Былины. Тема седьмаямузыкальные жанры,связанные со словом (вокальные жанры) итак, что же вы узнали

Страшные потрясения выпадали на долю народа и они не могли не взволновать поэтическую душу народа, народные певцы не могли оставаться в стороне от важнейших исторических событий, - и они создали ге-роические песни, которые теперь называются былинами.

Так есть ли правда в том, o чем рассказывают былины? Ну, на-пример, терпели ли русские воины в схватках с врагами пораже-ния? Несомненно. В том же "Слове o полку Игореве" рассказывается о неудачном походе на половцев новгород-северского князя Игоря Святославовича. Но былины рассказывают и о непобедимых русских богатырях - и в этом тоже правда. Воспевая богаты-рей, защитников Родины, былины звали на подвиг во славу оте-чества, поднимали в тяжелую годину испытаний дух народа, воспитывали в отроках-юношах любовь к родной земле и нена-висть к насильникам. Пример непобедимых богатырей, вселял в людей мужество, укреплял чувство долга, чести. И разве нет правды в том, что славные русичи, несмо-тря на временные поражения, всегда оказывались победителями? Не смогли покорить Русь ни печенеги, ни половцы, ни какому супостату не под силу покорить Русь матушку и свободолюбивых русичей!

Для былин всегда важна правда жизни. Толчком к созданию былины служило какое-либо собы-тие; возможно даже (как считают некоторые ученные), что былинам предшествовали или песни-славы в честь героев, или предания, в которых c большей или меньшей точностью воспроизводились события, герои и Т. д. Однако, чтобы стать былиной, они должны были пройти определенный путь развития, обработки, насыщения художественным вымыслом, фантазией, эмоциональной образностью - превратиться а песни «o доблестях, o подвигах, o славе» (слова A. Блока) необыкновенных людей, ге-роев, богатырей.

Итак, былины -это прежде всего героические народные песни o подвигах сильных, могучих защитников русской земли. Богатыри любят родную землю, они стоят на страже ее границ, в минуту опасности приходят на помощь своему народу, спасают его от пора-бощения и унижения. Главным персонажем былин и является богатырь. Он стал воп-лощением идеала мужественного, честного, преданного Родине, на-роду человека. Его не страшат несметные силы врага, не страшит даже сама смерть! Чтобы подчеркнуть силу героя, величие подвига, сказители изображают его сражающимся в одиночку против вра-жьих сил, которых "черным-черно, как черных воронов" ... Таков Илья Муромец, таковы же и другие богатыри - Добрыня Никитич, Алеша Попович, Дунай-сват, Василий Казимирович, Михайло Да-нилович, Сухман...

C большой любовью рассказывают былины, например, o под-виге двенадцатилетнего Михайлы Даниловича, который один в чи-стом поле бился с войском нечестивым: "... сёк-рубил силу три дня и три ночи, хлеба-соли не едаючи, ключевой воды не пиваючи". Если на Руси есть такие могучие богатыри, как мaлолетний Михай-лушка, то любому Врагу не поздоровится! ...

Победы богатырей над несметными полчищами врагов вызывали y слушателей восхищение, радость, веру а силы народ-ные. Чем сильнее, страшнее враг, тем величественнее победа бо-гатыря.Богатыри живут не только на заставах богатырских, - им не чужда и мирная жизнь. Однако и в ней приходится совершать во-инские подвиги. В былинах хорошо видно то каким была власть на Руси и в частности каган Владимир.Вот, казалось бы, самое «мирное» поручение дает князь Владимир богатырю Дунаю: высватать ему красну девицу в жёны, чтобы онаКрасотой бы красна и ростом высока, Да лицо-то y нее — как и белый снег, Щеки у нее — будто aлый цвет,Очи ясные у нее —как у сокола...Такая девица есть —это дочь «ляховинского короля» Апра-ксия. Но король не хочет выдать Апраксию замуж за князя, и тогда приходится Дунаю c Добрыней превратиться из мирных сватов в«доблестных воинов». Ляховинский король оскорбляет князя Влади-мира: он называет князя вором, разбойником, не считает для себя честью сватовство киевского князя. Богатыри устраивают великое кроволитьице и увозят c собой Апраксию...

Есть героические былины. Но есть и другие, в которых ге-рои не защищают границу, не совершают подвигов во имя оте-чества, a обнаруживают свои выдающиеся качества в конфликте, ссоре c самим Князем Владимиром, c другими князьями-боярами, c целым городом. Они отстаивают собственную честь, встают на за-щиту семьи, родителей, рода-племени. Такие былины называются новеллистическими.

Да, далеко не всё благополучно в киевском княжестве! Князь подозрителен, легковерен, коварен. Он может оскорбить богатыря, обидеть его. Так, он не позвал на пир Илью Муромца - самого славного русского богатыря. Он посылает сватов к Даниле Ловча-нину, чтобы взять в жёны его жену - красавицу Василису. Он не поверил достоверному рассказу o подвиге богатыря Сухмана... И вот в таких сложных жизненных ситуациях проявляется сила духа богатыря, его нетерпимость ко лжи, к оскорблению. Лучше смерть,чем позор и недоверие! И погибает Данила Ловчанин. Погибает Сухман со словами укора князю:

Не умел меня солнышко миловать, Не умел меня солнышко жаловать,

А теперь не видеть ему меня во ясны очи!

Отношение к "красному солнышку" кагану Владимиру в таких былинах говорит o противопоставлении народных героев кагану правителю, o том, что князь в глазах простых людей был деспотом. Даже в героические былины проникает эта оценка. Например, в былине "Илья Муромец и Калин-царь" Илья Муромец призывает богатырей постоять за отечество, за стольный Киев-град, но они, обиженные, отказываются. Один из богатырей говорит o князе Владимире:

Y него есть много да князей, бояр, Кормит их и поит да и жалует,

Ничего нам нет от князя от Владимира!

Особенно ярко противопоставление правителей и простого му-жика в былине "Вольга и Микула". Племянник "красна солнышка" Bольга встречает на своем пути в пожалованные ему дядей города пахаря Микулу. И мужик-богатырь оказывается на голову выше и молодого князя, и его храброй дружины. Вся дружина не может втащить из земли соху, a Микула одной рукой забрасывает ее за ракитов куст! C виду неказистая кобылка пахаря обгоняет коня Вольги... B конце концов молодой князь, очарованный силой, спо-койствием, мудростью Микулы, отдает ему подарок князя Влади-мира: "А и жалую тебя тремя городами со крестьянами!" Конечно же, такой поворот Событий в ЖИЗНИ вряд ли был возможен. Но это - поэтическая правда, это - утверждение превосходства про-стого человека над князем и вера в конечную справедливость.Богатырь - всегда богатырь. И в поле - в битве c врагом, и при исполнении важных дипломатических поручений. Таков же они в семье.

Y многих народов мира есть произведения, в которых расска-зывается o том, как муж после долгих странствий возвращается до-мой и попадает на свадьбу своей жены, уже уверовавшей в его ги-бель. B русском эпосе об этом повествует былина "Добрыня и Алеша Попович". Добрыня отправляется в поле, на свою богатырс-кую службу ("поляконать"), и наказывает жене ждать его шесть лет; если же его не будет через шесть лет, то она вольна выйти за-муж хоть за князя, хоть за боярина, хоть за русского могучего бога-тыря, но только не за Алешу Поповича. Настасья Никулична, вер-ная жена, ждет его целых двенадцать лет. Владимир же князь и Алеша Попович ведут себя недостойно. Алеша Попович обманул Настасью, сказав, что видел Добрыню в поле убитым, а князь Вла-димир настойчиво сватает ее замуж за Алешу. И вот, когда уже играют свадьбу, приезжает Добрыня. Переодетыми неузнанным гусляром он приходит на свадьбу своей жены и срамит Алешу По-повича вместе c князем Владимиром.

Уважение к родителям, любовь в семье, крепость семейных устоев -вот что утверждают такие былины. Не случайно Илья Му-ромец, получив от странников сказочную силу, идет сначала в поле к родителям, чтобы помочь им в тяжелом крестьянском труде.

B большинстве былин изображен мир Киевской Руси. Именно в Киев едут богатыри на службу к стольному князю Владимиру, именно Киев осаждают вражеские полчища, именно из Киева вы-езжают богатыри в соседние государства для выполнения диплома-тических поручений. Эти былины называют киевскими.

Есть и другая группа былин - былины новгородские. B них изо-бражается жизнь второго центра Древней Руси - Новгорода, герои этих былин - новгородцы. В этих былинах не упоминается о князе Владимире, в них нет изображения вражеских нашествий, битв, они рисуют Жизнь мирную, хотя и отнюдь не простую. Всё это объ-ясняется историческими условиями. Новгород бьш вольным горо-дом, власть князя в нем была ограничена, многие вопросы госу-дарственной, общественной жизни решались на новгородском вече при активном участии его жителей; находясь на выгодном торго-вом пути, Новгород вел большую торговлю со многими странами Европы; на его земли не нападали степные кочевники, и его мало коснулось монголо-татарское нашествие: обессиленные враги не смогли преодолеть леса и болота...

