Особенности литературы древнего Средневековья. Героический эпос, куртуазная лирика, рыцарский роман. Архаический эпос Раннего Средневековья (ирландские и исландские саги, «Старшая Эдда») Эпос южных славян

Литература Средневековья Друг мой! Вы уже знаете, что любая национальная литература зарождается на основе фольклора, используя его эстетические принципы и художественные приемы. Литература европейских стран также опирается на фольклорные традиции древних племен:

3. Дневники рубежа двух жизненных эпох и зрелого психологического возраста По завершении процесса индивидуации психологическая функция дневника трансформируется. Дневник отражает те изменения в сознании автора, которые вызваны его новым социальным, служебным или

Героический эпос

Вопрос о происхождении героического эпоса - один из сложных в литературоведческий науке - породил целый ряд различных теорий. Выделятся среди них две: ""традиционализм"" и "антитрадиционализм". Основы первой из них заложил французский медиевист Гастон Парис (1839-1901 гг.) в своей капитальной работе "Поэтическая история Карла Великого" (1865 г.). Теория Гастона Париса, получившая название "теории кантилен", сводится к следующим главным положениям. Первоосновой героического эпоса явились небольшие лирико-эпические песни-кантилены, широко распространенные в VIII в. Кантилены были непосредственным откликом на те или иные исторические события. В течение сотни лет кантилены существовали в. устной традиции, а с Х в. начинается процесс их слияния в крупные эпические поэмы. Эпос - продукт длительного коллективного творчества, высочайшее выражение духа народа. Поэтому единого творца эпической поэмы назвать невозможно, сама же запись поэм - процесс скорее механический, чем творческий,

Близкой к этой теории была точки зрения современника Гастона Париса Леона Готье, автора труда "Французский эпос" (1865 г.). Лишь в одной позиции ученые решительно расходились: Парис настаивал на национальных истоках французского героического эпоса, Готье говорил о его германских первоосновах. Крупнейшим "антитрадиционалистом" был ученик Гастона Париса Жозев Бедье (1864-1938 гг.). Бедье был позитивистом, в науке признавал лишь документальный факт и теорию Гастона Париса не мог принять уже потому, что никаких исторически засвидетельствованных сведений о существовании кантилен не сохранилось. Бедье отрицал положение о том, что эпос долгое время существовал в устной традиции, явившись итогом коллективного творчества. По мнению Бедье, эпос возник именно тогда, когда стал записываться. Начался этот процесс в середине XI в., достигнув своего расцвета в XII в. Именно в это время в Западной Европе было необычайно распространено паломничество, активно поощряемое церковью. Монахи, стремясь привлечь внимание к святым реликвиям своих монастырей, собирали о них легенды, предания. Этот материал и был использован бродячими певцами-сказителями - жонглерами, которые и создали объемные героические поэмы. Теория Бедье получила название "монастырско-жонглерской".

Позиции "традиционалистов" и "антитрадиционалистов"" в определенной степени сближал в своей теории о происхождении героического эпоса Александр Николаевич Веселовский. Суть его теории в следующем. Началом эпического творчества явились небольшие песни - лирико-эпические кантилены, рожденные как отклик на события, взволновавшие народное воображение. Спустя время отношение к событиям, излагаемым в песнях, становится спокойнее, острота эмоций утрачивается и тогда рождается эпическая песня. Проходит время, и песни, в том или ином отношении близкие друг другу, складываются в циклы. И наконец цикл превращается в эпическую поэму. Пока текст бытует в устной традиции, он - создание коллектива. На последней же стации формирования эпоса решающую роль играет отдельный автор. Запись поэм не механический акт, а глубоко творческий.

Основы теории Веселовского сохраняют свое значение и для современной науки (В. Жирмунский, Е. Мелетинский), которая также относит возникновение героического эпоса к VIII в., считая, что эпос есть создание как устного коллективного, так и письменно-индивидуального творчества. Корректируется лишь вопрос о первоосновах героического эпоса: ими принято считать исторические предания и богатейший арсенал образных средств архаического эпоса.

Начало формирования героического (или государственного) эпоса не случайно относят к VIII в. После падения Западной Римской империи (476 г.) в течение ряда веков происходил переход от рабовладельческих форм государственности к феодальным, а у народов Северной Европы - процесс окончательного разложения патриархально-родовых отношений. Качественные изменения, связанные с утверждением новой государственности, определенно дают о себе знать в VIII в. В 751 г. один из крупнейших феодалов Европы Пипин Короткий становится королем франков и основателем династии Каролингов. При сыне Пипина Короткого - Карле Великом (годы правления: 768-814) образуется огромное по территории государство, включающее в себя кельто-романско-германское население. В 80б г. папа коронует Карла титулом императора вновь возрожденной Великой Римской империи. В свою очередь Кара завершает христианизацию германских племен, а столицу империи г. Ахен стремится превратить в Афины. Становление нового государства было трудным не только из-за внутренних обстоятельств, но и из-за внешних, среди которых одно из главных мест занимала неутихающая война франков-христиан и арабов-мусульман. Так история властно вошла в жизнь средневекового человека. А сам героический эпос стал поэтическим отражением исторического сознания народа.

Обращенность к истории определяет решающие черты отличия эпоса героического от эпоса архаического, Центральные темы героического эпоса отражают важнейшие тенденции исторической жизни, появляется конкретный исторический» географический, этнический фон, устраняются мифологические и сказочные мотивировки. Правда истории теперь определяет правду эпоса.

У героических поэм, созданных разными народами Европы, много общего. Объясняется это тем, что художественному обобщению подверглась сходная историческая действительность; сама же эта действительность осмысливалась с точки зрения одинакового уровня исторического сознания. К тому же средством изображения служил художественный язык, имеющий общие корни в европейском фольклоре. Но вместе с тем в героическом эпосе каждого отдельного народа много неповторимых, национально-специфических черт.

Наиболее значительными из Героических поэм народов Западной Европы считаются: французская - "Песнь о Роланде", немецкая - "Песнь о нибелунгах", испанская - "Песнь о моем Сиде". Три эти великие поэмы позволяют судить об эволюции героического эпоса: "Песнь о нибелунгах" содержит целый ряд архаических черт, "Песнь о моем Сиде" являет эпос на его исходе, "Песнь о Роланде" - миг его высшей зрелости.

Французский героический эпос.

Эпическое творчество средневековых французов отличается редким богатством: только до нашего времени дошло около 100 поэм. Их принято делить на три цикла (или "жеста").

Цикл королевский.

Он повествует о мудром и славном короле Франции Карле Великом, о его верных рыцарях и коварных врагах.

Цикл Гильома де Оранжского (или "верного вассала").

Эти поэмы привязаны к событиям, происходившим после смерти Карла Великого, когда на троне оказался его сын Людовик Благочестивый. Теперь король изображен как человек слабый, нерешительный, неспособный управлять страной. Противопоставлен Людовику его верный вассал Гильом де Оранжский - истинный рыцарь, мужественный, деятельный, верная опора страны.

Цикл Доона де Майанса {или "баронский цикл").

Героические поэмы, входящие в этот цикл, связаны с событиями IX-XI вв. - временем заметного ослабления королевской власти во Франции. Король и феодалы находятся в состоянии неутихающей вражды. Причем воинственным феодалам противостоит король, вероломный и деспотичный, неизмеримо далекий по своим достоинствам от величавого Карла Великого.

Центральное место в королевском цикле занимает "Песнь о Роланде". Поэма дошла до нашего времени в нескольких рукописных списках, наиболее авторитетным из них считается "Оксфордский вариант", названный так по месту, где он был найден, - библиотеке Оксфордского университета. Запись датируется XII в., опубликована поэма впервые в 1837 г.

Изучая вопрос о происхождении поэмы, Александр Веселовский обратил внимание на следующий факт. В VIII в. французами была одержана громкая победа над маврами, которые в то время упорно продвигались в глубь Европы. Сражение произошло в 732 г. при Пуатье, возглавлял войско французов дед Карла Великого - Карл Мартелл. Спустя несколько десятилетий, в 778 г., уже сам Карл Великий отправился походом в Испанию, оккупированную арабами. Военная экспедиция оказалась крайне неудачной: Карл не только ничего не достиг, но, возвращаясь обратно, потерял один из лучших своих отрядов, который возглавлял маркграф Бретани. Трагедия произошла в Пиренеях, в Ронсевальском ущелье. Нападавшими были баски, коренные жители тех мест, к тому времени уже принявшие христианство. Таким образом, великая поэма отразила не громкую победу 732 г., а трагическое поражение 778 г. Веселовский замечал по этому поводу: "Не всякая история, не все исторически интересное должно было быть интересным, пригодным для эпической песни... между историей летописной и историей эпической обыкновенно нет ничего общего" 6 .

Трагедия, а не ликование победы, необходима эпосу. Необходима потому, что именно трагедия и определяет высоту героики поэмы. Героическое, по представлениям того времени, это неслыханное, невероятное, избыточное. Именно только в те моменты, когда жизнь и смерть как бы сходятся воедино, герой и может проявить свое невиданное величие, Роланда предает его отчим Гвенелон; и поступок предателя оправдания не знает. Но, согласно поэтике эпоса, смерть нужна Роланду - только благодаря ей он восходит на высшую ступень своей славы.

Но если судьба героя решается в трагическом ключе, то судьба истории - в свете поэтической идеализации. Так возникает вопрос о правде истории и правде эпоса, или специфике эпического историзма.

Эпос привязан к истории. Но в отличие от летописи он не стремится к передаче точных фактов, дат, судеб исторических лиц. Эпос не летопись. Эпос - история, созданная народным поэтическим гением. Эпос выстраивает свою модель истории. Он судит об истории по самому высокому счету, выражает ее высшие тенден¬ции, ее дух, ее конечный смысл. Эпос - история в свете ее героической идеализации. Важнейшее для эпоса - не сущее, а должное.

