие действительности. Правда, у Леонардо пейзаж еще несамостоятелен, это декорация к исторической или к портретной живописи, но какой огромный шаг по сравнению с предшествующей эпохой и сколько тут ему помогла верная теория! «Перспектива, – говорит Леонардо, – есть руль живописи. Она разделяется на три части: 1) укорачивание линий и углов; 2) ослабление окраски предметов находящимся между глазом зрителя и предметами слоем воздуха; 3) ослабление контуров».

Но более других областей науки занимали Леонардо различные отрасли механики. Было бы наивно думать, что все сообщаемое в его рукописях изобретено им: многое, очевидно, взято лишь в виде примера из тогдашней техники, и в этом отношении манускрипты Леонардо превосходно иллюстрируют эпоху. Но во многих случаях мы несомненно имеем дело с гениальным усовершенствователем и изобретателем, одинаково сильным и в теории, и в практике.

Теоретические выводы Леонардо в области механики поражают своей ясностью и обеспечивают ему почетное место в истории этой науки, в которой он является звеном, соединяющим Архимеда с Галилеем и Паскалем.

В университетах того времени механику изучали по Аристотелю. Аристотель, как известно, был далек от ясных представлений Архимеда, вполне обосновавшего теорию рычага. Аристотель смутно сознавал закон, высказанный гораздо позднее Галилеем и вполне научно обоснованный д’Аламбером, по которому то, что выигрывается в скорости, теряется в силе, и наоборот; но в сочинениях Аристотеля закон этот только чуть-чуть угадывается, а именно сказано, что длинное плечо рычага «преодолевает большую тяжесть», потому что «более длинный радиус движется сильнее (следовало сказать, наоборот, движется медленнее), чем более короткий».

Последователи Аристотеля перепутали даже то, что он сказал, и более всего им понравилась его «энтелехия» – нечто вроде современного понятия о потенциальной или скрытой энергии, но только весьма смутное, неопределенное и почти непонятное. Один из комментаторов Аристотеля, не будучи в состоянии перевести этот мудреный термин на латинский язык, в отчаянии обратился, наконец, к помощи дьявола. «Враг рода человеческого, – повествует он, – явился на мой зов, но сказал такую бессмыслицу, которая была еще темнее и непонятнее оригинала. Тогда я удовольствовался своим собственным переводом: perfectihabilia – совершенственность». В сущности, Аристотель подразумевал под энтелехией способность развивать движение, но, не обставив это понятие ни математическими, ни опытными данными, сделал его бесплодным.

Леонардо да Винчи стоял совершенно в стороне от школьных физических и механических теорий. Он внимательно изучил Архимеда, которого часто цитирует, и старался пойти далее. Нередко ему это удавалось. С замечательной ясностью излагает ученый-художник в общих, крупных чертах, теорию рычага, поясняя ее рисунками; не остановившись на этом, он дает чертежи, относящиеся к движению тел по наклонной плоскости, хотя, к сожалению, не поясняет их текстом. Из чертежей, однако, ясно, что Леонардо на 80 лет опередил голландца Стевина и что он уже знал, в каком отношении находятся веса двух грузов, расположенных на двух смежных гранях треугольной призмы и соединенных между собою посредством нити, перекинутой через блок. Леонардо исследовал также задолго до Галилея продолжительность времени, необходимого для падения тела, спускающегося по наклонной плоскости и по различным кривым поверхностям или разрезам этих поверхностей, то есть линиям. Любопытно, что он предварил даже ошибку Галилея, который вместе с ним заблуждался, думая, что скорее всего тела падают, двигаясь по вогнутой стороне дуги круга, тогда как в действительности линия самого быстрого падения есть кривая более вытянутая, чем круг, и называемая циклоидой; эту кривую открыл уже в XVII веке Паскаль, но еще в XVIII столетии Вентури пытался доказать справедливость мнения Леонардо да Винчи и Галилея.

Еще более любопытны общие начала, или аксиомы, механики, которые пытается установить Леонардо. Многое здесь неясно и прямо неверно, но встречаются мысли, положительно изумляющие у писателя конца XV века.

