Героический эпос бурят. Гэсэр, герой эпоса Что такое бурятский героический эпос

Гэсэр (Гесер, Геcap, Kecap ) - персонаж тибетских мифов и мифов монгольских народов, включая (Абай Гесер хубун ), а также ряда тюркских (салары, жёлтые уйгуры, тувинцы, алтайцы) и тибето-бирманских народностей.

Гэсэр - персонаж мифов народов Востока

Гэсэр - герой эпических сказаний и поэм, объект развитого религиозно-мифологического культа. Первоначальное ядро сказания, по-видимому, сложилось в северо-восточном Тибете. Согласно сказаниям о Гэсэре, в государство Лин, которое не имело правителя, был послан один из трёх сыновей небесного владыки. Он возрождается в Лине в семье одного из князей безобразным, сопливым ребёнком по имени Джору. Его преследует дядя по отцу Тхотун (монг. и калм. Цотон, Чотон , . Сотой, Хара Зутан ). В детстве мальчик проявляет чудесные способности, уничтожает различных демонов, одерживает победу в конном состязании за обладание красавицей Другмо (Рогмо-гоа, Урмай-гохон), троном и сокровищами Лина. Затем он получает с неба чудесного скакуна, обретает свой истинный величественный облик и имя Гэсэр. Гэсэр побеждает демона севера, людоеда Лубсана с помощью супруги демона Мезы Бумджид (монг. Тумен Джаргалан , по некоторым версиям, в т. ч. монг., она - бывшая жена Гэсэра, похищенная демоном). Меза Бумджид подносит герою «напиток забвения», испив который, он остаётся на севере.

В Лине Тхотун, напрасно домогавшийся Другмо, совершает предательство, в результате на Лин нападают из соседнего государства хоры (монг. шарай-голы , бурят, шараблинские ханы ), захватывают Другмо, и она становится женой одного из хорских правителей - Гуркара (монг. Цаган Герту хан , "белоюртый хан"). Сбросив наваждение благодаря небесному вмешательству, Гэсэр спешит на родину. В облике скверного мальчишки (монг. Ольджибай ) он проникает к хорам, колдовским способом убивает Гуркара и, подчинив себе его государство, вместе с Другмо возвращается в Лин. Согласно ряду сюжетов, Гэсэр отправляется в Китай, где с помощью чудесных средств добывает себе принцессу, вызволяет свою земную мать из ада; уничтожает демонических правителей соседних стран (на севере, юге, востоке и западе), подчиняя их подданных своей власти. В монгольских сказаниях Гэсэр оживляет богатырей, павших в войне с шарайголами.

Древнейшее ядро образа Гэсэра - ниспосланный небом культурный герой, очищающий землю от чудовищ (ср. индийского Раму). В устной монгольской традиции (и в бурятской версии эпоса) за Гэсэром утвердилась репутация истребителя демонов и чудовищ (мангусов). Как правитель-избранник и даже первый человек, спустившийся с неба, Гэсэр восходит к добуддийской, бонской традиции. В ряде вариантов эпоса земной отец Гэсэра - горный дух. Учитывая связь с божеством священной горы, а также с мировой горой, Гэсэр воспринимается как правитель «центра», противопоставленный правителям окраин, борьба с которыми по существу адекватна цивилизаторской деятельности культурного героя. Иногда сам Гэсэр- властитель одной из четырёх стран света - севера. Но, по-видимому, наиболее древняя локализация Гэсэра - Крои (возможно, от Рум - иранское наименование Византии). Под влиянием индийской и буддийской мифологий отцом Гэсэра оказывается Брахма или - в ладакской (западнотибетской) версии и во всех монгольских - Индра (монг. Хормуста ; у западных бурят его место иногда занимает шаманское божество Эсеге Малан-тенгри ). По сходству функций либо внешнему облику воплощения Гэсэра (или его чудесного скакуна) близки ряду персонажей ламаистского пантеона; как божество войны Гэсэр (тиб. Далха , монг. Дайсунтенгри или Дайчин-тенгри ) иногда отождествляется с Джамсараном. Более поздним (с конца XVIII в.) является отождествление Гэсэра с богом войны в китайской мифологии - Гуань-ди.

В культовой практике Гэсэр как универсальное охранительное божество (подобно большинству божеств) выступает как покровитель воинов, защитник стад, победитель демонов, податель счастливой судьбы (в т. ч. охотничьей удачи). В шаманских призываниях Гэсэр иногда именуется бурханом или тенгри, его называют сыном неба, обитающим поверх высокой белой горной вершины в доме из облаков и туманов. В отличие от Тибета, где обожествлены также многие соратники и противники Гэсэра, у монгольских народов объектом культового поклонения является только Гэсэр.

Читайте в Иркипедии:

Литература

Абай Гэсэр. Вступит. ст., подготовка текста, пер. и комм. А.И.Уланова. - Улан-Удэ, 1960.
Владимирцов Б.Я. Монгольская литература // Литература Востока. - Вып. 2. Пб., 1920.
Дамдинсурэн Ц,. Исторические корни Гэсэриады / Козин С.А. (пер.,вступ.ст. и комм.). - М., 1957.
Гесериада. Сказание о милостивом Гесер Мерген-хане, искоренителе десяти зол в десяти странах света. - М.-Л., 1935.
Неклюдов С.Ю. Героический эпос монгольских народов. - М., 1984.
Неклюдов С.Ю. Сказание о Гесере в восточномонгольской эпической традиции // Олон улсын монголч эрдэмтний III их хурал. II боть. - Улаанбаатар, 1977.
Неклюдов С.Ю. Трансформация мифологической темы в устных восточномонгольских версиях Гесериады.
Ринчинсамбуу Г. (сост.) Монгол ардын баатарлаг туульс. - Улаанбаатар, 1960 (Studia folclorica, Улаанбаатар, Т.1, Fasc.1)
Хомонов М.П. Монгольская гесериада. - Бурятское книжное издательство.

Напомним, что культурная организация ООН (ЮНЕСКО) с 2003 года закрепляет этот статус за разными культурными объектами в рамках своей программы «Шедевры устного и нематериального культурного наследия». Список таких статусных «нематериальных» объектов культуры составляется по аналогии с давно известным Списком объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, делающего упор на материальные объекты. На такие, например, как озеро Байкал.