В яркой форме эти особенности отражены в "Песне о Ролан¬де". Героическая поэма французов, связанная с событиями исторической жизни VIII в., говорит не только о том, что действительно было тогда, но в еще большей степени о том, что должно было произойти.

Открывая поэму, мы узнаем, что Карл Великий освободил Испанию от мавров, "весь этот край до моря занял". Единственный оплот, оставшийся у мавров - город Сарагоса. Однако ничего подобного в исторической жизни VIII в. не было. Мавры господствовали на территории Испании. А сам поход 778 г. ничуть не поколебал их позиций. Оптимистический зачин поэмы закрепляется в ее финальных сценах: здесь рассказано о блистательной победе французов над маврами, о полном освобождении от "неверных" их последней твердыни - города Сарагосы. Поступательный ход истории неумолим. То, что представлялось народному певцу добрым, справедливым, высоким, должно утверждаться в жизни. А значит, героическая трагедия отдельных судеб не напрасна. За великим поражением следует величайшая победа.

В героической поэме образы делятся обычно на три группы. В центре - главный герой, его товарищи по оружию, король, выражающий интересы государства. Другая группа - плохие соотечественники: предатели, трусы, инициаторы смут и раздоров. И наконец враги: к ним относятся захватчики родной земли и иноверцы, очень часто эти качества совмещены в одном лице.

Эпический герой - это не характер, а тип, и его нельзя уравнять с историческим лицом, имя которого он носит. Более того, прототипа у эпического героя нет. Его образ, созданный усилиями многих певцов, обладает целым набором устойчивых чет. На определенном этапе эпического творчества эта поэтическая "модель" связывается с именем конкретного исторического лица, охраняя уже присущие ей качества. Несмотря на парадоксальность, относительно эпоса верно утверждение о "вторичности прототипа". Определяющее свойство эпического героя - исключительность. Все, чем он обычно наделен - сила, мужество, дерзость, строптивость, неистовство, самоуверенность, упрямство, - исключительно. Но эти черты - не знак личного, неповторимого, а общего, характерного. Проходит на миру и носит публичный характер и эмоциональная жизнь героя. Наконец, и задачи, решаемые героем, связаны с достижением целей, стоящих перед всем коллективом.

Но бывает, что исключительность героя достигает таких высот, что выходит за границы допустимого. Положительные, но исключительные по силе качества героя как бы выводят его за рамки сообщества, противопоставляют коллективу. Так намечается его трагическая вина. Нечто подобное и происходит с Роландом. Герой смел, но смел исключительно, следствием этого и являются его поступки, которые приводят к великим бедствиям. Карл Великий, поручая Роланду командовать арьергардом, предлагает ему взять "полвойска". Но Роланд решительно отказывается: враг ему не страшен, вполне достаточно и двадцати тысяч воинов. Когда же на арьергард надвигается несметная армия сарацин и еще не поздно дать знать об этом Карлу Великому - достаточно всего лишь затрубить в рог, Роланд решительно отказывается: "Позор и срам мне страшны - не кончина, отвагою - вот чем мы Карлу милы".

Отряд французов погибает не только потому, что их предал Гвенелон, но и потому, что слишком смел, слишком честолюбив был Роланд. В поэтическом сознании народа "вина" Роланда никак не отменяет величия его подвига. Роковая гибель Роланда воспринимается не только как национальное бедствие, но и как вселенская катастрофа. Скорбит и плачет сама природа: "Бушует буря, свищет ураган. Льет ливень, хлещет град крупней яйца".

Отметим, что в процессе развития эпоса менялась и главная черта героя. В ранних формах эпоса такой чертой была сила, затем на первый план выдвигалась смелость, мужество, как осознанная готовность свершить любой подвиг и если нужно - принять смерть. И наконец еще позже такой чертой становится мудрость, разумность, естественно, в сочетании с отвагой и мужеством. Не случайно, что в "Песнь о Роланде" в качестве более поздней вставки вводится образ Оливье, побратима Роланда: "Разумей Оливье, Роланд отважен, и доблестью один другому равен". Вступая в спор с Роландом, Оливье утверждает: "Быть смелым мало - быть разумным должно".

Главное и единственное призвание героя - его ратное, воинское дело. Личная жизнь для него исключена. У Роланда есть невеста Альда, бесконечно преданная ему. Не в силах перенести весть о смерти возлюбленного» Альда скончалась в те минуты, когда к ней пришло роковое известие. Сам же Роланд ни разу не вспоминает об Альде. Даже в предсмертные минуты ее имя не появилось на устах героя, а его последние слова и мысли были обращены к боевому мечу, к милой Франции, Карлу, Богу.

Долг верного вассального служения - вот смысл жизни героя. Но вассальная преданность состоятельна только тогда, когда служение отдельному лицу является служением коллективу, воинскому содружеству. Родине. Так понимает свей долг Роланд. В отличие от него Гвенелон служит Карлу Великому, но не служит Франции, ее общим интересам. Непомерное честолюбие толкает Гвенелона на не знающий прощения шаг - предательство.

В "Песне о Роланде", как и во многих других поэмах французского героического эпоса, одно из важнейших мест занимает образ Карла Великого. И этот образ не столько отражает характерные черты конкретного исторического лица, сколько воплощает народное представление о мудром государе, противостоящем врагам внешним и врагам внутренним, тем, кто сеет смуты и раздоры, Воплощая идею мудрой государственности. Карл величествен, мудр, строг, справедлив, он защищает слабых и беспощаден к предателям и врагам. Но образ Кала Великого отражает и реальные возможности королевской власти в условиях еще только формирующейся государственности. Поэтому Карл Великий часто скорее свидетель, комментатор событий, чем их реальный участник. Предчувствуя трагедию Роланда, он не может ее предотвратить. Наказать предателя Гвенелона - для него почти неразрешимая проблема; так сильны его противники феодалы. В трудные минуты жизни - а их у Карла так много - помощи он ждет только от Всевышнего: "Бог ради Карла чудо совершил и солнце в небесах остановил".

В значительной степени поэма отражает идеи христианства. Причем религиозные задачи теснейше слиты с задачами национально-патриотическими: мавры, с которыми французы ведут смертельную войну, не только враги "милой Франции", но и враги христианской церкви. Бог - помощник французов в их ратном деле, он советчик и руководитель Карла Великого. Сам же Карл владеет святой реликвией: острием копья, пронзившего распятого Христа. Видное место занимает в поэме образ архиепископа Турпина, объединяющего церковь и воинство. Одной рукой святой пастырь благословляет французов, другой - беспощадно разит копьем и мечом неверных сарацин.

Повествовательная структура и образные средства "Песни о Роланде" очень характерны для героического эпоса. Общее во всем господствует над индивидуальным, распространенное - над неповторимым. Преобладают постоянные эпитеты и формулы. Много повторов - они и замедляют действие, и говорят о типичности изображаемого. Господствует гипербола. Причем укруплено не отдельное, а весь мир предстает в масштабах грандиозных. Тон нетороплив и торжествен.

"Песнь о Роланде" - это и величественный реквием по павшим героям, и торжественный гимн во славу истории.

Немецкий героический эпос.

Центральной поэмой немецкого героического эпоса является "Песнь о нибелунгах". До нашего времени она дошла в 33 списках, позднейшие из которых датируются XIII в. Впервые опубликована в 1757 г. Героическая поэма немцев художественно осмысливает огромный пласт исторического материала. Древнейший его слой относится к V в. и связан с процессами великого переселения народов, с судьбами гуннов и их знаменитого предводителя Аттилы. Другой слой - трагические перипетии франкского государства, возникше¬го в V в. на развалинах Западной Римской империи и просуществовавшего долгих четыре столетия. И наконец - нравы и обычаи XI-XII вв., отражающие формирование куртуазности в среде европейского рыцарства: любовь по слухам, турниры, пышные празднества. Так сочетаются в поэме далекое и близкое, глубокая древность и день настоящий. Богата поэма и своими связями с поэтическими источниками: это эпические песни, вошедшие в "Старшую Эдду" и "Младшую Эдду", народная книга о роговом Зигфриде, немецкая средневековая поэзия, мотивы, восходящие к мифам и сказкам.

Поэма состоит из 39 авентюр (или песен) и распадается на две части, в каждой из которых есть доминирующий смысловой мотив. Первую часть поэмы (I-XIX авентюры) можно условно назвать "песней о сватовстве"; вторую (XX-XXIX авентюры) - "песней о мщении". Предполагают, что эти две эпические песни долгое время бытовали раздельно в устной традиции, а заем были сведены в единое произведение. Этим и следует объяснить, что некоторые из героев, носящие одно и то же имя, в каждой отдельной части поэмы олицетворяют разные эпические типы. (Кримхильда первой части - тип верной и любящей жены; второй - беспощадная мстительница; Хаген - сначала тип коварного вассала; потом - отважный, овеянный высокой героикой воин).

Поэма отличается стройным композиционным единством. Достигается оно не только последовательно проведенной цепью событий, но и единством тона поэмы. Уже ее первые строки пред¬сказывают грядущие беды: радость всегда идет рядом с горем и от начала веков "платится страданиями за счастье человек". Этот заглавный мотив не умолкает в эпическом повествовании, достигая высочайшего напряжения в финальных сценах: катастрофа, изображенная здесь, подобна гибели самого мира!

Первая часть поэмы развивается в русле известной поэтической модели "благородного сватовства". Начинается действие брачной поездкой героя. Доблестный рыцарь Зигфрид, полюбив по слухам сестру бургундских королей Кримхильду, прибывает из Нидерландов в Вормс. Король Гунтер готов отдать в жены Зигфриду свою сестру, но при условии: будущий зять должен помочь самому Гунтеру добыть невесту - исландскую богатыршу Брюнхильду ("задача в ответ на сватовство"). Зигфрид соглашается с условиями Гунтера. Воспользовавшись плащом-невидимкой, Зигфрид под видом Гунтера побеждает Брюнхильду на состязаниях, а затем и укрощает богатыршу на брачном ложе ("брачное состязание, "брачный поединок", "укрощение невесты"). Зигфрид получает в жены Кримхильду, а Брюнхильда становится женой Гунтера. Проходит десять лет. Гунтер приглашает в гости сестру и Зигфрида. В Вормсе королевы ссорятся. Кримхильда, отстаивая первенство Зигфрида перед Гунтером, открывает Брюнхильде тайну ее обманного сватовства. Верный вассал Гунтера Хаген, полагая, что честь его короля запятнана, коварно убивает Зигфрида ("обман при сватовстве и последующая месть").