Героями новгородских былин являются Василий Буслаев и Сaдко. События, главными участниками которых они стали, ри-суют нам жизнь Господина Великого Новгорода во всей ее сложно-сти и красе. Чем вызван бунт Васьки Буслаева? Ученые усматривают в "великой драке" Буслаева c новгородцами следствие политической борьбы внутри самого овгорода между владимиро-суздальской и новгородской партиями.Северо-Восточная Русь стремилась ослабить вольный город,

подчинить его. Для этого использовалось возвышение владимиро-суздальских князей в Киеве, направлявших в Новгород своих на-местников, a также священников, близких по духу политике Се-веро-Восточной Руси. Не случайно поэтому, сражаясь c "купцами богатыми", "Мужиками (мужами) новгородскими", Василий Бус-лаев вступает в поединок и со "старцем-пилигримам", представите-лем

Таким образом, в былине "Василий Буслаев и новгородцы" изображена не пустая драка, а столкновение между богатым торго-вым посадом, именитыми мужами, пытавшимися поставить Новгород в зависимость от Северо-Восточной Руси, и новгородской партией, отстаивавшей самостоятельность, независимость города. Интересно отметить, что в решении политических или других важных споров в Новгороде действительно прибегали порой к "боям дракам кроволитьицам", которые происходили на мосту через Вол-хов.

Васька Буслаев является героем еще одной былины - "Смерть Василия Буслаева". В ней он предстает перед нами как предводитель дружины, человек горячий, нетерпеливый, воинственный... Василий Буслаев погибает. Замечательный русский критик B.Г. Бе-линский писал: "Смерть Василья выходит прямо из его характера, удалого и буйного, который как бы напрашивается на беду и ги-бель" ...Жемчужинами русского эпоса являются былины o Садко. Их две, нередко они исполнялись как одна, вместе. История бедного гусляра Садко, разбогатевшего благодаря искусной игре и покрови-тельству Водяного, не могла не волновать людей, как не могли не волновать и дальнейшие события: Садко вызвался поспорить со всем Новгородом -кто богаче, он, Садко, или Господин Великий Новгород! B.Г. Белинский проницательно определил идею былины как поэтическое восхваление, возвеличение Новгорода: "Садко вы-ражает собою бесконечную силу, бесконечную удаль; но эта сила и удаль основаны на бесконечных денежных средствах, приобрете-ние которых возможно только в торговой общине". B конце концов богатого купца Садко победил Новгород: не смог Садко выкупить всех его товаров.

"Какая широкая, размашистая фантазия!" - воскликнул B.Г. Белинский, познакомившись со второй былиной o Садко -"Садко в подводном царстве". Садко попадает в под-водное царство по требованию морского царя, играет ему на гус-лях; царь хочет, чтобы он остался у него в море, предлагает ему в жёны одну из своих дочерей-красавиц, несметные богатства... Однако любовь к родной земле, к Новгороду, к семье помогает Садко вернуться домой.

Итак, былины -это поэтические, художественные произведения. В них много неожиданного, удивительного, невероятного.Однако в основе своей они правдивы: передают народное понима-ние истории, народные представления о долге, чести, справедливо-сти. Вместе c тем они искусно построены, язык их своеобразен.Если мы попытаемся читать былины вслух так, как читаем стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, то быстро убедимся, что произносить их в том же тоне невозможно. Это Объясняется тем, что созданы былины не силлабо-тоническим стихом, a тоническим. В произведениях, создан-ных тоническим стихом, в стихотворных строках может быть раз-ное количество слогов, но должно быть относительно равное коли-чество ударений. Например:

Как скакйл-то Илья да со добра коня,

Припадйл-то он ко матушке сырой земле: Как стучйт ведь мйтушка сырй земля

Да под той же как сторонушкой восточной...

Во всех четырех стихах в этом былинном отрывке по три уда-рения, хотя количество слогов в стихах и количество слогов между ударениями не всегда равное; больше того, некоторые ударные слоги при чтении произносятся без акцента, со "снятым ударением" (как здесь, например, в концевых словах первых трех строк). При этом не обязательно, чтобы во всех стихах одной и той же былины имелось одинаковое количество ударений: в одной группе стихов их может быть по четыре, в другой - по три, в третьей - по два. Хотя, конечно же, былины стремятся к возможно более пол-ному единообразию в ритме.

Очень важно иметь в виду, что в былинном стихе п е р в о е ударение, как правило, падает на третий слог от начала, а последнее - на третий слог от конца.БЬIЛИНЫ - песни, но песни особые. Их еще называют эпическими песнями, Т. e. песнями, которые рассказывают, повествуют o каких-либо событиях, объединенных между собой одними и теми
же персонажами и развивающихся во времени. Для былин характерен сюжет: изображение Событий в развитии, персонажей - в действии. Это определяет построение (композицию) былин.Нередко былины начинаются c запева, прямо Не связанного c содержанием, но настраивающего слушателей на определенный лад. Запевы поэтичны, красивы, эмоциональны. Например:

Высота ль, высота поднебесная, Глубота, глубота - окиян-море, Широко раздолье по всей земле,

Глубоки омуты днепровские...

После запева, если он есть, идет зачин - начало рассказа. Чаще всего это описание пира у князя Владимира, на котором про‑

исходит завязка действия. Действие это затем будет стремительно развиваться, вплоть до своего пика - кульминации, - держа слушателей в постоянном напряжении. Развязка действия наступает мгновенно: враг повержен!

Былину, как правило, венчает концовка, например:

Ай теперь ему, да после этого,

A теперь Садку да славу поют!
Без особого труда можно заметить в былинах повторы, начи-ная c предлогов. Вот как кланяется богатырь:
Он ведет поклоны по-учёному,

Что нa все нa четыре стороны...

Художественный пример повтора - один из основных примеров в народной поэзии. в поэтическом тексте повторяются отдельные слова, словосочетание, стихи и даже целые группы стихов. в разных былинах, например, одинаково или почти одинаково изображаются пир пир y князя Владимира, седлание богатырем коня, поездка богатырская и Т. д. такие повторы называются типическими местами. В разных былинах описание "поездочки богатырской" почти одинаково:

скакал он выше лесу стоячего,

Чуть пониже облака ходячего,

C горы на гору перескакивал!

Богат, живописен, выразителен я зык былин.

B былинах изображаются сильные герои, жестокие поединки, необычные ситуации.

Богатыри Тяжелые мечи у них, акиепчто небесье, их цалемы весят по нескольку пудов,

никому из простых смертных не поднять. И не только богатыри та-ковы, - их враги тоже изображаются гиперболически: громадными, жадными, уродливыми... Тугарин Змеевич, на-пример, может за щеку метать по целой ковриге, a запивать ее ча-рой "в полтретья ведра" ...

Все художественные средства в былинах направлены на то, чтобы наиболее ярко запечатлеть персонажей, их действия, обста-новку, выразить к ним отношение. Благодаря этому язык былин до-стигает необыкновенной точности, глубины. Вот как замечательно при помощи сравнения передавался в былинах бег времени:

Опять день за днем - будто дождь дождит,

A неделя за неделей - как трава растет,

А год за годом - как река бежит...

При помощи эпитетов создавался особый - былинный, геро-ический -поэтический мир. Богатырь определяется как святорус-ский, могучий, сильный; князь Владимир - как ласковый, славный, красно солнышко, светлое солнце. Но это и понятно ведь как каган Владимир крестик Русь? Смена религиозных культов сопровождалась уничтожением изображений некогда почитаемых богов их публичным поруганием со стороны княжих слуг построением церквей на местах где стояли языческие идолы и храмы так на холме в Киеве где стоял статуя Перуна была воздвигнута церковь Василия посвященная Василию великому. под Новгородом в Перины где находился языческий храм была построена церковь Рождества.по сообщению повести временных лет Владимир начал строительство в городах церквей и назначать попов и людей стали приводить к крещению по всем городам и селам.

Распространение христианство проводилось княжеской властью и формирующийся церковной организацией насильно при сопротивлении не только жречества но и различных слоев населения. митрополит Иларион киевский признал что крещение в Киеве происходило принуждению « никто не сопротивлялся княжьему приказу, угодному богу, и крестились если не по собственной воле, то из страха перед приказавшим, ибо его религия была связанна с властью» В других же городах замена традиционного культа новым встречала открытое сопротивление. В Новгороде схоронилась легенда о ведении там христианства епископом Иоакимом Крсунянином и княжими воеводами Добрыней и Путятой когда « Путята крестил мечем а Добрыня мечем» (Татищев история М 1962 кн 1 с 113)

Многие монастыри Руси служили тюрьмами, в которые заключались лица, обвиняемые в религиозном свободомыслии, участники антицерковных движений, а также боровшиеся против самодержавия. Монастырское заключение — одно из самых тяжких наказаний, применяемых православной церковью с давних пор. Так, в Никоновской летописи рассказывается, что еще в начале XI в. «Мало не весь город возмятётся, и в сёлах взбесятся, в бубны и сопели и гудением струнным и всякими неподобными играми сотонинскими, плесканием и плясанием, жёнам же и девам накивание и устнам их неприятен клич, всескверные песни бесовские и хрептом их увиляния, и ногам скакания и топтания. Ту же есть мужем и отроком великое падение, на женское и девичье шатание и блудное им воззрение. Також есть и жёнам мужатым беззаконное осквернение ту же и девам растление». Игумен Памфил. 16 век. еретики заключались в погреба архиерейских домов. Но особенно переполнены монастырские тюрьмы были в XVII - XVIII ее., когда выступления против свободомыслия и феодально-помещичьей эксплуатации принимали часто религиозную окраску. Немало лиц, обвиненных в антицерковных и политических выступлениях, содержалось в монастырских казематах и в XIX в. До 19 века малейшее высказывание могло стоить свободы. И не даром на Руси ходила поговорка: подведешь меня под монастырь,что уже говорить о том времени когда князь уничтожал целые деревни. Вот и создавался образ «красно солнышко» кагана Руси Владимира.

Враг называется поганым, злым, проклятым, неверным, безбожным. Слово поганин принесли христиане латинское слово - погани идущие по другому пути, но в вошло в латынь с росенского или как сейчас говорят с языка этрусков. поэтому и говорят в латыни этрусское не читается и не переводится взяли и забыли.

Определяемое слово часто употребляется c одними тем же эпитетом. Такие эпитеты называются постоянными. Например: буйна голова, ретиво сердце, могучи плечи, ноги резвые, кровь горячая, слезы горючие...

Даже суффиксы играли большую роль в изображении поэтиче-ского мира былин, в выражении исполнителями своего отношения к персонажам. Уменьшительно-ласкательными суффиксами награ-ждались любимые герои (Ильюшенька, Добрынюшка, Алёшенька), уничижительными и увеличительными - их противники (Идо-пище, Змеище и Т. д.).

Таковы былины-эпические песни o богатырях и других героях, выразившие исторические представления народа o событиях

IX-XIV столетий, запечатлевшие жизнь Древней Руси в ее военных схватках c врагами, отразившие реальные общественные и се-мейно-бытовые отношения.

После всего сказанного естественно возникает вопрос: как же

былины, в которых рассказывается o событиях IX-XIV веков, сох-ранились до наших дней? Ведь прошло свыше пятисот лет! ...

B 1804 году в Москве вышла книга под названием "Древние российские стихотворения"; впоследствии она переиздавалась c до-бавлением к названию: "собранные Киршею Даниловым". Люби-тели русской словесности, народного творчества c восторгом встре-тили выход в свет этого сборника. Но кто такой Кирша Данилов, до сих пор определенно не установлено, да и трудно точно ответить на этот вопрос. Это мог быть собира-тель былин, или их знатоки исполнитель, сам записавший извест-ные ему былины, или человек, которому принадлежал рукописный сборник, затем опубликованный под тем названием, o котором шла речь. Исследователи рукописи считают, что сборник составлен в се-редине XVIII века где-то в Сибири - или в Западной, или в восточной.

B сборнике Кирши Данилова содержится, кроме других произ-ведений народного творчества, двадцать шесть былин. И каких бы-лин! Многие из них, благодаря высоким поэтическим достоинст-вам, вошли в хрестоматии, постоянно печатаются и сейчас.

Сборник Кирши Данилова. оставался единственной книгой былин вплоть до 60-x годов XIX века, когда в Олонёцкой губернии открыли прекрасно сохранившиеся и активно исполнявшиеся былины. Это было поистине чудесное открытие! Чудо заключалось в том, что былины, уже давно считавшиеся "умершим" жанром, были записаны буквально рядом со столицей старой России Санкт-Петербургом, всего в ста - полутораста Километрах от нее. И бы-лин было много, знатоки былин жили почтив каждой деревне.

Открыл это чудо Павел Николаевич Pыбников, сосланный в Олонецкий край за политические убеждения и увлеченный народ-ным бытом, народным творчеством русского Севера.Впервые Рыбников услышал живое исполнение былины в двенадцати километрах от Петрозаводска, на острове Шуй-Наволок. Послe трудного плавания по весеннему, бурному Онежскому озеру, устроившись на ночлег y костра, Рыбников незаметно заснул..."Меня разбудили, - вспоминает он, - странные звуки: до того я много слыхал и песен, и стихов духовных, a такого напева не слыхивал. Живой, причудливый и веселый, порой он становился быстрее, порой обрывался и ладом своим напоминал что-то стародав-нее, забытое нашим поколением. Долго не хотелось проснуться и вслушаться в отдельные слова песни: так радостно было оставаться во власти совершенно нового впечатления.

Сквозь дрему я рассмотрел, что шагах в трех от меня сидит не-сколько крестьян, а поет-то седатый старик c окладистою белою бородою, быстрыми глазами и добродушным выражением на лице. Присев на корточках y потухавшего огня, .он оборачивался то к одному соседу, ток другому и пел свою песню, прерывая ее иногда усмешкою. Кончил певец и начал петь другую песню; тут я разоб-рал, что поется былина o Садке-купце, богатом госте. Разумеется, я сейчас же был на ногах, уговорил крестьянина повторить пропетое и записал c его слов".Крестьянин этот был Леонтий Богданов, познакомивший по-том Рыбникова и c другими сказителями.Павел Николаевич Рыбников открыл для нас как бесценные сокровища духовной жизни народа, таки прекрасных исполнителей былин. Благодаря его описаниям до нас дошли портреты таких сказителей, как Трофим Григорьевич Рябинин, Кузьма Иванович Романов, Василий Петрович Щеголёнок.

Пожалуй, самым выдающимся знатоком и исполнителем бы-лин был T.Г. Ря6инин. Рыбников так вспоминал o первой встрече c ним: "Через порог избы переступил старик среднего роста, крепкого сложения, c небольшой седеющей бородой и желтыми воло-сами. B его суровом взгляде, осанке, поклоне, поступи, во всей его наружности c первого взгляда были заметны спокойная сила и сдержанность".

П.H. Рыбников записал от Трофима Григорьевича более двух десятков былин, и все они высокого качества. Среди них былины "Святогор", "Вольга и Микула", "Илья Муромец и Идолище", "Илья Муромец и Соловей-разбойник" и другие.

Записанные произведения устного народного творчества под названием "Песни, собранные П.H. Рыбниковым" были опублико-ваны в четырех томах в -1867 годах, a затем переизданы в трех томах в 1909-1910 годах. Среди этик произведений 165 былин. Не-сколько былин из собрания Рыбникова публикуются в нашем сбор-нике ("Добрыня и Алеша Попович", "Михайло Данилович", "Сух-ман").

Открытие П.Н. Рыбникова не оставило равнодушным никого из тех, кому дорого народное искусство. B 1871 году, летом, в те места, где записывал былины Рыбников, отправился Александр Федо-рович Гильфердинг, известный ученый-славист (т. e. изучавший ис-торию славян и их культуру). за 48 дней Гильфердинг прослушал 70 певцов и записал от них 270 былин. Он встретился и c теми ис-полнителями, которых слушал Рыбников, и c новыми. Таким обра-зом было составлено еще одно превосходное собрание былин. Впервые оно было опубликовано в 1873 году, под названием: "Оне-жские былины, записанные A.Ф. Гильфердингом летом 1871 года", - и выдержало четыре издания. Последний раз "Оне-жские былины" были изданы в 1949-1951 годах в трех томах.

A.Ф. Гильфердинг, как и П.H. Рыбников, оставил воспомина-ния о поездке, в которых поделился впечатлениями и наблюдени-ями над природой Севера, бытом и занятиями населения, расска-зал об исполнителях былин. Он попытался ответить на волновав-ший современников вопрос: почему же былины, считавшиеся отжившим жанром, сохранились в этих местах. Собиратель назвал две причины этого; с в о б о д а глушь. "Народ здесь, — писал он, — оставался всегда свободным от крепостного рабства. Ощущая себя свободным человеком, русский крестьянин Заонежья не терял сочувствия к идеалам свободной силы, воспеваемым в старинных рапсодиях... В то же время свободный крестьянин Заонежья жил в глуши, которая охраняла его от влияний, разлагающих и убива-ющих первобытную эпическую поэзию: к нему не проникали ни солдатский постой, ни фабричная промышленность, ни новая мода; его едва коснулась и грамотность, Так что даже в настоящее время грамотньiй человек между крестьянами этого края есть весьма редкое исключение".

Гильфердинг писал o крестьянах: "Народа добрее, честнее и более одаренного природным умом и житейским смыслом я не ви-дывaл; он поражает Путешественника столько же своим радушием и гостеприимством, сколько отсутствием корысти. Самый бедный крестьянин, y которого хлеба недостает на пропитание, и тот при-нимает плату за оказанное одолжение, иногда сопряженное с тяже-лым трудом и потерею времени, как нечто такое, чего он не ждал и не требует". Это народ-труженик. "Легко вообразить, но трудно пе-редать словами, какого тяжелого труда требует от человека эта се-верная природа. Главные и единственно прибыльные работы — рас-пахивание „нив", Т. e. полян, расчищаемых из-под лесу и через три года забрасываемых, и рыбная ловля в осеннее время — сопряжены c невероятными физическими усилиями. Но чтобы существовать,крестьянин должен соединять с этим и всевозможные другие зара-ботки; потому никто не ограничивается одним хлебопашеством и рыболовством: кто занимается в свободное время каким-нибудь де-ревенским ремеслом, кто идет в извоз к Белому морю зимою, a ле-том в бурлаки на канaл, кто „полесует", Т. e. стреляет и ловит дичь, и Т. д. Женщины и девушки принуждены работать столько же, сколько мужчины".

Из "Онежских былин" A.Ф. Гильфердинга в нашем cборнике публикуются: "Илья Муромец и Соловей-разбойник", "Илья Муро-мец и Кaлин-царь", "Добрыня и Змей" (все записаны от T.Г. Рябинина),

"Три поездки Ильи Муромца", "Вольта и Минула", "Садко" (в последней былине объединены обе былины o Садко: "Садко спо-рит c Новгородом" и "Садков подводном царстве").

