Презентация на тему 13 подвиг геракла. Ф.Искандер «Тринадцатый подвиг Геракла. I. Организационный момент

Дидактический материал по литературе

для 6 класса

Фазиль Абдулович

Искандер

и его рассказ

учитель русского языка и литературы

МБОУ «Лицей №1»

р.п.Чамзика Республики Мордовия

Печказова Светлана Петровна

Цель урока:

познакомить с основными этапами жизненного и творческого пути писателя,

проанализировать тематику произведений Ф.А.Искандера,

помочь понять нравственную

и художественную ценность его творчества

Фазиль Абдулович Искандер

Фазиль Абдулович Искандер родился 6 марта 1929года в Сухуми (Абхазия), в семье иранца - владельца кирпичного завода. В 1938 г. отец Фазиля был выслан из СССР. С тех пор Искандер больше никогда его не видел. Воспитывался родственниками матери-абхазки в селе Чегем.

Окончил русскую школу в Абхазии с золотой медалью. Пытался поступить на философский факультет МГУ, но в итоге стал студентом Библиотечного института в Москве. После трёх лет обучения перевёлся в Литературный институт им. А.М.Горького, который окончил в 1954 г.

В 1954-1956 годах работал журналистом в Курске и Брянске. С 1962 г. постоянно жил и работал в Москве.

Он создал много рассказов о детях и для детей.

Награды и премии

Государственная премия СССР за роман «Сандро из Чегема»

Пушкинская премия (1993)

Государственная премия Российской Федерации

орден «За заслуги перед Отечеством» III

премия «Триумф»

орден «Честь и слава» I степени

орден «За заслуги перед Отечеством» II степени

орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени

Банк Абхазии выпустил посвящённую Ф.А.Искандеру памятную серебряную монету из серии «Выдающиеся личности Абхазии»,

премия Правительства РФ за книгу «Избранные произведения»

Государственная премия Российской Федерации за вклад в развитие отечественной литературы

«Я русский писатель, но певец Абхазии»

По корням Фазиля Искандера можно судить о том, какая это могучая личность. Детство его прошло в горном селе и в сухумском дворике дедушки, куда он приезжал на лето. Он был главным воспитателем Фазиля, если не считать Абхазии и суровых, но справедливых нравственных заповедей гор.

Фазиль Искандер пишет исключительно по-русски, но темы его произведений очень тесно связаны с Абхазией. Местом действия едва ли не половины его прозаических произведений является родная деревня Чегем.

Книги Искандера проникнуты тонким юмором. Его стиль афористичен и лёгок для восприятия.

В день своего 82-летия Фазиль Искандер заявил:

«Я - безусловно, русский писатель, много воспевавший Абхазию.

По-абхазски я, к сожалению, не написал ничего.

Выбор русской культуры для меня был однозначен».

Юмор Фазиля Искандера

Самое заметное свойство писателя – юмор. Довольно редкой разновидности, очень… настоящий, что ли.

Смешное у него рождается словно из ничего, является всегда неожиданно. Суть творчества не зависит от того, что он описывает: империю или маленькое село.

Обращение к юмору не делает проблемы, поднимаемые писателем, менее важными, а только приближает к читателю и заставляет задуматься над вечными нравственными вопросами.

По мысли Ф. Искандера, закалка смехом – это своего рода прививка,

которую необходимо получить в детстве,

чтобы суметь вовремя уловить

горькую правду о себе и не сбиться в пути.

«Тринадцатый подвиг Геракла»

Именно рассказ о детстве «Тринадцатый подвиг Геракла» (1964 г.) Искандера стал началом его прозы. Произведение небольшое и трогательное. Но вот поднимаемые в нём нравственные вопросы далеко не детские. В рассказе рассматриваются понятия коварства, чести и бесчестия, трусости, достоинства и предательства.

Под, казалось бы, вполне обычной историей из школьной жизни скрывается целый комплекс важных проблем, от решения которых зависит становление взрослеющей личности.

Писатель обладает удивительным стилем,

в котором мягкая и тонкая ирония переплетается

с лучшими традициями русской литературы.

«Тринадцатый подвиг Геракла»

Каким вы представляете главного героя?

Как он относится к своим товарищам?

Расскажите об одноклассниках героя рассказа.

Чего боялся мальчик? На что он был готов?

Догадался ли учитель, что «бесстрашный малярик» не готов к уроку?

Вывод: Каждый герой рассказа запоминается надолго, потому что автор выделяет главные, основные черты внешности и характера героя, и делает на них акцент, подчёркивая несколько раз угрюмость Авдеенко, благополучие Сахарова и скромность и незаметность Алика.

«Тринадцатый подвиг Геракла»

Каким вы себе представляете учителя математики?

Почему на уроке математики всегда была тишина?

С какой целью учитель рассказывает

о подвигах Геракла?

Почему Харлампий Диогенович сравнил героя рассказа с Гераклом?

Вывод: Учитель догадался, что мальчик специально вернул докторшу, так как не знал урок. Он догадался о трусости мальчика и иронично называет его поступок тринадцатым

подвигом Геракла.

Харлампий Диогенович

Одним из главных действующих лиц является учитель математики, который пользовался большим уважением: никогда не повышал голос на своих учеников, не грозился им тем, что вызовет родителей. Однако на его уроках ребята вели себя тихо и дисциплинированно. Всё дело в том, что учитель мог легко использовать смех, с помощью которого он показывал насколько нелепо или недостойно поведение ученика.

Учитель не только давал прекрасные знания по своему предмету, но и постоянно рассказывал своим подопечным что-нибудь поучительное из мифологии, расширяя их кругозор. Он грек по происхождению, хоть и носил русское имя. Его отчество (отсылка к Древней Греции) напоминает о философе Диогене.

Рассказчик

Рассказчик предстаёт в двух возрастах. Во-первых, это тот самый мальчишка, лукавство которого вывел на чистую воду учитель математики. Во-вторых, это уже взрослый человек, наученный жизненным опытом и повествующий эту историю.

