«Сокровеннное сказание монголов» – «Монголын нууц товчоо. Смотреть что такое "Сокровенное сказание монголов" в других словарях Сокровенная история монголов

В ушедшем тысячелетии Азия породила два великих нашествия – гуннов и татаро-монголов. Но если первое, после поражения на Каталаунских полях от объединенных сил римлян и варваров, схлынуло и ушло, как вода в песок, то второе определило военное, политическое и экономическое будущее сотен народов на много веков вперед.

Чингисхан (1162-1227) – незаурядная личность, великий воин, вокруг которого завертелся этот пассионарный ураган, был не только гениальным полководцем, но и непревзойденным дипломатом и великим государственным строителем.

Покоритель Вселенной, великий сын человечества и, конечно, сын своего времени: жестокий, бескопромиссный, беспощадный, буквально за два десятилетия он собрал десятки разрозненных племен в единое государство – Великую Монголию. Он создал империю, которая была в несколько раз больше любой из известных в истории империй и простиралась от тихоокеанского побережья до Черного моря.

Он заложил такие основы государственного устройства, которые пережили его творение – Монгольскую империю, – и легли в основу государственного управления в странах, раскинувшихся от Тихого до Атлантического океанов.

Еще сто лет назад он считался кровавым завоевателем, варваром, разрушителем цивилизаций. А сейчас всеми международными институтами, составляющими рейтинги исторических фигур, признан «Человеком тысячелетия». Потомки Чингисхана правили не только монголами, но и многими народами вплоть до 20-х годов ХХ века. Десятки знаменитых российских боярских родов берут свое начало от Чингисхана. Сводная родословная Чингисхана велась до ХХ века. Только по мужской линии сейчас на свете живет 16 миллионов прямых потомков Чингисхана.

Мы предлагаем вниманию отечественного читателя книгу, которая со всей возможной полнотой представляет читателю двойной портрет: главного героя – и эпохи, в которой он жил и которую творил. Отличительной особенностью книги является ее исключительная полнота: в основе издания лежит древнейший монгольский литературный и исторический памятник – «Сокровенное сказание монголов» в современном переводе, дополненный фрагментами яс (законов) и биликов (высказываний Чингисхана). В приложениях представлены извлечения из тюркских, персидских, китайских и европейских источников, составленных современниками правления Чингисхана и его наследников. Содержательность, аутентичность и увлекательность – вот главные достоинства предлагаемой книги.

Электронная публикация включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие правители» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями. В книге великолепный подбор иллюстративного материала: текст сопровождают более 250 редких иллюстраций из отечественных и иностранных источников, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Элегантное оформление, прекрасная печать, лучшая офсетная бумага делают эту серию прекрасным подарком и украшением библиотеки самого взыскательного читателя.

Произведение было опубликовано в 2014 году издательством: Эксмо. Книга входит в серию "Великие правители". На нашем сайте можно скачать книгу "Сокровенное сказание монголов. Великая Яса" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 5 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Шрифт:

100% +

Эпосы, легенды и сказания

Сокровенное сказание или Монгольский обыденный изборник

I. РОДОСЛОВНАЯ И ДЕТСТВО ТЕМУЧЖИНА (ЧИНГИСА )

§ 1. Предком Чингис-хана был Борте-Чино, родившийся по изволению Вышнего Неба. Супругой его была Гоа-Марал. Явились они, переплыв Тенгис (внутреннее море). Кочевали у истоков Онон-реки, на Бурхан-хал-дуне, а потомком их был Бата-Чиган.

§ 2. Сын Бата-Чигана – Тамача. Сын Тамачи – Хоричар-Мерган. Сын Хоричар-Мергана – Аучжам-Бороул. Сын Аучжам-Бороула – Сали-Хачау. Сын Сали-Хачау – Еке-Нидун. Сын Еке-Нидуна – Сим-Сочи. Сим-Сочиев сын – Харчу.

§ 3. Сын Харчу – Борчжигидай-Мерган – был женат на Монгол-чжин-гоа. Сын Борчжигидай-Мергана – Тороголчжин-Баян – был женат на Борохчин-гоа, имел отрока-слугу, по имени Боролдай-Суялби, да двух скаковых меринов – Дайир и Боро. У Тороголчжина было двое сыновей: Дува-Сохор и Добун-Мерган.

§ 4. У Дува-Сохора был один-единственный глаз, посреди лба, которым он мог видеть на целых три кочевки.

§ 5. Однажды Дува-Сохор, вместе со своим младшим братом Добун-Мерганом, взобрался на Бурхан-халдун. Наблюдая с высоты Бурхан-халдуна, Дува-Сохор усмотрел, что вниз по течению речки Тенгелик подкочёвывает какая-то группа людей.

§ 6. И говорит: «Хороша молодица в кибитке крытой повозки среди этих подкочёвывающих людей!» И он послал своего младшего брата Добун-Мергана разузнать, намереваясь сосватать ее Добун-Мергану, если окажется, что она незамужняя.

§ 7. Добун-Мерган побывал у тех людей, и в самом деле там оказалась молодица, по имени Алан-гоа, красивая, очень знатного рода и еще даже ни за кого не просватанная.

§ 8. А по поводу той племенной группы выяснилось так: Баргучжин-гоа дочь Бархудай-Мергана, владетеля Кол-баргучжин-догумского, была выдана замуж за Хорилартай-Мергана, нойона Хори-Туматского. Названная же Алан-гоа и была дочерью, которая родилась у Хорилартай-Мергана от Баргучжин-гоа в Хори-Туматской земле, в местности Арих-усун.

§ 9. По той причине, что на родине, в Хори-Туматской земле шли взаимные пререкания и ссоры из-за пользования звероловными угодьями, Хорилартай-Мерган решил выделиться в отдельный род-обок, под названием Хорилар. Прослышав о знаменитых Бурхан-халдунских звероловлях и прекрасных землях, он теперь и пододвигался, оказывается, кочевьями своими к Шинчи-баян-урянхаю, на котором были поставлены божества, владетели Бурхан-халдуна. Здесь-то Добун-Мерган и просил руки Алан-гоа, дочери Хори-Туматского Хорилартай-Мергана, родившейся в Арих-усуне, и таким-то образом Добун-Мерган женился.

§ 10. Войдя в дом к Добун-Мергану, Алан-гоа родила двух сыновей. То были Бугунотай и Бельгунотай.

§ 11. У старшего же брата, Дува-Срхора, было четыре сына. Тем временем старший его брат Дува-Сохор скончался. После кончины Дува-Сохора, четверо его сыновей, не признавая даже за родственника своего дядю Добун-Мергана и всячески понося его, отделились, покинули, его и откочевали. Образовалось особое поколение Дорбен. Отсюда-то и пошло четвероплемение Дорбен-ирген.

§ 12. Однажды, затем, Добун-Мерган взошел поохотиться на возвышенность Тогоцах-ундур. В лесу ему повстречался какой-то Урянхаец, который, зарезав трехлетку-оленя; готовил жаркое из его ребер, из верхних коротких рёбер.

§ 13. Добун-Мерган и говорит: «Дружище, дай на жаркое!» «Дам и тебе!» – отвечал тот и, оставив себе шкуру и лёгочную часть животного, остальное мясо трехлетки-оленя отдал Добун-Мергану.

§ 14. Завьючив оленину Добун-Мерган уехал. По дороге встречается ему какой-то бедняк, который ведет за собою, своего сынишку.

§ 15. На вопрос Добун-Мергана, кто он такой, тот отвечал: «Я – Маалих, Баяудаец («богатей»), а живу, как нищий. Удели мне из этой дичины, а я отдам тебе вот этого своего паренька».

§ 16. Тогда Добун-Мерган отделил и отдал ему половину оленьего стегна, а того мальчика увёл к себе домой; он-то и стал у него домашним работником.

§ 17. Долго-ли, коротко-ли – Добун-Мерган скончался. После смерти Добун-Мергана, Алан-гоа, будучи безмужней, родила трех сыновей. То были: Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончар-простак.

§ 18. Бельгунотай и Бугунотай, старшие сыновья, родившиеся еще от Добун-Мергана, стали втихомолку говорить про свою мать Алан-гоа: «Вот наша мать родила троих сыновей, а между тем при ней нет ведь ни отцовых братьев, родных или двоюродных, ни мужа. Единственный мужчина в доме – это Маалих, Баяудаец. От него-то, должно быть, и эти три сына». Алан-гоа узнала об этих их тайных пересудах.

§ 19. И вот однажды весной сварила дожелта провяленного впрок барана, посадила рядом своих пятерых сыновей, Бельгунотая Бугунотая, Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончара-простака, и дала всем им по одной хворостинке, чтоб они переломили. По одной без труда переломили. Тогда она опять дала им, с просьбой переломить, уже штук по пяти хворостинок, связанных вместе. Все пятеро и хватали сообща и зажимали в кулаках, а сломать всё же не смогли.

§ 20. Тогда мать их, Алан-гоа, говорит: «Вы, двое сыновей моих, Бельгунотай да Бугунотай, осуждали меня и говорили между собой: "Родила, мол, вот этих троих сыновей, а от кого эти дети?» Подозрения-то ваши основательны.