«Ни одно чувственно воспринимаемое тело, – говорит Леонардо, – не может двигаться само собою. Его приводит в движение некоторая внешняя причина, сила.

Сила есть невидимая и бестелесная причина в том смысле, что не может изменяться ни по форме, ни по напряжению. Если тело движимо силой в данное время и проходит данное пространство, то та же сила может подвинуть его во вдвое меньшее время на вдвое меньшее пространство. Всякое тело оказывает сопротивление в направлении своего движения. (Здесь почти угадан Ньютонов закон действия, равного противодействию). Свободно падающее тело в каждый момент своего движения получает известное приращение скорости.

Удар тел есть сила, действующая в течение весьма недолгого времени».

Определение, годное даже до настоящего времени!

Леонардо решительно отрицает возможность perpetuum mobile, вечно движущегося без посторонней силы механизма. Он основывается на теоретических и опытных данных. По его теории, всякое отраженное движение слабее того, которое его произвело. Опыт показал ему, что шар, брошенный о землю, никогда (вследствие сопротивления воздуха и несовершенной упругости) не поднимается на ту высоту, с которой он брошен. Этот простой опыт убедил Леонардо в невозможности создать силу из ничего и расходовать работу без всякой потери на трение и т. п.

Как живо интересовали Леонардо механические вопросы, видно из порою курьезных примечаний и восклицаний, которыми пестрят поля его рукописей. Иногда он, подобно Архимеду, готов воскликнуть «эврика!»; иногда, наоборот, недоволен своим объяснением и пишет: «falso! non è desso! errato!», а порою даже встречаются восклицания вроде «чертовщина!» О невозможности вечного движения он пишет: «Первоначальный импульс должен рано или поздно израсходоваться, а потому в конце концов движение механизма прекратится». Неудивительно после этого, что Леонардо опередил Кулона в опытах над трением – одной из главных причин «ослабления» и прекращения движения. Опыты Леонардо убедили его, что трение зависит от веса тела, движущегося по неровной поверхности. «На гладкой плоскости, – говорит Леонардо, – трение равно четверти веса движущегося по ней тела». Это первая попытка определить так называемый коэффициент трения. Сверх того, Леонардо, как практический механик и инженер производил опыты над сопротивлением балок и других материалов разрыву, сжатию и сгибанию. Весьма любопытны его механические объяснения движения живых организмов, например ходьбы человека и бега лошади. Эти объяснения мало чем отличаются от современных. Леонардо говорит, что во время движения и человек, и животное теряют положение равновесия, перемещая свой центр тяжести. «При восстановлении равновесия животное находится в состоянии покоя». Исходя из этих начал, Леонардо нарисовал чертежи «практического фехтования», которые подарил учителю этого искусства, Борри.

Не менее замечательны работы Леонардо да Винчи в области гидростатики и гидродинамики. Почти все механизмы, придуманные им, были забыты недальновидными современниками и ближайшим потомством; но его гидравлические сооружения как в Италии, так и во Франции не могли не обратить всеобщего внимания, и сочинения Леонардо по гидравлике весьма часто упоминались последующими авторами. Правда, ученый-художник не сумел выработать тех основных начал гидростатики, которые впоследствии были найдены Паскалем; но он весьма близко подошел к ним, не уступая в ясности своих воззрений Галилею.

Леонардо да Винчи (1452-1519) - титан Возрождения, гений, блестящий художник, инженер, конструктор машин, ученый-экциклопедист, знаток анатомии человеческого тела, скульптор, архитектор, мыслитель. Это воплощение гуманистического идеала, всесторонне развитой личности. Он значительно опередил свое время.

Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci) (15.4.1452, Винчи, близ Флоренции, - 2.5.1519, замок Клу, близ Амбуаза, Турень, Франция), итальянский живописец, скульптор, архитектор, учёный и инженер. Родился в семье богатого нотариуса. Сочетая разработку новых средств художественного языка с теоретическими обобщениями, Л. да В. создал гармонический образ человека, отвечающий гуманистическим идеалам; тем самым он подытожил опыт кватроченто и заложил основы искусства Высокого Возрождения. Сложился как мастер, обучаясь у Андреа дель Верроккьо (1467-72). Методы работы во флорентийской мастерской кватроченто, где художественная практика была сопряжена с техническими экспериментами, а также сближение с астрономом П. Тосканелли способствовали зарождению научных интересов юного Л. да В. В ранних произведениях (голова ангела в "Крещении" Верроккьо, после 1470, "Благовещение", около 1474, - оба в Галерее Уффици, Флоренция; т. н. "Мадонна Бенуа", около 1478, Эрмитаж, Ленинград) Л. да В. развивает традиции кватроченто, подчёркивая плавную объёмность форм мягкой светотенью, иногда оживляя лица едва уловимой улыбкой; в композиции "Поклонение волхвов" (1481-82, не закончена; подмалёвок - в Уффици) он превращает религиозный сюжет в зеркало разнообразнейших человеческих эмоций, разрабатывая новаторские методы подготовительного рисунка. Фиксируя результаты бесчисленных наблюдений в набросках, эскизах и натурных штудиях, исполненных в различных техниках (итальянский карандаш, серебряный карандаш, сангина, перо и др.), Л. да В. добивается большой остроты в передаче мимики лица (прибегая порой к гротеску), а физические особенности и движения человеческого тела приводит в идеальное соответствие с духовной атмосферой композиции. На службе у правителя Милана Лодовико Моро (с 1481 или 1482) Л. да В. выступает в роли военного инженера, гидротехника, организатора придворных феерий. Свыше 10 лет Л. да В. работает над монументом Франческо Сфорца, отца Лодовико Моро (исполненная пластической мощи глиняная модель конной статуи в натуральную величину была разрушена при взятии Милана французами в 1500; известна лишь по подготовительным наброскам). На этот же период приходится и творческий расцвет Леонардо-живописца. В "Мадонне в скалах" (1483-94, Лувр, Париж; 2-й вариант - 1497-1511, Национальная галерея, Лондон) излюбленная Л. да В. тончайшая светотень ("сфумато") играет роль духовно-связующего начала, подчёркивающего теплоту отношений близких людей; персонажи представлены здесь в окружении причудливого скалистого пейзажа, в котором отражены геологические наблюдения Л. да В. В трапезной монастыря Санта-Мария делле Грацие Л. да В. создаёт роспись "Тайная вечеря" (1495-97; из-за особенностей примененной Л. да В. техники - масло с темперой - сохранилась в сильно поврежденном виде; в 20 в. реставрирована); высокое этическое содержание росписи выражено в строгих математических закономерностях её композиции, подчиняющей себе реальное архитектурное пространство, в предельно ясной системе жестов и мимики персонажей. "Тайная вечеря" знаменует одну из вершин в развитии всего европейского искусства. Занимаясь архитектурой, Л. да В. разрабатывает различные варианты "идеального города" и центрально-купольного храма. В Милане вокруг Л. да В. возникает круг учеников (см. Ломбардская школа). Последующие годы Л. да В. проводит в непрестанных переездах (Флоренция - 1500-02, 1503-1506, 1507; Мантуя и Венеция - 1500; Милан - 1506, 1507 - 13; Рим - 1513-16; Франция - 1517-19). Во Флоренции Л. да В. работает над росписью в Палаццо Веккьо ("Битва при Ангьяри", 1503-1506, не закончена, известна по копиям с картона), которая стоит у истоков батального жанра в искусстве нового времени; здесь в исступлённой схватке конных воинов показано "зверское безумие" войны (по выражению самого Л. да В.). В портрете Моны Лизы (так называемая "Джоконда"; около 1503, Лувр) образ богатой горожанки предстаёт воплощением возвышенного идеала женственности, не теряя при этом интимно-человеческого обаяния; важным элементом композиции становится космически обширный пейзаж, тающий в холодной дымке. К поздним произведениям Л. да В. принадлежат: проекты памятника маршалу Тривульцио (1508-12; к этим проектам близка бронзовая статуэтка коня со всадником, Музей изобразительных искусств, Будапешт); "Святая Анна с Марией и младенцем Христом" (около 1500-07, Лувр), завершающая поиски мастера в области свето-воздушной перспективы и гармонической пирамидальной композиции; "Иоанн Креститель" (около 1513-17, Лувр), где слащавая двусмысленность образа свидетельствует о нарастании кризисных моментов в творчестве Л. да В.; серия рисунков с изображением вселенской катастрофы (так называемый цикл с "Потопом", итальянский карандаш, перо, около 1514-16, Королевская библиотека, Виндзор), в которой раздумья о ничтожестве человека перед могуществом стихий сочетаются с рационалистическими представлениями о цикличности природных процессов.