Герой рассказа – это обычный школьник, который весьма наблюдателен, достаточно умён и даже хитёр. Он легко и умело использовал обстоятельства (приход медработников) для того, чтобы избежать проверки домашнего задания, которое сам и не выполнил.

Не мог ли он и вправду решить эту задачу про снаряд? Скорее всего, герой просто поленился дома и даже не стал просить помощи у одноклассников, отправившись играть в футбол.

Благодаря прозорливому и внимательному учителю, он впоследствии не только «стал серьёзней относиться к домашним заданиям», но и понял о том, что поступок, совершённый в корыстных целях и из-за трусости, никак не может заслуживать уважения, а уж тем более быть героическим. Это всего лишь «тринадцатый подвиг Геракла».

Название рассказа

Геракл совершил двенадцать подвигов, тринадцатого подвига не было. Название рассказа говорит нам, что герой совершил поступок, который подвигом не является! Главное оружие Харлампия Диогеновича – это делать человека смешным. Ученик, отступающий от школьных правил, – не лентяй, не лоботряс, не хулиган, а просто смешной человек.

Итак, главная идея этого произведения состоит в том, что смех позволяет человеку увидеть со стороны свои скрытые черты характера, признать собственные ошибки и больше не допускать их.

Поучительный характер рассказа

В этом маленьком рассказе автор остаётся верен себе. От начала и до самой последней строчки его пронизывает юмор. Но, несмотря на веселый настрой, рассказ «Тринадцатый подвиг Геракла» Искандера довольно-таки поучительный. Он заставляет читателя задуматься над многими серьёзными и важными вопросами. Каждый должен решить для себя, что такое подвиг и как в одном человеке могут сочетаться мужество и трусость.

Завершая рассказ «Тринадцатый подвиг Геракла», Искандер наводит читателя на мысль о том, что отвага может быть разной. Оказывается, далеко не всегда в человеке совпадают мужество нравственное и физическое. Так, обладая силой телесной, он может оказаться трусом при решении жизненно важных проблем.

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ

Название произведения указывает на то,

что в нём:

а) речь идёт об одном из подвигов древнегреческого героя;

б) рассказывается о подвиге, который подвигом назвать нельзя;

в) поступок юного героя описывается с юмором

Тема произведения:

а) преимущество учителя, умеющего противопоставить обману веселую правду;

б) взаимоотношения учителя и учеников;

в) важность получения знаний и недопустимость любых попыток помешать этому

Жанр произведения:

а) повесть;

б) рассказ;

в) мемуары (воспоминания)

Характер повествования

в произведении:

а) юмористический;

б) сатирический;

в) нейтральный

Действие в произведении происходит:

а) перед Великой Отечественной войной;

б) во время Великой Отечественной войны;

в) после Великой Отечественной войны

Идя на обман, юный герой:

а) совершал благородный поступок;

б) защищал интересы одноклассников;

в) пытался спасти себя

Харлампий Диогенович обвинил

рассказчика, обманувшего учителя, в:

а) глупости;

б) трусости;

в) подлости

Роль учителя в формировании

детских характеров:

а) приучал детей относиться к самим себе с юмором;

б) требовал беспрекословного выполнения своих поручений;

в) разрешал свободное посещение уроков

Рассказ написан в:

а) 1960 году;

б) 1962 году;

в) 1964 году

«Он сразу же установил в нашем

классе образцовую тишину» :

а) эпитет;

б) метафора;

в) сравнение

Какое художественное средство использовал писатель в предложении

«Спина его от напряжения была твёрдая, как доска» :

а) эпитет;

б) метафора;

в) сравнение

Какое художественное средство использовал писатель в предложении

«Главное оружие

Харлампия Диогеновича – это

делать человека смешным» :

б) метафора;

а) эпитет;

в) сравнение

5

Всем спасибо!

ВЫХОД

• Егорова Н.В., Макарова Б.А. Универсальные поурочные разработки по литературе: 6 класс – М.: ВАКО, 2015
• Ерёмина О.А. Уроки литературы в 6 классе: кн. для учителя – М: Просвещение, 2014
• Литература. 6 кл. Учеб.-хрестоматия для общеобразоват. учреждений. В 4 ч./ Полухина В.П.; под ред. Коровиной В.Я. – М.: Просвещение, 2016

Юмор делает серьезное
еще более серьезным…
Ф. Искандер

Фазиль Абдулович Искандер.

Краткая биография.

«Тринадцатый подвиг Геракла»

Образ учителя математики.

Чувство юмора как одно из ценных качеств человека.

Удивительный мальчик.

Вывод.

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Ф.А.Искандер Влияние учителя на формирование детского характера в рассказе «Тринадцатый подвиг Геракла». Юмор как одно из ценных качеств человека в рассказ Герой-повествователь

Фазиль Абдулович Искандер (1929-2016) Р одился 6 марта 1929года в Сухуми (Абхазия), в семье иранца - владельца кирпичного завода. В 1938 отец Фазиля был выслан из СССР. С тех пор Искандер больше никогда его не видел. Воспитывался родственниками матери-абхазки в селе Чегем.

Биография По корням Фазиля Искандера можно судить о том, какая это могучая личность. Детство его прошло в горном селе и в сухумском дворике дедушки, куда он приезжал на лето. Он был главным воспитателем Фазиля, если не считать Абхазии и суровых, но справедливых нравственных заповедей гор.

Биография Окончил русскую школу в Абхазии с золотой медалью. Поступил в Библиотечный институт институт в Москве. После трёх лет обучения перевёлся в Литературный институт им. А.М.Горького, который окончил в 1954 году.

Биография В 1954-1956 годах работал журналистом в Брянске (газета "Брянский комсомолец") и Курске (газета "Курская правда"). В 1956 переехал в Сухуми, став редактором в абхазском отделении Госиздата, где работал до начала 1990-х.

Биография Прозу начал писать с 1962 г. Печатался в журналах "Литературная Абхазия", "Юность", "Новый мир", "Неделя". Фазиль Искандер - лауреат многочисленных премий, в том числе Пушкинской премии (1993) и премии "Триумф" (1999).