§ 21. «Но каждую ночь, бывало, через дымник юрты, в час, когда светило внутри (погасло ), входит, бывало, ко мне светлорусый человек; он поглаживает мне чрево, и свет его проникает мне в чрево. А уходит так: в час, когда солнце с луной сходится , процарапываясь, уходит, словно жёлтый пёс. Что ж болтаете всякий вздор? Ведь если уразуметь все это, то и выйдет, что эти сыновья отмечены печатью небесного происхождения. Как же вы могли болтать о них как о таких, которые под пару простым смертным? Когда станут они царями царей, ханами над всеми, вот тогда только и уразумеют всё это простые люди!»

§ 22. И стала потом Алан-гоа так наставлять своих сыновей: «Вы все пятеро родились из единого чрева моего и подобны вы давешним пяти хворостинкам. Если будете поступать и действовать каждый сам лишь за себя, то легко можете быть сломлены всяким, подобно тем пяти хворостинкам. Если же будете согласны и единодушны, как те связанные в пучок хворостинки, то как можете стать чьей-либо лёгкой добычей?» Долго ли, коротко ли – мать их, Алан-гоа, скончалась.

§ 23. По смерти матери пятеро братьев стали делить между собою имущество. При этом вышло так, что четыре брата – Бельгунотай, Бугунотай, Бугу-Хадаги и Бухату-Салчжи – забрали себе всё, а Бодончару совсем не дали его доли, считая его глупым и неотесанным и не признавая даже за родственника.

§ 24. «Раз меня и родней не признают, что мне тут делать?» – сказал Бодончар. Оседлал он Орок-шинхула, со ссадинами на спине, с жидким хвостом, наподобие свистун-стрелы, и пустил его куда глаза глядят вниз по течению Онон-реки. «Умереть, так умереть! Живу быть, так быть живу!» – сказал он. Ехал-ехал и добрался до урочища Балчжун-арал. Тут построил он себе из травы балаган и стал жить-поживать.

§ 25. Стал он тут примечать, как сизая самка сокола ловит и пожирает куропаток. Сделал ловушку из волос хвоста своего голохвостого, со ссадинами на спине, Орок-шинхула, заманил, поймал птицу и стал приручать.

§ 26. Не имея другого пропитания, он стрелял по ущельям загнанных туда волками зверей, а нет – так питался и волчьими объедками. Так он благополучно перезимовал тот год, прокормив и себя и своего сокола.

§ 27. Пришла весна. С прилетом уток он стал запускать на них своего сокола, сперва проморив его голодом. Диких уток и гусей понасадил он: на каждый пень – задние части (хоншиут), а на каждый сук – смрадные части (хуншиут), и столько понавешал, что запах шёл .

§ 28. По северному склону гор, из-за темного бора, подкочевало, продвигаясь вниз по течению речки Тунгелик, какое-то родовое колено болюк. Днем Бодончар стал заходить к ним напиться кумысу, когда случалось пускать своего сокола в их сторону. Ночью же уходил, бывало, на ночлег к себе в травяной шалаш.

§ 29. Когда, случалось, люди те просили у Бодончара его сокола, он никак не давал. А жили между собою так, что у Бодончара не спрашивали, откуда и кто он, а тот взаимно не пытался узнавать, что они за люди.

§ 30. Старший брат его, Бугу-Хадаги, зная, что младший брат, Бодончар-простак, отправился вниз по течению реки Онона, пришел сюда поискать брата. Стал он расспрашивать тех людей, что прибыли сюда, кочуя вниз по речке Тунгелик: не бывал ли тут такой-то и такой-то человек, на таком-то и таком-то коне?

§ 31. Люди те отвечали: «Тут есть и человек и конь, как раз такие, как ты спрашиваешь. Он соколиный охотник. Каждый день заходит к нам: угостится кумысом и уходит. А ночами где-то ночует. При северо-западном ветре летят сюда, словно снежные хлопья по ветру, пух и перья гусей и уток, пойманных соколом., Должно быть, он здесь недалеко: сейчас подходит время его обычного прихода. Подожди минутку». Так говорили они.

§ 32. Тем часом подъезжает какой-то человек, следуя вверх по течению речки Тунгелик. То и был Бодончар. Как увидел, так сейчас же и признал его старший брат, Бугу-Хадаги. Забрал он брата с собою, и пустился рысью вверх по реке Онону.

§ 33. Труся рысцой за братом своим, Бугу-Хадаги, говорит ему Бодончар: «Брат, а брат! Добро человеку быть с головой, а шубе – с воротником». Брат его, Бугу-Хадаги, не понял, к чему эти его слова.

§ 34. Когда он повторил те же самые слова, брат его все же ничего не понял и ничего не сказал ему в ответ. А Бодончар ехал и все повторял одно и то же. Тогда старший его брат говорит: «Что это ты все твердишь одно и то же?»

§ 35. Тогда Бодончар говорит: «Давешние-то люди, что стоят на, речке Тунгелик, живут – все равны: нет у них ни мужиков, ни господ; ни головы, ни копыта. Ничтожный народ. Давайте-ка мы их захватим!»

§ 36. «Ладно! – отвечал старший брат. – Но только сначала съездим домой да посоветуемся со всеми братьями, а тогда и пойдем полонить тех людей». Так они беседовали.

§ 37. Воротясь домой, посовещались они с братьями и выступили в поход. Передовым-наводчиком пустили самого же Бодончара.

§ 38. Идя лобовым, захватил Бодончар в половину беременную женщину: «Кто ты такая?» – спросил он. – «Я, – говорит она, – я из племени Чжарчиут, по имени Аданхан-Урянхачжина».

§ 39. Тогда братья впятером полонили тех людей, и стали те у них слугами-холопами, при табуне и кухне .

§ 40. Бывшая в половине беременности женщина, войдя к Бодончару, родила сына. Так как его считали сыном чужого племени, то и назвали его Чжадарадай. Он и стал предком рода Чжадаран. У того Чжадарана был сын, по имени Тухуудай. Сыном Тухуудая был Бури-Бульчиру, сын Бури-Бульчиру – Хара-Хадаан. Сыном Хара-Хадаана был Чжамуха. Таково происхождение рода Чжадаран.

§ 41. Эта женщина родила еще одного сына, уже от Бодончара. И оттого, что происходил он от пленницы, – и сына прозвали Бааридай. Он стал предком рода Бааринцев. Сын Бааридая – Чидухул-Боко. У Чидухул-Боко было много жён. Родилось у него и сынов что-то около этого. Они-то и стали родоначальниками племени Менен-Баарин.

§ 42. Бельгунотай стал родоначальником племени Бельгунот. Бугунотай стал родоначальником племени Бугунот. Бугу-Хатаги стал родоначальником племени Хатаги. Бухуту-Салчжи стал родоначальником племени Салчжиут. Бодончар стал родоначальником поколения Борчжигин.

§ 43. Тот потомок Бодончара, который родился от первой, старшей жены , носил имя Барин-Ширату-Хабичи. Бодончар же еще имел наложницу, которая вошла в его дом вместе с приданым матери этого самого Хабичи-Баатура. И она произвела на свет одного сына. Имя ему было Чжоуредай. Сначала Чжоуредай пользовался правом участия в родовом жертвоприношении чжугели.

§ 44. Однако по смерти Бодончара этого Чжоуредая отстранили от участия в родовых жертвоприношениях чжугели под тем предлогом, что-де некий Аданха-Урянхадаец был домашним завсегдатаем и что, должно быть, от него-то он и произошел. Он и образовал особое родовое подразделение-обок, под наименованием Чжоуреид и таким образом стал родоначальником Чжоуредцев.

§ 45. Сын Хабичи-Баатура был Менен-Тудун. У Менен-Тудуна было семеро сыновей: Хачи-Кулюк, Хачин, Хачиу, Хачула, Хачиун, Харандай и Начин-Баатур.

§ 46. Сын Хачи-Кулюка, Хайду, по матери происходил от Намолуны. Хачинову же сыну дали имя Ноягидай. Из-за его крайнего чванства (nоуаnshiу aburitu ) и род его стал прозываться Ноякин. Сына Хачиу звали Барулатай. Ростом он был велик и горазд до еды. Род его прозвали Барулас. Сыновья Хачулы также образовали род Барулас, и из-за жадности обоих братьев к еде пошли родовые прозвища Еке-Барула и Учуган-Барула, а отсюда пошли уже и родовые подразделения Баруласов: Эрдемту-Барулас, Тодоен-Барулас и др. Дети Харандая стали родоначальниками племени Будаад-кашников, которое назвали так по той причине, что у них, наподобие перемешанной каши, не было ни старшего, ни главы. У Хачиуна был сын, по имени Адаркидай. Он стал родоначальником племени, прозванного Адаркин-сутяги из-за тех распрей, которые он заводил между братьями. Сыновья Начин-Баатура прозывались Уруудай и Мангутай. От них пошли племена Урууд и Мангуд. У Начин-Баатура от первой, старшей жены родились еще Шичжуудай и Дохолодай.