Важнейшим источником для изучения воззрений Л. да В. являются его записные книжки и рукописи (около 7 тыс. листов), написанные на разговорном итальянском языке. Сам Л. да В. не оставил систематического изложения своих мыслей. "Трактат о живописи", составленный после смерти Л. да В. его учеником Ф. Мельци и оказавший огромное влияние на европейскую художественную практику и теоретическую мысль, состоял из отрывков, во многом произвольно извлечённых из контекста его записок. Для самого Л. да В. искусство и наука были связаны неразрывно. Отдавая в "споре искусств" пальму первенства живописи, Л. да В. понимал её как универсальный язык (подобный математике в сфере наук), который воплощает посредством пропорций и перспективы все многообразные проявления разумного начала, царящего в природе.

Как учёный и инженер Л. да В. обогатил проницательными наблюдениями почти все области науки того времени, рассматривая свои заметки и рисунки как подготовительные наброски к гигантской энциклопедии человеческих знаний. Скептически относясь к популярному в его эпоху идеалу учёного-эрудита, Л. да В. был наиболее ярким представителем нового, основанного на эксперименте естествознания. Особое внимание Л. да В. уделял механике, называя её "раем математических наук" и видя в ней главный ключ к тайнам мироздания, он сделал попытки определить коэффициенты трения и скольжения, изучал сопротивление материалов, занимался гидравликой. Многочисленные гидротехнические эксперименты (получавшие разработку в виде новаторских проектов каналов и ирригационных систем) помогли Л. да В. правильно описать равновесие жидкости в сообщающихся сосудах. Страсть к моделированию приводила Л. да В. к гениальным конструктивным догадкам, намного опережавшим эпоху; таковы наброски проектов металлургических печей и прокатных станов, ткацких станков, печатных, деревообрабатывающих, землеройных и прочих машин, подводной лодки и танка, а также разработанные после тщательного изучения полёта птиц конструкции летательных аппаратов и парашюта. Собранные Л. да В. наблюдения над влиянием прозрачных и полупрозрачных сред на окраску предметов, отражённые в его живописи, привели к утверждению в искусстве Высокого Возрождения принципов воздушной перспективы. Универсальность оптических законов была связана для Л. да В. с представлением об однородности Вселенной; он, подобно Николаю Кузанскому, был близок к созданию гелиоцентрической системы, считая Землю "точкой в мироздании". Изучая устройство человеческого глаза, Л. да В. высказал правильные догадки о природе бинокулярного зрения. В анатомических исследованиях Л. да В., обобщая результаты вскрытий, в детализированных, тяготеющих к иллюзии стереометричности рисунках заложил основы современной научной иллюстрации. Идя от простой инвентаризации органов (в средневековой медицине) к изучению их функций, он рассматривал организм как образец "природной механики". Л. да В. впервые описал ряд костей и нервов, высказал новаторские предположения об антагонизме мышц, особое внимание уделял проблемам эмбриологии и сравнительной анатомии. В опытах с удалением различных органов у животных Л. да В. стремился ввести экспериментальный метод и в биологию. Он впервые стал рассматривать ботанику как самостоятельную биологическую дисциплину; выделяя и здесь прежде всего структурно-функциональные моменты, он дал описания листорасположения, гелиотропизма и геотропизма, корневого давления и движения соков растений. Говоря о природной необходимости, "законе минимального действия" и "разумном основании" природы, Л. да В. последовательно исключал из своих натурфилософских теорий идею о боге (допуская её лишь в качестве понятия о "перводвигателе"), оспаривая, в частности при рассуждении об окаменелостях, находимых на вершинах гор, легенду о "всемирном потопе". Неутомимый учёный-экспериментатор и гениальный художник, Л. да В. остался в традиции личностью-символом эпохи, "... которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености.