Биография Искандер - академик РАЕН (1995), Академии российского искусства (1995), Независимой академии эстетики и свободных искусств (1995), почетный доктор Норвичского университета (США), член и лауреат Баварской академии изящных искусств (Германия). Фазиль Искандер награжден орденами "За заслуги перед Отечеством" III (1999), II (2004) и IV (2009) степеней, орденом "Честь и слава" I степени Абхазии (2002).

Вопросы Каким вы представляете главного героя? Как он относится к своим товарищам? Расскажите о Шурике Авдеенко, отличнике Сахарове, Адольфе Комарове. Вывод: Каждый герой рассказа запоминается надолго, потому что автор выделяет главные, основные черты внешности и характера героя, и делает на них акцент, подчёркивая несколько раз угрюмость Авдеенко, благополучие Сахарова и скромность и незаметность Алика.

Система персонажей

Шурик Авдеенко Сахаров Адольф Комаров 1. Загорелое угрюмое лицо п оказывало мощные усилия ума и воли. 2. Стоял у доски с яростным и угрюмым лицом. 3. Длинный, нескладный, самый мрачный человек в классе. 1. Умное добросовестное лицо. 1. Опрятный, худой и тихий. 2. Привычка держать руки на промокашке. 3. Волосы светлые, веснушки. 4. Считался способным троечником. Даже во время смеха не переставал быть отличником. Его редко ругали, но ещё реже хвалили. «Черный лебедь».

Вопросы Чего боялся главный герой рассказа? На что он был готов? Догадался ли учитель, что «бесстрашный малярик» не готов к уроку?

Вопросы С какой целью учитель рассказывает о подвигах Геракла? Почему Харлампий Диогенович сравнил героя рассказа с Гераклом? Кто такой Геракл? Во имя чего он совершал подвиги? Учитель догадался, что мальчик специально вернул докторшу, так как не знал урок. Он догадался о трусости мальчика и иронично называет его поступок тринадцатым подвигом Геракла.

Вопросы Что испытывает герой? Каково его состояние? В воздухе запахло какой-то опасностью. Захлопнулся маленький капканчик. Сердце моё с размаху влепилось в спину. Голос мой подымается прямо из живота. Казнь. От ужаса и отвращения. Какова реакция класса? Смотрел на меня и ждал. Ждал, что я буду проваливаться. Хотел, чтобы я проваливался, как можно медленнее и интереснее. Сдерживал хихиканья. Смеялся. Хохотал.

Состояние главного героя Реакция класса 1. В воздухе запахло какой-то опасностью. 1. Смотрел на меня и ждал. 2. Захлопнулся маленький капканчик. 2. Ждал, что я буду проваливаться. 3. Сердце моё с размаху влепилось в спину. 3. Хотел, чтобы я проваливался, как можно медленнее и интереснее. 4. Голос мой подымается прямо из живота. 4. Сдерживал хихиканья. 5. Казнь. 5. Смеялся. 6. Ужас и отвращение. 6. Хохотал.

Выводы Все понимают, что учитель поступает справедливо. Ведь он высмеивает ученика не из-за личной неприязни. Просто он не терпит, когда к делу относятся спустя рукава, не выносит разболтанности, разгильдяйства, обмана. А самое главное - у него нет любимчиков. «Смешным мог оказаться каждый». Конечно, мало приятного, когда над тобой смеются, но если в этом смехе нет ни оскорбления, ни унижения, то и обижаться особенно не на что. Во всяком случае, «пострадавшему» от Харлампия Диогеновича хотелось бы, во что бы то ни стало доказать, что он «не такой уж окончательно смехотворный».

Выводы В чем состоит главная идея этого рассказа? Какой смысл вкладывал автор в название своего рассказа? Как вы понимаете слова: «Смехом он, разумеется, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора»? Главная идея рассказа состоит в том, что наш герой понял, как смех помогает бороться с ложью и фальшей. Он «стал серьезнее относиться к домашним заданиям» . Ученик не обижается на своего учителя, он благодарен ему за то, что тот смехом «закалял наши лукавые детские души и приучал относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора» . Важно понять, что «слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого» .

Практическое задание Каким, по вашему мнению, должен быть учитель?

«…Мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.»

Теория литературы Юмор (англ. humour – нрав, настроение) – изображение героев в смешном виде. В отличие от сатиры юмор выражает смех веселый, доброжелательный. Рассказчик – образ человека, от лица которого ведется повествование в художественном произведении. Градация (лат. gradatio – ступеньчатое повышение) – постепенное нарастание смысловой или эмоциональной значимости ряда выражений.

Домашнее задание Сочинение «Еще один случай на уроке у Харлампия Диогеновича ».

Фазиль Абдулович Искандер (1929-2016)

Фазиль Абдулович Искандер (1929-2016) Родился 6 марта 1929года в Сухуми (Абхазия), в семье иранца - владельца кирпичного завода. В 1938 отец Фазиля был выслан из СССР. С тех пор Искандер больше никогда его не видел. Воспитывался родственниками матери-абхазки в селе Чегем.

Биография По корням Фазиля Искандера можно судить о том, какая это могучая личность. Детство его прошло в горном селе и в сухумском дворике дедушки, куда он приезжал на лето. Он был главным воспитателем Фазиля, если не считать Абхазии и суровых, но справедливых нравственных заповедей гор.

Окончил русскую школу в Абхазии с золотой медалью. Поступил в Библиотечный институт в Москве. После трёх лет обучения перевёлся в Литературный институт им. А.М.Горького, который окончил в 1954 году.

В 1954-1956 годах работал журналистом в Брянске (газета "Брянский комсомолец") и Курске (газета "Курская правда"). В 1956 переехал в Сухуми, став редактором в абхазском отделении Госиздата, где работал до начала 1990-х.