§ 47. У Хайду было три сына: Байшингор-Докшин, Чарахай-Линху и Чаочжин-Ортегай. Сын Байшингор-Докшина – Тумбинай-Сечен. Сыновья Чарахай-Линху – Сенгун-Билге, Амбагай и другие – образовали племя Тайчиудов. Потомка Чарахай-Линху, происшедшего от его снохи, звали Бесутай. Отсюда идет род Бесуд. От сыновей Чаочжин-Ортегая пошли племена: Оронар, Хонхотан, Арулад, Сонид, Хабтурхас и Генигес.

§ 48. У Тумбинай-Сечена было два сына: Хабул-хаган и Сим-Сечуле. Сим-Сечулеев сын – Бультегу-Баатур. А у Хабул-хагана было семеро сыновей, а именно: самый старший – Окин-Бархаг, далее Бартан-Баатур, Хутухту-Мунгур, Хутула-хаган, Хулан, Хадаан и самый младший – Тодоен-отчигин.

§ 49. У Окин-Бархага – сын Хутухту-Юрки. У Хутухту-Юрки было два сына: Сече-беки и Тайчу. От них пошло поколение Юркинцев.

§ 50. У Бартан-Баатура было четверо сыновей: Мангету-Киян, Некун-тайчжи, Есугай-Баатур, Даритай-отчигин. Хутухту-Мангуров сын был Бури-Боко. Это он-то и рассёк Бельгутаю плечо на пиру в Ононской Дубраве.

§ 51. Сыновья Хутула-хагана – Чжочи, Гирмау и Алтан. У Хулан-Баатура – сын Еке-Церен. Это он был нойоном Бадая и Кишлика (сделавшихся впоследствии свободными из рабов), дарханами. Ни Хадаан, ни Тодоен потомства не имели.

§ 52. Всеми Монголами ведал Хабул-хаган. После Хабул-хагана, имевшего семерых сыновей, всеми Монголами стал ведать, по слову Хабул-хагана, сын Сенгун-Бильгея, Амбагай-хаган, хотя Хабул-хаган имел собственных семь сыновей.

§ 53. Однажды Амбагай-хаган лично отправился провожать свою дочь, которую он выдавал в замужество к Татарам из племени Айриуд-Буйрууд, что на реке Уршиун между озерами Буюр-наур и Колен-наур. В это-то время Амбагай-хагана и схватили Татары Чжуинского племени и повезли к Алтан-хагану Китадскому. Тогда Амбагай через посланника своего Балагачи, человека из Бесудского рода, велел передать среднему из семи сыновей Хабул-хагана, Хутуле, с тем, чтобы он, в свою очередь, передал следующее Хадаан-тайчжию из всех десятерых сыновей: «Отомстите за меня, который самолично провожал свою дочь, как всенародный каган и государь народа. Мстите и неустанно воздавайте за меня не только до той поры, что с пяти пальцев ногти потеряете, но и пока всех десяти пальцев не станет».

§ 54. В ту пору, охотясь однажды по реке Онону за птицей, Есугай-Баатур повстречал Меркитского Эке-Чиледу, который ехал со свадьбы, взяв себе девушку из Олхонутского племени. Заглянув в возок и поразившись редкой красотой девушки, он поспешно вернулся домой и привел с собой старшего своего брата, Некун-тайчжия, и младшего-Даритай-отчигина.

§ 55. В виду их приближения, Чиледу испугался, но под ним был скакун Хурдун-хуба. Хлещет он своего хуба по ляжкам, старается скрыться от них за холмами, но те втроем неотступно следуют за ним по пятам. В то время когда Чиледу, объехав мыс, вернулся к своему возку, Оэлун-учжин говорит ему: «Разве ты не разгадал умысла этих людей? По лицам их видно, что дело идёт о твоей жизни. Но ведь был бы ты жив-здоров, девушки же в каждом возке найдутся, жены в каждой кибитке найдутся. Был бы ты жив-здоров, а девицу-жену найдешь. Придётся, видно, тебе тем же именем Оэлун назвать девушку с другим именем. Спасайся, поцелуй меня и езжай!» С этими словами она сняла свою рубаху, и когда он, не слезая с коня, потянулся и принял её, то из-за мыса уже подлетели те трое. Пришпорив своего Хурдун-хуба, Чиледу помчался, убегая от преследования вверх по реке Онону.

§ 56. Трое бросились за ним, но, прогнав его за семь увалов, вернулись. Есугай-Баатур повел за поводья лошадь Оэлун-учжин, старший его брат, Некун-тайчжи, ехал впереди, а младший, Даритай-отчагин, ехал вплотную рядом с ней. Едут они так, а Оэлун-учжин приговаривает:

«Батюшка мой, Чиледу!
Кудрей твоих встречный ветер никогда не развевал
В пустынной земле никогда ты не голодал.
Каково-то теперь?»

И роняя обе косы свои то на спину, то на грудь, то вперед, то назад так громко она причитала «каково-то теперь уезжаешь?» так громко, что

Онон-река волновалась
В перелесье эхо отдавалось.

Уж близко к дому, стал унимать её плач Даритай-отчигин:

«Лобызаемый твой много перевалов перевалил,
Оплакиваемый твой много вод перебродил.
Сколько ни голоси, – он не бросится взглянуть на тебя,
Сколько ни ищи, – его и след простыл.

Замолчи уже». Так унимал он её. Тут же Есугай и взял Оэлун-учжин в дом свой. Вот как произошло умыкание Есугаем Оэлун-учжины.

§ 57. Так как Амбагай-хаган в присланном известии назвал имена Хадаана и Хутулы, то все Монгол-Тайчиуды, собравшись на Ононском урочище Хорхонах-чжубур, поставили хаганом Хутулу. И пошло у Монголов веселие с пирами и плясками. Возведя Хутулу на хаганский стол, плясали вокруг развесистого дерева на Хорхонахе. До того доплясались, что, как говорится, «выбоины образовались по бедро, а кучи пыли – по колено».

§ 58. Когда Хутула стал хаганом, Хадаан-тайчжи пошёл на обоих Татар. Тринадцать раз он бился у обоих, у Котон-Бараха и у Чжили-Буха, но не мог все же за Амбагай-хагана отмщением отмстить, воздаянием воздать.

§ 59. Тогда-то Есугай-Баатур воротился домой, захватив в плен Татарских Темучжин-Уге, Хори-Буха и других. Тогда-то ходила на последях беременности Оэлун-учжин, и именно тогда родился Чингис-хаган в урочище Делиун-балдах, на Ононе. А как пришло родиться ему, то родился он, сжимая в правой руке своей запёкшийся сгусток крови, величиною в пальчик. Соображаясь с тем, что рождение его совпало с приводом Татарского Темучжин-Уге, его и нарекли поэтому Темучжином.

§ 60. От Оэлун-учжины родилось у Есугай-Баатура четверо сыновей: Темучжин, Хасар, Хачиун и Темуге. Родилась и одна дочь, по имени Темулун. Когда Темучжину было девять лет, то Чжочи-Хасару в это время было семь лет, Хачиун-Эльчию – пять лет, Темуге-отчигин был по третьему году, а Темулун – еще в люльке.

§ 61. Когда Темучжину было девять лет, Есугай-Баатур собрался сватать ему невесту у дядей по матери его Оэлун, у ее родни из Олхонутского рода, куда и отправился вместе со своим сыном Темучжином. По дороге, между урочищами Цекцер и Чихургу, повстречал он Хонхирадского Дэй-Сечена.

§ 62. «Куда держишь путь, сват Есугай?» – спрашивает его Дэй-Сечен. – «Я еду, – говорит Есугай-Баатур, – еду сватать невесту вот этому своему сыну у его дядей по матери, у Олхонутского племени». Дэй-Сечен и говорит: «У твоего сынка взгляд – что огонь, а лицо – что заря».

§ 63. «Снился мне, сват Есугай, снился мне этою ночью сон, будто снисшёл ко мне на руку белый сокол, зажавший в когтях солнце и луну. По поводу этого своего сна я говорил людям: Солнце и луну можно ведь видеть только лишь взглядом своим; а тут вот прилетел с солнцем и луной в когтях этот сокол и снисшел ко мне на руку, белый спустился. Что-то он предвещает? – подумал лишь я, как вижу: подъезжаешь, сват Есугай, ты со своим сыном. Как случиться такому сну? Не иначе, что это вы – духом своего Киятского племени – являлись во сне моём и предрекали!

§ 64. Мы, Унгиратское племя,
С древних времен знамениты
Красою и статностью дев от жены-унгиратки.
Брани не любим, но дев своих милых
К вашим ханам в подруги везём.
В одноколку казачью верблюд вороной
Запряжён, и рысью пустили его…
К вам на царское место усадим ее.
Браней не ищем мы. Только,
Вырастив славных девиц,
В крытый возок уместим,
С сивым верблюдом в упряжке…
Замуж проводим. К вам на высокое место
Дорогой половиной усадим.
Искони унгиратские жёны
Как щит неприступны, а девы – смиренны.
Красотою же дев от жены-унгиратки
Издревле мы знамениты.