Леонардо да Винчи борется за восстановление роли и значения чувственного познания. Он утверждает, что созданные человеком чувственно воспринимаемые ценности - средство познания закономерного строя вещей.

В понимании сущности и природы чувственного познания он преодолевает механистические традиции, согласно которым чувственное познание предполагает непосредственный контакт познающего органа со своим объектом. Опосредованное же, проникающее вглубь объекта знание связывалось этой традицией с понятием и словом и относилось к интеллигибельному уровню. Как художник Леонардо да Винчи выступает против этого умаления роли чувственности в познании мира.

Предметом его специального внимания становится особый орган чувственного познания, позволяющий воспринимать природу в ее внутренних связях, - человеческий глаз, создающий совместно с рукой в процессе живописного творчества образные творения - изображения. Именно они, а не слово отражают реальность и становятся в этом случае посредниками между ней и сознанием, источниками ее познания.

Зрительное воображение рассматривается им как важное средство практического преобразования действительности. Живопись - основа техники и инженерии. В этом проявилось стремление Леонардо да Винчи соединить естественные знания и искусство. Воображение, таким образом, впервые соединяется с творчеством.

Следует отметить, что фантазия начиная с античности считалась "дурной субъективностью". Познавательная ценность отводилась исключительно разуму, имеющему божественную природу. Леонардо да Винчи в качестве высшей ценности провозглашает творения субъекта, созданные им на основе подражания природе. Вводится соответственно новый критерий оценки человека - по образу его деятельности, направленной на преобразование природы. Сущность человека выражается в его творческой деятельности, отмечал Леонардо да Винчи.

Леонардо да Винчи тщательно изучал анатомию и биомеханику организма, что объяснялось не только эстетически-познавательными, но и практическими задачами: изучить принципы работы живого организма, способного выполнять недоступные человеку функции, чтобы воссоздать их в специальной инженерной конструкции. Например, он строил схемы летательных устройств на основе изучения мышечного аппарата птиц и насекомых.

2 мая 2019 года исполнилось 500 лет со дня смерти Леонардо да Винчи – человека, имя которого знают все без исключения. Величайший представитель Итальянского Возрождения, Леонардо да Винчи скончался в 1519 году. Он прожил всего 67 лет – не так много по нынешним меркам, но тогда это был преклонный возраст.

Леонардо да Винчи был настоящим гением, причем одинаково талантливым практически во всех областях науки и искусства, которыми он занимался. А занимался он очень многим. Художник и писатель, музыкант и скульптор, анатом и архитектор, изобретатель и философ – все это Леонардо да Винчи. Сегодня такой разброс интересов кажется удивительным. И действительно, такие гении как Леонардо рождаются даже не раз в столетие.

Сын нотариуса и подмастерье художника

Через десять лет умерла мачеха Леонардо. Отец, оставшись вдовцом, женился повторно. Он прожил 77 лет, имел 12 детей, был женат четыре раза. Что касается юного Леонардо, то Пьеро сначала пытался приобщить сына к профессии правоведа, но отрок был к ней совершенно равнодушен. И отец, в конечном итоге, смирился и отдал 14-летнего Леонардо в мастерскую Верроккьо подмастерьем к художнику.

Мастерская находилась во Флоренции – тогдашнем центре наук и искусств, культурной столице Италии. Именно здесь Леонардо да Винчи постигал не только основы изобразительного искусства, но и гуманитарные и технические науки. Юноша интересовался рисованием, скульптурой, черчением, металлургическим делом, химией, изучал литературу и философию. В мастерской Верроккьо, кроме Леонардо, обучались Аньоло ди Поло, Лоренцо ди Креди, часто бывал Боттичелли. Пройдя курс обучения, в 1473 году 20-летний Леонардо да Винчи был принят мастером в Гильдию Святого Луки.

Таким образом, основной профессией Леонардо все же можно считать изобразительное искусство. Он занимался им всю жизнь и именно рисование было основным источником средств к существованию.

Жизнь в Милане: становление гения

Музей Леонардо да Винчи в Милане

Именно в Милане прошли следующие 17 лет жизни великого художника, здесь он превратился из юноши в зрелого мужа, приобрел широкую известность. Интересно, что здесь да Винчи реализовался и как изобретатель и инженер. Так, по поручению миланского герцога Лодовико Моро он занялся прокладкой водопровода и канализации. Затем да Винчи начал работать в монастыре Санта Мария делле Грацие над фреской «Тайная вечеря». Это была одна из самых удачных его работ.

Интересной работой была и скульптура, изображающая всадника – герцога Франческо Моро, отца Лодовико. Эта статуя, к сожалению, не сохранилась до настоящего времени. Но есть рисунок да Винчи, по которому можно представить себе, как она выглядела. В 1513 году да Винчи приехал в Рим, участвовал в росписи Бельведерского дворца, а затем перебрался во Флоренцию. Здесь он расписывал палаццо Веккио.

Изобретения да Винчи

Еще одно гениальное изобретение Леонардо – самодвижущаяся повозка. Еще тогда, более пятисот лет назад, да Винчи задумывался о том, как создать транспортное средство, которое бы перемещалось самостоятельно, без помощи лошадей, мулов или ослов. И разработал конструкцию деревянного «протоавтомобиля», который двигался за счет взаимодействия пружин с колесами. Уже в наше время по чертежам Леонардо инженеры воссоздали точную копию повозки и увидели, что она действительно способна ехать самостоятельно.

Именно Леонардо впервые пришла идея разработать некий прототип современного вертолета. Конечно, конструкция вряд ли могла бы подняться в воздух, но это не умаляет смелости научного поиска автора. Управлять подобной машиной должна была команда из четырех человек. Не менее впечатляют и разработки парапланов с хлопающими крыльями. Для да Винчи полет человека над землей был настоящей мечтой и он надеялся, что кто-нибудь ее осуществит. Прошли столетия и то, что казалось невероятным в XVI веке, осуществилось. Человек полетел не только в небо, но и в космос, появились не только парапланы, самолеты и вертолеты, но и космические корабли.

Большой интерес Леонардо да Винчи проявлял и к строительству, к городской архитектуре. В частности, он разработал концепцию двухуровневого города, который должен был быть более удобным для жизни и чистым, чем современные художнику итальянские города. Кстати, когда да Винчи жил в Милане, Европу поразила эпидемия чумы. Страшная болезнь была вызвана, в том числе, и колоссальной антисанитарией в тогдашних европейских городах, поэтому да Винчи и задумался о проекте более совершенного города. Он решил создать два уровня города. Верхний предназначался бы для наземных и пешеходных дорог, а нижний – для грузового транспорта, который бы выгружал товары в подвалы домов и лавок.

Кстати, сейчас идея двухуровневого города актуальна как никогда. Можно представить себе, насколько удобными и безопасными для движения и транспорта, и пешеходов стали бы подобные города с подземными тоннелями. Так что да Винчи предвосхитил идеи многих современных урбанистов.

Танк, подлодка, пулемет

Знаменит и проект скафандра для ныряния. Леонардо да Винчи жил в эпоху Великих географических открытий. Многие знаменитые путешественники того времени были его земляками – выходцами из Италии, а итальянские города Венеция и Генуя «держали» средиземноморскую морскую торговлю. Да Винчи разработал подводный костюм из кожи, который был соединен с тростниковой дыхательной трубкой и колокольчиком, который находился на поверхности воды. Примечательно, что модель скафандра включала даже такую пикантную деталь как мешочек для сбора мочи – изобретатель заботился о максимальном комфорте ныряльщика и предусматривал даже самые тонкие нюансы погружения под воду.

Все мы пользуемся в жизни штопором. Но разработан этот безобидный предмет кухонной утвари был совершенно с другими целями. Леонардо да Винчи придумал некий прообраз торпеды, которая должна была вкручиваться в обшивку корабля и пробивать ее. Это специфическое изобретение да Винчи полагал использовать в целях подводных сражений.

В 1502 году Леонардо да Винчи создал чертеж, на котором, по мнению многих современных историков, изображен некий прообраз подводной лодки. Но этот чертеж не был подробным и изобретатель, по его собственному признанию, избежал подробностей вполне сознательно. Леонардо, бывший гуманистом, написал рядом с чертежом, что не публикует метод создания приспособления, с помощью которого люди получат возможность длительного нахождения под водой, для того, чтобы некие злобные люди не занялись бы «предательскими убийствами на дне морей, разрушая корабли и топя их вместе с командой». Как видим, да Винчи предугадал появление подводного флота и его использование для атак на надводные корабли и суда.

Был у Леонардо и чертеж некоего подобия современного танка. Конечно, это не танк, но специфическая боевая повозка. Круглую и закрытую со всех сторон повозку приводили в движение семь членов экипажа. Сначала да Винчи полагал, что двигать повозку могут лошади, но затем он понял, что люди, в отличие от животных, не испугаются замкнутого пространства. Главной задачей такой боевой повозки было наступление на противника с целью давить и расстреливать его из мушкетов, расположенных по всей окружности повозки. Правда, как и в случае с подводной лодкой, этот проект Леонардо да Винчи тоже остался лишь на бумаге.

Нельзя не вспомнить и эспрингаль – «попрыгун». Это – устройство, напоминающее катапульту, работающую по принципу скрученной резинки. Сначала натягивается веревкой рычаг, в специальный мешочек кладется камень, а затем натяжение обрывается и камень улетает к противнику. Но, в отличие от традиционного онагра эспрингаль не получил в армиях позднего Средневековья серьезного распространения. При всей гениальности да Винчи, это его изобретение серьезно уступало старинной римской катапульте.

Еще один проект да Винчи в сфере вооружения – знаменитый пулемет. Он был разработан Леонардо потому, что стрельба из огнестрельного в то время требовала постоянного перезаряжания стволов, которое отнимало очень много времени. Для того, чтобы избавиться от этой досадной необходимости, Леонардо придумал многоствольное орудие. По задумке изобретателя, оно должно было стрелять и перезаряжаться практически одновременно.

Тридцатитрехствольный орган состоял из 3 рядов по 11 малокалиберных пушек, соединенных в виде треугольной вращающейся платформы, к которой крепились большие колеса. Один ряд пушек заряжался, из него производился выстрел, затем платформа переворачивалась и ставился следующий ряд. Пока один ряд стрелял, второй охлаждался, а третий перезаряжался, что позволяло вести почти непрерывный огонь.

Друг французского короля

Таким образом, под конец жизни художник добился официального титула и признания, пусть и в другой стране. Наконец он получил и возможность спокойно мыслить и действовать, пользуясь финансовой поддержкой французской короны. И королю Леонардо да Винчи платил заботой о королевских празднествах, планированием нового королевского дворца с изменением речного русла. Он проектировал канал между Луарой и Сеной, спиральную лестницу в замке Шамбор.

Судя по всему, в 1517 году у Леонардо да Винчи произошел инсульт, в результате которого онемела правая рука. Художник с трудом передвигался. Последний год жизни он провел в постели. 2 мая 1519 года Леонардо да Винчи скончался, окруженный своими учениками. Великого Леонардо похоронили в замке Амбуаз, а на могильной плите выбили надпись:

В стенах этого монастыря покоится прах Леонардо да Винчи, величайшего художника, инженера и зодчего Французского королевства.

Как сообщает «Википедия», Леонардо да Винчи был: художником, скульптором, архитектором, анатомом, естествоиспытателем, изобретателем, писателем, музыкантом, короче, «универсальным человеком», а проще говоря - гением. В мае этого года исполнилось ровно 500 лет со дня смерти этого великого человека. Вот сколько поразительных вещей он разработал, основываясь на своих наблюдениях за природой вещей и процессов.

Инженерное дело

К Леонардо да Винчи слава гения пришла при жизни. Причём не только благодаря его картинам и работам в области скульптуры, но и многочисленным разноплановым изобретениям. В сохранившихся документах мастера можно найти схемы вертолётов и планеров, коробок передач и подъёмных кранов. Также да Винчи придумал прототипы современного водолазного костюма и парашюта. Но больший упор он делал на военную технику, сам при этом являясь пацифистом. Виной тому желание угодить своим покровителям - королям Италии и Франции.