Прозу начал писать с 1962 г. Печатался в журналах "Литературная Абхазия", "Юность", "Новый мир", "Неделя". Фазиль Искандер - лауреат многочисленных премий, в том числе Пушкинской премии (1993) и премии "Триумф" (1999).

Искандер - академик РАЕН (1995), Академии российского искусства (1995), Независимой академии эстетики и свободных искусств (1995), почетный доктор Норвичского университета (США), член и лауреат Баварской академии изящных искусств (Германия). Фазиль Искандер награжден орденами "За заслуги перед Отечеством" III (1999), II (2004) и IV (2009) степеней, орденом "Честь и слава" I степени Абхазии (2002).

Система персонажей

Вопросы Каким вы представляете главного героя? Как он относится к своим товарищам? Расскажите о Шурике Авдеенко, отличнике Сахарове, Адольфе Комарове. Вывод: Каждый герой рассказа запоминается надолго, потому что автор выделяет главные, основные черты внешности и характера героя, и делает на них акцент, подчёркивая несколько раз угрюмость Авдеенко, благополучие Сахарова и скромность и незаметность Алика.

Шурик Авдеенко Сахаров Адольф Комаров 1. Загорелое угрюмое лицо показывало мощные усилия ума и воли. 2. Стоял у доски с яростным и угрюмым лицом. 3. Длинный, нескладный, самый мрачный человек в классе. 1. Умное добросовестное лицо. 1. Опрятный, худой и тихий. 2. Привычка держать руки на промокашке. 3. Волосы светлые, веснушки. 4. Считался способным троечником. Даже во время смеха не переставал быть отличником. Его редко ругали, но ещё реже хвалили. «Черный лебедь».

Вопросы Чего боялся главный герой рассказа? На что он был готов? Догадался ли учитель, что «бесстрашный малярик» не готов к уроку?

Вопросы С какой целью учитель рассказывает о подвигах Геракла? Почему Харлампий Диогенович сравнил героя рассказа с Гераклом? Кто такой Геракл? Во имя чего он совершал подвиги? Учитель догадался, что мальчик специально вернул докторшу, так как не знал урок. Он догадался о трусости мальчика и иронично называет его поступок тринадцатым подвигом Геракла.

удушение Немейского льва убийство Лернейской гидры истребление Стимфалийских птиц поимка Керинейской лани укрощение Эриманфского вепря очистка Авгиевых конюшен укрощение Критского быка похищение коней Диомеда похищение пояса Ипполиты похищение коров Гериона похищение золотых яблок Гесперид укрощение пса Кербера

Вопросы Что испытывает герой? Каково его состояние? В воздухе запахло какой-то опасностью. Захлопнулся маленький капканчик. Сердце моё с размаху влепилось в спину. Голос мой подымается прямо из живота. Казнь. От ужаса и отвращения. Какова реакция класса? Смотрел на меня и ждал. Ждал, что я буду проваливаться. Хотел, чтобы я проваливался, как можно медленнее и интереснее. Сдерживал хихиканья. Смеялся. Хохотал.

Состояние главного героя Реакция класса 1. В воздухе запахло какой-то опасностью. 1. Смотрел на меня и ждал. 2. Захлопнулся маленький капканчик. 2. Ждал, что я буду проваливаться. 3. Сердце моё с размаху влепилось в спину. 3. Хотел, чтобы я проваливался, как можно медленнее и интереснее. 4. Голос мой подымается прямо из живота. 4. Сдерживал хихиканья. 5. Казнь. 5. Смеялся. 6. Ужас и отвращение. 6. Хохотал.

Выводы Все понимают, что учитель поступает справедливо. Ведь он высмеивает ученика не из-за личной неприязни. Просто он не терпит, когда к делу относятся спустя рукава, не выносит разболтанности, разгильдяйства, обмана. А самое главное - у него нет любимчиков. «Смешным мог оказаться каждый». Конечно, мало приятного, когда над тобой смеются, но если в этом смехе нет ни оскорбления, ни унижения, то и обижаться особенно не на что. Во всяком случае, «пострадавшему» от Харлампия Диогеновича хотелось бы, во что бы то ни стало доказать, что он «не такой уж окончательно смехотворный».

Выводы В чем состоит главная идея этого рассказа? Какой смысл вкладывал автор в название своего рассказа? Как вы понимаете слова: «Смехом он, разумеется, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора»? Главная идея рассказа состоит в том, что наш герой понял, как смех помогает бороться с ложью и фальшей. Он «стал серьезнее относиться к домашним заданиям» . Ученик не обижается на своего учителя, он благодарен ему за то, что тот смехом «закалял наши лукавые детские души и приучал относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора» . Важно понять, что «слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого» .

Практическое задание Каким, по вашему мнению, должен быть учитель?

«…Мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.» «…Мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.»

13 подвиг Геракла

Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, навряд ли абсолютно точно.

Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.

И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, - сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.

Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.

Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион.

Стадион находился рядом со школьным двором и постоянно, особенно во время больших состязаний, мешал педагогическому процессу. Директор даже писал куда-то, чтобы его перенесли в другое место. Он говорил, что стадион нервирует школьников. На самом деле нас нервировал не стадион, а комендант стадиона дядя Вася, который безошибочно нас узнавал, даже если мы были без книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами.

К счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте, только деревянный забор заменили каменным. Так что теперь приходилось перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревянной ограде.

Все же директор наш напрасно боялся, что мы можем сбежать с урока математики. Это было немыслимо. Это было все равно что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу, хотя она всем порядочно надоела. Он всегда, и зимой и летом, ходил в одной шляпе, вечнозеленой, как магнолия. И всегда чего-нибудь боялся.

Со стороны могло показаться, что он больше всего боялся комиссии из гороно, на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Это была демоническая женщина. Когда-нибудь я напишу о ней поэму в байроновском духе, но сейчас я рассказываю о другом.

Конечно, мы никак не могли сбежать с урока математики. Если мы вообще когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как правило, урок пения.

Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. Правда, иногда он нас заставлял смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательство от обратного.