§65. Отроки наши за степью глядят,
Девы у нас красотой взор пленят.

[«Унгиратское племя, с давних времен мы славимся, не имея в том соперников, красотою наших внучек и пригожестью дочерей. Мы к вашему царственному роду своих прекрасноланитных девиц, поместивши в арбу (казачью телегу), запряженную черно-бурым верблюдом и пуская его рысью, доставляем к вам, на ханское ложе. С племенами-народами не спорим. Прекраснолицых дев своих вырастив, в крытый возок поместив и увозя на запряженном сизом верблюде, пристраиваем на высокое ложе, (дражайшей) половиною пристраиваем. С давних времен у нас, Унгиратского племени, жены славны щитом, а девы – кротостью. Славны мы прелестью внучек и красою дочерей. Ребята у нас за кочевьем глядят, а девушки наши на свою красу обращают взоры всех…»]

Зайди ко мне, сват Есугай. Девочка моя – малютка, да свату надо посмотреть». С этими словами Дэй-Сечен проводил его к себе и под локоть ссадил с коня.

§ 66. Взглянул он на дочь его, а лицо у нее – заря, очи – огонь. Увидал он девочку, и запала она ему в душу. Десятилетняя на один год была она старше Темучжина. Звали Борте. Переночевали ночь. На утро стал он сватать дочь. Тогда Дэй-Сечен говорит: «В том ли честь, чтоб отдать после долгих сговоров, да и бесчестье ль в том, чтоб по первому слову отдать? То не женская доля – состариться у родительского порога. Дочку свою согласен отдать. Оставляй своего сынка в зятьях-женихах». Когда дело покончили, Есугай-Баатур говорит: «Страсть боится собак мой малыш! Ты уж, сват, побереги моего мальчика от собак!» С этими словами подарил ему Есугай своего заводного коня, оставил Темучжина в зятьях и поехал.

§ 67. По дороге, в Цекцерской степи-Шира-кеере, пировали Татары. Повстречавшись с ними, – Есугай-Баатур решил задержаться на празднике, так как томился жаждой. Татары же, оказывается, его знали. «Это Есугай-Киян явился», – рассуждали они и вспомнили свои старые обиды и счеты. И вот, с умыслом тайно его извести отравой, они подмешали ему яду. Уезжая от них он почувствовал себя дурно, и через трое суток, добравшись домой, сильно занемог.

§ 68. Говорит тогда Есугай-Баатур: «Мне дурно. Есть тут поблизости кто-нибудь?» Ему сказали, что неподалеку находится Мунлик, сын Хонхотанского старца Чарахая. Позвав его к себе, Есугай-Баатур сказал ему: «Дитя мое, Мунлик! Ведь у меня малые ребята. Извели меня тайно Татары, когда я заехал к ним по дороге, устроив в зятья своего Темучжина. Дурно мне. Прими же ты под свое попечение всех своих: и малюток и покидаемых младших братьев, и вдову, и невестку. Дитя моё, Мунлик! Привези ты поскорей моего Темучжина!» Тут он и скончался.

И летопись, и хроника, и поэма

Исследователи затрудняются дать однозначную характеристику его жанру. Ни одно из определений, принятых для средневековой литературы - летопись, хроника, эпическая поэма - не исчерпывает его содержания и художественных достоинств. Для жанров летописи и исторической хроники в нем избыточный объем текстов, которые принято относить к художественной литературе и фольклору. Наряду с точным описанием исторических событий значительная часть ССМ излагается стихами и великолепной прозой, дополняясь фольклорными фрагментами. Некоторые исследователи относили его к жанру героического эпоса. Но этот жанр отличается размытым историзмом, а то и полным его отсутствием. ССМ - конкретно-историчен. В нем нет апологетики главного героя, показываются как сильные, так и слабые стороны Чингис-хана и других центральных персонажей. В целом стиль ССМ весьма далек от поэтики героического эпоса.

«Сокровенное сказание монголов» опережало свое время, в том числе европейскую литературу, будь то рыцарский роман, эпические сказания или хроники. В нем полнее проявлялись черты будущей литературы - литературы Нового времени.

Непростая судьба «Сокровенного сказания»

У «Сокровенного сказания монголов» была сложная судьба. В самом произведении и вокруг него много загадок. Начать с его названия. В последнее время в научной литературе его все чаще называют «Тайная история монголов».

Вместе с тем, выдвигается еще одна версия, предполагающая, что в оригинале было другое название - «Чингис ханы язгуур» - «Происхождение Чингис-хана». А принятое теперь наименование «Монголын нууц товчоо» дописали китайские переводчики Минской династии, свергнувшей Юаньскую династию монгольских императоров. Китайцы, которым был запрещен доступ к монгольским архивам, воспринимали их как тайные. Впервые эту точку зрения высказал в 1907 г. японский ученый Н.Мичиё. Впоследствии ее поддержали Э. Исихима (Япония), Н. Поппе (США), Э. Хэниш (Германия), Б. Панкратов и Н. Мункуев (СССР) И. де Рахевильц (Австралия).

Мы придерживаемся названия «Сокровенное сказание» поскольку оно уже устойчиво закрепилось в культурном обиходе, начиная со времени наиболее известного перевода на русский язык С. Козина в 1940 г. Как нам кажется, определение «Сокровенное сказание» точнее передает внутреннюю, монгольскую точку зрения, а «Тайная история» - внешнюю, в данном случае, средневековых китайских ученых. ССМ написано как взволнованная исповедь о своем времени в назидание потомкам.

Монгольские оригиналы ССМ, вероятно, погибли при пожарах императорской библиотеки и при уничтожении минскими повстанцами захваченных обозов отступающих монголов. Однако, если одни китайцы уничтожали, то другие китайцы приложили много усилий для сохранения культурного наследия монгольской юаньской династии. Были скопированы в китайской транскрипции монгольские тексты ССМ с приложением подстрочного смыслового перевода на китайском языке. Именно эти транскрибированные в иероглифах тексты на монгольском языке позволили восстановить ССМ.

В поисках оригинала

Иногда возникают спекуляции о том, что ССМ был написан китайскими авторами на китайском языке. Эти версии возникают либо из-за неосведомленности, либо как завистливая провокация.

О существовании оригинала на монгольском языке дополнительно свидетельствует текст «Алтан товч» - «Золотое сказание» Лувсанданзана (середина ХVII в.), где приложен основной текст «Сокровенного сказания», а третья его часть о годах правления Угэдэй-хана отсутствует. Краткое упоминание Угэдэй-хана дается совершенно по-другому, с иных культурно-идеологических позиций - пропаганды буддизма, отсутствующей в ССМ. Такая трактовка могла появиться значительно позднее, по крайней мере, начиная со времени Хубилай-хана, а то и в ХVI-ХVII в.
Персидское «Собрание летописей» Рашид-ад-дина (начало ХIV в.), посвященное монгольской истории, создавалась, в том числе, на основе специально доставленных из императорских архивов письменных материалов. Сведения «Собрание летописей» порой совпадают, а порой нет с данными ССМ. Подобные разночтения и совпадения поздних китайских исторических трудов с ССМ также наводят на мысль о существовании, помимо ССМ, других письменных монгольских исторических трудов периода Чингис-хана и его приемников.

Дискуссионным являлся вопрос о дате написания ССМ. Ранее предположительно назывался 1940 г. Однако при более внимательном анализе все чаще называется 1228 год - период продолжающегося траура в память Чингис-хана. Этой точки зрения придерживаются такие самые авторитетные исследователи ССМ как В. Кливез (США), И. де Рахевильц (Австралия), Ш. Озава (Япония), Мансан (КНР), Д. Цэрэнсодном (Монголия) и др.
Третья часть о правлении Үгэдэй-хана была написана в 1240 г.

Генеалогии «Сокровенного сказания»

«Сокровенное сказание» можно разделить на три части.
Первая - генеалогическая. В ней представлены родословные двадцати с лишним поколений, уходящие вглубь веков. Не самый первый в этой цепочке Бодончар, как подсчитали ученые, жил в десятом веке. Указывается не только генеалогия предков Чингис-хана, но и других родов, происходивших, как и они, от легендарного Борте-чино и его супруги Марал-гоа. Причем, это не просто перечисление имен, не просто схема генеалогического древа. Во многих случаях излагаются разные подробности или объясняется этимология имен основателей будущих родов и племен.

Возьмем для примера фрагмент, который нам понадобится в последующих рассуждениях: «Отец Алан гоо - хорь тумэдский ноён Хорилардай мэргэн, а мать - Баргужин гоо; родилась Алан гоо в уделе хорь тумэдов в местности, называемой Ариг ус. Ее мать Баргужин гоо - дочь Баргудай мэргэна, вождя племени Хул Баргужин тухумов, чьи земли лежат в дальней дали. А люди, с которыми кочевала Алан гоо, стало быть, племя ее отца - Хорилардай мэргэна.

Хорилардай мэргэн отошел от пределов хорь тумэдских по причине раздоров, вспыхнувших меж близживущих родов, кои желали отвоевать друг у друга уделы, обильные зверем - соболем и белкой. Хорилардай мэргэн и люди его обособились, и прозвались они племенем Хорилар по имени ноёна своего. Прознав, что в окрестностях Бурхан халдуна зверя в изобилии, хорилары перекочевали в удел Шинчи баяна урианхайского, который поставил на горе Бурхан халдун кумира для поклонения духам-хранителям той горы» (перевод А. Мелехина).

Подробность изложения предыстории Алан-гоа связано с ее значением как праматери рода Тэмуджина, будущего Чингис-хана. Здесь также показано как имена предводителей рода становятся этнонимами - наименованиями рода и племени. Поскольку было принято, что род выделяется из предшествующего через девять поколений, можно предположить наличие пробелов в генеалогических схемах ССМ. Вероятно, авторы ССМ опускали промежуточные звенья, называя лишь основателей родов.

Характерно, что в генеалогиях упоминаются те роды и племена, которые потом встречаются в основном повествовании о жизни Тэмуджина - Чингис-хана и его современников. Например, «От Бэлгунудэя пошел род Бэлгунуд. От Бугунудэя - род Бугунуд. От Бугу хатаги - род Хатагин. От Бугуту салжи - род Салжуд. От Бодончара - род Боржигин» (перевод А. Мелехина). После Бодончара родословные сосредотачиваются, в основном, на его потомках, среди которых был и Чингис-хан.

Композиция «Сокровенного сказания»

Текст «Сокровенного сказания» условно делят на три части. Первая - генеалогическая, где представлены родословные. Вторая - рассказ о событиях XII-XIII вв. Третья - о правлении Угэдэй-хана, сына Чингис-хана.
Несмотря на свою краткость, первая, генеалогическая часть ССМ затрагивает историю поколений в течение нескольких веков. Вторая же, основная и самая большая по объему часть произведения повествует о событиях шести-семи десятилетий, связанных с Темуджином - Чингис-ханом, его окружением и противниками. Здесь кардинально меняется характер повествования. Оно более подробное, внимательное к деталям, к поведению и характеру людей, к окружающему миру. Однако эти подробности излагаются не ради их самих, а в связи с развитием действия, чтобы точнее прояснить его. Сюжет захватывает внимание читателя своей динамикой и драматизмом. При этом не теряется ощущение правдивости и реальности событий и человеческих судеб.

Драматизм истории и стиль повествования

В повествовании много драматических узлов. Например, смерть Есугея, отца Темуджина и его братьев. Героические усилия их матери Оэлун-эх, оставшейся вдовой и пытающейся спасти свою семью - малолетних детей - в неравной борьбе с родственным племенем тайчуудов. Или похищение меркитами Бортэ-ужин - юной жены Темуджина и последующее вызволение ее из плена. Особое место занимает история дружбы и соперничества Чингис-хана и Джамухи, еще в детстве ставшими побратимами и в молодые годы закрепившими дружбу, но затем вступившими в ожесточенное соперничество за лидерство в монгольских степях. Не менее эмоциональны сцены отношений Чингис-хана и побратима его отца - Ван-хана, которых логика борьбы за власть из союзников сделала врагами.

В духе художественной прозы описываются сражения. Картины боев, при всей сдержанности стиля, весьма красочны, но принципиально отличаются от таковых в героическом эпосе. Каждая битва описывается на свой лад, в зависимости от соотношения сил, тактики и стратегии, места, где она происходит, от настроя, мотивов участников. Люди проявляют себя в этих сражениях каждый по своему, в зависимости от храбрости или трусости, ума или глупости. Исход боев во многом определяются этими качествами.

Однако исход битв готовится задолго до прямых столкновений. Здесь и поиск союзников, и дипломатические усилия, и разведка, и информационная война. Чингис-хан проводит успешную психологическую подготовку перед решающим сражением с мощной группировкой, возглавляемой Ван-ханом и Джамухой. Он отправляет послов ко всем племенным вождям враждебной коалиции, находя для каждого из них те слова, которые, сея сомнения, лишают их душевного покоя.

Прозаическое, эпически спокойное «объективное» повествование то и дело сменяется стихотворными фрагментами, по стилистике напоминающие то песни, то лирические монологи, то шаманские призывания или героическую эпику. Но по своему значению и объему они лишь сопутствуют основному повествованию, дополняя или оттеняя его содержание и привнося оригинальную неповторимую окраску всему произведению.

Позже, при описании событий рубежа XII-XIII веков, возникает новая стилистика, приближающая ССМ к жанру хроники. Фокус внимания от человека, от характеров, от повседневной жизни переходит к истории, к событиям государственного масштаба. Здесь появляется уже прямой документализм: вставляются зарлики-указы Чингис-хана, его благодарственные монологи в адрес самых заслуженных сподвижников.

Хроника времен Үгэдэй-хана

Третья часть - меньше других по объему. Здесь повествуется о новых завоеваниях уже после кончины Чингис-хана, в царствовании его среднего, третьего, сына - Үгэдэй-хана. Несмотря на сравнительную краткость, здесь достаточно много интересных сюжетов. Хотя удельный вес собственно повествовательных «беллетристических» текстов меньше, чем во второй, основной части.

Говорится о походах монгольских полководцев и самого Угэдэй-хана, продолжавших завоевания Чингис-хана. Бат (Батый) пожаловался Үгэдэй-хану на высокомерное поведение его сына Гуюка после покорения Руси. Үгэдэй-хан принял сторону Бата: «призвал к себе Гуюга, и выговаривал ему за дела его недостойные: «Мне сказывали, как в походе ты сек моих мужей нещадно, ни одного здорового седалища в дружине не оставил; так мордовал ты ратаев моих, что кожа клочьями с лица спадала. Не думаешь ли ты, что русские, лишь гнева убоявшись твоего, нам покорились?! Не возомнил ли, сын, что Русь ты покорил один, и потому позволено тебе над старшим братом так глумиться и воли супротив его идти?! (...) И впрямь дела походные решать Бату лишь надлежит, и посему пусть судит он Гуюга с Аргасуном!» (перевод А. Мелехина).

Смелым является также признание Үгэдэй-ханом четырех своих самых крупных достижений и четырех своих непростительных ошибок и прегрешений.

В числе заслуг он называет как военные, так и инфраструктурные достижения: завоевание Северного Китая, учреждение по всей необъятной империи перегонных ямских станций и дорог, устройство в безводных местах колодцев и орошения, и введение единообразной структуры местной власти.

Не оправдывает себя хан в том, что, «несмотря на то, что восседая на отцовском троне», позволил «вину себя победить». Кроме того, «поддавшись женским чарам, велел привозить себе девушек из улуса дяди Отчигина». В-третьих, Угэдэй-хан винит себя за смерть оклеветанного Доголхуга, верного соратника Чингис-хана. И, наконец, справедливо «братья мои упрекали меня за то, что из-за жадности, чтобы [охотничья добыча] не уходила к ним, наделал ограды и стены, препятствуя [свободе] рожденным по воле Неба и Земли зверей» (перевод А. Тугутова).

Бурятские мотивы в «Сокровенном сказании монголов»

Углубляясь в прошлое, практически невозможно отделить историю бурят от общемонгольской. Тем более это относится к содержанию ССМ, к бурному периоду ХII-ХIII веков, а с учетом родословной предыстории, и к IX-X векам. Тем не менее, можно остановиться на некоторых моментах, протягивающих непосредственную связь к нашему времени.

Бурятский язык сохранил определенные черты древнего монгольского языка - среднемонгольского по выражению Н. Поппе, - на котором написано «Сокровенное сказание монголов». За семь с лишним, почти за восемь веков, язык, разумеется, претерпел значительные изменения. Для новых поколений древние памятники приходится переводить на современный язык. В Монголии такая работа была проведена усилиями академиков Ц. Дамдинсурена и Д. Цэрэнсоднома. Характерно, что в обоих переводах некоторые слова, понятные для бурят, специально объясняются для халха-монголов. Например, часто встречающееся в тексте слово тугаар - недавно дополняется более понятным для современного халха-монгола словом сая.

Существует и перевод ССМ на бурятский язык, выполненный поэтом Ц.-Р. Намжиловым на основе текста Ц. Дамдинсурена.

Связь времени нынешнего и периода, описываемого в ССМ, подчеркивают этнонимы и топонимы - этнические и географические наименования. Один из самых известных примеров - о происхождении прародительницы Алан-гоа из племени хори-туматов, обитавших в Баргуджин-тукуме. Упоминается также местность Ариг ус - Чистая вода. В другом месте текста рассказывается о пленении хори-туматами ноёна (князя) Хорчи ввиду его пристрастия к прекрасному полу. Он хотел отобрать для себя тридцать самых красивых девушек в этом племени да вот только там не поняли его чувств и восстали против ханского посланца. Пришлось Чингис-хану для спасения его посылать специальную военную экспедицию, которая смогла прорваться в тыл к хори-туматам только через непроходимые горные перевалы, прорубая себя путь среди густых лесных зарослей.