В списке же «нематериального культурного наследия» ЮНЕСКО в настоящее время Россия представлена всего двумя объектами. Это «культурное пространство и устное творчество семейских – староверов Забайкалья» и якутский героический эпос «Олонхо». Если «Гэсэр» войдет в список, то два из трех российских объектов будут представлять Бурятию.

Однако это событие в культурной жизни республики и страны рождает ряд вопросов: найдет ли эта инициатива России отклик в ООН? что вообще представляет собой бурятский героический эпос «Гэсэр»? насколько этот эпос собственно российский (бурятский), а не монгольский или китайский (тибетский)? и что конкретно должно быть признано «нематериальным культурным наследием человечества» – какой-то один «главный» текст из более чем десяти записанных учеными довольно объемных (от 2 до 50 тыс. стихов каждый) бурятских улигеров об Абай Гэсэре или все культурное пространство Гэсэриады? То есть, это и исполнительское искусство улигершинов (пение, актерская игра, игра на музыкальных инструментах и т.д.), и обычаи, обряды, связанные с исполнением улигеров, и духовные и материальные знания о природе и Вселенной, передаваемые в эпосе из глубины веков? Или каждый из элементов этого комплекса в отдельности?

Ответить на эти вопросы довольно непросто. Во-первых, наследие Гэсэриады до конца не изучено и, по сути, неизвестно широкому читателю ни в Бурятии, ни в России, ни в мире. Во-вторых, оно само по себе настолько богато и разнообразно, что каждый из десяти наиболее известных западно-бурятских улигеров о Гэсэре может встать вровень с Илиадой, «Витязем в тигровой шкуре», «Давидом Сасунским», «Джангаром» или «Олонхо». И, в-третьих, существуют еще и политические споры вокруг эпоса о Гэсэре, которые затрагивают проблемы в отношениях между Россией и Китаем в геополитическом смысле и не менее острые проблемы, связанные с лояльностью или нелояльностью бурят к центральной власти внутри России, СССР.

Застрелили при попытке к бегству

Немного об истории споров вокруг эпоса «Гэсэр». Сейчас это сложно себе представить, но еще каких-то 60 лет назад кабинетные и музейные занятия изучением фольклора и литературы бурят по степени опасности было сродни деятельности шпионской или экстремистской организации. В этой сфере было много сломанных жизней, научных и политических карьер, а в некоторых случаях изучение эпоса заканчивалось тюрьмой, ссылкой, изгнанием и даже физической смертью исследователя.

В этом смысле показательна история журналиста Максима Шулукшина, ставшего главной жертвой политической борьбы вокруг эпоса о Гэсэре. В 1948 году Шулукшин был объявлен «буржуазным националистом» и посажен на 10 лет за «антисоветскую деятельность» в Джидалагерь в Закаменске.

Ведущий в Бурятии марксистский литературовед Михаил Хамаганов, выполнявший в 40-60-е годы роль главного политического жандарма от филологии, в первой книге альманаха «Байкал» (печатный орган Союза писателей Бурят-Монгольской АССР) дал такую «партийную характеристику» другим своим коллегам по литературному цеху.

«Одним из орудий в арсенале буржуазных националистов был феодально-ханский эпос «Гэсэр», отличающийся реакционным, космополитическим содержанием, - писал в 1949 году Михаил Хамаганов. – Буржуазные националисты, занимаясь «Гэсэром», строго распределяли между собой функции, так называемую «сферу деятельности». Националист Шулукшин писал блудливые статьи, популяризируя космополитическое содержание «Гэсэра». Последний приводил в умиление и Санжиева (Буянто Санжиев, отв. редактор газеты «Буряад-Монголой унэн», 1946 г.- секретарь Бурят-Монгольского обкома ВКП (б), профессор-историк - С.Б.), скандально известного своими идеологическими извращениями националистического характера в области истории. Бальбуров (Африкан Бальбуров, писатель, в 60-70-е годы гл. редактор журнала «Байкал» - С.Б.) открыто восторгался кровавыми, грабительскими походами Чингис-хана, Бельгаев (Гомбо Бельгаев, 1938 г. - председатель президиума Верховного Совета Б.-М. АССР, 1941 г. - зампредседателя Совета народных комиссаров Б.-М. АССР, 1946 г. – директор Бурят-Монгольского исследовательского института культуры и экономики – С.Б.) и Зугеев (Н.Д. Зугеев, ученый секретарь ГИЯЛИ - С.Б.) брали на себя, главным образом, организационные вопросы, связанные с популяризацией «Гэсэра».

В то время, когда подобные расстрельные статьи публиковались в только что образованном журнале бурятских партийных писателей, в Джидалаге звучали реальные выстрелы по «космополитам» и «националистам». В 1949 году Максим Шулукщин был застрелен конвоем «при попытке к бегству».

Почему же вдруг советская пропаганда резко поменяла плюс на минус и эпический герой Гэсэр, с которым бурятские советские поэты во время Второй мировой войны сравнивали бойцов и командиров Красной Армии, вдруг стал «орудием идеологии панамериканизма и американского империализма»?

Панмонголизм и «опора на собственные силы»

Итак, в конце тридцатых годов в Бурят-Монголии врагом номер один был объявлен панмонголизм, вдруг превратившийся из «прогрессивного антиимпериалистического (антибританского, антиантантовского) течения» в «буржуазно-националистическое движение на службе у японских империалистов». В эти же годы была планомерно вычищена тогдашняя бурятская политическая и культурная элита – и дореволюционная, и партийная. Но при всем этом эпос «Гэсэр» вполне себе встраивался в контекст социалистической идеологии.

К середине 30-х годов доктрина об образовании «всемирной республики Советов», основанной на теории «перманентной революции» Льва Троцкого, окончательно уступила место другой «марксистской» (на самом деле сталинской) теории «построения социализма в одной отдельно взятой стране» с опорой на собственные силы. Таким образом, более частная доктрина об образовании огромной по территории Бурят-Монгольской ССР в составе СССР (с присоединением МНР и Внутренней Монголии Китая) перестала быть доминирующей во внешней политике Советского Союза по отношению к Китаю и Монголии.

В это же время грандиозный ленинско-сталинский эксперимент по созданию новых национальных культур и идентичностей (в том числе, «буряты», «бурят-монголы» как нечто совершенно отдельное от монголов) в Бурятии сопровождался созданием современного бурятского литературного языка, новой письменности для бурят на основе латинского, а не вертикального монгольского алфавита. Лексической основой нового искусственно созданного языка стал не цонгольский диалект, почти идентичный халхасскому, а более далекий от него хоринский диалект.