Происходило это примерно так. Скажем, иной ученик чуть припоздает на урок, ну примерно на полсекунды после звонка, а Харлампий Диогенович уже входит в дверь. Бедный ученик готов провалиться сквозь пол. Может, и провалился бы, если б прямо под нашим классом не находилась учительская.

Иной учитель на такой пустяк не обратит внимания, другой сгоряча выругает, но только не Харлампий Диогенович. В таких случаях он останавливался в дверях, перекладывал журнал из руки в руку и жестом, исполненным уважения к личности ученика, указывал на проход.

Ученик мнется, его растерянная физиономия выражает желание как-нибудь понезаметней проскользнуть в дверь после учителя. Зато лицо Харлампия Диогеновича выражает радостное гостеприимство, сдержанное приличием и пониманием необычности этой минуты. Он дает знать, что само появление такого ученика - редчайший праздник для нашего класса и лично для него, Харлампия Диогеновича, что его никто не ожидал, и раз уж он пришел, никто не посмеет его упрекнуть в этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель, который, конечно же, пройдет в класс после такого замечательного ученика и сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостя не скоро отпустят.

Все это длится несколько секунд, и в конце концов ученик, неловко протиснувшись в дверь, спотыкающейся походкой идет на свое место.

Харлампий Диогенович смотрит ему вслед и говорит что-нибудь великолепное. Например:

Принц Уэльский.

Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле электростанции. Потому что она образцовая. В крайнем случае, если б ему вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу.

Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть принцем, тем более каким-то Уэльским.

Но вот Харлампий Диогенович садится на место. Класс мгновенно смолкает. Начинается урок.

Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках. Кроме журнала, у него был блокнотик, куда он что-то вписывал после опроса. Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей в школу. Все эти штучки были ему ни к чему.

Во время контрольных работ он и не думал бегать между рядами, заглядывать в парты или там бдительно вскидывать голову при всяком шорохе, как это делали другие. Нет, он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза.

Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал списанную работу и начинал высмеивать ее. Так что списывали мы только в самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.

Бывало, во время контрольной работы оторвется от своих четок или книги и говорит:

Сахаров, пересядьте, пожалуйста, к Авдеенко.

Сахаров встает и смотрит на Харлампия Диогеновича вопросительно. Он не понимает, зачем ему, отличнику, пересаживаться к Авдеенко, который плохо учится.

Пожалейте Авдеенко, он может сломать шею.

Авдеенко тупо смотрит на Харлампия Диогеновича, как бы не понимая, а может быть, и в самом деле не понимая, почему он может сломать шею.

Авдеенко думает, что он лебедь, - поясняет Харлампий Диогенович. - Черный лебедь, - добавляет он через мгновение, намекая на загорелое, угрюмое лицо Авдеенко. - Сахаров, можете продолжать, - говорит Харлампий Диогенович.

Сахаров садится.

И вы тоже,- обращается он к Авдеенко, но что-то в голосе его едва заметно сдвинулось. В него влилась точно дозированная порция насмешки. - ...Если, конечно, не сломаете шею... черный лебедь! - твердо заключает он, как бы выражая мужественную надежду, что Александр Авдеенко найдет в себе силы работать самостоятельно.

Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи.

Главное оружие Харлампия Диогеновича - это делать человека смешным. Ученик, отступающий от школьных правил, - не лентяй, не лоботряс, не хулиган, а просто смешной человек. Вернее, не просто смешной, на это, пожалуй, многие согласились бы, но какой-то обидно смешной. Смешной, не понимающий, что он смешной, или догадывающийся об этом последним.

И когда учитель выставляет тебя смешным, сразу же распадается круговая порука учеников, и весь класс над тобой смеется. Все смеются против одного. Если над тобой смеется один человек, ты можешь еще как-нибудь с этим справиться. Но невозможно пересмеять весь класс. И если уж ты оказался смешным, хотелось во что бы то ни стало доказать, что ты хоть и смешной, но не такой уж окончательно смехотворный.

Надо сказать, что Харлампий Диогенович не давал никому привилегии. Смешным мог оказаться каждый. Разумеется, я тоже не избежал общей участи.

В тот день я не решил задачу, заданную на дом. Там было что-то про артиллерийский снаряд, который куда-то летит с какой-то скоростью и за какое-то время. Надо было узнать, сколько километров пролетел бы он, если бы летел с другой скоростью и чуть ли не в другом направлении.

В общем, задача была какая-то запутанная и глупая. У меня решение никак не сходилось с ответом. А между прочим, в задачниках тех лет, наверное из-за вредителей, ответы иногда бывали неверные. Правда, очень редко, потому что их к тому времени почти всех переловили. Но, видно, кое-кто еще орудовал на воле.

Но некоторые сомнения у меня все-таки оставались. Вредители вредителями, но, как говорится, и сам не плошай.

Поэтому на следующий день я пришел в школу за час до занятий. Мы учились во вторую смену. Самые заядлые футболисты были уже на месте. Я спросил у одного из них насчет задачи, оказалось, что и он ее не решил. Совесть моя окончательно успокоилась. Мы разделились на две команды и играли до самого звонка.

И вот входим в класс. Еле отдышавшись, на всякий случай спрашиваю у отличника Сахарова:

Ну, как задача?

Ничего, - говорит он, - решил. При этом он коротко и значительно кивнул головой в том смысле, что трудности были, но мы их одолели.

Как решил, ведь ответ неправильный?

Правильный, - кивает он мне головой с такой противной уверенностью на умном добросовестном лице, что я его в ту же минуту возненавидел за благополучие, хотя и заслуженное, но тем более неприятное. Я еще хотел посомневаться, но он отвернулся, отняв у меня последнее утешение падающих: хвататься руками за воздух.

Оказывается, в это время в дверях появился Харлампий Диогенович, но я его не заметил и продолжал жестикулировать, хотя он стоял почти рядом со мной. Наконец я догадался, в чем дело, испуганно захлопнул задачник и замер.

Харлампий Диогенович прошел на место.