Крупные собрания былин П.H. Рыбникова и A.Ф. Гильфердинга содержат записи, сделанные в Олонецкой губернии. Но бы-лины можно было записать не только в этом северном крае. Так, параллельно со сборником П.H. Рыбникова печатались первые вы-пуски "Песен, собранных П.B. Киреевским". Всего же в 1861-1874 годах вышло десять книг c записями устных народных произведений, и в пяти из НИХ содержались былины.Петр Васильевич Киреевский - один из самых известных собирателей русского фольклора. Он сумел объединить вокруг себя многих выдающихся деятелей искусства, культуры. Достаточно сказать, что свои фольклорные материалы ему передавали А.С. Пушкин, H.B. Гоголь, А.B. Кольцов. Свою собирательскую деятельность П.B. Киреевский начал еще в ЗО-е годы XIX века; он сосредоточил в своих руках огромное количество материала, в том числе и былины, но при жизни ему почти ничего не удалось опубликовать, а умер он рано - в 1856 году, 48 лет от роду. Большинство собранных им произведений увидело свет после его смерти. B "Песнях, собранных П.B. Киреевским" опубликованы как уже издававшиеся рaнее былины (из сборника Кирши Данилова, например), так и новые, записанные корреспондентами П.B. Киреевского в разных местностях России: в Сибири, на Урале, в Поволжье, в ряде губерний средней России, a также в Олонецком крае. Таким образом, география распространения былин не ограничивaлась Олонецкой губернией. Поэтому не удивительно, что ученые-фольклористы, собиратели активно искали былины по всей территории страны. И поиски их увенчались крупными успехами,особенно на рубеже XIX-ХХ веков в Архангельской губернии. Благодаря собирателям A.Д. Григорьеву, A.B. Маркову, H.E. Ончукбву русская культура обогатилась более чем 500 записями былин, многие из которых составили золотой фонд классического фольклора. A.B. Марков открыл целую плеяду прекрасных сказителей былин, среди которых особенно выделялась Аграфена Матвеевна Крюкова. Марков писал о ней: "Еще в детстве она выучила боль-шую часть своих старин, главным образом от матери и дяди, a также от соседей и подруг. Когда она была девочкой (лет 9-ти), ей стоило один раз прослушать старину - и она уже запоминала ее на всю жизнь".

А.М. Крюкова была неграмотной женщиной, потому что "ей негде было научиться читать и писать: мать ее сама еле-еле разби-рала церковное письмо, a отец вовсе был неграмотный". А.B. Мар-ков записал от нее З5 былин (в селе Нижняя Зимняя Золотица на берегу Белого моря).Свою любовь к былинам, их знание А.М. Крюкова передала до-черям, одна из которых, Марфа Семеновна Крюкова, впоследствии,уже в советское время, стала знаменитой исполнительницей бы-лин. От нее записано огромное количество былин, они изданы в двух томах в 1939-1941 годах под названием "Былины М.С. Крюко-вой" Семейная традиция былинного сказительства y Крюковых -не исключительный случай. Мы уже говорили o T.Г. Рябинине, но талантливым сказителем были его сын, Иван Трофимович Ря6и-нин. Он исполнял былины, слышанные от отца, в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, а в 1902 году побывал в Болгарии, Сербии и Австрии, где выступал с неизменным успехом. K сожалению, запи-сано от него всего шесть былин: не любил, чтобы за ним записы-вали. Ю.M. Соколов, ученый и собиратель, писал о нем: "Иван Тро-фимович был человек хозяйственный, крутого нрава, горячий, вспыльчивый... Табаку не курил, вина не пил. Детей воспитывал строго". И.T. Ря6инин в свою очередь научил былинам пасынка, Ивана Герасимовича Ря6инина-Андреева, а тот передал свое искусство сыну, Петру Ивановичу Рябининy-Андрееву.Знатоков былин уважали, любили в народе. H.E. Ончуков пи-сал: "K старинщикам относятся c большим почтением, их знает не-пременно каждый в своем селении, a иногда глава их гремит на всю Печору".

Интересно рассказали A.Д. Григорьев, A.B. Марков и H.E. Ончу-ков o том, как сказители учились былинам, как исполняли их. "Для усвоения сотен и тысяч стихов, - писал H.Е. Ончуков, - есть благо-приятные условия: это - большой досуг, являющийся не как лень или отсутствие работы, a большой досуг даже на самом важном деле", - например во время рыбной ловли, когда рыбаки артелями в 6-10 человек уезжали за 100-150 километров от дома за «бе-лой », дорогой рыбой. A "день на Печоре осенью и особенно зимой очень короток, и, проработав часов 5-6, при наступившей темноте, все принуждены на невольный отдых. Работы кончают в 5, в 4 часа дня, a спать еще рано, разговаривать не о чем, делиться нечем... Вот тут-то и выступают на сцену сказочники и старинщики, кото-рых, говорили мне, нарочно старается всеми мерами залучить в ар-тель составляющий ее староста". То же было на охоте, на лесоразработках.Сказителям определяли более легкую работу, наделяли луч-шей частью добычи, вообще старались беречь их силы, их талант, Награждать за исполнение.Итак, мы познакомились c тем, как были открыты в середине XIX века на Севере, в Олонецком крае, былины, как благодаря со-бирателям-фольклористам былины и другие произведения устногонародного творчества попали в научные сборники, чтобы затем их могли прочитать тысячи, сотни тысяч любителей фольклора. Под-вижнический труд бескорыстных, преданных науке и русскому искусству людей спас от забвения прекрасные памятники духовной культуры народа.

Я не оговорился, когда написал "пoдвижнический труд". Это в наше время скорые поезда, реактивные воздушные лайнеры могут быстро и c удобствами доставить нас в любую точку страны (да что там - мира!). Но ведь всего этого в XIX и на рубеже XIX-ХХ веков не было. A расстояния приходилось преодолевать огромные. Например, в 1901 году за два с половиной месяца A.Д. Григорьеву пришлось проехать 2 098 верст по железной дороге, 180 верст на па-роходе, 540 - в лодках, 820 - на лошадях и многие версты проша-гать пешком. И всё это - в условиях бездорожья, капризной, холод-ной, часто дождливой северной погоды.

A записать былины разве легко? "Записывать былины, напри-мер, у костра - тепло, но дым невыносимо ест глаза: сесть от костра дальше нет дыму, но руки коченеют от пронизывающего c океана ветра. Ветер рвет листы бумаги, налит чернильницу, сыплет песок в глаза, и того и гляди пойдет дождь. Ко всему этому нужно прибавить, что человек 20-30 рыболовов толпятся около и своими разговорами, замечаниями, вопросами делают работу вконец невоз-можной". Так вспоминал o некоторых обстоятельствах своей ра-боты H.E. Ончуков.

Трагично закончилась вторая поездка А.Ф. Гильфердинга за былинами. B 1872 году, летом, он снова поехал в Олонецкую губер-нию, нов пути заболел тифом и умер в Каргополe. Ему был всего 41 год, он так и не увидел опубликованными свои записи былин, сделанные в 1871 году (его "Онежские былины" впервые изданы, как уже говорилось, в 1873 году).

Да, собиратели былин совершили подвиг. Они открыли и сох-ранили для нас драгоценное искусство, величайший памятник народной духовной культуры.

Советские ученые продолжили традиции дореволюционных собирателей. B 20-30-e годы ХХ века был совершен ряд экспеди-ций в северные области России и в результате собран интересней-ший материал, который составил несколько сборников. Особенно большой вклад в собирание былин внесли Ю.M. Соколов, А.М. Астахова, B.И. Чйчеров.

Вместе с тем изменение условий труда и быта, приобщение к новым видам искусства, всеобщая грамотность, большой интерес к профессиональной художественной литературе обусловили сниже-ние интереса к устному народному творчеству, в том числе и к бы-линам. Их стали и Исполнять, и записывать всё реже и реже, и сей-час даже в тех местах, где былины записывались десятками, их нет.
Мы должны быть благодарны тем, кто в XIX веке и в довоенные годы ХХ века сумел записать былины и издать их. И помнить a сказителях-певцах, скромных, простых и сердечных людях, c радостью делившихся своим искусством - та-ким необычными захватывающим, таким простыми мужествен-ным. Их песни-сказания доставляют нами сейчас художественное наслаждение и остаются для нас, читателей, a также и для писате-лей, поэтов, образцом подлинного поэтического вдохновения.

БЫЛИ́НА - один из жанров русского народного эпоса, песни-сказания о богатырях, героических событиях или примечательных исторических эпизодах истории Древней Руси. В первоначальном виде былины возникли в Киевской Руси. Для обозначения этих песен на севере России существовал термин "ст́арина", или "старин́а", "стар́инка". Как научный, термин "былина" был введен в первой половине XIX века на основании упоминаемых в "Слове о полку Игореве " "былинах сего времени".

Русские былины представляют собой одно из самых оригинальных явлений в мировом фольклоре и с точки зрения содержания, и с точки зрения формы. В них с потрясающей силой отразился дух независимого, могучего, трудолюбивого, сурового и добродушного русского народа, а их основными приметами стали врожденный патриотизм и неиссякаемая жизнерадостность. Былины отразили многие исторические события, связанные прежде всего с борьбой древнерусского государства против кочевников. При этом сказители не стремились передать хроникальную последовательность исторических событий, а при помощи художественного вымысла пытались донести до слушателей важнейшие моменты, посвященные славной истории Киевской Руси. Именно былины донесли до нас имена реально существовавших лиц: Владимира Святославовича, Владимира Мономаха , Добрыни , Алеши Поповича, Ильи Муромца , Садко , половецких и татарских ханов Тугоркана и Батыя.

Науке известно около ста сюжетов былин, которые остались разрозненными, но по месту действия (Киев, Великий Новгород) и по героям (Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович, Василий Буслаев) можно говорить о своеобразных былинных циклах.

Поэтический язык былин подчинен задаче изображения чего-то значительного, даже грандиозного. Былины исполнялись без музыкального сопровождения, речитативом, хотя в древности их, вероятно, исполняли под аккомпанемент гуслей.

Вот как передавал впечатление от услышанного исполнения былин их собиратель и выдающийся исследователь Павел Николаевич Рыбников (1831-1885): "Я улегся на мешке около тощего костра <...> и, пригревшись у огонька, незаметно заснул; меня разбудили странные звуки: до того я много слыхал и песен, и стихов духовных, а такого напева не слыхивал. Живой, причудливый и веселый, порой он становился быстрее, порой обрывался и ладом своим напоминал что-то стародавнее, забытое нашим поколением. Долго не хотелось проснуться и вслушаться в отдельные слова песни: так радостно было оставаться во власти совершенно нового впечатления. Сквозь дрему я рассмотрел, что в шагах трех от меня сидит несколько крестьян, а поет-то седатый старик с окладистою белою бородою, быстрыми глазами и добродушным выражением в лице. Присоединившись на корточках у потухавшего огня, он оборачивался то к одному соседу, то к другому, и пел свою песню, прерывая ее иногда усмешкою. Кончил певец, и начал петь другую песню: тут я разобрал, что поется былина о Садке-купце богатом госте. Разумеется, я сейчас же был на ногах, уговорил крестьянина повторить пропетое и записал с его слов. Мой новый знакомый <...> пообещал мне сказать много былин <...>. Много я впоследствии слыхал редких былин, помню древние превосходные напевы; пели их певцы с отличным голосом и мастерскою дикциею, а по правде скажу, не чувствовал уже никогда того свежего впечатления..." Повествование в былинах велось неторопливо и величаво. Сюжет разворачивался, как бы опираясь на многочисленные повторы ("черным-черно", "много-множество", "злодей-разбойник", "драться-ратиться" и т.п.). Главным художественным приемом былин следует признать гиперболу. Примечательно, что сами исполнители былин, по свидетельству собирателей, воспринимали гиперболы как достоверное изображение реальных событий и человеческих качеств.

На Руси длительное время существовала традиция рукописных сборников былин. В середине XVIII века на Урале или в Западной Сибири сложился получивший впоследствии всемирную известность сборник Кирши Данилова, который впервые увидел свет в Москве в 1804 году под названием "Древние русские стихотворения", а впоследствии многократно переиздавался. На сегодняшний день существуют десятки научных изданий русского эпоса, созданных на основе собирательской деятельности и кропотливой исследовательской работы видными отечественными фольклористами.

Не случайно сюжеты и образы былин отображены в отечественной классической литературе ("Руслан и Людмила" А.С. Пушкина, "Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" М.Ю. Лермонтова , "Кому на Руси жить хорошо" Н.А. Некрасова, "Чужое горе", "Змей Тугарин", "Поток-богатырь" А.К. Толстого, "Волхв", "Александр Невский", "Песня про боярина Евпатия Коловрата" Л.А. Мея, "народные рассказы" Л.Н. Толстого), а также явились источником вдохновения целого ряда художников, композиторов, кинематографистов.

Навлек на себя гнев Владимира Мономаха, и его утопили за то, что он обокрал двух граждан Новгорода; в другом варианте той же летописи говорится, что его сослали. Дунай Иванович часто упоминается в летописях XIII века в качестве одного из слуг князя Владимира Васильковича , а Сухмана Долмантьевича (Одихмантьевича) отождествляли с псковским князем Домантом (Довмонтом).

Происхождение былин

Для объяснения происхождения и состава былин существует несколько теорий:

1. Теория мифологическая видит в былинах рассказы о стихийных явлениях, в богатырях - олицетворение этих явлений и отожествление их с богами древних славян (Орест Миллер , Афанасьев).
2. Теория историческая объясняет былины как след исторических событий, спутанных порой в народной памяти (Леонид Майков , Квашнин-Самарин).
3. Теория заимствований указывает на литературное происхождение былин (Теодор Бенфей, Владимир Стасов , Веселовский , Игнатий Ягич), причём одни склонны видеть заимствования через влияние Востока (Стасов, Всеволод Миллер), другие - Запада (Веселовский , Созонович).

В итоге - односторонние теории уступили место смешанной, допускающей в былинах присутствие элементов народного быта, истории , литературы , заимствований восточных и западных. Первоначально предполагали, что былины, которые группируются по месту действия на циклы киевские и новгородские, главным образом, южнорусского происхождения и только позже перенесены на север; по другим былины явление местное (Халанский). В течение веков былины претерпевали различные изменения, причём постоянно подвергались влиянию книжному и заимствовали многое из средневековой русской литературы и устных сказаний Запада и Востока. Приверженцы мифологической теории делили богатырей русского эпоса на старших и младших; позже было предложено (Халанским) деление на дотатарскую , времён татарщины и послетатарскую эпохи.

Чтение былин

Былины написаны тоническим стихом, в котором может быть разное количество слогов , но приблизительно одинаковое количество ударений . Некоторые ударные слоги произносятся со снятым ударением. При этом не обязательно чтобы во всех стихах одной былины сохранялось равное количество ударений: в одной группе их может быть по четыре, в другой по три, в третьей - по два. В былинном стихе первое ударение, как правило, попадает на третий слог от начала, а последнее - на третий слог от конца.

Как скака́л-то Илья́ да со добра́ коня,
Припада́л-то он ко ма́тушке сыро́й земле:
Как стучи́т ведь ма́тушка сыра́ земля
Да под то́й же как сторо́нушкой восто́чной.

Специфика

Былины составляют одно из самых замечательных явлений русской народной словесности; по эпическому спокойствию, богатству подробностей, живости колорита, отчётливости характеров изображаемых лиц, разнообразию мифических, исторических и бытовых элементов они не уступают немецкому богатырскому эпосу и эпическим народным произведениям всех других народов, за исключением разве «Илиады » и «Одиссеи ».

Былины являются эпическими песнями о русских богатырях; именно здесь мы находим воспроизведение общих, типических их свойств и историю их жизни, их подвиги и стремления, чувства и мысли. Каждая из этих песен говорит, главным образом, об одном эпизоде жизни одного богатыря и таким образом получается ряд песен отрывочного характера, группирующихся около главных представителей русского богатырства. Число песен увеличивается ещё вследствие того, что имеется по несколько вариантов, более или менее различных, одной и той же былины. Все былины, кроме единства описываемого предмета, характеризуются ещё единством изложения: они проникнуты элементом чудесного, чувством свободы и (по мнению Ореста Миллера) духом общины. Миллер не сомневается в том, что независимый дух былевого русского эпоса является отражением старой вечевой свободы, сохранённой вольными казаками и свободными олонецкими крестьянами, не захваченными крепостным правом. По взгляду этого же учёного, дух общины, воплощённый в былинах, является внутренней связью, соединяющей русский эпос и историю русского народа.

Стилистика

Кроме внутреннего, замечается ещё и внешнее единство былин, в стихе, слоге и языке : стих былины состоит или из трохеев с дактилическим окончанием, или из смешанных трохеев с дактилями, или, наконец, из анапестов ; созвучий нет совсем и всё основано на музыкальности стиха; тем, что былины писаны стихами, они отличаются от «побывальщин», в которых уже давно стих разложился в прозаический рассказ. Слог в былинах отличается богатством поэтических оборотов; он изобилует эпитетами , параллелизмами , сравнениями , примерами и другими поэтическими фигурами, не теряя вместе с тем своей ясности и естественности изложения. Былины с сохрают довольно большого количество архаизмов , особенно в типических частях. Гильфердинг каждую былину делил на две части: одну - изменяющуюся сообразно воле «сказателя»; другую - типическую, которую рассказчик должен передавать всегда с возможной точностью, не изменяя ни одного слова. Типическая часть заключает все существенное, что говорится про богатыря; остальное представляется только фоном для главного рисунка.

Формулы

Количество былин

Чтобы дать понятие о количестве былин, отметим статистику их, приведённую в «Истории Русской Словесности» Галахова. Одних былин киевского цикла собрано: в Московской губернии - 3, в Нижегородской 6, в Саратовской 10, в Симбирской 22, в Сибири 29, в Архангельской 34, в Олонецкой до 300 - всех вместе около 400, не считая здесь былин новгородских, позднейших московских и других. Все известные нам былины по месту своего происхождении делятся на: киевские, новгородские и общерусские, более поздние.

Хронологически на первом месте, по Оресту Миллеру, следуют былины, рассказывающие о богатырях сватах (см. статью Богатыри); потом те, которые вообще называются киевскими и новгородскими: по-видимому, они возникли до XIV века ; затем идут былины вполне исторические, относящиеся к московскому периоду Русского государства, и наконец былины, относящиеся к событиям последних времён.

Последние два разряда былин не представляют особенного интереса и не требуют обширных объяснений; поэтому до сих пор, вообще, мало занимались ими. Но огромное значение имеют былины так называемого новгородского и в особенности киевского цикла, хотя нельзя смотреть на эти былины как на рассказы о событиях, действительно имевших когда-то место в таком виде, в каком они представляются в песнях: элемент чудесного вполне противоречит этому. Если же былины не представляются достоверной историей лиц, действительно живших когда-то на Русской земле, то их содержание надо непременно объяснять иначе.

Изучение былин

Учёные исследователи народного эпоса прибегали в этих объяснениях к двум методам: историческому и сравнительному. Собственно говоря, оба эти метода в большинстве исследований сводятся к одному сравнительному, и едва ли правильно ссылаться здесь на метод исторический. В самом деле, исторический метод состоит в том, что мы для известного, например языкового, явления путём архивных поисков или теоретического выделения позднейших элементов отыскиваем все более и более древнюю форму и таким образом приходим к первоначальной - простейшей форме. Совсем не так применялся «исторический» метод к изучению былин. Здесь нельзя было сопоставлять новых редакций с более древними, так как мы этих последних вовсе не имеем; с другой стороны, литературная критика отметила в самых общих чертах только характер изменений, каким подверглись с течением времени Б., не касаясь совсем отдельных частностей. Так называемый исторический метод в изучении былин, собственно говоря, состоял в сравнении сюжетов былинных с летописными; а так как сравнительным методом назывался тот, при котором сравнивались сюжеты былин с сюжетами других народных (в основном мифических) или же чужестранных произведений, то и выходит, что здесь разница ничуть не в самом методе, а просто в материале сравнений. Итак, в сущности, только на сравнительном методе и обоснованы четыре главные теории происхождения былин: исторически-бытовая, мифологическая, теория заимствований и, наконец, смешанная теория, пользующаяся теперь самым большим кредитом.

Былинные сюжеты

Прежде чем перейти к изложению в общих чертах самих теорий, следует сказать несколько слов о значении былинных сюжетов. Всякое литературное произведение можно разложить на несколько главнейших моментов описываемого действия; совокупность этих моментов составляет сюжет данного произведения. Таким образом, сюжеты бывают более или менее сложны. На одном и том же сюжете может основываться несколько литературных произведений, которые даже, благодаря разнообразию второстепенных изменяющихся черт, например мотивов действия, фона, сопутствующих обстоятельств и т. п., могут показаться на первый взгляд совсем несходными. Можно даже пойти дальше и сказать, что всякий сюжет без исключения всегда составляет основу большего или меньшего количества литературных произведений, и что очень часто бывают модные сюжеты, которые почти в одно время обрабатываются на всех концах земного шара. Если теперь в двух или нескольких литературных произведениях мы найдем общий сюжет, то допускаются тут три объяснения: либо в этих нескольких местностях сюжеты выработались самостоятельно, независимо друг от друга и составляют таким образом отражение действительной жизни или явлений природы; либо сюжеты эти обоими народами унаследованы от общих предков; либо, наконец, один народ заимствовал сюжет у другого. Уже а priori можно сказать, что случаи самостоятельного совпадения сюжетов должны быть очень редки, и чем сюжет сложнее, тем он должен быть самостоятельнее. На этом главным образом основывается исторически-бытовая теория, упускающая совершенно из виду сходство сюжетов русских былин с произведениями других народов или считающая его явлением случайным. По этой теории богатыри являются представителями разных сословий русского народа, былины же - поэтически-символическими рассказами исторических происшествий или картинами явлений народного быта. На первом же и втором предположениях основана теория мифологическая, по которой сходные сюжеты в произведениях индоевропейских народов унаследованы от общих праарийских предков; сходство же между сюжетами несродных народов объясняется тем, что в различных странах на одно и то же явление природы, послужившее материалом для сходных сюжетов, смотрели люди одинаково и одинаково его толковали. Наконец, на 3-м объяснении основана теория заимствования, по которой сюжеты русских былин перенесены в Россию с Востока и Запада.

Все вышеизложенные теории отличались своей крайностью; так, например, с одной стороны Орест Миллер в своем «Опыте» утверждал, что сравнительный метод служит для того, чтобы в сопоставляемых произведениях, принадлежащих различным народам, тем резче, тем определённее выказались различия; с другой же стороны, Стасов прямо высказал мнение, что былины заимствованы с Востока. В конце концов, однако, учёные исследователи пришли к тому убеждению, что былины составляют весьма сложное явление, в котором перемешаны разнородные элементы: исторически-бытовые, мифические и заимствованные. А. Н. Веселовский дал некоторые указания, которые могут руководить исследователем и обезопасить его от произвола теории заимствований; а именно в CCXXIII номере «Журнала Министерства Народного Просвещения» учёный профессор пишет: «Для того, чтобы поднять вопрос о перенесении повествовательных сюжетов, необходимо запастись достаточными критериями. Необходимо принять в расчет фактическую возможность влияния и его внешние следы в собственных именах и в остатках чуждого быта и в совокупности подобных признаков, потому что каждый в отдельности может быть обманчив». К этому мнению примкнул Халанский, и теперь исследование былин поставлено на правильную точку зрения. В настоящее время главное стремление учёных исследователей былин направлено к тому, чтобы подвергнуть эти произведения самому тщательному, по возможности, анализу, который окончательно должен указать на то, что именно в былинах составляет неоспоримую собственность русского народа, как символическая картина явления естественного, исторического или бытового, и что занято у других народов.

Время складывания былин

Относительно времени происхождения былин определённее всех выразился Леонид Майков, пишущий: «Хотя между сюжетами былин есть и такие, которые можно возвести к эпохе доисторического сродства индоевропейских преданий, тем не менее всё содержание былин, а в том числе и эти древнейшие предания представляется в такой редакции, которая может быть приурочена только к положительно историческому периоду. Содержание былин вырабатывалось в течение , и XII веков , а установилось во вторую половину удельно-вечевого периода в XIII и XIV веках ». К этому можно прибавить слова Халанского: «В XIV веке устраиваются пограничные крепости, острожки, устанавливается пограничная стража и в это время сложился образ богатырей, стоящих на заставе, оберегающих границы Святорусской земли». Наконец, по замечанию Ореста Миллера, большая древность былин доказывается тем обстоятельством, что изображается в них политика ещё оборонительная, а не наступательная.

Место возникновения былин

Что касается места, где возникли былины, то мнения разделяются: самая распространённая теория предполагает, что былины - южнорусского происхождения, что их первоначальная основа южнорусская. Только со временем, вследствие массового переселения народа из Южной Руси на Север , перенесены туда былины, а затем на первоначальной своей родине они были забыты, вследствие влияния других обстоятельств, вызвавших казацкие думы. Против этой теории выступил Халанский, осуждая вместе с тем и теорию первоначального общерусского эпоса. Он говорит: «Общерусский древний эпос - такая же фикция, как и древний общерусский язык. У каждого племени был свой эпос - новгородский, словенский, киевский, полянский, ростовский (ср. указания Тверской летописи), черниговский (сказания в Никоновской летописи)». Все знали о Владимире , как о реформаторе всей древнерусской жизни, и все пели о нём, причём происходил обмен поэтическим материалом между отдельными племенами. В XIV и XV веках Москва стала собирательницей русского эпоса, который в это же время всё более и более сосредоточивался в киевский цикл, так как киевские былины произвели на остальные ассимилирующее влияние, вследствие песенной традиции, религиозных отношений и т. п.; таким образом в конце XVI века закончено было объединение былин в киевский круг (хотя, впрочем, не все былины к нему примкнули: к таким принадлежит весь новгородский цикл и некоторые отдельные былины, например о Суровце Суздальце и о Сауле Леванидовиче). Потом из Московского царства распространились былины во все стороны России путём обыкновенной передачи, а не эмиграции на север, которой не было. Таковы в общих чертах взгляды Халанского на этот предмет. Майков говорит, что деятельность дружины, выраженная в подвигах её представителей-богатырей, и есть предмет былин. Как дружина примыкала к князю, так и действия богатырей всегда стоят в связи с одним главным лицом. По мнению этого же автора, былины пели скоморохи и гудошники, приигрывая на звончатых яровчатых гуслях или гудке, слушали же их в основном бояре, дружина.

Насколько изучение былин ещё до сих пор несовершенно и к каким противоречивым результатам оно привело некоторых учёных - можно судить хотя бы только по одному следующему факту: Орест Миллер, враг теории заимствований, старавшийся везде в былинах найти чисто народный русский характер, говорит: «Если отразилось какое-нибудь восточное влияние на русских былинах, так только на тех, которые и всем своим бытовым складом отличаются от склада старославянского; к таким относятся былины о Соловье Будимировиче и Чуриле». А другой русский учёный, Халанский, доказывает, что былина о Соловье Будимировиче стоит в самой тесной связи с великорусскими свадебными пенями. То, что Орест Миллер считал совсем чуждым русскому народу - то есть самосватание девушки, - по Халанскому существует ещё теперь в некоторых местах Южной России.

Приведём здесь, однако, хоть в общих чертах, более или менее достоверные результаты исследований, полученные русскими учёными. Что былины претерпели многие и притом сильные перемены, сомневаться нельзя; но точно указать, каковы именно были эти перемены, в настоящее время крайне трудно. На основании того, что богатырская или героическая природа сама по себе везде отличается одними и те ми же качествами - избытком физических сил и неразлучной с подобным избытком грубостью, Орест Миллер доказывал, что русский эпос на первых порах своего существования должен был отличаться такой же грубостью; но так как, вместе со смягчением народных нравов, такое же смягчение сказывается и в народном эпосе, поэтому, по его мнению, этот смягчительный процесс надо непременно допустить в истории русских былин. По мнению того же учёного, былины и сказки выработались из одной и той же основы. Если существенное свойство былин - историческое приурочение, то чем оно меньше заметно в былине, тем она ближе подходит к сказке. Таким образом выясняется второй процесс в развитии былин: приурочение. Но, по Миллеру, есть и такие былины, в которых ещё вовсе нет исторического приурочения, причём, однако, он не объясняет нам, почему он такие произведения не считает сказками («Опыт»). Затем, по Миллеру, разница между сказкой и былиной заключается в том, что в первой мифический смысл забыт раньше и она приурочена к земле вообще; во второй же мифический смысл подвергся изменениям, но не забвению.

С другой стороны, Майков замечает в былинах стремление сглаживать чудесное. Чудесный элемент в сказках играет другую роль, чем в былинах: там чудесные представления составляют главную завязку сюжета, а в былинах они только дополняют содержание, взятое из действительного быта; их назначение - придать более идеальный характер богатырям. По Вольнеру, содержание былин теперь мифическое, а форма - историческая, в особенности же все типические места: имена, названия местностей и т. д.; эпитеты соответствуют историческому, а не былинному характеру лиц, к которым они относятся. Но первоначально содержание былин было совсем другое, а именно действительно историческое. Это произошло путём перенесения былин с Юга на Север русскими колонистами: постепенно колонисты эти стали забывать древнее содержание; они увлекались новыми рассказами, которые более приходились им по вкусу. Остались неприкосновенными типические места, а все остальное со временем изменилось.

По Ягичу, весь русский народный эпос насквозь проникнут христианско-мифологическими сказаниями, апокрифического и неапокрифического характера; из этого источника заимствовано многое в содержании и мотивах. Новые заимствования отодвинули на второй план древний материал, и былины можно разделить поэтому на три разряда:

1. на песни с очевидно заимствованным библейским содержанием;
2. на песни с заимствованным первоначально содержанием, которое, однако, обработано более самостоятельно
3. на песни вполне народные, но заключающие в себе эпизоды, обращения, фразы, имена, заимствованные из христианского мира.

Орест Миллер не совсем с этим согласен, доказывая, что христианский элемент в былине касается только внешности. Вообще, однако, можно согласиться с Майковым, что былины подвергались постоянной переработке, соответственно новым обстоятельствам, а также влиянию личных взглядов певца.

То же самое говорит Веселовский, утверждающий, что былины представляются материалом, подвергавшимся не только историческому и бытовому применению, но и всем случайностям устного пересказа («Южнорусские былины»).

Вольнер в былине о Сухмане усматривает даже влияние новейшей сантиментальной литературы XVIII в., а Веселовский о былине «Как перевелись богатыри» говорит вот что: «Две половины былины связаны общим местом весьма подозрительного характера, показывающим, как будто, что внешней стороны былины коснулась эстетически исправляющая рука». Наконец, в содержании отдельных былин нетрудно заметить разновременные наслоения (тип Алёши Поповича), смешение нескольких первоначально самостоятельных былин в одну (Вольга Святославич или Волх Всеславич), то есть объединение двух сюжетов, заимствования одной былины у другой (по Вольнеру, начало былин о Добрыне взято из былин о Вольге, а конец из былин о Иване Годиновиче), наращения (былина о Соловье Будимировиче у Кирши), большая или меньшая порча былины (рыбниковская распространённая былина о Берином сыне, по Веселовскому) и т. п.

Остаётся ещё сказать об одной стороне былин, а именно об их теперешней эпизодичности, отрывочности. Об этом обстоятельнее других говорит Орест Миллер, который считал, что первоначально былины составляли целый ряд самостоятельных песен, но со временем народные певцы стали сцеплять эти песни в большие циклы: происходил, словом, тот же процесс, который в Греции , Индии , Иране и Германии привёл к созданию цельных эпопей, для которых отдельные народные песни служили только материалом. Миллер признает существование объединённого, цельного Владимирова круга, державшегося в памяти певцов, в своё время образовавших, по всей вероятности, тесно сплочённые братчины. Теперь таких братчин нет, певцы разъединены, а при отсутствии взаимности никто между ними не оказывается способным хранить в своей памяти все без исключения звенья эпической цепи. Все это очень сомнительно и не основано на исторических данных; благодаря тщательному анализу, можно только допустить, вместе с Веселовским, что «некоторые былины, например Гильфердинга 27 и 127, являются, во-первых, продуктом выделения былин из киевской связи и вторичной попытки привести их в эту связь после развития на стороне» («Южнорусские былины»).

Сборники

Главные сборники былин:

• Кирши Данилова , «Древние русские стихотворения» (изданы в 1804, 1818 и 1878);
• Киреевского, Х выпусков, изданы в Москве 1860 г. и сл.; Рыбникова, четыре части (1861-1867);
• Гильфердинга , изд. Гильтебрантом под заглавием: «Онежские былины» (СПб., 1873);
• Авенариуса , «Книга о киевских богатырях» (СПб., 1875);
• Халанского (1885).
• Полный свод киевских былин. Литературная обработка А. Лельчука. http://byliny.narod.ru Былины выстроены хронологически и по смыслу в цельную героическую повесть. Язык современный, но максимально сохранен ритм и стиль оригинала. Персонажи и сюжеты отсортированы, убраны дубли и повторения. Составлена условная карта Былинной Руси.

Кроме того, варианты былин встречаются:

• у Шейна в сборниках великорусских песен («Чтения Московского Общества Истории и Древностей» 1876 и 1877 и отд.);
• Костомарова и Мордовцевой (в IV части «Летописи древней русской литературы Н. С. Тихонравова»);
• былины, печатанные Е. В. Барсовым в «Олонецких Губернских Ведомостях» после Рыбникова,
• и наконец у Ефименко в 5 кн. «Трудов Этнографического отдела Московского Общества любителей естествознания», 1878.

Исследования

Ряд сочинений, посвящённых изучению былин:

• статья Константина Аксакова : «О богатырях Владимировых» («Сочинения», т. I).
• Фёдора Буслаева , «Русский богатырский эпос» («Русский Вестник», 1862);
• Леонид Майкова , «О Былинах Владимирова цикла» (СПб., 1863);
• Владимира Стасова , «Происхождение русских былин» («Вестник Европы», 1868; причём ср. критику Гильфердинга, Буслаева, В. Миллера в «Беседах Общества любителей российской словесности», кн. 3; Веселовского, Котляревского и Розова в «Трудах Киевской духовной академии», 1871 г.; наконец, ответ Стасова: «Критика моих критиков»);
• Ореста Миллера , «Опыт исторического обозрения русской народной словесности» (СПб., 1865) и «Илья Муромец и богатырство киевское» (СПб., 1869 г., критика Буслаева в «XIV присуждении Уваровских наград» и «Журнале Министерства Народного Просвещения», 1871);
• К. Д. Квашнина-Самарина, «О русских былинах в историко-географическом отношении» («Беседа», 1872);
• его же, «Новые источники для изучения русского эпоса» («Русский Вестник», 1874);
• Ягича, статья в «Archiv für Slav. Phil.»;
• М. Каррьера, «Die Kunst im Zusammenhange der Culturentwickelung und die Ideale der Menschheit» (вторая часть, перев. Е. Коршем);
• Рамбо, «La Russie épique» (1876);
• Вольнера, «Untersuchungen über die Volksepik der Grossrussen» (Лейпциг, 1879);

Большинство былин, известных нам сегодня в записях, исследователи зафиксировали на Русском Севере. Самое свежее тому доказательство – 25-томное издание «Свод русского фольклора», которое осуществляет сейчас Институт русской литературы (ИРЛ). 22 тома в нем посвящены именно Русскому Северу. записала монолог заведующего отделом фольклора ИРЛ , где можно послушать записи былин, сделанные на восковые валики в начале XX века, почему все известные династии сказителей выродились и традиция исполнения эпоса пришла сегодня к закату.

«Свод русского фольклора»

Cейчас «Пушкинский дом» (второе название Института русской литературы ) выполняет фундаментальную работу: с 2001 года мы готовим к печати и том за томом публикуем «Свод русского фольклора». Это наша плановая работа, которой мы занимаемся уже 20 лет. В результате нее выйдет 25 томов русского эпоса. Случай беспрецедентный, в собрание войдут все материалы, которые нам удалось собрать и систематизировать. Объединяем мы их по региональному признаку: том по Уралу и Сибири, том по центральной России, отдельный том – казачий эпос: Дон, некрасовцы. А остальные 22 тома посвящены Русскому Северу и систематизированы в основном по рекам, в населенных пунктах по которым собирали материал: Печора, Мезень, Пинега, Кулой.

«Пушкинский дом» взялся за эту работу потому, что у нас, пожалуй, главный исторический архив русского фольклора, который начинал собираться еще в XIX веке, очень много записей первой половины XX века. А главное – именно у нас находится звук: фонограмм-архив, в котором с конца XIX века накапливались уникальные записи таких исполнителей, как Чупровы. То есть мы снабжены теми необходимыми источниками, которые позволяют взяться за столь ответственный и огромный проект.

Лет пять назад «Пушкинский дом» получил грант, и на эти средства был создан сайт , на котором мы успели частично выложить в общий доступ информацию по исполнителям и записи былин из архива Пушкинского дома. Но проект так и остался незавершенным, похоже, придется делать его по новой.
Мы публикуем и популяризируем наш архив и другим образом: к каждому тому выпускаем диск с аудиозаписями исполнителей соответствующего региона.

Восковые валики и бобины

Первый прибор для записи и воспроизведения звука – фонограф, появился достаточно поздно, в конце XIX века. И как раз в это время в России оформился и проявился интерес к фольклору, в это время в Москве стали проводить этнографические концерты, на которые привозили исполнителей из деревень. Первые попытки звуковой фиксации русской устной традиции стали делать именно на таких концертах.

Изображение: портрет Василия Петровича. Художник Василий Поленов / Wikimedia

Восковые валики в сравнении с современными носителями были неудобны не только тем, что звучали всего одну или несколько минут, они еще моментально повреждались при падении. Конечно, это был праздник для деревни, когда туда приезжал фольклорист с фонографом, но далеко не все сделанные записи доезжали до столиц. Линева, например, в 1901 году разбила целую повозку валиков, практически всю свою экспедицию.

Тем не менее, записи накапливались. Вначале они хранились в институте этнографии в Ленинграде, и в 1938 году их передали в «Пушкинский дом». Там известный музыковед и филолог Евгений Гиппиус систематизировал их в фонограмм-архив.

Сбор фольклора в СССР

Первые фольклористические сообщества в СССР возникли и работали до 1930-х годов в Зубовском институте, теперь это Российский институт истории искусств в Петербурге. Там работали первые великие исследователи, которые двигали отечественную фольклористическую науку: Завадовский, Пропп, Астахова, Гиппиус, Крупакова, Эвольд, Никифоров. Именно эта группа начала совершать планомерные экспедиции на русский Север: на Пинегу, в Поморье и так далее. Тогда в них впервые стали набирать студентов, которые хотели специализироваться на фольклористике, народной культуре, и впоследствии эта практика закрепилась.

После войны, в 1950-е годы, был такой порыв – собрать и сохранить как можно больше устных памятников. Для этого переменили учебные планы ВУЗ-ов, и ввели в них практику: у историков – этнографическую, у филологов – фольклорную. Остается только пожалеть о том, что тогда произошло такое разделение по областям, потому что изначально фольклористика включает в себя разные области знания.

К сожалению, у студентов более позднего времени, в 1970-е, 1980-е эти поездки сделались скорее экскурсионными, настоящей работой никто толком и не занимался. Представьте себе, на одного руководителя - 30 человек молодежи, как он ими может управлять? И большинство записей, сделанных ВУЗ-ами в те годы, можно просто выбросить, настолько они некачественны. Например, к ним, как правило, нет так называемых паспортов, в которых отмечается, где, у кого был записан материал, как называется произведение. Исключение – , где такая работа была построена хорошо. И еще студенты СПГУ ездили со специалистами академии наук, благодаря чему проходили хорошую школу и качественно записывали и оформляли материал.

Выезды на Север сегодня

Сегодня поменялось уже и отношение к теме и ситуация с учебными планами: кому-то включают практики в программу, кому-то – нет. А в Пушкинском доме мы сейчас только, через десять лет после лихих 1990-х, продолжили планомерную работу по организации выездов на Север. Мы знаем, куда ехать, когда надо что-то еще подобрать, уточнить какие-то детали для того же «Свода…», сделать фотографии, - сейчас мы в основном этим занимаемся.

Хотя, должен сказать, что на нашей карте снова появился Крым, как говорится, «Крым наш». Нам пришла идея сделать туда маршрут и она оказалась весьма успешной. Два года мы уже туда ездим. В Симферопольском, Бахчисарайском районах есть поселения «Времен Очакова и покоренья Крыма», где русские села нормально живут с XVIII века. И поют там до сих пор, причем даже сохраннее, чем на русском Севере, где сейчас, к сожалению, картина не очень хорошая.

Рябинины, Чупровы и Крюковы

Самая известная династия наших северных сказителей – это Рябинины. Им посвящаются целые научные конференции. Были и отдельные не менее яркие сказители, такие, как Василий Петрович Щеголенок. Заметьте, в Заонежье это были в основном мужчины.

На Печоре самые известные сказители - это, в первую очередь, братья Чупровы, которые, кстати, стали петь хором былины, обычно исполнявшиеся на один голос. Еще одна знаменитая династия – Крюковы с Зимнего берега Белого моря, причем нельзя сказать, что у них один учился от другого. Например, Аграфена Крюкова, от которой записали больше всего былин, была с юга Кольского полуострова, с Терского берега, где в основном и услышала и запомнила тот репертуар, который впоследствии исполняла.

Талант сказителя

Часто исполнители были неграмотными. Выучить репертуар со слуха мог в принципе любой: если не в семье, то на промысле, на работах или еще где-нибудь. Неизвестно, знал ли составитель первого русского фольклорного сборника Кирша Данилов сам все приведенные в нем тексты наизусть, но это не принципиально. Даже если он все их записал от одного или нескольких источников, это значит, что материал был на поверхности и при желании любой мог его разучить.

Если говорить о происхождении былин, то это как раз то дружинное начало, скоморошье отчасти, которое эту традицию питало и поддерживало. Талант сказителя имел едва ли не самую главную роль.

Былинщики очень тонко чувствовали, что и как они пропевают. Одни из них любили исторические сюжеты и битвы, другие – архаические сюжеты о путешествиях между мирами, как в былинах о Садко или Михайло Потыке. Одни были просто повествователями, другие при случае старались побалагурить, внести в сюжетную линию что-то соленое. Та же Агафена Крюкова любила делать вставки из других жанров, из величальных песен, например. Исполнителем эпоса мог стать всякий талантливый человек, обладавший хорошей памятью и любивший петь, и каждый по-своему раскрывался, в зависимости от особенностей характера и мировосприятия.

Таким образом, мы можем говорить о сказителе не как о человеке, который продолжает традицию от того, от кого он научился, такой задачи не было. А это человек, в творчестве, манере которого отразились черты, характерные для определенной местности и школы.

Так что представление о том, что это особые люди, рожденные в особых семьях, где сказительство передавалось от отца к сыну, от матери к дочери, не совсем соответствует реальности. Такие варианты имели место только в редких случаях.
Тех же Рябининых Гильфердинг спровоцировал своим интересом к отцу, Трофиму Григорьевичу, которого стали вызывать в Москву, где ему дали награду. В результате сказительству стали обучаться сыновья, и оно стало у них семейным делом. А в целом династии сказителей – это, скорее, исключение, хотя примеров таких известно несколько.

Соленые сюжеты

При всей своей архаичности былины не были чем-то застывшим и забронзовевшим, это был живой жанр. Сказители расцвечивали сюжеты современными деталями, делая их таким образом ближе для слушателя. Первое, что приходит на ум: в разных былинах Илья Муромец периодически достает «подзорную трубочку». Эта деталь явно проникла в древний текст былины ближе к XVIII-XIX веку.

В былинах есть и немало сюжетов и ситуаций на грани морали. Например, в «Неудачной женитьбе Алеши Поповича» речь идет о том, что он пытается заполучить жену Добрыни Никитича, уехавшего по государственным делам на несколько лет из дома.

Вообще, сказитель реагировал на тип аудитории, которая была перед ним, на ее настроение. Мог и так повернуть, и эдак, мог включить фрагмент, который слышал в какой-нибудь залихвацкой песне. Сюжеты не были исключительно патриотическими, есть в былинах и моменты беллетризации, с матом и прочими «соленостями». Такими, как в сюжете, где Илья Муромец и Добрыня Никитич едут сватать для князя Владимира невесту, а победившая Добрыню богатырша-поленица проехалась ему голым задом по лицу.

Закат традиции

В традиционной среде былины уже не поют. Сегодня на Русском Севере былины можно услышать только в случаях, когда их исполняют люди, сознательно обучавшиеся, чтобы исполнять их со сцены. В той же Усть-Цильме есть такие ребята, в Кижах, в Петрозаводске. Но это уже научение, это – другое, это уже – вторичное. Может быть близкое, хорошо сымитированное подражание, но уже не традиция в оригинале. Такое исполнительство – не от внутренней потребности, это уже – концертная деятельность.

Зачем исполнялись былины

Если обратиться к истокам, то можно разобраться, как и зачем былины исполняли в народе. Каждая из них звучала, как правило, не менее 10-15 минут, требовала от слушателей определенного сосредоточения, погружения. Ясно, что задачи у них были отличные от произведений праздничного репертуара, вроде плясовых, которые, разумеется, исполнялись ради танцев и веселья.

Вот, например, когда эпос исполняли казаки? Когда шли в поход, на бой. Не менее сложная ситуация, связанная с риском для жизни, была у тех же промысловиков. Не знаю, осознанно это было, скорее всего – нет, но исполнение эпоса и его прослушивание, погружение в это особое состояние настраивало людей. Если говорить современным языком, то это был своего рода психологический тренинг, который настраивал людей на то, чтобы быть готовым к испытаниям, к подвигу.

А если говорить о мифологической стороне былинного эпоса, то он, прежде всего, связан с культом предков. Не напрямую, но через систему ценностей, атмосферу уважения к делам и подвигам богатырей прошлого. Почему пели про Илью Муромца? Потому что он воспринимался мифологически, как представитель культа предков