Среди эскизов да Винчи есть набросок машины, бронированной и способной стрелять в любом направлении (на этом же принципе основана конструкция современного танка). Эта задумка так и не была воплощена в жизнь, а много веков спустя выяснилось, что «танк» да Винчи был не очень практичным . Если бы его построили так, как задумал мастер, он не смог бы ездить. На схеме мастера передние колёса аппарата должны были крутиться в противоположную сторону от задних колёс. Возможно, Леонардо допустил такую ошибку сознательно, не желая, чтобы разрушительная машина была построена.

Также да Винчи грезил о полётах и часто рисовал причудливые летательные аппараты. Благодаря ним человек мог бы летать как птица. По задумке да Винчи, летательные аппараты - орнитоптеры - приводились бы в движение самим человеком, который при помощи специального механизма управлял бы крыльями. Принцип полёта орнитоптеров весьма схож с современными дельтапланами. Ещё у Леонардо была идея «воздушного винта», предвосхитившая появление вертолётов. Но увы, вертолёты и орнитоптеры остались лишь на бумаге, как и большинство других проектов. Однако во многих из них прослеживаются идеи, которые использовали в своих аппаратах современные изобретатели.

Попытки сделать машины по чертежам да Винчи предпринимались и в наше время. Многие из них закончились провалом , но были и удачные испытания . Например, самоходная машинка, приводящаяся в движение пружинами, проехала несколько метров. Возможно, будь у Леонардо в XV веке материалы XXI века, он бы с успехом воплотил свои инженерные задумки в жизнь.

Математика

Хотя все мы думаем о Леонардо да Винчи в первую очередь как о художнике, сам он считал себя скорее учёным . Особенно ему нравилась строгость математики и геометрии. В своих картинах да Винчи пользовался математическими принципами линейной перспективы, чтобы создать на плоской поверхности иллюзию глубины. Это можно увидеть в его картине «Благовещение» и в «Тайной вечере».

В своё время Леонардо пытался найти способ построения при помощи циркуля и линейки квадрата, который был бы равновеликим данному кругу по площади (к слову, эта задачка не решена до сих пор). Для поиска решения мастер использовал математический метод золотого сечения , нарисовав «Витрувианского человека». Также да Винчи применил золотое сечение и в своей самой знаменитой картине «Мона Лиза», создав гармоничное полотно.

Гидрология и водная инженерия

Леонардо да Винчи посвятил много времени изучению динамики воды. В Кодексе Лестера , написанном в 1510 году, Леонардо сделал 730 (!) выводов о движении воды, многие из которых оказались правдивыми. Он описал гидрологический цикл и влияние скорости потока на давление, а также высказал мысли об инженерных каналах и водохранилищах, благодаря которым можно было бы орошать землю и управлять паводками. А ещё он нарисовал специальное приспособление, похожее на ботинки, позволившее бы человеку ходить по воде.

Можно сказать, что Леонардо был первым гидорологом , сформулировавшим правдивые и проверенные современными учёными гипотезы о движении воды на основе одних только эмпирических данных. Его вклад в науку и технику в области водных ресурсов высоко ценится современными гидрологами и инженерами.

Оптические иллюзии и физиогномика

В своём труде «Codex Urbinas» Леонардо да Винчи представил понятие «moti mentali» - «порывы и движения души», связанные с телесными движениями. Более того, он написал целую книгу, где представил научный анализ закономерности строения и пропорций лица. Да Винчи считал, что целью портретистов должно являться представление внутренних мыслей их моделей, а не только их внешнего вида.

Для передачи неоднозначного выражения лица мастер усовершенствовал технику «сфумато», изобретённую другим художником. В ней переходы от тёмного к светлому или от одного цвета к другому едва заметны, что смягчает острые линии и создаёт оптические иллюзии. Особенно заметно применение этой техники в «Мона Лизе». Созданная да Винчи оптическая иллюзия вокруг рта женщины заставляет одних людей видеть её довольной и весёлой, а других - меланхоличной и задумчивой. Создавая такие иллюзии, Леонардо играл с возникающими разногласиями между глазами и мозгом. И произошло это задолго до того, как учёные поняли, какие механизмы в мозге отвечают за интерпретацию подобных иллюзий.