Я испугался и ругал себя за то, что сначала согласился с футболистом, что задача неправильная, а потом не согласился с отличником, что она правильная. А теперь Харлампий Диогенович, наверное, заметил мое волнение и первым меня вызовет.

Рядом со мной сидел тихий и скромный ученик. Звали его Адольф Комаров. Теперь он себя называл Аликом и даже на тетради писал Алик, потому что началась война и он не хотел, чтобы его дразнили Гитлером. Все равно все помнили, как его звали раньше, и при случае напоминали ему об этом.

Я любил разговаривать, а он любил сидеть тихо. Нас посадили вместе, чтобы мы влияли друг на друга, но, по-моему, из этого ничего не получилось. Каждый остался таким, каким был.

Сейчас я заметил, что даже он решил задачу. Он сидел над своей раскрытой тетрадью, опрятный, худой и тихий, и оттого, что руки его лежали на промокашке, он казался еще тише. У него была такая дурацкая привычка - держать руки на промокашке, от чего я его никак не мог отучить.

Гитлер капут, - шепнул я в его сторону. Он, конечно, ничего не ответил, но хоть руки убрал с промокашки, и то стало легче.

Между тем Харлампий Диогенович поздоровался с классом и уселся на стул. Он слегка вздернул рукава пиджака, медленно протер нос и рот носовым платком, почему-то посмотрел после этого в платок и сунул его в карман. Потом он снял часы и начал листать журнал. Казалось, приготовления палача пошли быстрей.

Но вот он отметил отсутствующих и стал оглядывать класс, выбирая жертву. Я затаил дыхание.

Кто дежурный? - неожиданно спросил он. Я вздохнул, благодарный ему за передышку.

Дежурного не оказалось, и Харлампий Диогенович заставил самого старосту стирать с доски. Пока он стирал, Харлампий Диогенович внушал ему, что должен делать староста, когда нет дежурного. Я надеялся, что он расскажет по этому поводу какую-нибудь притчу из школьной жизни, или басню Эзопа, или что-нибудь из греческой мифологии. Но он ничего по стал рассказывать, потому что скрип сухой тряпки о доску был неприятен, и он ждал, чтобы староста скорей кончил свое нудное протирание. Наконец староста сел.

Класс замер. Но в это мгновение раскрылась дверь и в дверях появились доктор с медсестрой.

Извините, это пятый "А"? - спросила доктор.

Нет, - сказал Харлампий Диогенович с вежливой враждебностью, чувствуя, что какое-то санитарное мероприятие может сорвать ему урок. Хотя наш класс был почти пятый "А", потому что он был пятый "Б", он так решительно сказал "нет", как будто между нами ничего общего не было и не могло быть.

Извините,- сказала доктор еще раз и, почему-то нерешительно помешкав, закрыла дверь.

Я знал, что они собираются делать уколы против тифа, В некоторых классах уже делали. Об уколах заранее никогда не объявляли, чтобы никто не мог улизнуть или, притворившись больным, остаться дома.

Уколов я не боялся, потому что мне делали массу уколов от малярии, а это самые противные из всех существующих уколов.

И вот внезапная надежда, своим белоснежным халатом озарившая наш класс, исчезла. Я этого не мог так оставить.

Можно, я им покажу, где пятый "А"? - сказал я, обнаглев от страха.

Два обстоятельства в какой-то мере оправдывали мою дерзость. Я сидел против двери, и меня часто посылали в учительскую за мелом или еще за чем-нибудь. А потом пятый "А" был в одном из флигелей при школьном дворе, и докторша в самом деле могла запутаться, потому что она у нас бывала редко, постоянно она работала в первой школе.

Покажите, - сказал Харлампий Диогенович и слегка приподнял брови.

Стараясь сдерживаться и не выдавать своей радости, я выскочил из класса.

Я догнал докторшу и медсестру еще в коридоре нашего этажа и пошел с ними.

Я покажу вам, где пятый "А", - сказал я. Докторша улыбнулась так, как будто она не уколы делала, а раздавала конфеты.

А нам что, не будете делать? - спросил я.

Вам на следующем уроке, - сказала докторша, все так же улыбаясь.

А мы уходим в музей на следующий урок, - сказал я несколько неожиданно даже для себя.

Вообще-то у нас шли разговоры о том, чтобы организованно пойти в краеведческий музей и осмотреть там следы стоянки первобытного человека. Но учительница истории все время откладывала наш поход, потому что директор боялся, что мы не сумеем пойти туда организованно.

Дело в том, что в прошлом году один мальчик из нашей школы стащил оттуда кинжал абхазского феодала, чтобы сбежать с ним на фронт. По этому поводу был большой шум, и директор решил, что все получилось так потому, что класс пошел в музей не в шеренгу по два, а гурьбой.

На самом деле этот мальчик все заранее рассчитал. Он не сразу взял кинжал, а сначала сунул его в солому, которой была покрыта Хижина Дореволюционного Бедняка. А потом, через несколько месяцев, когда все успокоилось, он пришел туда в пальто с прорезанной подкладкой и окончательно унес кинжал.

А мы вас не пустим,- сказала докторша шутливо.

Что вы, - сказал я, начиная волноваться,- мы собираемся во дворе и организованно пойдем в музей.

Значит, организованно?

Да, организованно, - повторил я серьезно, боясь, что она, как и директор, не поверит в нашу способность организованно сходить в музей.

А что, Галочка, пойдем в пятый "Б", а то и в самом деле уйдут, - сказала она и остановилась. Мне всегда нравились такие чистенькие докторши в беленьких чепчиках и в беленьких халатах.

Но ведь нам сказали сначала в пятый "А",- заупрямилась эта Галочка и строго посмотрела на меня. Видно было, что она всеми силами корчит из себя взрослую.

Я даже не посмотрел в ее сторону, показывая, что никто и не думает считать ее взрослой.

Какая разница, - сказала докторша и решительно повернулась.

Мальчику не терпится испытать мужество, да?

Я малярик, - сказал я, отстраняя личную заинтересованность, - мне уколы делали тыщу раз.