Упоминаются и другие этнонимы - названия родов и племен, сохраняющиеся у бурят и по наше время. Это собственно этноним буряты, который, вероятно, еще не нес нынешнего объединяющего значения, относясь к некоему монголоязычному племени, проживавшего западнее современного ареала проживания бурят, который значительно сузился по сравнению с XII-XIII вв. Встречаются этнонимы ихэрэсы, булгачины. Род автора этих строк - ноёд также неоднократно фигурирует в ССМ. Впервые называется в первой его части, среди генеалогии борджигидских родов, идущих от Бодончара. В основном повествовании указывается как среди ближайших сторонников, так и противников Чингис-хана. Первые впоследствии были оставлены в центральном улусе, перейдя в смутные XVII-XVIII вв. к приангарским булагатам. В Монголии они проживают возле озера Хубсугул. Вторые же были рассеяны среди других улусов, встречаясь теперь среди синьцзянских ойратов, российских калмыков, упоминаются в киргизском эпосе «Манас» как союзники главного героя.

В качестве места действия фигурируют долины рек Селенги, Онона, Хилго (Хилка). Оттуда приходят меркиты. Туда, чтобы вызволить свою молодую жену Борте-ужин, направляется Тэмуджин вместе с Джамухой и Ван-ханом, на тот момент более сильными, чем он, его союзниками.

Герои «Сокровенного сказания» в бурятском фольклоре

Память о героях «Сокровенного сказания» сохраняется в бурятском фольклоре, в народной топонимике. В нашем сборнике «Небесная дева-лебедь» (И.Е. Тугутов, А.И. Тугутов) опубликована редкая версия легенды об Алан-гоа, записанная И.Е. Тугутовым в 1964 г. в с. Галтай Мухоршибирского района от сказительницы Соли Цыремпиловой. В бурятском варианте героиню зовут Элэн-гууба. Изменены и некоторые сюжетные элементы. В ССМ Алан-гоа рождает детей от небесного человека, проникающего в юрту, «испуская свечение». У Соли Цыремпиловой Элэн-гууба объясняет, что «по утрам на рассвете на меня падали лучи солнца. От этих лучей - ваши младшие братья».
В другой легенде Соли Цыремпиловой - «Толстая Бодхоохон», несмотря на краткость, узнаются мотивы целых двух эпизодов ССМ - похищения меркитами Бортэ-ужин - жены Тэмуджина и похода на хори-туматов во имя спасения женолюбивого Хорчи. Меняются некоторые детали ССМ: другое имя похитителя жены хана - Милхэрэг вместо Чилэгэра в ССМ, локализация событий Тугнуйской долиной и т.д. Вся история излагается как бы с позиций жителей Тугнуйской долины, а не Монголии. Например, указывается, что «подданные Тарган Бодхоохон похоронили Милхэрэка на берегу Хилка», в то время как в ССМ описывается возвращение войск Тэмуджина, Джамухи и Ван-хана на родину. Чилэгэр, кстати, спасается бегством.

Легенды Соли Цыремпиловой дошли до середины ХХ в. устным путем. В то время письменные источники были практически недоступными. Русский перевод ССМ С. Козина был выпущен тиражом в 1000 экземпляров и почти весь был отправлен в зарубежные страны. Сомневаюсь, что он дошел до Бурятии, а если и доходил, то немногие экземпляры в порыве борьбы с панмонголизмом были бы уничтожены или припрятаны подальше. Лично я впервые прочитал «Сокровенное сказание» в БАНе, в ленинградской библиотеке академии наук и то благодаря родственным связям. Библиографической редкостью были тогда собственно монгольские тексты ССМ.

«Сокровенное сказание» и творчество писателей Бурятии

Сюжеты, персонажи «Сокровенного сказания» получают новую жизнь в творчестве современных писателей. В знаменитом романе прозаика из Бурятии И. Калашникова «Жестокий век» воскрешены едва ли не все основные мотивы «Сокровенного сказания монголов». Понятно, что там использованы также многие другие источники, но ощущается стремление бурятского писателя соответствовать высокому духу произведения, пришедшего из глубины веков.

Алексей Гатапов, автор романа «Тэмуджин», говорил в одном из своих интервью, что некоторые пословицы и поговорки, обычаи, бытовавшие у современных бурят, он находил в «Сокровенном сказании монголов». Он считает, что благодаря культурной преемственности может лучше понимать психологию и мотивы действия своих героев. В этом его преимущество перед зарубежными коллегами, обратившимися в своем творчестве к темам, поднятым в «Сокровенном сказании».

Есть на территории Бурятии памятники «Сокровенному сказания», которым суждена долгая жизнь. Потому что это памятники природы - высокие горы, перевалы, которым даны имена персонажей «Сказания». Однако и человеческая память, несмотря на кажущуюся хрупкость и эфемерность, не менее прочна, чем каменные глыбы.

Искусство народов Бурятии

Этническая характеристика шаманского пантеона бурят (XIX-начало XX вв.)

Одной из характерных черт традиционной религии бурят является чрезвычайная обширность и сложность её пантеона. «Бурятский пантеон,- говорит С. А. Токарев,- необычайно богат и вместе с тем представляет собой стройную, иерархически построенную систему. Наверху стоят небесные боги - тэнгрии, заведующие небесными явлениями: грозой, дождями и пр., ниже - «цари» (ханы), по большей части души героев, знаменитых шаманов; ещё ниже - заяны и эжины: духи, управляющие отдельными местностями или отдельными событиями в жизни человека (болезни, те или иные занятия); это тоже духи умерших шаманов и др. Наконец, на низу находятся мелкие духи, злые, но слабосильные, - анахаи ада. Помимо этого иерархического расчленения мира духов... в нём существует разделение на «западную» и «восточную» половины: в первую входят светлые, благожелательные божества и духи, во вторую - тёмные, злые.

Сокровенное сказание Монголов

I. Родословная и детство Темучина (Чингисхана)

§ 1. Предком Чингис-хана был Борте-Чино, родившийся по изволению Вышнего Неба. Супругой его была Гоа-Марал. Явились они, переплыв Тенгис (внутреннее море). Кочевали у истоков Онон-реки, на Бурхан-халдуне, а потомком их был Бата-Чиган,

§ 2. Сын Бата-Чигана – Тамача. Сын Тамачи – Хоричар-Мерган. Сын Хоричар-Мергана – Аучжам-Бороул. Сын Аучжам-Бороула – Сали-Хачау. Сын Сали-Хачау – Еке-Нидун. Сын Еке-Нидуна – Сим-Сочи. Сим-Сочиев сын -Харчу.

§ 3. Сын Харчу – Борчжигидай-Мерган – был женат на Монголчжин-гоа. Сын Борчжигидай-Мергана – Тороголчжин-Баян-был женат на Борохчин-гоа, имел отрока-слугу, по имени Боролдай-Суялби, да двух скаковых меринов-Дайир и Боро. У Тороголчжина было двое сыновей: Дува-Сохор и Добун-Мерган.

§ 4. У Дува-Сохора был один-единственный глаз, посреди лба, которым он мог видеть на целых три кочевки.

§ 5. Однажды Дува-Сохор, вместе со своим младшим братом Добун-Мерганом, взобрался на Бурхан-халдун. Наблюдая с высоты Бурхан-халдуна, Дува-Сохор усмотрел, что вниз по течению речки Тенгелик подкочевывает какая-то группа людей.

§ 6. И говорит: «Хороша молодица в кибитке крытой повозки среди этих подкочевывающих людей!» И он послал своего младшего брата Добун-Мергана разузнать, намереваясь сосватать ее Добун-Мергану, если окажется, что она незамужняя.

§ 7. Добун-Мерган побывал у тех людей, и в самом деле там оказалась молодица, по имени Алан-гоа, красивая очень знатного рода и еще ни за кого не просватанная.

§ 8. А по поводу той племенной группы выяснилось так: Баргучжин-гоа, дочь Бархудай-Мергана, владетеля Кол-баргучжин-догумского, была выдана замуж за Хорилартай-Мергана, нойона Хори-Туматского. Названная же Алан-гоа и была дочерью, которая родилась у Хорилартай-Мергана от Баргучжин-гоа в Хори-Туматской земле, в местности Арих-усун.

§ 9. По той причине, что на родине, в Хори-Туматской земле шли взаимные пререкания и ссоры из-за пользования звероловными угодьями, Хорилартай-Мерган решил выделиться в отдельный род-обок, под названием Хорилар. Прослышав о знаменитых Бурхан-халдунских звероловлях и прекрасных землях, он теперь и пододвигался, оказывается, кочевьями своими к Шинчи-баян-урянхаю, на котором были поставлены божества, владетели Бурхан-халдуна. Здесь-то Добун-Мерган и просил руки Алан-гоа, дочери Хори-Туматского Хорилартай-Мергана, родившейся в Арих-усуне, и таким-то образом Добун-Мерган женился,

§ 10. Войдя в дом к Добун-Мергану, Алан-гоа родила двух сыновей. То были Бугунотай и Бельгунотай.

§ 11. У старшего же брата, Дува-Сохора, было четыре сына. Тем временем старший его брат Дува-Сохор скончался. После кончины Дува-Сохора, четверо его сыновей, не признавая даже за родственника своего дядю Добун-Мергана и всячески понося его, отделились, покинули его и откочевали. Образовалось особое поколение Дорбен. Отсюда-то и пошло четвероплемение Дорбен-ирген.

§ 12. Однажды, затем, Добун-Мерган взошел поохотиться на возвышенность Тогоцах-ундур. В лесу ему повстречался какой-то Урянхаец, который, зарезав трехлетку-оленя, готовил жаркое из его ребер, из верхних коротких ребер.

§ 13. Добун-Мерган и говорит: «Дружище, дай на жаркое!» «Дам и тебе!»-отвечал тот и, оставив себе шкуру и легочную часть животного, остальное мясо трехлетки-оленя отдал Добун-Мергану.

§ 14. Завьючив оленину Добун-Мерган уехал. По дороге встречается ему какой-то бедняк, который ведет за собою своего сынишку.

§ 15. На вопрос Добун-Мергана, кто он такой, тот отвечал:

«Я – Маалих, Баяудаец („богатей“), а живу, как нищий. Удели мне из этой дичины, а я отдам тебе вот этого своего паренька».

§ 16. Тогда Добун-Мерган отделил и отдал ему половину оленьего стегна, а того мальчика увел к себе домой; он-то и стал у него домашним работником.

§ 17. Долго-ли, коротко-ли – Добун-Мерган скончался. После смерти Добун-Мергана, Алан-гоа, будучи безмужней, родила трех сыновей. То были: Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончар-простак.

§ 18. Бельгунотай и Бугунотай, старшие сыновья, родившиеся еще от Добун-Мергана, стали втихомолку говорить про свою мать Алан-гоа: «Вот наша мать родила троих сыновей, а между тем при ней нет ведь ни отцовых братьев, родных или двоюродных ни мужа. Единственный мужчина в доме – это Маалих, Баяудаец. От него-то, должно быть, и эти три сына». Алан-гоа узнала об этих их тайных пересудах.

§ 19. И вот однажды весной сварила дожелта провяленного впрок барана, посадила рядом своих пятерых сыновей, Бельгунотая, Бугунотая, Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончара-простака, и дала всем им по одной хворостинке, чтоб они переломили. По одной без труда переломили. Тогда она опять дала им, с просьбой переломить, уже штук по пяти хворостинок, связанных вместе. Все пятеро и хватали сообща и зажимали в кулаках, а сломать все же не смогли.

§ 20. Тогда мать их, Алан-гоа, говорит: "Вы, двое сыновей моих, Бельгунотай да Бугунотай, осуждали меня и говорили между собой:

«Родила мол, вот этих троих сыновей, а от кого эти дети?» Подозрения-то ваши основательны.

§ 21. "Но каждую ночь, бывало, через дымник юрты, в час, когда светило внутри (погасло)1, входит, бывало, ко мне светло-русый человек; он поглаживает мне чрево, и свет его проникает мне в чрево. А уходит так: в час; когда солнце с луной сходится, процарапываясь, уходит, словно желтый пес. Что ж болтаете всякий вздор? Ведь если уразуметь все это, той выйдет, что эти сыновья отмечены печатью небесного происхождения. Как же вы могли болтать о них как о таких, которые под пару простым смертным? Когда станут они царями царей, ханами над всеми, вот тогда только и уразумеют все это простые люди!"

§ 22. И стала потом Алан-гоа так наставлять своих сыновей: «Вы все пятеро родились из единого чрева моего и подобны вы давешним пяти хворостинкам. Если будете поступать и действовать каждый сам лишь за себя, то легко можете быть сломлены всяким, подобно тем пяти хворостинкам. Если же будете согласны и единодушны, как те связанные в пучок хворостинки, то как можете стать чьей-либо легкой добычей?» Долго ли, коротко ли-мать их, Алан-гоа, скончалась.

§ 23. По смерти матери пятеро братьев стали делить между собою имущество. При этом вышло так, что четыре брата– Бельгунотай, Бугунотай, Бугу-Хадаги и Бухату-Салчжи забрали себе все, а Бодончару совсем не дали его доли, считая его глупым и неотесанным и не признавая даже за родственника.

§ 24. «Раз меня и родней не признают, что мне тут делать?»– cказал Бодончар. Оседлал он Орок-шинхула, со ссадинами на спине, с жидким хвостом, наподобие свистун-стрелы, и пустил его куда глаза глядят вниз по течению Онон-реки. «Умереть, так умереть! Живу быть, так быть живу!»-сказал он. Ехал-ехал и добрался до урочища Балчжун-арал. Тут построил он себе из травы балаган и стал жить-поживать.

Профессор Жүгдэрийн Лувсандорж вырастил целое поколение успешных монголоведов Европы. Сейчас он преподает в Институте Южной и Центральной Азии, на факультете философии Чешского университета имена Карла в Праге. Вот уже 20 лет он изучает самое известное наследие монгольских народов - «Сокровенное сказание монголов»/«Монголы нууц товчоо».

Как известно, этот текст на 20 языках мира, выдержав более 200 изданий. Год назад вышла книга монгольского ученого, где впервые в мировой науке он подверг аргументированной критике перевод этого уникального памятника на иностранные языки. Однако в мире об этом пока мало кто знает. Подробнее - в этом интервью, на днях опубликованном в Монголии.

Профессор Жүгдэрийн Лувсандорж. Фото Э.Харцага.

Написанная Вами книга вызвала большой интерес ученых-историков разных стран. Вы написали её после изучения ошибок в переводах “Сокровенного сказания монголов” /далее - ССМ/на разные языки. Согласно Вашей книге, Чингис Хаан был изображен как жестокий правитель, потому что в переводе ССМ историки неправильно перевели слово “бусниулах” (растревожить) как “буцалгах” (кипятить) в абзаце, где говорится о том, что Чингис хаан “кипятил” (а правильно - “растревожил”) принцев племени Чонос в местности Далан тогоот. Из-за этого, историки начали писать, что монголы “кипятили” в воде своих пленных заживо. Были ли другие серьезные ошибки в переводах?

Я изучал уникальную гордость и историческое наследие Монголии и монгольских народов в течение последних 20 лет, чтобы точно интерпретировать его. Мною было выявлено множество ошибок при переводе ССМ на разные языки. Более 150 лет эксперты пытались перевести и изучать ССМ на основе китайского издания, что привело к искажению множественных исторических фактов об истории Монголии и Чингисхаане.

Ошибка исследователей в основном заключалась в том, что они часто застревали только на одном значении слова. Я предпочел перевести текст на современный язык на основе источника, изданного на старомонгольском. Считаю, что нужно перестать “крутиться” вокруг того издания на китайском.

Оригинальная книга “Сокровенное сказание монголов”, записанная традиционным монгольским письмом, ведь не найдена и по сей день. Какую версию вы имеете в виду, называя её оригиналом на монгольском языке?

Книга “Сокровенное сказание монголов” была написана в монгольской письменности в 1228 году на берегу реки Хэрлэн. По окончании правления Хубилай хаана монголы привезли её из Пекина.

После сражения между монголами и войсками империи Мин китайские воины забрали множество исторических творений, в том числе ССМ на традиционной монгольской письменности, в Пекин.

Из сохранившихся версий впервые была обнаружена копия ССМ на транскрипции в китайских иероглифах, сделанной с традиционной монгольской письменности. Ее нашел русский монах в Пекине в 1866 году. Он издал краткое изложение ССМ на китайском, потом перевел его на русский. А затем разные историки начали переводить ССМ на разные языки из этих же версий.

Данная версия состоит из частей оригинального текста и приложенных к ним переводов абзацев и каждого слова на разговорный китайский язык. Но при изучении стало ясно, что приложенные переводы многих слов ошибочны, нередко встречались случаи, когда можно прочесть и понять одно слово в четырех разных значениях. Плюс к тому оригинал на китайском языке «хитро» написан с этими же особенностями и ошибками.

Когда в языке одно слово имеет много значений, это определяет ёмкость и возраст языка, а найти подходящее значение из десяти вариантов при переводе - задача не из легких.

Например, слово “иргэн” переведено как гражданин или народ. В контексте написано, что “Чингисхаану дал слово “иргэн” Тангуда, и не сдержал свое слово. Поэтому Чинигисхаан навестил походом “иргэна” Тангуда и уничтожил его и всю его родню. Но хаан не мог пойти походом на простого гражданина или народ, поэтому считаю, что здесь слово “иргэн” означало их хаана.

Слово “басаган” /девушка/ в бурятском языке пишется в монгольской письменности как “бачаган”, но произносится через “с”. Как и это, есть много подобных примеров перевода в транскрипции и ее реального толкования.

К примеру, имя “Ихцэрэн” встречается много раз в ССМ. Но слово “цэрэн” тибетского происхождения означает «долголетие». Ну не может быть, чтобы во времена Чингисхаана у монголов были тибетские имена. Вышла ошибка, как и в случае с “басаган”, и транскрипция слова “чаран” толковали как цэрэн. Следовательно, Ихцэрэн - это на самом деле Ихсаран.

- В вашей книге можно ли узнать значения имен монголов, фигурирующих в ССМ?

Есть более 100 имён в книге, большинство из них можно было бы легко интерпретировать, но до сих пор мы не могли понять их из-за неправильного произношения или толкования. Матери в то время давали имя своим детям в знак их отличительных качеств. Например, имя Додой Черби - на самом деле «Тоодой» /низкорослый - в совр.монгольском/. Толковали неправильно, так как сначала не могли отличить “д” и “т” в монгольской традиционной письменности.

Есть в ССМ имена Хоту, Году и Год, а правильно было бы написать Ход. Как вы знаете, наречие “ход ход” монголы используют для описания того, как кто-то смеется. То есть, мальчика назвали Ход, потому что он хихикает или громко смеется.

- А что означает имя Боорчи /близкий друг и советник Чингисхаана/?

Оно означает “боорцог” /монгольское печенье/. Слово “боорцог” пишется в монгольской письменности как “богорчог”, и в некоторых диалектах монгольского языка оно произносится как “боорчо”.

Имя “Субээдэй” /сын Зүчи/ происходит от слова “ухаан сүвтэй” /выделяется умом, тонкость ума/. А Өүлэн /мать Чингисхаана/ можно толковать как большой или высокорослый.

В толковом словаре монгольского языка Д.Цэвэла пишется, что “детей высокого роста называли өөлэй”. Также неправильно толкуют имя Бөртэ /жена Чингисхаана/, связывая его с мифом о волке. Это имя происходит от слова “бөртийх” /показаться немного/, что означало детей низкого роста.

Как мы можем исправить эти ошибки, которые уже распространены на глобальном уровне? Переведена ли ваша книга на другие языки?

Я опубликовал свою книгу только год назад. В моей работе толкуется более 2300 слов и наименований из ССМ, которые ранее были переведены неправильно или неточно. Цель моей работы, конечно же, заключается в том, чтобы иностранные ученые и историки изучили и переводили ССМ повторно.

Пока я не слышал, что моя книга переведена на другие языки. Может быть, потому что она опубликована лишь год назад. Но мои коллеги-переводчики из Чехии начала работу над переводом моей книги на чешский язык, потом они постараются перевести и на английский. Думаю, что после этого ученые возьмутся за перевод на другие языки.

До сих пор никто не критиковал неточные толкования и переводы ССМ на иностранных языках.

Еще один пример. Есть отрывок, где говорится, что Чингисхаан захватил кобылицу /гүү - по монг./ у меркитов и подарил ее своему другу Джамухе. Там написано, что Чингисхаан захватил “эсгэл” - лошадь. А в толковании на китайском объяснили, что эсгэл - яловая трехлетняя кобылица. А на самом деле слово “эсгэл” подразумевает необученного и дикого коня. Тем не менее, монгольские воины не ездили на кобылицах. На кобылицах могли ездить примерно на пять километров от дома, чтобы они не устали и т.д.

А европейцы же не понимают и не различают пол и возраст лошадей. У них в языке, как правило, лошадь есть лошадь. Когда я спрашивал у европейских ученых: “А ездили ли рыцари на кобылицах?”, они отвечали: “Не знаем, наверняка, да”. В Европе люди не дают наименования лошадям в зависимости от их возраста и пола, что затрудняет перевод с монгольского.

Когда вы начали преподавать в Университете имени Карла? Разве Чехии так необходимо изучение монгольского языка и культуры?

Во время социализма государственная политика в значительной степени повлияла на систему науки и образования в социалистических странах. В ряде социалистических стран монголоведение было обосновано решением ЦК коммунистических партий. Было время, когда блестяще развивалось монголоведение в восточной Германии. В то время МНР и Чехословакия обе входили в СЭВ, поэтому по решению правительственной политики было поручено Университету имени Карла подготовить специалистов монгольского языка и монголоведения.

Поэтому и Университет имени Карла отправил в Монголию лучшего своего специалиста в лингвистике, исследователя санскритского языка, доктора Ярослава Вацека. Талантливый лингвист, свободно владеющий английским и немецким языками, стал хорошо говорить и писать на монгольском за восемь месяцев. Он и открыл в 1976 году в Карловом университете отдел монгольского языка и начал учить студентов монгольскому.

Я.Вацек написал множество учебников и словарей, в том числе совместно с учеными Монгольского государственного университета. Я тоже сотрудничал с Я.Вацекем в написании и редактировании учебников, и мы с ним гостили друг у друга - то в Монголии, то в Чехии. Потом Карлов университет пригласил меня преподавать у них, оценив мой вклад в основание и развитие монгольского отдела. Получив разрешение от ЦК МНРП, я стал преподавать там. Хотя истекло четыре года договора работы с этим университетом, меня попросили продлить сотрудничество.

- Слышал, что ранее вы преподавали в МонГУ?

Я преподавал в МонГУ с 1968 года. Затем три года работал преподавателем монгольского языка как иностранного в Ленинградском государственном университете. Вернувшись, много лет возглавлял кафедру монгольского языка как иностранного в МонГУ, и учил иностранных студентов.

Иностранные студенты, которые прошли обучение у преподавателей нашей кафедры с 1970-1989 гг., сейчас уже стали ведущими западными монголоведами.

- Как вы считаете, в чем причина того, что до сих пор в Чехии не дали “закрыться” монголоведению?

Я думаю, что это связано с традицией Чехии, в том числе с традицией этого университета. Карлов университет в Праге является одним из старейших в Восточной Европе и стал «отцом» для многих других вузов в Европе. Чехи такие люди, они не будут искать денежную прибыль или какую-либо выгоду при научных исследованиях. Они действительно стараются изучить другой народ, их культуру, язык и творить новое. А монгольский язык как один из распространенных и важных языков в Центральной Азии, является ключевым при исследовании культуру кочевых народов этого региона.

Расскажу один интересный случай. После установления демократического строя в Чехии многие средние школы начали обучать иностранным языкам по выбору: немецкий, английский, русский и т.д. А одна школа обратилась к нам /в Карлов университет/ с просьбой предоставить им учителя монгольского языка из числа наших студентов, так как часть учеников хотят изучить монгольский язык как третий иностранный.

- Сколько иностранных студентов вы выпустили с монгольским языком за это время?

Много десятков студентов закончили баклавриат, магистратуру и аспирантуру. Сейчас учатся около 30 студентов пяти курсов. В одну группу сначала поступают более десяти студентов, а заканчивают иногда пять, а то и три из них.

Естественно, неизвестно, кто чем займется после окончания, ведь нет распределения рабочих мест после получения дипломов. Студенты изучают не только монгольский, но и другие языки, поэтому часть выпускников работает на основании знаний других языков. Многие наши выпускники играют важную роль в международных отношениях Чехии. Например, чрезвычайный и полномочный посол Чехии в Монголии Ивана Гроллова - выпускница нашего отдела.

Какие у вас связи с учеными-монголоведами в мире? Кто, по-вашему, сделал или делает основные исследования в монголоведении?

Первый европейский форум по монголоведению был организован в 2013 году в Будапеште. Приятно было, когда узнал, что более 30 ученых, которые были приглашены туда, все были моими студентами. Из моих выпускников четыре человека стали послами своих стран. Заведующий кафедрой монголоведения в Токийском университете, глава отдела монголоведения Университета Осака, глава центра монголоведения Санкт-Петербургского государственного университета и многие другие переводчики, преподаватели монгольского языка и истории учились у меня.

Известная российская ученая и монголовед Скородумова, которая перевела много томов Инжинаша на русский, училась тоже у меня, когда я преподавал в Ленинградском университете. Бывшая моя студентка Мари Доминик Эвен, которая перевела ССМ, является ныне ведущим монголоведом во Франции.

Глядя на этот список, не будет ложью, если скажу, что я подготовил целое поколение в монголоведении.

- Интересно, студенты какой национальности лучше всех учатся монгольскому языку?

Хотя буряты и калмыки владеют более или менее основой монгольского языка, они практически не могут выучить чисто халхасский диалект, это их особенность. А русские и чехи хорошо учат монгольский язык, хотя у них родной язык совсем другой.

- Что привело вас к исследовательской деятельности и преподаванию монгольского языка?

Я - сын обычного монгольского пастуха, с детства меня интересовали разные значения и “чудеса” монгольских слов. В третьем классе школы однажды учительница дала нам почитать текст “Отец Х.Чойбалсан ведет нас”.

Слово “ведет” /хөтлөх/ я понял как “ведет за нос” /пастухи ведут за нос веревкой/, и во время перемены кричал в классе “Отец Х.Чойбалсан ведет нас за нос”. Учительница чуть не упала в обморок, сильно ругала меня.

Разные значения слов, синонимы в монгольском языке всегда интересовали меня, что наверняка повлияло на мой выбор профессии. Таким образом, я влюбился в родной язык. Где-то в средних классах я впервые прочитал “Сокровенное сказание монголов” по Ц.Дамдинсурэну, что меня сильно впечатлило. Когда учился в университете, увлекся изучением ССМ, выступал с докладом о нем. Но серьезное научное исследование ССМ я начал в 2000 году.

- Спасибо за интервью!