Центральным героем первой части поэмы является Зигфрид. В героический эпос он пришел из сказочных чудес: это он, Зигфрид, истребил в бою "семь сотен нибелунгов", став владельцем дивного клада; он победил волшебника карлика Альбриха, завладев его плащом-невидимкой; он, наконец, поразил своим мечом страшно¬го дракона, искупался в его крови и стал неуязвим. И лишь одно-единственное место на спине героя, куда упад листок липы, осталось незащищенным. Королевич Зигфрид - обобщенный образ эпического богатыря, воплощающий народные представления о доблестях истинного воина: "Досель еще не видел мир бойца, его сильней".

Сцены, повествующие о предсмертных минутах Зигфрида, - высшие мгновенья его героической судьбы. Но не потому, что именно в это время он совершает невероятные подвиги, как, к примеру, Роланд. Зигфрид - безвинная жертва. Он благородно доверился Хагену, как наивно доверилось последнему Кримхильда, вышив на одежде мужа крестик, который указывал единственное уязвимое место на его теле. Хаген уверял Кримхильду, что будет это место защищать, а коварно поступил наоборот. Негодность Хагена и должна обнажить благородство Зигфрида. Славный герой лишается сил не только от смертельной раны, окрасившей кровью зеленый ковер травы, но и от "тоски и боли". Хаген жестоко попирает святые для народа принципы общежития. Зигфрида он убивает коварно, в спину, нарушая данную ранее Зигфриду же клятву верности. Он убивает гостя, убивает родича своих королей.

В первой части поэмы Кримхильда изображена сначала как любящая жена, затем как вдова, тринадцать лет оплакивающая безвременную смерть мужа. Обиду и кручину в сердце Кримхильда переносит чуть ли не с христианским смирением. И хотя ока и помышляет о мести, но откладывает ее на неопределенный срок. Свое отношение к убийце Хагену м его покровителю Гунтеру Кримхильда выражает как стоическая мученица: "Три с половиной года не сказала Кримхильда ни единого слова Гунтеру, им разу не подняла глаз на Хагена". Во второй части поэмы амплуа Кримхильды заметно меняется. Теперь единственная цель героини - беспощадная месть. Осуществлять свой замысел она начинает издалека. Кримхильда дает согласие стать женой могущественного короля гуннов Этцеля, живет в его владениях долгих тринадцать лет и только затем приглашает бургундов в гости. Страшный кровавый пир, устроенный Кримхильдой, уносит сотни жизней, погибают братья Кримхильды, ее малолетний сын, рожденный от Этцеля, Хаген. Если в архаическом эпосе непомерная жестокость героя не получала моральной оценки, то в героическом эпосе эта оценка присутствует. Старый воин Хильденбрант карает коварную мстительницу. Смерть Кримхильды - это и веление самой судьбы: деяниями своими подписала мстительница себе смертный приговор.

Центральный герой поэмы и Хаген. В первой части повествования - это верный вассал. Однако верное, но бездумное служение Хагена лишено высокой героики. Преследуя единственную цель - во всем служить своему сюзерену, Хаген убежден, что ему позволено все: коварство, обман, предательство. Вассальное служение Хагена - недолжное служение. Во второй части поэмы эту мысль иллюстрирует судьба благородного рыцаря Рюдегера. Вассал Этцеля, он был послан своим королем сватом к Кримхильде. И тогда Рюдегер поклялся безотказно служить будущей королеве. Эта вассальная Клятва становится роковой. Позже, когда Кримхильда осуществляет свой кровавый план мщения, Рюдегер вынужден насмерть сражаться с бургундами, родственниками Жениха своей дочери. И погибает Рюдегер от меча, который некогда в знак дружбы сам подарил бургундам.

Сам же Хаген во второй части Поэмы выступает уже в ином амплуа. Отважный и могучий воин, он предчувствует свою трагическую судьбу, но исполняет он ее с невиданным мужеством и достоинством. Теперь уже Хаген становится жертвой коварства и обмана; погиб он от того же оружия, которое использовал его "двойник" в первой части поэмы.

В немецком героическом эпосе еще нет темы единой родины. А сами герои еще не вышли в своих делах и помыслах за рамки семейных, родовых, племенных интересов. Но это не только не лишает поэму общечеловеческого звучания, а как бы усиливает его.

Мир, изображенный в поэме, грандиозен, величествен и трагичен. Благодарный читатель поэмы немецкий поэт Генрих Гейне писал об этом мире так: «"Песнь о нибелунгах" исполнена громадной, могучей силы... Здесь и там из расселин выглядывают красные цветы, точно капли крови, или длинный плюш спадает вниз, как зеленые слезы. Об исполинских страстях, сталкивающихся в этой поэме, вы, маленькие добронравные людишки, еще меньше можете иметь понятия... Нет такой высокой башни, нет такого твердого камня, как злой Хаген и мстительная Кримхильда» 7 .

Иной по тону является немецкая поэма "Кудруна". Вильгельм Гримм в свое время заметил, что если "Песнь о нибелунгах" может быть названа немецкой "Илиадой", то "Кудруна" - немецкой "Одиссеей". Предполагают, что записана поэма была в первой трети XIII в.; издана впервые в 1820 т.

Основная идея поэмы выражена в мотиве, близком к христианской заповеди: "Никто за зло не должен платить другому злом".

Фабула развивается по типу фольклорного мотива: "Добывание невесты и препятствия на этом пути". В первой части поэмы эта тема раскрыта на примере судьбы будущей матери Кудруны, королевской дочери Хильды, которая проявляет исключительную силу воли, отстаивая свое право стать женой любимого Хегеля. Сама Кудруна будет обручена со славным рыцарем Хервигом. Однако в его отсутствие девушку похищает другой искатель ее руки - Хартмут. Долгих тринадцать лет проводит Кудруна в плену и, несмотря на все тяготы жизни, проявляет стойкость, силу духа, сохраняя че¬ловеческое достоинство. Освобожденная наконец из неволи и соединившая свою жизнь с любимым Хервигом, Кудруна не мстит своим обидчикам. Она не ожесточается, как Кримхильда, а во всем проявляет доброту и милосердие. Поэма завершается благополучно: миром, согласием, достойно завоеванным счастьем: сразу четыре пары вступают в радостный брачный союз. Однако примиряющий финал поэмы свидетельствовал о том, что эпос утрачивал свою высокую героику, приближаясь к обыденному, повседневному уровню. Отчетливо проявилась эта тенденция в испанской поэме "Песнь о моем Сиде".

Испанский героический эпос.

"Песнь о моем Сиде" - крупнейший памятник испанского героического эпоса - была создана в середине XII в., до нашего времени дошла в рукописи XIV в., впервые опубликована в 1779 г. "Песнь" отражает важнейшие тенденции исторической жизни Испании. В 711 г. арабы (мавры) вторглись на Пиренейский полуостров и в течение нескольких лет оккупировали почти всю его территорию, создав на ней государство Кордовский эмират. Коренные жители не мирились с завоевателями, и вскоре начинается обратное отвоевание страны - реконкиста. Продолжалась она - то разгораясь, то утихая - долгие восемь веков. Особенно высокого накала реконкиста достигла в конце XI-XII вв. В это время на территории нынешней Испании уже существовали четыре христианских государства, среди которых выделялась Кастилия, ставшая объединяющим центром освободительной борьбы. Выдвинула реконкиста и ряд способных военачальников, в том числе и крупного феодала из знатного рода Руй Диаса Бивард (1040-1099гг.), прозванного маврами Сид (господин). С этим именем и связан герой поэмы, который изображен, однако, как человек скромного происхождения. В поэме сделан акцент на том, что и славу, и богатство, и признание короля Сид приобретает благодаря своим личным качествам. Сид - человек истиной чести и доблести. Он верный вассал, но не безгласный. Поссорившись с королем, Сид пытается вернуть его расположение, не роняя при этом своего достоинства. Он готов служить, но не согласен поклоняться. Поэма отстаивает идеи равноправного союза вассала и короля.

Эпическому герою противопоставлены его зятья - инфанты де Каррион. Обычно "плохие соотечественники" были наделены эпическим величием, как, к примеру, Гвенелон в "Песне о Роланде". Инфанты же изображены как мелкие и ничтожные людишки. Характерна сцена со львом. Если инфанты смертельно струсили, увидев могучего зверя, то уже в свою очередь лев, увидев Сида, ""устыдился, поник головой, перестал рычать". Недалекие и трусливые, инфанты блекнут рядом с могучим Сидом. Завидуя славе Сида и не смея ему чем-то досадить, они издеваются над своими женами, дочерьми Сида: жестоко избивают их и оставляют на произвол судьбы в глухом лесу. Лишь счастливый случай помогает спастись безвинным жертвам.

Однако есть в образе Сида и такое, что не характерно для эпического героя типа Роланда. Сид - не исключительный богатырь, а воинское дело - не единственный удел его жизни. Сид не только рыцарь, но и отличный семьянин, верный муж и любящий отец. Он заботится не только о своем войске, во и о семье, о близких. Большое место занимает в поэме описание дел и хлопот Сида, связанных с первым браком его дочерей. Сиду важна не только воинская слава, но и добыча. Сид знает цену деньгам. Добывая их, он не прочь и схитрить. Так, к примеру, он закладывает под большой залог ростовщикам ящик с песком, уверяя, что в нем бесценные драгоценности. При этом не забывает попросить у одураченных за эту "услугу" на чулки.