Ну, малярик, веди нас, - сказала докторша, и мы пошли.

Убедившись, что они не передумают, я побежал вперед, чтобы устранить связь между собой и их приходом.

Когда я вошел в класс, у доски стоял Шурик Авдеенко, и, хотя решение задачи в трех действиях было написано на доске его красивым почерком, объяснить решение он не мог. Вот он и стоял у доски с яростным и угрюмым лицом, как будто раньше знал, а теперь никак не мог припомнить ход своей мысли.

"Не бойся, Шурик, - думал я, - ты ничего не знаешь, а я тебя уже спас". Хотелось быть ласковым и добрым.

Молодец, Алик, - сказал я тихо Комарову, - такую трудную задачу решил.

Алик у нас считался способным троечником. Его редко ругали, зато еще реже хвалили. Кончики ушей у него благодарно порозовели. Он опять наклонился над своей тетрадью и аккуратно положил руки на промокашку. Такая уж у него была привычка.

Но вот распахнулась дверь, и докторша вместе с этой Галочкой вошли в класс. Докторша сказала, что так, мол, и так, надо ребятам делать уколы.

Если это необходимо именно сейчас, - сказал Харлампий Диогенович, мельком взглянув на меня, - я не могу возражать. Авдеенко, на место, - кивнул он Шурику.

Шурик положил мел и пошел на место, продолжая делать вид, что вспоминает решение задачи.

Класс заволновался, но Харлампий Диогенович приподнял брови, и все притихли. Он положил в карман свой блокнотик, закрыл журнал и уступил место докторше. Сам он присел рядом за парту. Оп казался грустным и немного обиженным.

Доктор и девчонка раскрыли свои чемоданчики и стали раскладывать на столе баночки, бутылочки и враждебно сверкающие инструменты.

Ну, кто из вас самый смелый? - сказала докторша, хищно высосав лекарство иглой и теперь держа эту иглу острием кверху, чтобы лекарство не вылилось.

Она это сказала весело, но никто не улыбнулся, все смотрели на иглу.

Будем вызывать по списку, - сказал Харлампий Диогенович, - потому что здесь сплошные герои. Он раскрыл журнал.

Авдеенко, - сказал Харлампий Диогенович и поднял голову.

Класс нервно засмеялся. Докторша тоже улыбнулась, хотя и не понимала, почему мы смеемся.

Авдеенко подошел к столу, длинный, нескладный, и по липу его было видно, что он так и не решил, что лучше, получить двойку или идти первым на укол.

Он заголил рубаху и теперь стоял спиной к докторше, все такой же нескладный и не решивший, что же лучше. И потом, когда укол сделали, он не обрадовался, хотя теперь весь класс ему завидовал.

Алик Комаров все больше и больше бледнел. Подходила его очередь. И хотя он продолжал держать свои руки на промокашке, видно, это ему не помогало.

Я старался как-нибудь его расхрабрить, но ничего не получалось. С каждой минутой он делался все строже и бледней. Он не отрываясь смотрел на докторскую иглу.

Отвернись и не смотри, - говорил я ему.

Я не могу отвернуться, - отвечал он затравленным шепотом.

Сначала будет не так больно. Главная боль, когда будут впускать лекарство, - подготавливал я его.

Я худой, - шептал он мне в ответ, едва шевеля белыми губами, - мне будет очень больно.

Ничего, - отвечал я, - лишь бы в кость не попала иголка.

У меня одни кости, - отчаянно шептал он, - обязательно попадут.

А ты расслабься,- говорил я ему, похлопывая его по спине, - тогда не попадут.

Спина его от напряжения была твердая, как доска.

Я и так слабый, - отвечал он, ничего не понимая, - я малокровный.

Худые не бывают малокровными, - строго возразил я ему. - Малокровными бывают малярики, потому что малярия сосет кровь.

У меня была хроническая малярия, и, сколько доктора ни лечили, ничего не могли поделать с ней. Я немного гордился своей неизлечимой малярией.

К тому времени, как Алика вызвали, он был совсем готов. Я думаю, он даже не соображал, куда идет и зачем.

Теперь он стоял спиной к докторше, бледный, с остекленевшими глазами, и, когда ему сделали укол, он внезапно побелел как смерть, хотя, казалось, дальше бледнеть некуда. Он так побледнел, что на лице его выступили веснушки, как будто откуда-то выпрыгнули. Раньше никто и не думал, что он веснушчатый. На всякий случай я решил запомнить, что у него есть скрытые веснушки. Это могло пригодиться, хотя я и не знал пока, для чего.

После укола он чуть не свалился, но докторша его удержала и посадила на стул. Глаза у него закатились, мы все испугались, что он умирает.

- "Скорую помощь"! - закричал я. - Побегу позвоню!

Харлампий Диогенович гневно посмотрел на меня, а докторша ловко подсунула ему под нос флакончик. Конечно, не Харлампию Диогеновичу, а Алику.

Он сначала не открывал глаза, а потом вдруг вскочил и деловито пошел на свое место, как будто не он только что умирал.

Даже не почувствовал, - сказал я, когда мне сделали укол, хотя прекрасно все почувствовал.

Молодец, малярик, - сказала докторша. Помощница ее быстро и небрежно протерла мне спину после укола. Видно было, что она все еще злится на меня за то, что я их не пустил в пятый "А".

Еще потрите, - сказал я, - надо, чтобы лекарство разошлось.

Она с ненавистью дотерла мне спину. Холодное прикосновение проспиртованной ваты было приятно, а то, что она злится на меня и все-таки вынуждена протирать мне спину, было еще приятней.

Наконец все кончилось. Докторша со своей Галочкой собрали чемоданчики и ушли. После них в классе остался приятный запах спирта и неприятный лекарства. Ученики сидели, поеживаясь, осторожно пробуя лопатками место укола и переговариваясь на правах пострадавших.

Откройте окно, - сказал Харлампий Диогенович, занимая свое место. Он хотел, чтобы с запахом лекарства из класса вышел дух больничной свободы.