В такую концепцию сначала отлично встраивался и бурятский героический эпос «Гэсэр», чей «бренд» нужно было создать и «раскрутить» на международном уровне как уникальное достояние новой бурятской социалистической нации. Благо, еще дореволюционные бурятские ученые Цыбен Жамцарано и Матвей Хангалов, а также советские ученые-фольклористы Сергей Балдаев и Илья Мадасон успели научно зафиксировать бесценный культурный материал: большое количество разных улигеров о Гэсэре. К счастью, они еще бытовали в конце 19-го – начале 20-го веков в устной традиции у иркутских бурят, свободных от буддистского влияния. Именно эти ученые успели записать и донести до нас последний вздох уходящей религиозной и культурной традиции устной передачи древних знаний о земном и небесном (сакральном) мире.

Напомним, что все известные письменные (на монгольской письменности) восточно-бурятские (хоринские) улигеры и изданный в Пекине в 1715 году монгольский вариант эпоса существовали в сильно сокращенном виде, в отрыве от подлинных записей произведений о Гэсэре и были явно подвержены идеологической буддистской обработке. Кроме того, они, в отличие от объемных поэтических западно-бурятских улигеров, имели небольшой объем и были написаны в прозе.

В конце 1930-х годов была разгромлена «связанная» с самим маршалом Тухачевским международная «панмонгольская и прояпонская шпионская организация», лидерами которой якобы являлись бывший монгольский премьер Гэндэн, первый секретарь Бурят-Монгольского обкома ВКП (б) Михей Ербанов и полномочный представитель СССР в МНР, уполномоченный ЦК ВКП (б) в Монголии Рубен Таиров. После чего в Бурят-Монголии было продолжено конструирование «национальной по форме и социалистической по содержанию» новой бурятской культуры. Максимально отличной от общемонгольской культуры.

ФОЛЬКЛОРИСТИКА

БУРЯТСКИЙ ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС КАК ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН В КОНТЕКСТЕ НЕМАТЕРИАЛЬНОГО КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ БУРЯТ

доктор филологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник отдела литературоведения и фольклористики Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6 Е-mail: [email protected]

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдела литературоведения и фольклористики Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6 Е-mail: [email protected]

Бурятские улигеры представляют собой глубоко оригинальное, самобытное явление в контексте богатой этнокультурной традиции монгольских народов. В статье определено, что героический эпос «Гэсэр» является основным культурным феноменом Байкальского региона, выступая одним из критериев жизненности народной духовной культуры. Гэсэриада проявила себя как форма этнического самосознания и национальной консолидации, органично и всесторонне связанная с сердцевиной народного духа и его творческим проявлением во времени и пространстве. Отмечено, что выдающиеся ученые-монголоведы были едины в высокой исторической оценке бурятского героического эпоса в целом, в частности Гэсэриады, что говорит о значимости этого эпического памятника в идентификации культурного наследия бурятского народа в контексте центральноазиат-ской цивилизации. Таким образом, «Гэсэр» рассматривается как самобытный, вполне самостоятельный и уникальный феномен, определяющий духовный облик народа, его создавшего. Ключевые слова: эпос, улигер, монгольские народы, буряты, этнокультурная традиция.

THE BURYAT HEROIC EPIC AS ETHNO-CULTURAL PHENOMENON

IN THE CONTEXT OF INTANGIBLE CULTURAL HERITAGE OF THE BURYATS

DSc, A/Professor, leading scientific researcher of the Department of literature and folklore, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies Siberian Branch, Russian Academy of Sciences 6 Sahyanovoj Str., Ulan-Ude, 670047 Russia

Natal"у a N. Nikolaeva

PhD, senior scientific researcher of Department of literature and folklore, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies Siberian Branch, Russian Academy of Sciences 6 Sahyanovoj Str., Ulan-Ude, 670047 Russia

The Buryat uligers are deeply original and distinctive phenomenon in the context of rich ethno-cultural traditions of the Mongolian people. The paper shows that the heroic epic «Geser» is a major cultural phenomenon in the Baikal region, one of the vitality criterion of folk spiritual culture. Geseriada manifested itself as a form of ethnic identity and national unity, organically and comprehensively related to the core of the national spirit and its creative manifestation in time and space. It is noted that the outstanding sci-entists-mongolists were united in a high historical assessment of the Buryat heroic epic as a whole and particularly Geseriada, that says about the significance of this epic in the identification of cultural heritage of the Buryat people in the context of Central Asian civilization. Thus, «Geser» is regarded as a distinctive, fully independent and unique phenomenon defining the spiritual image of the people who created it. Keywords: epic, Mongol peoples, the Buryats, ethnic and cultural tradition.

Фольклорная традиция бурят занимает достойное место в мировом этнокультурном пространстве, будучи тесно связанной с древними натурфилософскими, мировоззренческими, этико-эстетическими

представлениями. Фольклор как органический компонент духовной культуры адекватно реагирует на изменяющиеся условия жизни своих создателей, исполнителей и хранителей. На современном этапе устное народное творчество бурят, как и многих народов мира, переживает сложные, неоднозначные и во многом необратимые процессы трансформации, нивелирования и даже полной утраты некоторых жанров, что обусловлено кардинальными изменениями исторического, социально-культурного, геополитического характера в обществе. Фольклорные жанры все чаще остаются невостребованными, вследствие чего теряются уникальные традиции сказывания, устной передачи информации. Их заменяет массовая культура - профессиональное искусство, Интернет, телевидение, мировая литература. Исчезновение традиционных форм фольклора - явление повсеместное, выражающееся в распаде жанровых особенностей, дегрессии сюжетов и образов, «модернизации» и унификации исполнения и в целом форм выражения (и не всегда в лучшую сторону), переосмыслении традиционных элементов. Но, тем не менее, это не исключает отдельных позитивных новаций и может сопровождаться в определенных условиях выходом некоторых жанров на новый уровень бытования и распространения в народной среде. При этом следует отметить, что некоторые жанры показывают удивительно высокую живучесть и даже продуктивность в рамках современного фольклорного процесса, сохраняя почти все основные жанромаркирующие признаки и особенности. К таким жанрам, к примеру, можно отнести песни, благопожелания, устные рассказы, обрядовую и афористическую поэзию.

Особое место в ряду образцов устной народной поэзии бурят принадлежит героическому эпосу. Бурятский героический эпос уникален по своему архаичному происхождению, богатству языка, оригинальному содержанию, сюжетно-композиционным и поэтическим особенностям. Выдающийся монголовед акад. Б. Я. Владимирцов писал, что бурятские улигеры - это «настоящие эпопеи, не уступающие эпопеям других народов мира», являющиеся результатом долгой и сложной творческой жизни народа . Во многом благодаря улигерам буряты сохраняли свое этническое самосознание и самоидентификацию, духовную культуру, язык.

В архаических улигерах бурят можно найти отображение многих сторон их жизни, быта, нравов, психологического склада, художественно-эстетических и религиозно-философских воззрений, ранней мифологической системы представлений, можно обнаружить комплекс родовых и даже дородовых норм предписанного поведения, систему идей, имеющих наивысшее ценностное значение для общества, реализацию представлений об идеальных социальных отношениях и идеальном представителе социума, воплощающем их в жизнь.

Улигеры отразили наиболее значимые исторические события прошлых эпох, находясь в тесной связи со всеми общественно-политическими процессами, происходившими на протяжении длительного времени, с процессом исторического развития бурятского народа. Но все же эпос - не хроникальное изложение, не адекватное зеркало действительности, это художественное, поэтически переработанное, отшлифованное во временной протяженности отражение этих событий.

Возможно, первые образцы устной эпической поэзии появились еще в эпоху первобытного общества. Исследователи не раз обращались к этому вопросу. Так, А. И. Уланов зарождение и формирование древнейшего ядра стадиально ранних улигеров эхирит-булагатской группы относил к середине I тысячелетия н.э. . В другой, более поздней по времени работе он писал: «Основные древние компоненты, общие с монгольскими и ойратскими, оформились, вероятно, уже во второй половине I тысячелетия, возможно, даже тогда, когда по существу и не было еще бурятских родов, но окончательно сформировался эпос к концу I тысячелетия» .

М. П. Хомонов доказывал, что эпос существовал у всех монгольских народов ранее второй половины I тысячелетия н. э. в условиях разложения материнского рода и возвышения отцовского, далее вбирая в себя черты последующих эпох . Он утверждал, что и Гэсэриада существовала у всех монгольских народов ранее второй половины I тысячелетия н. э. .

Н. О. Шаракшинова считала, что зарождение героического эпоса бурят и монголов происходило ранее Х!-ХП вв., хотя, разумеется, часть эпических произведений формировалась и в последующие столетия. Она доказывала это предположение рядом фактов, в частности сохранившимися отрывками эпических произведений в древнейших монгольских памятниках - «Сокровенное сказание монголов», «Алтан Тобчи» и др.: «Целые строфы из эпоса, обнаруживаемые в «Сокровенном сказании», свидетельствуют о довольно высоком уровне развития героико-эпической традиции монгольских народов, зародившейся еще до XII столетия» .

Взгляды названных ученых позволяют предположить, что, по всей вероятности, основное ядро бурятских улигеров, т. е. мифологические воззрения, вошедшие в него, отдельные эпические сюжеты и мотивы, могли возникнуть в I тысячелетии н. э., в эпоху, когда материнский род утрачивал свою

главенствующую роль и заменялся приоритетом отцовского рода. И хотя древние формы эпоса не дошли до наших дней, основные сюжетообразующие мотивы бурятских улигеров довольно отчетливо отразили эту переломную эпоху в жизни родового общества. В дальнейшем формировалась устойчивая структура улигеров, разрабатывались новые оригинальные сюжетные ходы и художественные приемы, вырабатывался самобытный стиль и язык.

Вершиной многогранного устного эпического творчества бурятского народа и вместе с тем выдающимся памятником мирового масштаба является эпос «Гэсэр». Главное отличие и уникальная особенность бурятской Гэсэриады в том, что она бытовала не как литературное произведение в прозаической форме, как, например, у монголов, а являлась великолепным образцом поэтической традиции, передававшимся на протяжении многих веков и поколений исполнителей исключительно устным путем.

Известны эхирит-булагатская и унгинская версии бурятской Гэсэриады, которые в свою очередь имеют многочисленные варианты. Унгинская версия, записанная И. Н. Мадасоном от знаменитого сказителя Пёохона Петрова (объемом в 12536 стихов) и опубликованная в переводе и с комментариями А. И. Уланова , имеет параллели с монгольским книжным прозаическим вариантом и, по мнению многих исследователей, попала в эпическое творчество унгинских бурят через посредство родов, бежавших из Монголии в Приангарье из-за притеснений, войн, феодальных междоусобиц в XIV-XVII вв. А. И. Уланов отмечал, что унгинские версии «Гэсэра» на почве эпоса, существовавшего у бурят Приангарья, приобрели черты, характерные для всего бурятского эпоса. «Гэсэр» оказал влияние на формирование унгинского эпоса в целом, хотя сам впитал сюжетику и поэтику бурятских ули-геров. Сходство унгинской версии с монгольской заключается главным образом в названиях глав, некоторой сюжетной близости, в именах персонажей. Возможно, источником унгинской версии был не только пекинский книжный ксилограф 1716 г., но и более древние устные версии и варианты эпоса, бытовавшие у монгольских племен. Таким образом, бурятская унгинская версия «Гэсэра» представляет собой не простое механическое заимствование, не прямое перенесение монгольского книжного варианта на бурятскую почву, а творческую переработку произведения на основе своей богатой эпической традиции. Монгольская версия послужила лишь в качестве одной из тем, попавшей извне в бурятскую среду. Буряты создали свою биографию Гэсэра, которая развертывается на фоне сотворения миров Вселенной и ее обитателей.

Образцом самобытности эпоса, великолепным примером архаичной аутентичной эпической традиции является эхирит-булагатская версия «Гэсэра», записанная у сказителя Маншуда Имегенова известным монголоведом Ц. Жамцарано. Именно эхирит-булагатская Гэсэриада сохранила в язычески первозданном стихотворном потоке, насчитывающем свыше 20000 поэтических строк, наиболее «родовые» черты изначальной тюрко-монгольской центральноазиатской эпики.

Кроме улигера «Абай Гэсэр-хубун» (10590 стихов), посвященного подвигам Гэсэра, были записаны также улигеры о сыновьях героя («Ошор Богдо-хубун» и «Хурин Алтай-хубун») , что составляет циклизованную эпопею объемом 22074 стиха, не имеющую аналогов в сибирско-центральноазиатской традиции. Акад Б. Я. Владимирцов называл эту трилогию «колоссальной бурятской эпопеей, далеко превосходящей размером «Илиаду» .

Эта же эхирит-булагатская версия в исполнении М. Имегенова была записана американским ученым-этнографом Дж. Куртином во время его поездки к прибайкальским бурятам в 1900 г. и издана девятью годами позже в США .

В работах Ц. Дамдинсурэна и А. И. Уланова архаика и самобытность именно бурятской эхирит-булагатской версии Гэсэриады получили глубокое теоретическое обоснование . По мнению С. Ш. Чагдурова, основанному на исследовании улигера М. Имегенова со стороны поэтики, образной системы и эпического стихосложения, данное произведение является убедительным подтверждением эндогенного происхождения бурятской Гэсэриады и наиболее надежной гарантией ее самобытности .

Таким образом, среди всех версий и вариантов монгольской Гэсэриады бурятская эхирит-булагатская версия эпоса М. Имегенова имеет репутацию «совершенно самостоятельной» (Ц. Дам-динсурэн), почти целиком состоящей из бурятских фольклорных сюжетов, мотивов и образов, причем стадиально-ранних, восходящих к эпохе зарождения эпоса. Эхирит-булагатский «Гэсэр» отличается большим объемом и многоплановостью сюжета, развернутым характером повествования со множеством эпизодов и персонажей. Образу Гэсэра присущи черты идеального героя-богатыря, защитника рода, отражающие общественные идеалы периода раннего средневековья, когда происходил сложный процесс консолидации родственных племен и родов предков бурят. Образ эпического бога-

тыря осмысливался в контексте реальной истории и постепенно утрачивал свою изначальную мифологическую сущность. Происходил определенный процесс в развитии художественного образа: с одной стороны, он становился эпически масштабнее, а с другой - ближе и понятнее людям как непобедимый воин, борец против внешних врагов и защитник родной земли .

Мифы о небожителях, которыми насыщены бурятские версии Гэсэриады, отличаются многослой-ностью, представляющей причудливое отражение многовекового пути эволюции мифологических представлений. Сакрализованная информация пронизывает теонимию персонажного ряда действующих в эпосе богов, небесную и земную топографию, символику обрядовых действий, совершаемых эпическими героями и имевших в древности, по всей вероятности, сугубо магический характер. Даже фантастические образы чудовищ-мангадхаев содержат реминисценции теологического происхождения, восходящие к «мифологической эпохе» и обнаруживающие параллели в древних культурах евразийского круга.

Ознакомившись с репертуаром сказителей из разных районов этнической Бурятии, можно с уверенностью сказать, что эпос о Гэсэре был наиболее популярным и распространенным в многочисленных вариантах и версиях образцом устного народного творчества. Он органично связан со всей эпической традицией бурят - от отображения жизни «полуохотничьего, полускотоводческого народа» в ее зачастую архаичных проявлениях до описания богов шаманистского пантеона, играющих большую роль в повествовании. Персонажный ряд Гэсэриады, ее мотивы и образы имеют соответствия во многих бурятских улигерах, образуя единое эпическое целое, основанное на единой поэтико-стилевой традиции. Таким образом, бурятский «Гэсэр» как грандиозная эпопея, построенная по типу всех героико-эпических произведений бурят-монголов, является целиком плодом эпического творчества бурят-монголов и национальным эпическим произведением бурят-монголов .

Ученые-исследователи бурятского эпоса едины в своей оценке относительно самобытности и народности бурятской Гэсэриады, что говорит о значимости этого эпического памятника в идентификации культурного наследия бурятского народа в контексте центральноазиатской цивилизации. Вполне закономерно, что это героическое сказание, бытовавшее практически по всей территории Прибайкальского региона в течение многих столетий, оказало влияние на менталитет бурят, формирование их национального самосознания.

Подводя итог, можно сказать, что бурятский героический эпос и, в частности, улигеры о Гэсэре являются глубоко оригинальными и уникальными произведениями устного народного творчества, выражением нравственных и эстетических идеалов древнебурятского общества, своего рода энциклопедией народного бытия. Прошлое и настоящее, особенно 21 -й век с его признаками тотальной глобализации, убеждают нас в том, что эпос «Гэсэр», заключающий в себе целый мир традиционных, во многом сакральных, непреходящих ценностей, имеет субстанциональное значение для идентификации национальных основ духовного наследия бурятского народа.

Литература

1. Абай Гэсэр-хубун: Эпопея (эхирит-булагатский вариант). - Улан-Удэ, 1961. - Ч. 1. - 230 с.

2. Абай Гэсэр-хубун: Эпопея (эхирит-булагатский вариант). - Улан-Удэ, 1964. - Ч. 2. - 232 с.

3. Абай Гэсэр. - Улан-Удэ, 1960. - 314 с.

4. Абай Гэсэр Могучий. Бурятский героический эпос. - М., 1995. - 526 с.

5. Владимирцов Б.Я. Монголо-ойратский героический эпос. - Пг.; М., 1923. - 254 с.

6. Дамдинсурэн Ц. Исторические корни Гэсэриады. - М., 1957. - 239 с.

7. Поппе Н.Н. Об отношении бурят-монгольского Гэсэра к монгольской книжной версии // Записки ГИЯЛИ. -Улан-Удэ, 1941. - Вып. 5-6. - С. 7-19.

8. Уланов А.И. К характеристике героического эпоса бурят. - Улан-Удэ, 1957. - 171 с.

9. Уланов А.И. Бурятский героический эпос. - Улан-Удэ, 1963. - 220 с.

10. Хомонов М.П. Бурятский героический эпос «Гэсэр»: эхирит-булагатский вариант. - Улан-Удэ, 1976. -187 с.

11. Хомонов М.П. Монгольская Гэсэриада. - Улан-Удэ, 1989. - 128 с.

12. Чагдуров С.Ш. Стихосложение бурятской Гэсэриады. - Улан-Удэ, 1984. - 124 с.

13. Шаракшинова Н.О. Героико-эпическая поэзия бурят. - Иркутск, 1987. - 304 с.

14. Curtin J. A Journey in Southern Siberia. The Mongols, their Religion and their Myths. - Boston, 1909. 319 p.

1. Abaj Geser-hubun. Epopeya. (Ehirit-bulagatskij variant). Ch. I. . Ulan-Ude, 1961. 230 p.

2. Abaj Geser-hubun. Epopeya. (Ehirit-bulagatskij variant). Ch. II. . Ulan-Ude, 1964. 232 p.

3. Abaj Geser . Ulan-Ude, 1960. 314 p.

4. Abai Geser Moguchij. Buryatskij geroicheskij epos . Moscow, 1995. 526 p.

5. Vladimirtsov B. Ya. Mongolo-oiratskij geroicheskij epos . Petrograd, 1923. 254 p.

6. Damdinsuren Ts. Istoricheskie korni Geseriady . Moscow, 1957. 239 p.

7. Poppe N. N. Ob otnoshenii buryat-mongol"skogo Gesera k mongol"skoj knizhnoj versii . Zapiski GIALI. Vyp. 5-6 - Proceedings of SILLI. Issue 5-6. Ulan-Ude, 1941. Pp. 7-19.

8. Ulanov A. I. K kharakteristike geroicheskogo eposa buryat . Ulan-Ude, 1957. 171 p.

9. Ulanov A. I. Buryatskij geroicheskij epos . Ulan-Ude, 1963. 220 p.

10. Khomonov M. P. Buryatskij geroicheskij epos «Geser»: ekhirit-bulagatskij variant . Ulan-Ude, 1976. 187 p.

11. Khomonov M. P. Mongol"skaya Geseriada . Ulan-Ude, 1989. 128 p.

12. Chagdurov S. Sh. Stihoslozhenie buryatskoj Geseriady . Ulan-Ude, 1984. 124 p.

13. Sharakshinova N. O. Geroiko-epicheskaya poezya buryat . Irkutsk, 1987. 304 p.

14. Curtin J. A Journey in Southern Siberia. The Mongols, their Religion and their Myths. Boston, 1909.

ThankYou.ru: «Гэсэр»

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Благодарю», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

«Гэсэр-хан». Н. К. Рерих.

Тридцать стрел из колчанов
Извлечем и покажем.
Тридцать славилось ханов -
Об отважном расскажем.
Двадцать было ларцов,
Где хранили мы стрелы.
Двадцать было борцов,
А один - самый смелый!
Мы позвать не забыли
Старцев, живших до нас.
Стародавние были
Мы расскажем сейчас.
Как созвездия юга.
Пусть не гаснет рассказ,-
Только слезы у друга
Пусть прольются из глаз.
Будем петь до мгновенья,
Что рассвет нам принес,
Будем петь до забвенья,
До восторга и слез.
Будем петь, чтоб соседи
У окошка столпились,
Чтоб на нашей беседе
Люди в песню влюбились!
У священного дерева
Девять длинных ветвей.
Вот сказанье Гэсэрово -
Тоже девять ветвей.
Ствол у дерева серый,
Свечи в желтой листве,
А в стихах о Гэсэре -
Битва в каждой главе.

А-э-э! А-э-э!

Нам за ястребом в тучах
Почему б не погнаться?
Родословной могучих
Почему 6 не заняться?

А-э-у! А-э-у!

Перевод Семёна Липкина.

ВЕТВЬ ПЕРВАЯ

ИСТОРИЯ ЛЮДСКИХ СУДЕБ

Когда это было

Это было, когда начало
Изначальное рассветало;
Загоралось первое зарево,
Созидалось первое марево;
Не всходила еще трава,
Не звучали еще слова
В первый раз поведанной былью,
И была еще легкой пылью
Наша твердая мать-земля,
А могущественная змея
Безобидным была червяком,
Грязной глины жалким комком,
А Сумбэр-гора - бугорком;
Великанша-рыба тогда
Незаметным была мальком;
Океан, что бушует кругом,
Что волшебным богат молоком,
Был ничтожной лужей тогда;
Бурных рек не шумела вода.

Это было, когда сандал
Благовоньем не обладал,
А пятнистая самка марала
Чистой нетелью пребывала;
Пребывало в недвижной мгле
Все, что ныне растет на земле;
Исполинская лебедь была,
Словно слабый галчонок, мала;
Были грозные скакуны
Только что на свет рождены;
Не имелось в те времена
Ни обычных, ни ханских дорог;
Не гремела еще война;
Ни восточный, ни западный бог
Не знавали еще вражды;
Боевые свои ряды
Небожители не созывали,
А воители не воевали.

Это было еще до тех пор,
Как предание стало сказкою,
Как вступили в суровый спор
Краска белая с черной краскою.
Мир не знал, что на свете есть
Вековечные ссора и месть,
Не был злобным еще великан,
Небожитель Атай-Улан.
Не кружились в круженье живом
Небеса с Белым Швом, с Белым Швом.
Не кипели еще день за днем
Небеса с Белым Дном, с Белым Дном;
На страницах времен, где блестело
Все, что ныне открылось для глаз,
Исполнялось заветное дело,
Совершался поведанный сказ…

Богатыри Западных небес

Был на Западе Хан-Хурмас,
В богатырской красе боевой,
Над властителями главой:
Над пятьюдесятью пятью
Небожителями главой.
Как родился он в горнем краю,
С ним играл, веселясь и шутя,
Поднимал к подбородку дитя,
Убаюкивал и качал
И воспитывал-поучал,
Чтоб могучим рос мальчуган,
Тот отец Эсэге-Малан,
Что владыкой был девяти
Запредельных небесных стран.
Сотворил он светлую твердь,
Сотворил он и жизнь и смерть
Запредельных семи держав.

О Хурмасе начнем, сказав:
С первых дней обмывала его,
Дорогим называла его,
У груди согревала его,
Пеленала, растила его,
Чтоб возвысилась сила его,
Матушка Эхэ-Юрен,
Что была началом тепла,
Что опорой вечной была
Тысячи белых небес.

Над пятьюдесятью пятью
Небесами глава-владычица,
Утвердившая волю свою,
Чтобы мудрость могла возвеличиться,
Небожителей госпожа,
Бабушка Манзан-Гурмэ
Восседала, в руке держа
Чашу разума и добра,
Сотворенную из серебра.

Хан-Хурмас был войска главой.
С жизнью жизнь, голова с головой
С ним сроднилась Гэрэ-Сэсэн,
Разостлавшая войлок-потник,
Даровавшая света родник,
Наставлявшая сыновей,
Воспитавшая дочерей,
Не скрывавшая ясного облика,
А служило ей зеркалом облако!

Хан-Хурмас был счастливым отцом
Трех здоровых сынов-силачей,
Чернобровых трех дочерей,
Был главой тридцати и трех
Многомошных богатырей,
И трех братьев - земных царей,
И трех сотен знатных вождей,
И трех тысяч ратных людей.

Старший сын его, белый сын,
Знаменитый и смелый сын,
Обитал на вершине горной.
Был, как ястреб, конь его сер,
Был быстрее, чем ветер черный.
Богатырь Заса-Мэргэн
Много сделал хороших дел,
Много дел дурных разглядел,
Разгонял он тьму и туман,
Побеждал он зло и обман.

Средний сын его, красный сын,
Обитал на одной из вершин,
Где прозрачные облака.
Был он крепкий и сильный воин,
С шеей толстой, как у быка,
Был он телом упруг и строен,-
Мощноруких, широкоплечих,
Не страшился в сраженьях-сечах
Богатырь Бухэ-Бэлигтэ!

Младший сын его, третий сын,
Обитал среди горных теснин,
Обладал бездонным умом,
Обладал соловым конем.
Он, как беркут, на подвиг летел,-
Для великих рожденный дел,
Богатырь Хабата-Герэл.

Белоцветная старшая дочь
Всем стремилась в державе помочь.
Воскрешала она мертвецов,
Вдохновляла она храбрецов,
Исцеляла она больных,
Вразумляла она дурных,
Одаряла бедных людей,
В силачей превращала детей
И в могучих коней - жеребят.
Об Эржэн-Гохон говорят:
Для мужчин - блаженством была,
Среди жен - совершенством была!

Красноцветная средняя дочь,
Красоты своей власть утверждая,
Чувства чувствующих возбуждая,
Думы думающих пробуждая,-
Всех чистейших из всех сторон
Превзошла своей чистотою,
Целомудренной, молодою,
Дочь владыки Дуран-Гохон.

А последняя, младшая, дочь
С колыбельных дней, с первых дней
Всех прилежней была и умней,
Работящая, с доброй улыбкой
И с походкой плавной и гибкой.
Белый цвет в чистоте берегла,
И ягнят берегла без числа,
И старалась, чтоб зелень росла,
Молодая Сэбэл-Гохон.

Чтобы дальше вести рассказ,
Мы на землю взглянем сейчас.
Там трех братьев Хурмаса найдем,
Трех властителей в мире земном.
Был из младших старшим - Саргал.
Книгу белых указов держал.
Белолиц и белоголов,
Он скакал на белом коне,
Обитал он в Белой Стране,
Где дороги - белей облаков.

Средний брат жил в стране Сурагта,
Где неведома доброта,
Где дороги полны черноты,
Словно черные облака,
Где указы полны клеветы,
Словно сердце клеветника.
Обладал он черным конем
И душой с черно-мутным дном,
А на дне - и злость и обман.
Имя хана - Хара-Зутан.

С чистой, честной душой властелин,
Третий брат жил в стране Тэгэшин,
Где дороги издалека
Голубели, как облака.
Сэнгэлен был славен повсюду.
Конь его был равен верблюду.
Книга синих указов его
Почиталась, подобно чуду.

А среди тридцати и трех
Небожителей-богатырей
Всех важнее и всех смелей
Был могучий Буйдан-Улан.
Был отцом его - Холод-Буран.
Грудь его была широка,
А спина - спина смельчака.
Был он мощным и сильноруким,
Обладал он упругим луком,
В тучах тающею стрелой.
У него был скакун-иноходец,
Что меж небом летел и землей.

А второй из тех силачей
Был грозой для коварных мечей.
Был грозой для громил и задир,
Изумлял он отвагою мир.
То - Бургы-Шумар, чей отец -
Белоликий Заян-мудрец.
Был он с делом битвы знаком,
Был он самым метким стрелком.
Рядом с красной зарей, в вышине,
Над простором земных дорог,
Он скакал на гнедом коне,
Что от выстойки был тонконог.

Третий воин - строг и суров,
Третий воин - страх для врагов.
То был с крепкой костью стрелок,
То был с меткой злостью стрелок,
Чья стрела, как звезда, быстра.
Он скалу превращал в песок,
И, как пыль, рассыпалась гора,
Если гору толкал он ногой.
Был у воина конь лихой,
Масть коня - как сама заря.
Этот воин - Эржен-Шумар,
Сын Ойдбла-богатыря.

А четвертый был крепок станом,
Назывался Бэге-Буйланом.
Трепетали пред ним враги.
Был он отпрыском Бударги,
Исполина белых небес.
Все дробил он, что грязно и серо,
Все измерил, чему есть мера,
Взвесил все, что имеет вес.
Возвышаясь, подобно скале,
И сражаясь на правом крыле,
Он и левое видел крыло.
Сокрушал он подлость и зло.

Пятый, песнями знаменитый,
Был от всякой беды защитой,
Был бронею от всякой опасности.
Столько в песнях его было властности,
Что, когда он пел, вдалеке
Закипала вода в реке.
Так был звучен его напев,
Так богаты мыслью слова,
Что на голом камне трава
Разрасталась, зазеленев.
Доставлял он много услад.
Получал он много наград -
Богатырь Нэхур-Нэмшэн.

А шестой - совсем молодой
Богатырь, пятнадцати лет -
Был покрыт железной броней,
Был в кольчугу и панцирь одет.
Были мышцы его сильны.
Он, как вихрь, летел на просторе -
Обладатель могучей спины
И груди широкой, как море.
А его богатырский лук
Был изделием Бухары.
Были желтые стрелы остры.
Золотым был его колчан.
Этот воин, Эрхэ-Манзан,
Был хозяином друга-коня
Цвета крови и цвета огня.

Было тридцать и три удальца:
Если речь мы начнем о них,
Никогда не дойдем до конца.
Рассказали о шестерых,
Не забудем и остальных:
Девять сильных стояли у горна,
Девять было лихих кузнецов,
Девять молотом били упорно,
А всего - двадцать семь храбрецов.

Описание презентации по отдельным слайдам:

1 слайд

Описание слайда:

Гэсэр Гэсэр Очирова Татьяна Николаевна, учитель русского языка и литературы, МХК МАОУ СОШ №49 г. Улан-Удэ, Бурятия

2 слайд

Описание слайда:

Гэсэр В поэме воспевается верность долгу, клеймится позором измена и предательство. “Гэсэр” – это гимн любви к своей земле. “Не допускай врага к родной земле, не жди его, но выходи навстречу, там-то он будет побежден” – вот один из важнейших мотивов этого эпического сказания.

3 слайд

Описание слайда:

Гэсэр (Гесер, Гэсэр-хан) - персонаж тибетской мифологии (Гесар, Кесар) и мифологии монгольских народов, включая бурят (Абай Гэсэр хүбүүн); прообразом Гэсэра могли послужить тибетский князь Госыло, Чингисхан, Александр Македонский, а этимология его тибетского имени Кесар, возможно восходит к кесарь/цезарь. Является сыном верховного бога Хормусты (Хурмасты) родившимся на земле для того, чтобы одолеть чудовищ, появившихся из кусков тела Атай Улана.

4 слайд

Описание слайда:

В ценре сказания - подвиги богатыря Гэсэра, небожителя, который спустился на землю и заново рождается в нищей пастушеской хижине, ибо только "человеческое дитя", рожденное в бедной семье, может, по мысли создателей эпоса, понять чаянья народа, "слезы женские и мужские..." А когда силы зла побеждены, Гэсэр отказывается вернуться на небо и навсегда остается человеком.

5 слайд

Описание слайда:

6 слайд

Описание слайда:

Главным персонажем эпоса является фигура Гэсэра – сына небесного божества, посланного в мир для борьбы с силами зла. В ходе этой борьбы Гэсэр совершил многочисленные подвиги. Сюжет эпоса очень занимателен и изобилует событиями. Ныне существуют три основные версии “ Гэсэра”: бурятская, тибетская и монгольская. Эпос "Гэсэр" отражает мечты народа об идеальном царстве и справедливом правителе. Сампилов Ц.С. Эскизы к эпосу Гэсэр

7 слайд

Описание слайда:

Гэсэр не только центральный герой бурятского героического эпоса, но и самый популярный персонаж в фольклоре бурят. В его образе сведены воедино лучшие человеческие черты и качества. Создатели эпоса видели в Гэсэре героя с возвышенной душой и добрыми помыслами, Гэсэр идет навстречу судьбе, исполненный веры в справедливость своего предназначения. Он не меняет принятых решений и неизменно добивается своей цели. Гэсэр верен в дружбе, но непреклонен в борьбе с врагами. Согласно нормам обычного права родового общества, Гэсэр хоронит побежденного врага по древнему обычаю с воинскими почестями. При этом богатырь говорит: «Не следует мне похваляться, Что врага подавил я могучего», так как понимает, что борьба еще не завершена. Поскольку за побежденным противником остается круг его близких, они могут попытаться отомстить победителю.

8 слайд

Описание слайда:

Героический эпос "Гэсэр" существует, по крайней мере, тысячелетие. Его по праву считают одним из наиболее значительных произведений мирового героического эпоса, называя "Илиадой Центральной Азии". Территория проживания бурятских племен составляла неотъемлемую часть монгольского мира и в древности, и в средневековье, и в Новое время. Эпос ярко воплотил в себе идеал народного богатыря, поборника правды и справедливости. Гэсэр - самый популярный персонаж всего фольклора бурят, которые называли именами героев детей, устраивали спортивные игры в честь славных баторов, поклонялись заповедным местам. Вот почему Гэсэр стал национальным героем Бурятии.

9 слайд

Описание слайда:

Бурятский "Гэсэр" сохранил до сего времени наибольшую первозданность и поэтичность. Сказители, называемые гэсэршинами, рассказывали собравшимся в юрте бурятам сказание только ночью, по одной "ветви" (части) за ночь, прерываясь на самом интересном месте. Все это продолжалось 10 ночей подряд. Гэсэршины не только рассказывали - тут были элементы повествования, декламации и более всего - пения. Сказители обладали феноменальной памятью, помнили наизусть тысячи стихотворных строк и таким образом донесли до нас художественное сокровище до наших дней. Все улигершины владели информацией родословных, шаманскими традициями, были мастерами всех напевов, например, Маньшут Имегеев исполнил в течение девяти суток 10 тысяч 590 строк.

10 слайд

Описание слайда:

Бурятский драматург Н.Г. Балдано после 15 лет напряженной работы создал основу, для того чтобы героический эпос бурят стал достоянием народов России. В поэтических переводах писателей С.Липкина и В.Солоухина неоднократно он был издан в двух томах на русском языке. Балет "Сын земли" Ж.Батуева, циклы иллюстраций А.Сахаровской, Ч.Шонхорова, Д. Пурбуева, "Эпическая поэма" композитора Б.Ямпилова - таков неполный перечень произведений, созданных деятелями искусства и литературы на основе "Гэсэра".

11 слайд

Описание слайда:

В детстве мальчик проявляет чудесные способности, уничтожает различных демонов, одерживает победу в конном состязании за обладание красавицей Другмо (Рогмо-гоа, Урмай-гоохон), троном и сокровищами Лина. Затем он получает с неба чудесного скакуна, обретает свой истинный величественный облик и имя Гесер (в монг. версиях - Гэсэр-хаан, обычно именуемый «владыкой 10 стран света, искоренителем 10 зол в 10 странах света»). Древнейшее ядро образа Гэсэра - ниспосланный небом культурный герой, очищающий землю от чудовищ. В устной монгольской традиции (и в бурятской версии эпоса) за Гэсэром утвердилась репутация истребителя демонов и чудовищ (мангусов).

12 слайд

Описание слайда:

13 слайд

Описание слайда:

14 слайд

Описание слайда:

Гесер–хан в творческом наследии семьи Рерихов. Образ Гесер-хана, легендарного героя эпосов азийских народов, занимает особое место не только в художественном наследии, но и в очерках, книгах Николая Константиновича, в научных трудах Юрия Николаевича, в работах Елены Ивановны, в творчестве Святослава Николаевича Рерихов. Замок Гэсэр-хана. 1929. Зов. 1944