Героический пафос поэмы приглушен не только новыми чертами эпического героя. В поэме нет грандиозных катастроф. В финале Сид не погибает. Герой благополучно достигает поставленной цели, и оружие его - не месть, а справедливый суд, честный поединок. Нетороплива, величественна поступь поэмы; уверенно ведет она к счастливому земному торжеству героя.

Эпос южных славян.

К XIV в. эпическое творчество народов Западной Европы приходит к концу. Единственное исключение из этого правила - эпос южных славян: народов Югославии, болгар. Их эпические песни, возникнув еще в период Раннего средневековья, бытовали в устной традиции до XIX в., а первые записи были сделаны в XVI столетии.

В основе эпического творчества южных славян - центральная проблема их исторической жизни: героическая борьба с турецким игом. Наиболее полное выражение эта тема получила в двух сводах эпических песен: "косовском цикле" и цикле о Марко Королевиче.

Первый цикл поэтически осмысливает одно конкретное, но решающее событие в истории борьбы славян с турками. Речь идет о битве при Косовом поле, состоявшейся 15 июня 1389 г. Битва имела самые трагические последствия для южных славян: разгром армии сербов, при этом погиб предводитель сербов князь Лазарь, турки окончательно утвердили свое господство на Балканском полуострове. В поэтической интерпретации народных певцов битва эта стала символом трагической утраты близких, свободы, Родины. Сам ход этой битвы в песнях подробно не освещается. Гораздо обстоятельнее говорится о том, что предшествовало битве (предчувствия, предсказания, роковые сны), и то, что за ней последовало (оплакивание поражения, скорбь по павшим героям).

Поэтическая история в этом цикле довольно близка к истории реальной. В эпических песнях почти нет фантастических мотивов, заметно приглушена гипербола. Главный герой Милош Обилич - не исключительный воитель. Это крестьянский сын, один из многих представителей сербского народа. Да и главный подвиг Милоша - убийство турецкого султана в его собственном шатре - факт исторически достоверный.

В Эпических песнях "косовского цикла" выведена традиционная фигура "плохого соотечественника". Таким изображен Вук Бранкович. олицетворяющий губительность феодального эгоизма и своеволия. Однако традиционный мотив соперничества хорошего (Милош) и плохого (Вук) героев отсутствует. Песни "косовского цикла" пронизаны глубоким лирическим чувством: трагедия национальная представлена в них в неразрывном единстве с трагедией отдельных судеб.

Характерна в этом отношении песня "Девушка с Косова поля" В песне рассказано, как девушка ищет на поле брани, усеянном окровавленными телами лучших воинов, своего жениха Топлица Милана и сватов Ивана Косанчича и Милоша. Все трое погибли. И причитает, и рыдает по павшим девушка. И знает она, что не видать ей больше счастья. И столь велико ее горе, что даже зеленая ветка засыхает, стоит лишь к ней прикоснуться несчастной.

Свои особенности имеет цикл о Королевиче Марко. Песни здесь не группируются вокруг конкретного события. История борьбы славян с турками представлена здесь в многовековом развороте, а в центре цикла - конкретный герой, правда, прожил он, по эпическим масштабам, "мало, триста лет, не более".

Исторический Марко был владельцем небольшого удела и служил туркам. Предполагают, что во владениях Марко отношение к крестьянам было относительно гуманным. Отсюда и добрая молва о нем в народной памяти. Песен, специально посвященных Марко, сравнительно немного, но зато как участник событий он предстает в более чем двухстах сюжетах. Марко органично сочетает в себе черты, присущие человеку высшей знати и крестьянству. Марко - сын царя Вукашина, но быт, который окружает героя, часто типично крестьянский Марко героичен, справедлив, честен, но он может быть и вероломным, и жестоким. Он отлично знает воинское дело, но может заниматься и крестьянским трудом. Жизнь Марко Королевича прослеживается в песнях со дня его рождения до смертного часа. И представлена эта жизнь в свете и высокой героики, и обычных житейских дел. Так судьба эпического героя отразила в себе судьбы его народа.

На поздней стадии первобытно-родового строя начинает оформляться западноевропейский эпос. Опирается он на художест­венный арсенал мифа и сказки. Отражая рост исторического соз­нания средневекового человека, эпос пребывает в постоянном раз­витии, а в VII-VIII вв., когда определяются контуры феодальной государственности, переживает как бы второе рождение. Это и дает основание говорить о двух этапах эпоса: архаическом (догосударственном) и героическом (государственном).

Древнейшим образцом эпического творчества народов Запад­ной Европы следует считать древнеисландские эпические песни. Созданные скандинавами в дописьменную эпоху, песни эти были занесены в Исландию в период ее освоения в конце IX - начале Х в. В XIII в., во время расцвета письменности в Исландии, был составлен рукописный сборник на пергаменте, содержащий 29 эпических песен. Долгое время оставаясь неизвестным, сборник был обнаружен лишь в XVII в. и получил название "Старшая Эдда". К этому времени слово "Эдда" (точное значение которого оста­ется неясным) было закреплено за книгой исландского ученого Снорри Стурлусона (XIII в.), в которой пересказывались многие древнескандинавские сказания и излагались основы поэтики певцов-сказителей" - скальдов. Песни рукописного сборника были признаны более ранними и по происхождению, чем книга Снорри, которую поэтому и стали именовать "Младшая Эдда".

Песни "Старшей Эдды" принято делить на песни о богах и песни о героях. И в тех, и в других песнях "Эдды" масштабы кос­мические и почти нет конкретных исторических, географических, временных реалий. Мир разделен на три сферы: высший мир бо­гов, подземный мир чудовищ, серединный мир людей. Боги антро­поморфны: они и похожи на людей, они и их союзники в борьбе с темными силами зла. Концепция жизни - трагична: и боги, и ге­рои смертны. Но предстоящие беды и катастрофы не лишают геро­ев силы духа, не ввергают их в отчаяние и апатию. Человек героически идет навстречу своей судьбе; доброе имя, посмертная слава - его главное достояние.

Среди мифологических песен "Старшей Эдды" одна из самых значительных "Прорицание Вёльвы" - своеобразное введение в мифологическую систему древних скандинавов. Оформлена песня как монолог: колдунья-прорицательница Вёльва повествует верхов­ному богу Одину о прошлых, настоящих и будущих судьбах мира.

Некогда - говорится в песне - не было ни песка, ни моря, ни небосвода, ни земли, не росла трава, а жил лишь великан Имир, из тела которого был создан мир. Один и его братья сотво­рили Мидгард - среднее пространство - место обитания человека. Первых людей - Аск и Эмбля - в виде древесных прообразов ясеня и ивы нашли боги на берегу моря и дали им дыхание, дух, тепло, окрасили лица румянцем. И был некогда "золотой век". А потом наступили страшные времена. Беду пришли вместе с вой­ной богов: асов и венов. А дальше следует рассказ о том, как на­рушили свои клятвы боги, как принял смерть светлый бог Бальдр, любимый сын Одина, и уже другой сын Одина - Вали "не мыл ла­доней, не чесал волос", пока не поразил убийцу своего брата.

Трагические судьбы мира с еще большей силой раскрываются в рассказе о рождении гигантского волка Фенрира. Справиться с ним богам будет не под силу, а самому Фенриру назначено прогло­тить солнце. Тем временем мир людей ввергается в пучину крова­вой жестокости. Полного морального падения: братья будут биться с братьями, родичи с родичами, человек не будет щадить человека. А там и померкнет солнце, и земля скроется в море. Так рисует прорицательница вселенскую картину гибели мира.

Но финал песни назначен вселить веру в то, что вернется "золотой век": видится вещунье сияющий чудный чертог, где будут жить верные дружины, которым суждено вечное счастье.

Героические песни "Эдды" более конкретны по своему содер­жанию. Повествуют они о трагических судьбах отдельных людей, накрепко связанных с бедами и горестями своего сообщества. Обычно это рассказ о межплеменных отношениях, о битвах и рас­прях, о мстителях и мстительницах. Каждая отдельная песня пове­ствует лишь об определенном отрезке жизни героя; о том, что бы­ло до этого и что последовало потом, обычно можно узнать из других песен. Бывает и так, что одно и то же событие в песнях трактуется по-разному, К тому же в песне названо множество имен, узнать о которых можно лишь из других сказаний. Определенно видно: эпические песни напрашиваются в цикл; последующий затем процесс циклизаций явится закономерным этапом на пути возникновения объемной эпической поэмы.

В эддических песнях о героях много лиц, о судьбах которых повествуется в целом ряде песен. Это Атли, Сигурд, Брюнхильд, Гудрун. Трагические судьбы и ужасающие деяния каждого из этих героев потрясают. Но песни не дают моральных оценок героям. Подходить к этим людям с обычной меркой нельзя. Все, что свя­зано с ними, неслыханно, а значит, по представлениям того време­ни, героично. Так, Сигурд поражает чудовищного дракона и завла­девает его кладом. Но самому герою уготована страшная смерть братьями его жены Гудрун. "Надвое был разрублен Сигурд в глухом лесу", а по другой версии - убит в собственной постели. Убийства Сигурда добивалась Брюнхильд: с ней он был связан клятвой вер­ности, которую потом нарушил. Узнав о гибели Сигурда, Брюн­хильд "единственный раз от души рассмеялась" - наконец-то она отмщена! Но перенести смерть любимого не могла. "После смерти Брюнхильд было сложено два костра, один - для Сигурда, и этот костер сгорел первым, а Брюнхильд была сожжена на другом кост­ре" ("Поездка Брюнхильд в Хель"). Второй муж Гудрун Атли ко­варно убивает ее братьев: у Хегни "острым ножом было сердце из груди исторгнуто", Гуннара бросили в змеиный ров. И тогда Гудрун мстит своему мужу страшной местью: она убивает своих сыно­вей и мясом детей угощает их отца Атли. Смешав кровь с пивом, она подает страшный напиток в чашах, изготовленных из черепов мальчиков. Затем убивает Атли, а его жилище предает огню.

Героические песни "Старшей Эдды" величаво эпичны, но не лишены они и лирических нот. И ведущий мотив их - щемящая элегия, рожденная скорбью и болью.

Богатейшая эпическая литература была создана кельтами. В древности эти племена селились на обширных территориях Евро­пы. Во времена возвышения Римской империи кельты были час­тично романизированы, а памятники их поэтического творчества безвозвратно утрачены. Так, к примеру, произошло после покоре­ния римлянами Галлии в I в. до н. э. Благополучнее обстояло дело с культурой кельтов, расселившихся на Британских островах. В пе­риод Раннего средневековья главным центром их культуры стано­вится Ирландия. Характерно, что христианизация Ирландии в V в. не изменила отношения к поэтическим памятникам язычества, а даже, напротив, способствовала их сохранению. Вместе с христианством в Ирландию пришла письменность, а при монастырях, ко­торые в короткий срок во множестве появились здесь, возникли мастерские по переписыванию книг - скриптории. Так была про­должена традиция, уже существовавшая в континентальной Евро­пе: монах должен не только молиться, но и заниматься физическим и умственным трудом, читать и переписывать книги. Следует заме­тить, что ирландские монахи проявили удивительное внимание к культуре старины: поэтические сказания записывались, сохраня­лись, их не возбранялось изучать в школах.

Невосполнимый урон кельтской культуре был нанесен позже: в VIII-Х вв., в связи с вторжением в Ирландию викингов, и с XI в., когда происходило завоевание страны англо-норманнами. Именно в этот период многие ирландские монастыри были раз­граблены и разрушены, а число погибших рукописей не поддается учету.

Несмотря на гибельные последствия завоевательных войн, до нашего времени дошло много памятников древнескандинавской литературы. Это прозаические произведения со стихотворными вставками обычно в тех местах, где особенного напряжения дости­гают драматизм или лирические ноты. Уже в Новое время эти по­вествования стали называть сагами (сказаниями), исландцы имено­вали их "историями", "повестями".

В ирландских сагах по сравнению с песнями "Старшей Эдды" значительно приглушены космические масштабы; акцент в боль­шей степени сделан на подвигах и деяниях отдельных героев, жиз­ненные цели которых определены интересами семьи и рода. Ком­позиция саг незамкнутая. Все они напрашиваются в циклы, объединяющим началом которых является или история героя (уладский цикл, цикл Финна), или некоторые общие проблемы бытия (мифологические саги, саги о плавании в страну блаженст­ва).

Значительнейшей частью ирландского эпоса является уладский цикл, древнейшая версия которого дошла до нашего времени в ру­кописи, датируемой началом XI в. и получившей название - из-за качества ее пергамента - "Книга Бурой Коровы".

Центральным героем цикла является богатырь Кухулин, дни жизни которого легенда относит к I в. н. э. Образ Кухулина - од­но из величайших созданий поэтического гения древних ирланд­цев. И сегодня его имя окружено в Ирландии высочайшей славой, он всенародно признанный национальный герой. Заметим, что абсолютная безупречность Кухулина не раз отмечена в посвященных ему сказаниях: "Превыше всех прочих любили его женщины Улада за ловкость в играх, отвагу в прыжках, ясность ума, сладость речей, прелесть лица и ласковость взора". Лишь три недостатка были у Кухулин: его молодость, неслыханная гордость своей храбростью и то, что был он не в меру прекрасен и статен ("Сватовство к Эмер"). Кухулин в равной мере сочетает в себе черты мифологического героя, носителя архаического демонизма, и качества земного челове­ка. Эта двойственность, представленная, однако, в органическом художественном единстве, дает о себе знать постоянно, начиная уже с момента его чудесного рождения. Так, по одной версии, он сын бога света и покровителя ремесел Луга; по другой - сын ко­роля Конхобора, вступившего в кровосмесительную связь со своей сестрой. Но в каждой версии матерью Кухулина является смертная женщина Дехтире.

"Биография" героя, которую можно проследить с момента его рождения и до последних мгновений жизни, строится на мотивах, имеющих устойчивый характер в Народном поэтическом творчест­ве. Это невероятные подвиги, совершенные Кухулином уже в дет­стве; выделяется среди них победа над чудовищным псом кузнеца Кулана. Это история героического сватовства героя, смертельный поединок с собственным сыном, посещение потустороннего мира, сражение с побратимом Фердиндом...

Величайшие подвиги Кухулину удается совершить не только благодаря своей силе, отваге и мужеству, но и магической мощи: умению неожиданно преобразиться, умению владеть чудесными приемами боя. Неземное проявляется и в самом облике героя: "Семь зрачков было в глазах юноши - три в одном и четыре в дру­гом, по семи пальцев на каждой ноге да по семи на каждой руке" ("Сватовство к Эмер"). Значительную роль в жизни героя играют мифологические существа: у колдуньи Скатах он проходит обуче­ние, его возлюбленными были богатырская дева Айоре и фея Фанд, его союзниками и противниками - фея Морриган, чародей Ку Рои...

Согласно традициям сказаний этого рода, именно в пред­смертный час восходит Кухулин на высшую ступень своей героиче­ской судьбы. Повествует об этом сага "Смерть Кухулина" - одна из самых возвышенных в цикле. Вечная противница Кухулина - королева Медб насылает на уладов страшное войско, возглавляе­мое обученными магическому искусству сыновьями Галатина. Отправляется на бой и Кухулин, но судьба его уже предрешена: "Испустили женщины крик страдания, скорби и жалости, зная, что уже не вернуться герою..." А на пути к месту сражения угостили героя ведьмы собачьим мясом. Не мог отказаться Кухулин от это­го: ибо дал зарок откликаться на каждую просьбу женщины. Но был ведьмин дар роковым: левой рукой подала она мясо Кухулину - и потеряли прежнюю крепость и левая рука и левое бедро героя. Несмотря на это, отважно сражался Кухулин и множество поразил врагов. Но противостоять силам нападавших не мог: был убит воз­ница героя, потом его конь, а там и сам он был ранен смертельно. И привязал себя тогда Кухулин к высокому камню: "ибо не хотел умирать не сидя, ни лежа, а только стоя". Но Лугайд, сын трех Псов, "ухватил из-за спины волосы Кухулина и отрубил ему голову. Тогда выпал из рук Кухулина его меч и отсек Лугайду правую руку, так что свалилась она на землю. В отместку отсекли Кухулину пра­вую руку. Потом ушли оттуда воины, унося с собой голову Куху­лина и его руку" ("Смерть Кухулина"").

По значению своему ближайшее место к уладскому циклу за­нимают сказания, посвященные финну. Имя героя расшифровыва­ется как "тайное знание" и несет в себе следующий смысл: "Некогда капля чудесного напитка попала Финну на палец; и от­ныне лишь стоит герою положить этот палец в рот, как приобща­ется он к высшим тайнам". Существует и другая версия: мудрецом стал Финн, ибо отведал лосося мудрости. Но Финн не только муд­рец. Он и отважный воин. Именно ему удалось поразить ужасное одноглазое чудовище.

Одна из самых поэтических саг цикла - "Преследование Диармайда и Грайне". Многими своими мотивами предвосхищает она историю трагической любви Тристана и Изольды. Сага рассказыва­ет о том, что старый Финн решил жениться, выбран в качестве не­весты дочь короля Ирландии Грайне. Но жених не по душе Грайне. И вот во время пира девушка угощает всех напитком, навевающим сон. А на "загорелого сладкоречивого воина Диармайда" наклады­вает она "опасные и губительные оковы любви". Зачарованный этими узами, Диармайд бежит с Грайне. Долгих шестнадцать лет продолжаются скитания героев. И все это время бесстрашный Ди­армайд побеждает посланных за ним в погоню могучих воинов и чудовищ - ядовитых псов. Наконец Финн заключает мир с Диармайдом. Уединенно, но благополучно и счастливо жил со своей семьей Диармайд. И росли у него четыре сына и дочь. Но переменчиво счастье, а человек всегда желает большего. Захотелось Грайне устроить пир и пригласить на него гостей, и среди них финна. Без желания согласился на это Диармайд, словно предчув­ствовал он свой печальный конец. И действительно, мудро-коварный Финн устроил охоту, на ней-то страшный кабан смер­тельно ранил Диармайда. Мог Финн вернуть жизнь герою, дав ему испить глоток из своей ладони, - однако не сделал этого. Долго горевала Грайне. Но хитрому Финну удалось склонить вдову на свою сторону. Стали они мужем и женой. А когда сыновья Диар­майда, возмужав и набравшись воинского опыта, решили пойти войной на Финна, Грайне удалось всех склонить к согласию.

Мир ирландских саг - мир суровый. Он испытывает человека по высшей мере его сил и еще более этого. Это мир грандиозного и величественного, загадочного и таинственного. Оценки: хорошо или плохо, нравственно или безнравственно - еще не стали кри­терием. Героически утверждаясь в этом мире, являя неслыханное в деяниях своих, человек сохраняет веру в силу судьбы. А поэтому его невиданные подвиги и ужасающие поступки обычному суду неподвластны.

Архаический эпос как особый тип эпического творчества ис­черпывает себя в VII-VIII вв. Причины этого следует искать в са­мой природе поэтики эпоса.

Эпос - поэтическое отражение исторического сознания чело­века, и то, о чем повествует эпос, понимается как безусловная ис­тина. Этой истиной был мир мифа и мир сказки, на которых вырос и на которые опирался архаический эпос. Но, развиваясь по прин­ципу демифологизации, насыщаясь все более конкретными исто­рическими реалиями, архаический эпос утрачивал свою первона­чальную основу. В свою очередь, развитие государственной жизни ставило перед человеком и новые проблемы, связанные с осознанием его места не только в системе мироздания, семьи и рода, но и в истории. Все это существенным образом меняло саму природу эпического творчества: на смену эпосу архаическому (догосударственному) пришел эпос героический (государственный).

Самым ярким и значительным памятником переходного типа является англосаксонская поэма "Беовульф", которая сложилась или в конце VII, или в начале VIII в. и дошла до нашего времени в единственной рукописи, датируемой Х в. По образцу сказок струк­туру поэмы определяют три центральных подвига героя, причем каждый последующий подвиг сложнее предыдущего.

Имя Беовульф, что значит "волк пчел", медведь, в историче­ских источниках не упоминается. В эпическую поэму герои при­шел из мира мифа и сказки. Изображен Беовульф в поэме как представитель племени гаутов, добровольно возложивший на себя миссию борьбы с чудовищами, "жизнесокрушителями" людей. Прослышав, что в Дании появился страшный людоед по имени Грендель, Беовульф отправляется туда, сравнительно легко одоле­вает чудовище, а вслед за этим уже с большим трудом побеждает мать Гренделя, сражаясь с ней в чужом мире - водной бездне. Проходит пятьдесят лет. В окрестностях страны, которой правит Беовульф, появляется огнедышащий дракон. Беовульф вступает с ним в бой. Дракон поражен, но и герой умирает от смертельной раны.

В главном поэма остается в рамках архаического эпоса. Об этом свидетельствуют чудесные силы героя, дивные подвиги, кото­рые он совершает. Беовульф обобщенно воплощает силу, мощь, неустрашимость всего сообщества, к которому принадлежит: "Он был сильнейшим среди могучих героев знатных, статный и гордый". Враги Беовульфа - мифологические существа, обитатели чужого, демонического мира. Заметную роль играет в поэме мотив драконоборства. Сам же герой выступает как защитник культуры, овладевающий стихиями природы.

Но рассказе борьбе героя с мифологическими существами дан на Конкретном историческом фоне: названы страны, племена и на­родности, отражены отношения между англами и саксами, расска­зано о набегах гаугов на франков, о племенных распрях данов и фризов. Охват исторического мира в поэме широк - и это знак то­го, что преодолевается родо-племенная замкнутость. И в связке с этим рождается объемная поэма с развитым описательным элемен­том, обилие отступлении. Так, к примеру, сражение Беовульфа с Гренделем и его матерью сначала подробно описывается, а затем еще раз о них столь же подробно рассказывает герой после своего возвращения в родные края. Возрастают композиционная строй­ность произведения. Это уже не цепь эпических песен, связанных единым героем, а органичное сюжетное единство.

Заметно отражает поэма и христианизацию англосаксов, кото­рая относится к VII в. Язычники обречены на поражение, успех сопутствует тем, кто чтит Создателя. Всевышний помогает Беовульфу: "Бог-заступник… ткач удачи над ратью гаутской поставил героя". В поэме порой неразличимо сближаются воинские доблести к христианские добродетели героя. Некоторые черты личности и превратности судьбы Беовульфа напоминают жизнь Иисуса Христа.

Финальные сцены поэмы неоднозначны по своему тону. Вы­соким трагизмом, не лишенный жертвенности, окрашен последний подвиг героя. Готовясь к встрече с Драконом, Беовульф "сердцем предчуял соседство смерти". В трудную минуту покинула героя дружина. Сцены смерти Беовульфа и погребального сожжения его тела пронизаны эсхатологическими мотивами. "Стонам пожара вторили плачи", и некая старица "выла над Беовульфом, предрекая страшное время, смерть, грабежи и битвы бесславные"".

Но есть в тех же сценах и ободряющие ноты. Одолеть дракона Беовульфу помогает молодой витязь Виглаф. Он один из дружины Беовульфа не смутился сердцем, остался крепок духом, не дрогнул в трудную минуту, не уронил славы предков. Это он, Виглаф, уст­роил торжественное погребение Беовульфа; причем на погребаль­ном огне сжигают не только тело героя, но и клад, над которым тяготели древние заклятия.

Поэма начинается описанием похорон датского короля Скильда Скевинга и завершается похоронами Беовульфа. Но в каждом случае смерть не означает конца вообще. Горе и радость, отчаяние и надежда идут рядом. И вечно продолжается жизнь.

Героический эпос раннего средневековья

К наиболее значительным и характерным памятникам героического эпоса относятся прежде всего ирландские и исландские саги. В силу отдаленности этих стран от центров католического мира в их первых письменных памятниках отражены языческие религиозные представления. На примере саг и «Эдды» (так называется скандинавский сборник песен мифологического, дидактического и героического содержания) можно проследить эволюцию эпического творчества от мифов к сказке и затем к героическому эпосу, да и самого героического эпоса от языческой эпохи к христианской. Эти сказания интересны и тем, что дают представления о жизненном укладе в эпоху родового строя.
Особенностью ирландского и исландского эпоса является то, что прозаическое повествование там хронологически предшествует поэтическому.
При сопоставлении поэтики ирландского эпоса с поэтикой эпоса других народов можно обнаружить немало общих черт. Кельтский пантеон во многом аналогичен греко-римскому, однако лишен того изящества и гармонии, какой наделили своих богов и героев греки и римляне. Нетрудно заметить сходство богатыря Кухулина, рожденного от бога света Луга и смертной женщины, с античными героями-полубогами. Королю Конхобару приданы черты идеального монарха, который, подобно эпическому королю Артуру, Карлу Великому или былинному князю Владимиру, оттесняется на дальний план повествования своими богатырями, в первую очередь собственным племянником Кухулином. Поединок Кухулина со своим внебрачным сыном Конлайхом, погибшим от руки отца, напоминает единоборство Ильи Муромца с Сокольничком или гибель Одиссея от руки сына, прижитого им от Каллипсо. Простота и грубость нравов и даже жестокость и вероломство, которые не порицаются, а превозносятся, присущи дохристианскому эпосу у разных народов и роднят саги и «Эдду» с «Илиадой» и «Одиссеей», «Махабхаратой» и «Рамаяной», былинами и историческими книгами Ветхого Завета.
Объективно представить жизненный уклад германцев и скандинавов в период родового строя по «Беовульфу» уже невозможно. Записавший около 1000 г. эту бытовавшую с начала VIII в. поэму клирик всячески стремится изгладить из нее языческую образность, заменив ее библейской, преимущественно ветхозаветной (например, чудовище Грендель, побежденное королем геатов Беовульфом, именуется «отродьем Каина», хотя оно явно относится к персонажам древнегерманской мифологии). Любопытно, однако, что при неоднократном упоминании о Едином Боге («Правителе мира») нигде не встречается имя Иисуса Христа.

Героический эпос позднего средневековья

Героический эпос позднего средневековья в своем формировании прошел три этапа. В его основу, по всей вероятности, легли небольшие по объему песни, сложенные непосредственными участниками описываемых событий или их близкими наблюдателями (воинами, дружинными певцами). стяжав любовь у слушателей и получил широкое распространение, эти песни стали достоянием профессиональных сказителей, которые во Франции назывались жонглерам, в Испании хугларами, а в Германии шпильманами. обработанные ими сказания значительно выросли в объеме - отчасти из-за того, что сказители объединяли сюжеты нескольких тематически близких песен, отчасти благодаря более детальной разработке темы. Отступая порой от исторической правды, сказители преумножали правду художественную за счет поэтически-образного описания событий и главных героев. Они же стали циклизовать эпические поэмы. Дальнейшей обработке и переосмыслению эпопеи подверглись при записи их монахами: в них усилился дидактический элемент, и на первый план была выдвинута тема защиты христианства от иноверцев.
Наиболее полно сохранились памятники французского героического эпоса - песни о деяниях (chansons de geste).
Одним из важных типологических сходств французских «песен о деяниях» с эпосом других народов является следующее. Фигурой, объединяющей цикл сказаний, служит образ идеального государя. В кельтских сагах это король уладов Конхобар, в русских былинах - князь Владимир, а во французских «песнях о деяниях» - император Карл Великий. Идеализация монарха влечет за собою некоторую статичность и невыразительность, что на первый взгляд может показаться художественным огрехом, но в действительности это закон жанра. Иногда этот образ становится отчасти собирательным: так, Карлу Великому приписываются деяния его деда Карла Мартелла, разгромившего арабов в битве при Пуатье и остановившего их нашествие на Европу.
Образы главных героев героического позднего средневековья, называемого также классическим, резко отличаются от героев архаического эпоса, главные добродетели которых - сила, ловкость, воинская удаль, беспощадность к врагам, не исключающая вероломства и коварства. Герои классического эпоса, кроме мужества, отваги и военной доблести, отличаются тонкостью чувств, преданностью монарху, что было немыслимо в период родоплеменного строя, а также благочестием, преданностью Церкви и милосердием, великодушием, в том числе к поверженным врагам, что также было невозможно в дохристианскую эпоху. Всё это наиболее полно отразилось в «Песни о Роланде» (ок. 1100), которая представляет собою наиболее значительный памятник французского героического эпоса. Ее главный герой граф Роланд, племянник Карла Великого, гибнет вместе со своим отрядом в Ронсевальском ущелье, став жертвой предательства собственного отчима Ганелона. Достаточно сравнить «Песнь о Роланде» с летописью, чтобы убедиться в переосмыслении сюжета: исторический Роланд гибнет от рук басков, а не сарацин (арабов). Поэма призывала к борьбе против

Особенности испанского героического эпоса связаны с тем, что вся средневековая история Испании представляет собою героическую борьбу против мавританских (т. е. арабских) захватчиков, которая называется Реконкиста (по-испански Reconquista, дословно - отвоевание). Поэтому любимеайшим героем испанского народа становится Сид который особо отличился в войне против мавров. Любовное, личностное отношение к этому герою выражено уже в самом заглавии самого знаменитого памятника испанского классического эпоса - «Песнь о моем Сиде» (ок. 1140).

От «Песни о Роданде» ее отличает гораздо б;льшая близость к исторической основе, ибо возникла она в пору, когда подвиги Сида были еще многим памятны. Образ главного героя тоже не так идеализирован, как образ Роланда. Правда, нигде в поэме не упоминается эпизода, способного бросить тень на Сида (например, его служба магометанским государям), но никакой рыцарской исключительности в нем нет, в связи с чем можно говорить об антиаристократических тенденциях поэмы. Общий тон повествования, при всей мягкости и задушевности, отличается необыкновенною сдержанностью и лаконизмом.
Из па мятников немецкого классического эпоса наиболее значительна «Песнь о Нибелунгах» (т. е. бургундцах, жителях Бургундского королевства; ок. 1200). Поэме не чужды элементы мифа и даже сказки, а герои тщательно соблюдают куртуазный этикет, немыслимый в эпоху «великого переселения народов». В этой поэме фактологическая подоплека гораздо более зыбкая, нежели в предыдущих двух. Она в меньшей степени, чем «Песнь о Роланде» и «Песнь о моем Сиде», может считаться национальной эпопеей - в том смысле, что речь там не идет о защите родины или ее единства, а о семейно-родовых распрях, и даже идеальным государем - наподобие Карла Великого или князя Владимира - становится иноплеменный властитель Этцель (предводитель гуннов Аттила). В «Песни о Нибелунгах» фигурируют те же герои, что и в сказаниях «Эдды», только с измененными именами. Сопоставляя эти два литературных памятника, можно проследить эволюцию сюжета от первоначального архаического эпоса до его стилизации под рыцарский роман в стихах.
Лучшие переводы «Песни о Роланде», «Песни о моем Сиде» и «Песни о Нибелунгах» выполнены Ю. Б. Корнеевым.

8. Роман «Тристан и Изольда»

Это подлинный образец рыцарского романа, получившего широчайшее распространение в Европе в XI-XIV ввю, в условиях становления феодального общества, формирования его сословной структуры. В основе романа – древнее предание, популярное у кельтов. Этот сюжет на протяжении веков бытовал в Европе, причём в разных версиях включался в романы, входившие в цикл «Круглого стола».

Успех истории Тристана и Изольды связан прежде всего с трогательной трактовкой любви, которая воспринимается читателем не как плод волшебного напитка, а как выражение естественного, неодолимого человеческого чувства. Драматизм романа в том, что любовь героев вступает в непримиримый конфликт с законами и нормами феодального мира. Жертвами его оказываются не только Тристан и Изольда, но и сам король Марк.

В 1902 г. французский учёный Жан Бедье на основе различных сюжетных вариантов издал сводный текст романа. Легенда о Тристане и Изольде была чрезвычайно популярна в различных национальных литературах, обрабатывалась многими писателями (Готфрид Страсбургский, Вальтер Скотт, Томас Манн и др). На её основе создана опера Ричарда Вагнера «Тристан» (1865 г.).

Говоря о Возрождении, мы говорим непосредственно об Италии, как носительнице основной части античной культуры, и о так называемом Северном Возрождении, которое проходило в странах северной Европы: Франция, Англия, Германия, Нидерланды, Испания и Португалия.

Для литературы Возрождения характерны уже вышеизложенные гуманистические идеалы. Эта эпоха связана с появлением новых жанров и с формированием раннего реализма, который так и назван, «реализм Возрождения» (или ренессансный), в отличие от более поздних этапов, просветительского, критического, социалистического.

В творчестве таких авторов, как Петрарка, Рабле, Шекспир, Сервантес выражено новое понимание жизни человеком, отвергающим рабскую покорность, которую проповедует церковь. Человека они представляют, как высшее создание природы, стараясь раскрыть красоту его физического облика и богатство души и ума. Для реализма Возрождения характерна масштабность образов (Гамлет, король Лир), поэтизация образа, способность к большому чувству и одновременно высокий накал трагического конфликта («Ромео и Джульетта»), отражающего столкновение человека с враждебными ему силами.

Для литературы Возрождения характерны различные жанры. Но определенные литературные формы преобладали. Наиболее популярным был жанр новеллы, который так и именуется новеллой Возрождения . В поэзии становится наиболее характерной формой сонет (строфа из 14 строк с определенной рифмовкой). Большое развитие получает драматургия. Наиболее выдающимися драматургами Возрождения являются Лопе де Вега в Испании и Шекспир в Англии.

Широко распространена публицистика и философская проза. В Италии Джордано Бруно в своих работах обличает церковь, создает свои новые философские концепции. В Англии Томас Мор высказывает идеи утопического коммунизма в книге «Утопия». Широко известны и такие авторы, как Мишель де Монтень («Опыты») и Эразм Роттердамский («Похвала глупости»).

В числе писателей того времени оказываются и коронованные особы. Стихи пишет герцог Лоренцо Медичи, а Маргарита Наваррская, сестра короля Франции Франциска I, известна как автор сборника «Гептамерон».

Началом реформационного движения в Германии явилось в 1517 г. выступление Лютера против злоупотреблений папской власти. "...Лютер,- пишет Энгельс,- дал в Виттенберге сигнал к движению, которое должно было вовлечь все сословия в водоворот событий и потрясти все здание империи. Тезисы тюрингенского августинца оказали воспламеняющее действие, подобное удару молнии в бочку пороха. Многообразные, взаимно перекрещивающиеся стремления рыцарей и бюргеров, крестьян и плебеев, домогавшихся суверенитета князей и низшего духовенства, тайных мистических сект и литературной - ученой и бурлеско-сатирической - оппозиции нашли в этих тезисах общее на первых порах, всеобъемлющее выражение и объединились вокруг них с поразительной быстротой

Средневековая католическая церковь, как главное идеологическое орудие феодального принуждения, занимала господствующее положение во всех областях идеологии. Поэтому революционная борьба против феодализма должна была не только привести к конфликту с церковью - наиболее мощным в политическом отношении феодальным учреждением,- она вместе с тем неизбежно принимала форму богословской ереси, направленной против церковного вероучения. Как указывает Энгельс, "для того, чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с них ореол святости" * . Поэтому буржуазные революции XVI-XVII вв. выступают под знаменем церковной реформации.

В Германии начала XVI в. оппозиция против католической церкви имела особенно глубокие корни. В других странах Западной Европы национально-политическое объединение привело к известному освобождению национальной церкви от непосредственной власти римской курии и к подчинению ее задачам местной государственной власти. Напротив, в политически раздробленной Германии с ее многочисленными духовными княжествами, подчиненными более папе, чем императору, римская церковь могла распоряжаться совершенно бесконтрольно, подвергая страну хищнической эксплуатации с помощью всевозможных церковных налогов, юбилейных сборов, торговли реликвиями и индульгенциями и т. п. "Привольная жизнь откормленных епископов, аббатов и их армии монахов вызывала зависть дворянства и негодование народа, который должен был все это оплачивать, и это негодование становилось тем сильнее, чем больше бросалось в глаза кричащее противоречие между образом жизни этих прелатов и их проповедями" * . Поэтому оппозиция против папства приобретает в Германии общенациональный характер, хотя разные классы общества вкладывают в нее различное политическое содержание. Если крупные князья были не прочь обогатиться за счет секуляризации духовных владений и тем усилить свою независимость от императорской власти, то бюргерство боролось против церковного феодализма в целом, за ликвидацию католической иерархии и церковного имущества, за "дешевую церковь" без монахов, прелатов и римской курии, требуя восстановления демократического церковного строя раннего христианства. Крестьяне добивались отмены феодальных повинностей, барщины, оброка, налогов

Сонет появился в итальянской литературе в начале 13 века и стал ведущим жанром лирики Возрождения. Сонеты писали Данте, Петрарка, Микеланджело, Ронсар, Камоэнс, Сервантес, Шекспир и многие другие.

Своей популярностью сонет во многом обязан Петрарке. В его сборнике «Канцоньере», который включает в себя 366 стихотворений разных жанров, 317 сонетов. Большая часть сонетов Петрарки посвящена Лауре, теме любви. Образ возлюбленной в сонетах Петрарки идеализирован, что выражается с помощью лейтобраза Лаура – солнце (сонеты №77, №219). Но чувство любви, которое переживает лирический герой, лишено условности, передано психологически достоверно, во всей его сложности и противоречивости, как в знаменитых сонетах №132 и №134. Любовь в лирике Петрарки предстает как чувство, преображающее человека. При жизни Лаура вызывала у героя «жажду лучше быть» (сонет №85) и после своей смерти « ведет к вершинам, где сияет свет» (сонет №306).

Книга сонетов Шекспира, включающая в себя 154 сонета, появилась в конце эпохи Возрождения. Сонеты Шекспира отличаются от сонетов Петрарки по форме. Они состоят из 14 строчек, но объединены иначе: в три четверостишия и одно двустишие. Такие сонеты называют английскими или шекспировскими. Отличаются сонеты Шекспира и по содержанию. Идеалы гуманизма в конце эпохи Возрождения переживают кризис, отсюда больший трагизм сонетов Шекспира. Таков сонет №66, по идейному содержанию очень близкий монологу Гамлета «Быть или не быть». Иначе рисуется и образ возлюбленной- Смуглой Леди сонетов. Он лишен какой бы то ни было идеализации и полемичен по отношению к Лауре Петрарки (сонет №130).

Новаторство Дж. Чосера заключается в синтезе жанров в рамках одного произведении. Так, почти каждый рассказ, обладая неповторимой жанровой спецификой, делает его «Кентерберийские рассказы» своеобразной «энциклопедией» жанров средневековья.

Дж. Боккаччо в произведении «Декамерон» доводит до высокого совершенства один жанр - небольшую прозаическую повесть-новеллу, существовавшую в итальянской литературе ещё до него.

В своём «Декамероне» Боккаччо опирается на средневековые латинские сборники рассказов, причудливые восточные притчи; иногда он пересказывает маленькие французские рассказы юмористического содержания, так называемые «фаблио».

«Декамерон» представляет собой не просто сборник из ста новелл, а идейное и художественное целое, продуманное и построенное по определённому плану. Новеллы «Декамерона» следуют одна за другой не произвольно, а в определенном, строго продуманном порядке. Они скреплены при помощи обрамляющего рассказа, являющегося вступлением к книге и дающего ей композиционный стержень. При таком построении рассказчики отдельных новелл являются участниками вводного, обрамляющего рассказа. В этом рассказе, который придаёт всему сборнику внутреннюю целостность и завершенность, автор повествует о том, как возникли новеллы «Декамерона»

Таким образом, можно сделать вывод о том, что, возможно, Дж. Чосер при создании своего произведения заимствовал композиционный прием, который ранее использовал Боккаччо при создании «Декамерона». Однако у Чосера можно отметить более тесную связь между отдельными рассказами и обрамляющим их повествованием. Он стремится к большей естественности и значимости основного сюжета, обрамляющего «вставные» новеллы, чего нельзя отметить в произведении Боккаччо.

Несмотря на одинаковую композицию и несколько случайных сюжетных совпадений произведение Чосера является полностью уникальным. Нельзя не отметить, что в рассказах, сопоставимых по сюжету, повествование Чосера почти всегда более подробное, более развернутое и детальное, во многих моментах становится и более насыщенным, более драматичным и значительным. И если в отношении «Кентерберийских рассказов» мы можем говорить о жанровом разнообразии этого произведения, то «Декамерон» является произведением, в котором представлен лишь доведенный до совершенства новеллистический жанр. Однако это не означает, что произведение Боккаччо представляет собой меньшую ценность для мировой литературы. Боккаччо своим произведением наносит сокрушительный удар религиозно- аскетическому мировоззрению и даёт необычайно полное, яркое и разностороннее отражение современной итальянской действительности. В своих новеллах Боккаччо рисует огромное множество событий, образов, мотивов, ситуаций. Он выводит целую галерею фигур, взятых из различных слоёв современного общества и наделённых типичными для них чертами. Именно благодаря Боккаччо новелла утверждается как полноправный самостоятельный жанр, а сам «Декамерон», проникнутый духом передовой национальной культуры, стал образцом для многих поколений не только итальянских, но и европейских писателей

Плутовской роман появился в Испании в позднее Возрождение. Героями плутовских романов становились жулики, авантюристы, прохиндеи, как правило вызывающие симпатии читателя.
«Ласарильо из Тормеса» . Это рассказ о судьбе человека, который последовательно служит мальчишкою на кухне, исполняет обязанности уличного посыльного, делается солдатом, нищенствует, поступает в пажи к кардиналу, становится игроком, служит временно у французского посланника, несколько раз обворовывает доверившихся ему людей, женится из-за денег, делается богатым купцом, потом разоряется, готовится к духовному званию, опять совершает преступление, но благодаря случайности получает полное прощение и выходит сухим из воды. Роман написан очень живо, личность главного героя обрисована яркими красками, и вместе с тем перед нами раскрывается необыкновенно интересная в бытовом отношении картина испанской жизни того времени.
Значение плутовского романа состоит в том, что он открыл дорогу реальному роману; излагая приключения своих героев, изображая попутно разнообразившие общественные слои и черты нравов, он приучал к воспроизведению литературой неприукрашенной действительности .
В американской литературе, к традиции плутовского романа наиболее близок роман Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна»

Пасторальный роман не органическое звено в эволюционном процессе, ведущем от эпоса к роману нового времени, а побочная форма, отчасти идеологически связанная с ренессансным утопизмом. В пасторальном романе фактически изъят противостоящий герою жизненный фон, который, пусть в фантастически преображенном виде, имелся в рыцарском романе. Условный идиллический фон пасторального романа внутренне пуст, если не считать символической ассоциации с природой и «естественностью». Главный предмет романа - «частная жизнь» - предстает в пасторальном романе в полной изоляции от всякого «эпизма», в абсолютно искусственном и условном контексте, любовные отношения оказываются единственным видом отношений и проявлений личности. Любовные коллизии и порожденные ими внутренние переживания разворачиваются как бы в безвоздушном пространстве и подчинены только своей собственной внутренней логике. Их довольно элементарный «психологизм» находится в отношении дополнительности с поздним рыцарским романом, в котором преобладает стихия внешней авантюры.

В середине 16 в. формируется один из основных жанров испанской литературы Возрождения – плутовской роман (роман о похождениях плутов и пройдох), появление которого связано с распадом старых патриархальных связей, разложением сословных отношений, развитием торговли и сопутствующих ей плутовства и обмана. Автор одного из наиболее ярких сочинений этого жанра – Трагикомедии о Калисто и Мелибее (1499) – Фернандо де Рохас (около 1465–1541). Трагикомедия больше известна под названием Селестина, по имени самого яркого персонажа – сводни Селестины, которую автор одновременно осуждает и отдает должное ее уму и находчивости. В романе прославление любви сочетается с сатирой на испанское общество и явственно проступают характерные черты жанра – автобиографическая форма повествования, служба героя у разных господ, позволяющая ему подметить недостатки людей разных сословий и профессий.

Вторая половина 16 в. отмечена расцветом пасторального романа. Родончальником жанра в Испании стал португалец Хорхе де Монтемайор (ок. 1520–1561), написавший Семь книг о Диане (1559), за которыми последовало множество продолжений, например, Влюбленная Диана (1564) Гаспара Хиль Поло (? –1585), а также Галатея (1585) Сервантеса и Аркадия (1598) Лопе де Вега.

Тогда же появились "мавританские" романы, посвященные жизни мавров: анонимная История Абенсерраха и прекрасной Харифы и Гражданские войны в Гранаде (ч. I – 1595, ч. II – 1604) Хинеса Переса де Ита (ок. 15 – ок. 1619).

Черты плутовского романа наиболее отчетливо выразились в романе неизвестного автора Жизнь Ласарильо с Тормеса, его удачи и злоключения, получившем широкую известность. В 1559 инквизиция внесла его в список запрещенных книг из-за антиклерикального содержания. Первый том Жизнеописания Гусмана де Альфaраче, дозорная башня человеческой жизни Матео Алемана (1547–1614?) вышел в 1599, второй – в 1604. Наряду с реалистическим рассказом о проделках пикаро в романе важное место занимают философско-нравственные рассуждения в духе католицизма.

17 монологов.

Принц провел своеобразный "следственный эксперимент". "Зрелище - петля, чтоб заарканить совесть короля", - говорит принц. Находясь сам перед выбором, Гамлет ставит в ту же ситуацию короля Клавдия. Если убийца покаялся, принц, возможно, простил бы его. Клавдий встревожен, но до покаяния ему далеко. Клавдий уверен в том, что истинная причина смерти его предшественника никому неизвестна. Так Гамлет убеждается в правоте своих подозрений, получает подтверждение слов призрака. Так план мести продвигается еще на один шаг вперед.

В конце раннего Средневековья появляются первые записи героического эпоса, который до этого существовал только в устных пересказах. Героями народных ска-заний были преимущественно воины, храбро защищавшие свою землю и народ. В этих произведениях переплелись два мира: реальный и сказочный. Герои часто побеждали с помощью волшебных сил.

В X в. был записан древний германский эпос «Поэма о Беовульфе» . Главный герой храбрый витязь Беовульф побеждает свирепого великана и освобож-дает от него Данию. Потом он возвращается на родину и совершает немало подвигов. Долгие 50 лет Беовульф справедливо правит племенем геатов, но на его земли нападает огненный дракон. Беовульф убил чудовище, но и сам погиб. Сказочный мотив здесь удачно перепле-тено с реальными историческими событиями, которые происходили в Северной Европе.

Вершиной французского героического эпоса является «Песнь о Роланде» . В её основе — неудачный поход Карла Великого в Испанию, когда один из его отрядов был разбит басками. Неизвестный автор переплетает реаль-ные события с художественным вымыслом: отрядом франков командует Роланд, баски стали мусульманами-сарацинами (арабами), а испанский поход изображён как затяжная семилетняя война.

Иллюстрации современного украинского художника С. Якутовича к эпосу «Песнь о Роланде»

У каждого народа есть герой-богатырь, возвеличенный в эпосе: у испанцев — Сид («Песнь о моём Сиде»), у немцев — Зигфрид («Песнь о Нибелунгах»), у сербов Марко Королевич (цикл песен о Марке Королевиче) и т. п. В героическом эпосе воссозданы и сохранены исторические события, и идеалы народа. Мужество, патри-отизм, верность главных героев были примером для современников и в то же время олицетворяли воинский кодекс чести, присущий рыцарской культуре.

На XI-ХIII вв. приходится расцвет рыцарской литературы. На юге Франции, в Провансе, распространяется лирическая поэзия трубадуров . Поэты-рыцари жили при дворах влиятельных сеньоров. Потому эту поэзию ещё называют куртуазной (придворной). В её основе культ Прекрасной дамы: рыцарь возвеличивает даму своего сердца, воспевает её красоту и добродетели и обязывается ей служить. В честь благородной дамы вершили ратные подвиги, устраивали турниры и др.

До нас дошли имена многих трубадуров. Признанным мастером среди них счита-ется Бернарт де Вентадорн . Интересно, что куртуазную поэзию писали и женщины: среди почти пяти сотен поэтов-трубадуров было тридцать женщин. Материал с сайта

Куртуазная лирика быстро распространилась по всей Европе. На севере Франции её создавали труверы , в Германии — миннезингеры , известна она была в Италии и на Пиренейском полуострове.

В XII в. появляется ещё один литературный жанр — рыцарский роман . Его типичным героем является странствующий рыцарь, который сознательно идет на подвиги и приключения ради славы, морального совершенствования и в честь своей дамы. Сначала возникают стихотворные романы, а впоследствии — прозаические.

Первые романы такого типа возникли под влиянием кельтских легенд о муже-ственном короле Артуре и храбрых рыцарях Круглого стола. Самым популярным в средневековье был рыцарский роман «Тристан и Изольда» о трагической любви королевского племянника Тристана и королевы Изольды Золотокосой. Рыцарская литература содействовала развитию светской средневековой культуры.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• героический эпос средневековья рыцарская честь
• пересказ аверченко
• сайт
• очень краткое содержание песнь о роланде