Он вынул четки и задумчиво перебирал желтые бусины. До конца урока оставалось немного времени. В такие промежутки он обычно рассказывал нам что-нибудь поучительное и древнегреческое.

Как известно из древнегреческой мифологии, Геракл совершил двенадцать подвигов, - сказал он и остановился. Щелк, щелк - перебрал он две бусины справа налево. - Один молодой человек захотел исправить греческую мифологию, - добавил он и опять остановился. Щелк, щелк.

"Смотри, чего захотел", - подумал я про этого молодого человека, понимая, что греческую мифологию исправлять никому не разрешается. Какую-нибудь другую, завалящую мифологию, может быть, и можно подправить, но только не греческую, потому что там уже давно все исправлено и никаких ошибок быть не может.

Он решил совершить тринадцатый подвиг Геракла, - продолжал Харлампий Диогенович, - и это ему отчасти удалось.

Мы сразу по его голосу поняли, до чего это был фальшивый и никудышный подвиг, потому что, если бы Гераклу понадобилось совершить тринадцать подвигов, он бы сам их совершил, а раз он остановился на двенадцати, значит, так оно и надо было и нечего было лезть со своими поправками.

Геракл совершал свои подвиги как храбрец. А этот молодой человек совершил свой подвиг из трусости...- Харлампий Диогенович задумался и прибавил: - Мы сейчас узнаем, во имя чего он совершил свой подвиг...

Щелк. На этот раз только одна бусина упала с правой стороны на левую. Он ее резко подтолкнул пальцем. Она как-то нехорошо упала. Лучше бы упали две, как раньше, чем одна такая.

Я почувствовал, что в воздухе запахло какой-то опасностью. Как будто не бусина щелкнула, а захлопнулся маленький капканчик в руках Харлампия Диогеновича.

Мне кажется, я догадываюсь, - проговорил он и посмотрел на меня.

Я почувствовал, как от его взгляда сердце мое с размаху влепилось в спину.

Прошу вас, - сказал он и жестом пригласил меня к доске.

Да, именно вас, бесстрашный малярик, - сказал он.

Я поплелся к доске.

Расскажите, как вы решили задачу, - спросил он спокойно и, - щелк, щелк - две бусины перекатились с правой стороны на левую. Я был в его руках.

Класс смотрел на меня и ждал. Он ждал, что я буду проваливаться, и хотел, чтобы я провалился как можно медленней и интересней.

Я смотрел краем глаза на доску, пытаясь по записанным действиям восстановить причину этих действий. Но мне это не удалось. Тогда я стал сердито стирать с доски, как будто написанное Шуриком путало меня и мешало сосредоточиться. Я еще надеялся, что вот-вот прозвенит звонок и казнь придется отменить. Но звонок не звенел, а бесконечно стирать с доски было невозможно. Я положил тряпку, чтобы раньше времени не делаться смешным.

Мы вас слушаем, - сказал Харлампий Диогенович, не глядя на меня.

Артиллерийский снаряд, - сказал я бодро в ликующей тишине класса и замолк.

Артиллерийский снаряд, - повторил я упрямо, надеясь по инерции этих слов пробиться к другим таким же правильным словам. Но что-то крепко держало меня на привязи, которая натягивалась, как только я произносил эти слова. Я сосредоточился изо всех сил, пытаясь представить ход задачи, и еще раз рванулся, чтобы оборвать эту невидимую привязь.

Артиллерийский снаряд, - повторил я, содрогаясь от ужаса и отвращения.

В классе раздались сдержанные хихиканья. Я почувствовал, что наступил критический момент, и решил ни за что не делаться смешным, лучше просто получить двойку.

Вы что, проглотили артиллерийский снаряд? - спросил Харлампий Диогенович с доброжелательным любопытством.

Он это спросил так просто, как будто справлялся, не проглотил ли я сливовую косточку.

Да, - быстро сказал я, почувствовав ловушку и решив неожиданным ответом спутать его расчеты.

Тогда попросите военрука, чтобы он вас разминировал, - сказал Харлампий Диогенович, но класс уже и так смеялся.

Смеялся Сахаров, стараясь во время смеха не переставать быть отличником. Смеялся даже Шурик Авдеенко, самый мрачный человек нашего класса, которого я же спас от неминуемой двойки. Смеялся Комаров, который, хоть и зовется теперь Аликом, а как был, так и остался Адольфом.

Глядя на него, я подумал, что, если бы у нас в классе не было настоящего рыжего, он сошел бы за него, потому что волосы у него светлые, а веснушки, которые он скрывал так же, как свое настоящее имя, обнаружились во время укола. Но у нас был настоящий рыжий, и рыжеватость Комарова никто не замечал. И еще я подумал, что, если бы мы на днях не содрали с наших дверей табличку с обозначением класса, может быть, докторша к нам не зашла и ничего бы не случилось. Я смутно начинал догадываться о связи, которая существует между вещами и событиями.

Звонок, как погребальный колокол, продрался сквозь хохот класса. Харлампий Диогенович поставил мне отметку в журнал и еще что-то записал в свой блокнотик.

С тех пор я стал серьезней относиться к домашним заданиям и с нерешенными задачами никогда не совался к футболистам. Каждому свое.

Позже я заметил, что почти все люди боятся показаться смешными. Особенно боятся показаться смешными женщины и поэты. Пожалуй, они слишком боятся и поэтому иногда выглядят смешными. Зато никто не может так ловко выставить человека смешным, как хороший поэт или хорошая женщина.

Конечно, слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого.

Мне кажется, что Древний Рим погиб оттого, что его императоры в своей бронзовой спеси перестали замечать, что они смешны. Обзаведись они вовремя шутами (надо хотя бы от дурака слышать правду), может быть, им удалось бы продержаться еще некоторое время. А так они надеялись, что в случае чего гуси спасут Рим. Но нагрянули варвары и уничтожили Древний Рим вместе с его императорами и гусями.

Я, понятно, об этом нисколько не жалею, но мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда.